– Так вы считаете… Погодите, вы думаете, что ваша начальница исчезла по собственной воле?
– Разумеется, иначе с чего бы дело так и не возбудили?
– Но ведь Митин обращался в полицию..
– Верно. Они немного пошуршали, позадавали вопросы и, видимо, пришли к выводу, что Мария Тимофеевна просто не желает, чтобы ее нашли.
– Вы шутите?
– А вы когда-нибудь сталкивались с тем, чтобы человек пропадал совершенно бесследно? Кроме того, – тут Алла склонилась к моему уху и понизила голос, хотя в этом не было необходимости, ведь мы находились в помещении одни, – ходят слухи, что со счетов «Адаманта» сняли крупную сумму – и до сих пор снимают, раз в месяц. Кто может это делать?
– Митин?
– Он-то как раз и проводил внутреннее расследование по этому поводу, но так ничего и не выяснил. А может, выяснил, но не стал поднимать шума. Я только знаю, что Валерий Анатольевич даже детектива частного нанимал для поисков жены.
– Но с чего его жене сбегать, бросив успешный бизнес, дочь… Даже если между Митиными кошка пробежала?
– Вы хотя бы представляете себе, как тяжело делить бизнес при разводе?
– Так, значит, Митины все-таки намеревались разводиться?
– Я же сказала, что не знаю – меня в такие вещи не посвящают.
– И все же у вас имеется какая-то информация? – не сдавалась я. Вся эта история казалась мне очень и очень странной.
– Я не уверена, что это имеет отношение… Видите ли, я могу только предполагать, – медленно произнесла Алла.
– И каковы же ваши предположения?
– Я видела ее с мужчиной.
– Митину?
– Да. Импозантный такой, седоватый, в очках.
– Он сюда приходил?
– Сначала зубы лечил, а потом я увидела его уже вместе с Марией Тимофеевной.
– Где?
– Да здесь же. И они пошли в ее кабинет и провели там… ну, некоторое время.
– Значит, вы видели его дважды?
– Здесь – да, – кивнула Алла. – Но я понятия не имею, как часто они встречались вне этих стен. – И она скромно потупила глаза, как девственница Викторианской эпохи.
– А как Митин относился к такому положению дел?
– Валерий Анатольевич нечасто здесь появлялся с тех пор, как женился на Марии Тимофеевне. В основном он работал дома или ездил по другим филиалам, проверял счета и так далее. Сюда он, дай бог, дважды в неделю заглядывал, поэтому, полагаю, мог ничего и не заподозрить.
– Но он же не на другой планете обитал! Когда семейные дела не клеятся, обычно виноваты двое.
– Думаю, он чего-то ожидал… Понимаете, все как-то в одночасье изменилось. Сначала между ними все было просто замечательно: Мария Тимофеевна как на крыльях летала, даже стиль одежды изменила – отказалась от костюмов в пользу платьев, стала ходить в парикмахерскую на укладки, а раньше не считала нужным заниматься такими пустяками.
– Так было, когда они только познакомились?
– Ну да. Мы-то все, понимаете, радовались: она стала мягче – влюбленность любую женщину делает счастливой и умиротворенной. А потом брак, видимо, дал трещину.
– Не знаете, отчего такое могло произойти?
– В том-то и дело, что понятия не имею. Только Мария Тимофеевна снова изменилась, к ней вернулась ее былая жесткость, даже в еще более гипертрофированной форме. Мне стало казаться, что она избегает мужа: когда он приезжал, она либо запиралась в кабинете, либо куда-то уходила.
– А он как реагировал?
– Валерий Анатольевич – человек сдержанный, – пожала плечами Алла. – По нему никогда не скажешь, сердится он, или огорчен, или еще что. Другое дело – Мария Тимофеевна: она могла устроить подчиненным такую взбучку, что стекла в рамах сотрясались!
– И все-таки удивительно, что Мария Тимофеевна пошла на то, чтобы вот так исчезнуть, никого не предупредив! – задумчиво покачала я головой. – На кого оформлена фирма?
– Думаю, на нее. Или на нее и Ниночку.
– А Митин?
– Нет, у него здесь ничего своего. Во всяком случае, пока Мария Тимофеевна жива.
– А как же тот, другой мужчина – разве он не хочет жениться на ней? Странно, что ваша хозяйка так и не подала на развод…
– Постойте, – словно внезапно вспомнив о чем-то, проговорила Алла, подозрительно глядя на меня. – Я что-то не пойму, какое отношение личная жизнь Митиных имеет к Отделу медицинских расследований?
Прямо скажем, поздновато она спохватилась! К счастью для нашей работы, как и для работы полицейских, мир полон болтливых людей, готовых говорить о чем угодно при условии, что их слушают. Без них большинство расследований заходило бы в тупик.
– Видите ли, мы расследуем дело, к которому может иметь отношение смерть Нины, – произнесла я вслух.
– Ниночки? Но как такое возможно, ведь она умерла из-за врачебной ошибки?
– Верно, но ее смерть повлекла за собой гибель другого человека, поэтому нам важно знать все, что происходило в жизни Нины до того, как с ней случилась трагедия.
– Поня-а-тно, – протянула Алла. – Ну, я вам все рассказала… Только, пожалуйста, не говорите Валерию Анатольевичу, что я с вами делилась подробностями его личной жизни, ладно?
– Не волнуйтесь, – поспешила успокоить я женщину. – В этом нет необходимости: я узнала все, что нужно. Возможно, даже больше! – пробормотала я едва слышно, поднимаясь. Алла тоже встала, чтобы проводить меня. – Кстати, – обернувшись у самой двери, вспомнила я, – вам известно имя профессора Георгиади?
– Георгиади? – наморщила лоб Алла. – Он стоматолог?
* * *– Так ты думаешь, этот «взрослый дядька» может иметь какое-то отношение к убийству анестезистки? – спросил Андрей, наливая в низкий пузатый бокал Артема армянский коньяк. Прежде чем ответить, Карпухин приложился к краю и, отхлебнув крошечный глоток, катал напиток на языке. Это был настоящий коньяк, а не то пойло, которое продают под этой маркой в супермаркетах.
– Не знаю, что и думать, честно говоря, – произнес он, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу. – Но в деле появляется все больше подробностей, и я уже не так уверен, что наша проблема только в убиенной Шемякиной.
– Поясни?
– Сам посуди: покойная Нина близко общалась с двумя мужчинами (исключая отчима, разумеется), и ни одного из них я не могу найти. Первый, Антон Скоробогатов, исчез сразу после убийства Шемякиной. Его нет по месту жительства, на работе он не появлялся, и вообще никто не в курсе, куда парень подевался. Сейчас Пашка поехал в Новгород – может, надыбает нам новостей. Второй – вообще неизвестно кто: импозантный такой мужик, слишком взрослый, чтобы быть бойфрендом Нины. Телефон Нины полон номеров – я в жизни не видел такого длинного списка контактов!
– Ну, она же была журналисткой.
– И это здорово затрудняет нам работу! Пашке и ребятам пришлось обзвонить всех. Проблема в том, что некоторые номера не отвечают, но мы составили список имен (там примерно двадцать человек) и пробили их по базам сотовой связи. Так что теперь нам известны имена этих деятелей.
– Кто-то интересный?
– Да нет, не сказал бы. Но Трофименко будет продолжать звонить, пока не дозвонится.
– А другие номера? К примеру, Нининого парня?
– Его мобильный молчит.
– Значит, таинственного незнакомца, который встречался с Ниной, вычислить не удалось?
– Пока нет. Я вот думаю, почему он не всплыл после ее смерти? Если они знакомы, он просто обязан был как-то себя обнаружить, если только… Черт, просто не знаю, что предположить! Все время забываю, что Нина умерла ненасильственной смертью.
– А что это меняет? – удивился Андрей.
– Да все! Если бы, скажем, у кого-то имелся на нее зуб… Вот, к примеру, у той же Георгиади: судя по тому, что удалось обнаружить Кадреску, она по самые уши в дерьме! И инициатором расследования стала именно Нина, заметь.
– Вряд ли Георгиади могла иметь отношение к ее смерти: ее даже не было поблизости от больницы в тот день!
– Это точно, хотя для Георгиади смерть Нины – подарок судьбы, ведь весь материал, собранный девушкой, пропал.
– Ты хочешь сказать, если бы Нина стала жертвой убийства…
– Да-да, это было бы гораздо проще объяснить, – закивал Артем.
– Интересно, как?
– Допустим, Георгиади наняла кого-то, чтобы избавиться от надоедливой девчонки?
– Брось, это же ни в какие ворота! – отмахнулся Андрей. – Профессор – организатор убийства?
– Знаешь, сколько я таких «профессоров» повидал за годы работы? – парировал Карпухин. – По сути, они ничем не отличаются от простых смертных – так же впадают во все возможные грехи, включая убийство!
– И кого же Георгиади, по-твоему, могла нанять – анестезистку, анестезиолога или хирурга?
– Понятия не имею.
– А тебе не кажется, что это как-то слишком? Я о том, что «преступление» Георгиади, даже при наличии всех доказательств, собранных Ниной, не так-то легко доказать! Как отличить врачебную ошибку от намеренного действия? Кроме того, парень, которого опрашивал Кадреску, говорил о том, что профессорша подводила под квоту только тех, чьи диагнозы вызывали сомнения: кто докажет, что она просто-напросто не ошиблась? Ты не думаешь, что это слабый мотив для убийства?
– Если не принимать во внимание такую банальную штуку, как подмоченная репутация. Большинству на это плевать, но люди вроде Георгиади дорожат своим добрым именем, и даже тень скандала может их запятнать!
– Все равно, – упрямо мотнул головой Андрей, – как по мне, так версия притянута за уши!
– Да я, в принципе, с тобой согласен, ведь ни одного члена операционной бригады ничто не связывает с Георгиади!
– Значит, ты все-таки проверял?
– Для очистки совести. Ни единой зацепки!
Андрей задумчиво покрутил в руках бокал. Артем заметил, что он едва притронулся к его содержимому: бросив пить, приятель оставался верен своему слову. Не то чтобы Андрей боялся сорваться – его силе воли позавидовал бы любой, но все же он старался пореже заглядывать в бутылку.
– Кстати, ты просил помощи, помнишь? Агния тут съездила в «Адамант», – произнес он медленно, глядя в темную жидкость на донышке, переливающуюся всеми цветами радуги в свете камина.
– Ты позволил Агнии снова заниматься расследованиями? – изумился Карпухин. – А я считал, что вы решили повременить – по крайней мере, до тех пор, пока не решится вопрос с Аннушкой.
– Мы так и планировали, но…
Андрей прервался и резко встал. Артем выжидающе поднял бровь, не сводя глаз с приятеля.
– Понимаешь, Шилову удалось добиться встреч с дочерью, – добавил он спустя некоторое время.
– Да ну? И как он намерен…
– Он нанял няньку. Я видел рекомендации: она губернаторских детей нянчила!
– Впечатляет!
– Угу, – скривился Андрей. – Агния сама не своя из-за этого!
– Ты же говоришь, что нянька профессиональная?
– Да она не из-за этого переживает, а из-за жены Шилова. Ей ведь наша Анюта ни к чему, только помеха в отношениях с Шиловым, и Агния опасается, как бы чего плохого не случилось.
– Не думаю, что она на это пойдет, – покачал головой Артем. – Во-первых, ребенок ни в чем не виноват. Во-вторых, рядом профессионалка, призванная заботиться о его благополучии. И, наконец, Шилов никогда бы не простил ей, случись что с дочкой!
– Так я себя и успокаиваю, – вздохнул Андрей. – Но Агния… Ты ведь ее знаешь: когда она нервничает, у нее все из рук валится, и она просто обязана чем-то себя занять. Мы подумали, что ничего страшного не случится, если она съездит в «Адамант» – что тут может быть опасного? Кстати, Никита пробежался по филиалам – их три, один из которых в Пушкине: пропавшая Митина размахнулась нехило! А теперь всем заправляет ее муж.
– Не нравится мне Митин, что хочешь делай! Но алиби у него железобетонное на время убийства Шемякиной, так что он – вне подозрений.
– И чем же тебе насолил бедный мужик?
– Ну, к примеру, отказался впустить нас в квартиру Нины, мотивируя тем, что у него нет ключей, – пришлось слесаря вызывать. Между прочим, ноутбука мы не нашли, и Митин говорит, что не знает, куда он мог подеваться… И с чего ты взял, что он «бедный»?
– Может, он правду говорил: с чего бы Нине давать отчиму ключи? Да и ноутбук падчерицы ему ни к чему, по-моему. Что касается твоего вопроса, Агнии удалось кое-что разнюхать о личной жизни четы Митиных. Знаешь, там не все было гладко, как выяснилось!
– У богатых всегда так, – пожал плечами Артем. – Большие деньги – тяжелое бремя. Но, несмотря на это, я бы не отказался их иметь!
– Поосторожнее с желаниями! – предупредил Андрей. – Агния сказала, что исчезновение матери Нины могло быть инициировано ею самой.
– То есть она сама себя похитила?
– Есть версия, что Мария Митина сбежала с любовником.
– С любовником?! А тебе не кажется, что она не в том возрасте, чтобы баловаться подобными эскападами?
– Мне это приходило в голову. Однако по всему выходит, что хозяйка «Адаманта» сама все устроила. Похоже, у нее был любовник – по словам старшего администратора, «импозантный немолодой мужчина».
– Еще один импозантный! – усмехнулся Артем. – Тебе не кажется, что в этом деле слишком много «таинственных незнакомцев»? Сначала Нина со своим то ли любовником, то ли…
– Это же все меняет! – перебил его Андрей. – Что, если эти два парня – один и тот же человек?
– То есть у матери и дочери – один любовник?
– Чем черт не шутит?
– И что, если так? – недоуменно спросил Артем. – Как это может…
– Пока не знаю, но не копнуть ли тебе и в этом направлении?
– Возможно… Но у меня наконец появилась кое-какая зацепка. Жанне, приятельнице Агнии, угрожали по телефону – ты в курсе?
– Да, Агния о чем-то таком упоминала… Вроде бы кто-то сообщения посылал, а номер не определялся?
– Точно. Я пробил и этот номерочек. Знаешь, кому он принадлежит?
– Ты же понимаешь, что нет?
– Антону Скоробогатову.
– Ты хочешь сказать, что Антон исчез, но не оставляет в покое человека, которого винит в смерти своей подружки?
– Что-то в этом роде.
– Думаешь, он помешался на почве смерти Нины, грохнул анестезистку и теперь охотится за второй предполагаемой виновницей?
– По всему выходит так.
– Значит, все-таки мститель?
– Пока других версий нет. Если, конечно, не считать той, что подкинули вы с Агнией – насчет неизвестного любовника Марии Митиной. У меня есть портрет, сделанный нашим художником со слов подруги Нины, Светланы. Девушка утверждает, что он очень похож на оригинал – того самого мужика, которого она пару раз видела с подружкой. Что, если его показать администраторше в «Адаманте», с которой беседовала Агния?
– Это мысль, – кивнул Андрей. – Есть предположения, кем он может быть?
– Со временем что-нибудь нарисуется, ты же понимаешь?
– Хорошо, а пока что ты намерен делать?
– Буду продолжать искать Антона. Если он угрожает Жанне, значит, она в опасности. Скажи Агнии покуда держаться подальше от этой девушки: не ровен час, попадется убийце под горячую руку!
* * *Принимая во внимание, из какой семьи происходила Нина, можно было предполагать, что Скоробогатов окажется ей ровней. Однако мать Антона, вместе с тремя его младшими сестрами, проживали в доме барачного типа, расположенном на самом краю города. Здесь белье висело прямо на улице, повсюду стояли тазы для стирки – видно, последние достижения науки и техники обходили эти места стороной и о стиральной машине жители барака либо не слыхали, либо она была для них такой же недостижимой мечтой, как для большинства простых смертных полет в космос.
– Из полиции? – встревоженно переспросила мать Антона, вытирая красные от стирки руки о засаленный передник. Это была невысокая, очень полная женщина с одутловатым лицом, на котором отражалась вселенская усталость. Неудивительно, ведь жизнь в таких условиях никого не красит, да и оптимизма не прибавляет. – Антошка натворил что-то?
– Нет-нет, не волнуйтесь, – успокоил ее Павел. – Просто мы расследуем одно дело, и ваш сын может стать ценным свидетелем.
Бог знает, почему Павел решил пощадить чувства матери: рано или поздно, если версия подтвердится, ей все равно придется узнать о том, что Антон – убийца. Однако торопиться с этим не стоило.
– Антоша здесь не живет, он в Питере…
– Я в курсе, но мы никак не можем его разыскать.
– Разыскать? Он что, пропал? – встревожилась мать.
– Не то чтобы… Но мы подумали, что ваш сын мог поехать вас навестить.
– Я давно не видела Антошу, – развела руками женщина. – Он сюда в последний раз пару месяцев назад приезжал. Говорил, что у него есть девушка, хорошая, и что они… В общем, он вроде бы к ней жить переехал. Я сказала ему, что они слишком торопятся, но Антон не слушал. Наверное, действительно влюбился?
– Вам не нравилось, что они встречаются?
– Не то чтобы… Судя по тому, что рассказывал Антошка, девочка эта из богатой семьи. А мы кто такие? Голь перекатная! Хоть он и пытается в люди выбиться, уехал отсюда, обещал нас потом в Питер перевезти… Господи, какой уж тут Питер – разве Антошке такие бабки заработать?!
– А девушка его знала, что Антон – человек небогатый?
– Он ее никогда не обманывал. Думаю, дело не в ней, а в ее родне: вряд ли они одобрили бы такое положение вещей – деньги к деньгам… Может, с ним что-то случилось?
– С чего вы взяли? – удивился Павел.
– Антон давненько не звонил.
– Насколько давненько?
– Недели две уже.
– Это кажется вам странным?
– Ну, не то чтобы он без конца названивал, но раз в неделю обычно прорезался. Я решила сама звякнуть, но телефон не отвечает.
– Ясненько… Что ж, спасибо за откровенность, Маргарита Семеновна. Всего доброго…
Вдруг женщина подалась вперед и схватила Павла за руку. Подняв к нему широкое, полное лицо, опутанное тонкой красной сеточкой сосудов, на щеках и лбу слишком близко подступавших к коже, она спросила:
– А почему вы у девушки Антоши не спросите, где он?
Вот оно – то, чего пытался избежать Трофименко. Но ничего не попишешь, пришлось отвечать.
– Нина умерла.
– Как… умерла?! – пробормотала мать. – Она же молоденькая совсем!