Эта баллада связана с популярным поверьем о том, что духи нуждаются в помощи человека при родах; так и русалка явилась к конунгу Вилькину, чтобы родить сына на суше. Но помощник, особенно если он сам вступил в любовную связь с эльфами, рискует навсегда остаться в их потустороннем царстве.
В языческих культах эти существа могли быть и покровителями не только природных урочищ — лесов и камней, но людей и их поселений. Один из потомков Фрейра — Олав Гейрстадальв — именовался Альвом Гейрстадира, хутора в норвежской области Вестфольд, где правил конунг Олав (имя другого Инглинга было просто Альв). На кургане Олава приносили жертвы, чтобы был урожай и мир — культ альвов был связан с культом Фрейра. Имя знаменитого англо-саксонского короля IX века, победителя викингов, Альфред, означает «Совет альфа» (эльфа). Это значит, что альвы могли ассоциироваться с предками не только королевских родов, но и людей вообще. Они считались благодетельными существами, живущими под курганами. Некая целительница, именуемая вёльвой в «Саге о Кормаке», излечивала раны тем, что велела приносить в жертву альвам быка, которого убивали на кургане.
Подземные жители цверги, или дверги, подобно европейским гномам, оказываются владельцами подземных сокровищ и сказочными умельцами-кузнецами. В «Младшей Эдде» рассказывается, как они сковали сокровища и чудесные предметы для богов. Цверги Брисинги изготовили золотое ожерелье для Фрейи, так что ее обладательнице завидовали не только великаны, но и боги. Не меньшим сокровищем были золотые волосы богини Сив, также выкованные чудесными кузнецами — сыновьями Ивальди. Они же изготовили волшебный корабль Скидбладнир для Фрейра и копье Гунгнир для Одина.
Мифологический провокатор Локи поспорил с другими карлами — братьями Брокком и Эйтри, — что им не сделать подобных сокровищ. Под заклад Локи поставил свою голову, и тогда карлы пришли в кузницу, положили в горн свиную кожу и стали что-то плавить. Брокк стоял на мехах и поддувал, когда на руку его села назойливая муха и стала нещадно жалить. Но кузнец не прерывал работы, пока из горна не был извлечен вепрь с золотой щетиной. Вновь Эйтри положил золото в горн и велел Брокку поддувать не прерываясь, и опять та же муха, усевшись на шею карлику-подмастерью, стала жалить его еще сильнее. Но и теперь работа была завершена, и кузнец вынул из горна золотое кольцо Драупнир. В третий раз кузнец положил в горн железо и опять велел не прерываясь работать мехами, но тут муха ужалила Брокка прямо в веко, да так, что глаз залила кровь. Кузнец быстро отогнал муху, да меха успели опасть. Однако из горна все же был вынут готовый молот, и Эйтри послал своего брата в Асгард, чтобы получить заклад.
Брокк принес свои сокровища, Локи — изделия сыновей Ивальди, и три высших бога — Один, Тор и Фрейр — сели на судейские престолы, чтобы рассудить, кто из кузнецов искуснее. Тут Локи решил уважить судей и отдал копье Одину, сказав, что оно разит, не зная преграды. Волосы достались обезображенной самим коварным асом Сив, корабль же — Фрейру, и чудесные свойства его были таковы, что стоило поднять над ним парус, как тут же начинал дуть попутный ветер, а когда кончалось плавание, можно было спрятать корабль в простой кошель.
Настал черед черных альвов показать свое искусство, и Брокк отдал Одину кольцо Драупнир: с него каждые девять ночей капало восемь таких же колец. Кольцо было под стать Одину — ведь он сам провисел девять ночей на мировом дереве, чтобы получить духовные сокровища — сокровенные знания. Фрейру достался вепрь, который мог мчаться по суше и по воде быстрее любого коня и в самой Стране мрака освещать путь своей золотой щетиной. Тор же получил молот Мьёлльнир («Молния»), который всегда поражал цель, как далеко бы она ни была, и всегда потом возвращался к своему хозяину[1]. Молот мог менять свои размеры и умещаться за пазухой у хозяина. Одна недоделка была у этого оружия — рукоять получилась слишком короткой.
Как ни старался Локи переиграть искусных карлов — ведь это он обернулся мухой и из-за него у молота громовника была короткая рукоять, — суд асов постановил, что молот — самое ценное сокровище, ибо он дает защиту от великанов. Локи и тут удалось увернуться от расплаты, и об этом будет рассказано дальше. Мы же вспомним еще раз об искусстве альвов — ведь даже злодеи Фьялар и Галар оказались достаточно искусными для того, чтобы изготовить из крови Квасира мед поэзии.
Высшие боги
А львы были волшебными умельцами, но они не были богами. Да и о ванах, не вошедших в число асов, специально в скандинавских мифах ничего не рассказывается. В поэтических текстах (и комментариях Снорри) различаются языки асов, ванов и альвов — они по-разному называют богов и объекты мифологической вселенной. Но в религиозном культе, с которым обычно связана мифология, почитаются лишь те ваны, которые остались у асов и стали равными им богами.
Асы и ваны могут именоваться богами лишь постольку, поскольку известен их культ — жертвоприношения и мольбы, клятвы их именами и т. п.; боги должны дать что-то взамен людям (так, славянское слово «бог» означало в языческие времена «наделяющий богатством»), В мифах асы и ваны по преимуществу лишь два рода сверхъестественных существ. Поэтому христианин Снорри так легко рассказывает эти мифы — его читатели не станут поклоняться мифическим богам и совершать грех перед Богом христианским.
Но Снорри знал, что скандинавы почитали Одина и других асов как богов, приносили им жертвы, помнил и о тех святилищах, которые располагались не на небе, в мифическом Асгарде, а на земле — в реальной Швеции. Поэтому он изображал языческих богов реальными людьми, историческими правителями, которые были настолько умудрены, что в состоянии оказались внушить подданным веру в свои сверхъестественные способности.
Первым, кто должен был поверить в силу асов, был тот самый любопытствующий Ганглери, под именем которого скрывался шведский конунг Гюльви. Асы оказались мудрее Гюльви в тех словесных состязаниях, «хитростях и мороченьях», на которые он первым решился, явившись в их чудесный город и назвавшись Ганглери. Согласно «Саге об Инглингах», Гюльви пошел на мир с Одином, уступив ему земли в Швеции. Тот обосновался в месте, называемом Старыми Сигтунами, на озере, созданном великанскими быками его невестки Гевьон. Там Один построил капище и стал приносить жертвы по обычаю асов, и все свои земли он называл Сигтунами и селил там жрецов. Прочие асы получили жилища в Швеции, и Снорри дал им названия небесных жилищ Асгарда: Ньёрд поселился в Ноатуне, Хеймдалль — в Химинбьерге, Тор — в Трудванге, Бальдр — в Брейдаблике; Фрейр же поселился в Упсале.
Жилища Одина и Фрейра в Швеции не были мифическими. Сигтуна — это столица средневековой Швеции, но само название Сигтуна было действительно распространено в этой стране и связано с одним из имен Одина: «Сиг» — значит «Победа», характерное имя для бога сражений. Упсала — один из древнейших шведских городов, рядом с которым до сих пор высятся три огромных кургана, традиция приписывает их правителям из рода Инглингов; рядом с ними — еще один курган с плоской вершиной, это курган тинга, народного собрания, Фрейр, или Ингви-Фрейр, которого Снорри поселил в Упсале, был основателем династии Инглингов и над ним первым насыпали курган. Так в «Саге об Инглингах» Снорри перешел от мифической истории асов к реальной истории конунгов Швеции и Норвегии.
Фрейр, согласно Снорри, воздвиг святилище в Упсале; и это был главный храм Швеции, хорошо известный по описанию другого — латиноязычного — ученого клирика, жившего в Германии в XI веке и именовавшегося Адам Бременский. В этом храме, изукрашенном золотом, и располагался собственно скандинавский пантеон, (собрание богов, буквально — «все боги») где стояли идолы трех главных богов. Самым могущественным Адам назвал Тора, который сидел на своем престоле посреди храма. По сторонам от него сидели Водан — Один и Фрикко — Фрейр. Тор почитался как бог грома и молнии, ветра и дождя, от которого зависит хорошая погода и урожай. Имя «Водан» значит «ярость», и он вселяет в людей храбрость в битвах. Фрикко, пишет Адам, вселяет в людей сладострастие. Каждому богу присущ специальный атрибут: у Фрикко это — огромный детородный орган, Водан изображен в доспехах, как латинский Марс (вспомним, что, по Тациту, Марсу поклонялись и германцы, а Один в песнях «Старшей Эдды» именовался «блещущий доспехами»), Тор же со своим скипетром — так Адам назвал молот — напоминает Юпитера.
Может быть, датский автор назвал Тора главным среди богов как раз потому, что он напоминал этому знающему античную мифологию ученому римского царя богов Юпитера, или в Упсале почитали, прежде всего, древнего громовержца, а не новоявленного воинского бога — сказать трудно. В языческой религии — религии многобожия — вообще трудно сказать, какой бог считается безусловно главным. Ведь в разные моменты жизнедеятельности древних людей главным делом могла оказаться забота об урожае, или победа в войне, или продолжение рода. Снорри рассказывает, будто сам Один заповедал совершать жертвоприношения три раза в год: в начале зимы — за урожайный год, в середине зимы — за весеннее прорастание, и летом — когда урожай уже выращен — за победу; свой собственный культ бог войны поставил на последнее место…
Мы еще вернемся к упсальской святыне в главе 8, где речь пойдет о религиозном культе. Сейчас обратимся, наконец, к главным богам скандинавского пантеона, воплощающим три главные для разных индоевропейских народов функции: магической мудрости, божественной силы и божественного плодородия.
Один и Вальхалла: магическая мудрость и воинские культы
Мы уже знаем, что Один — тот, кто зовется скальдами Всеотцом — отцом всех богов и людей, на самом деле не отец всем богам, что боги плодородия Ньёрд и Фрейр — вообще из другого рода. Один именуется отцом Тора — его матерью называется Ёрд, воплощение земли, которая была Одину одновременно дочерью и женою, но и это отцовство историки религии могут считать приписанным Одину. Брак неба и земли — священный брак во многих религиях, — как правило, заключается между светлым небесным богом, тем же громовержцем или другим воплощением неба, но не богом бури и боевой ярости. Древним небесным богом у скандинавов был Тюр, лишившийся руки ради спасения мира богов и людей. Его имя стало в скандинавской мифологии синонимом «бога» вообще. В многочисленных именах самого Одина, любившего менять прозвания и обличья, сохраняется это имя — бог войны может именоваться Аса-Тюр («Тюр асов»).
Вероятно, Один и Тюр дополняли друг друга как бог магической власти и бог права. Один был магом: пока его тело лежало бездыханным, дух бога (хамингья) превращался в зверя или птицу, рыбу и даже змею, чтобы проникать во все миры. Бог воспользовался этой способностью к оборотничеству, когда добывал в Стране великанов мед поэзии — и об этом будет рассказано особо. Своим словом он мог потушить огонь и усмирить море, повернуть ветер в нужную для плавания сторону. Колдовством он умел вызывать из могилы мертвецов и узнавать у них тайны иного мира, судьбы людей, насылать порчу и смерть недругам, отнимать силу у одних и передавать другим. Не брезговал он и просто ограблением древних курганов — заклинаниями он лишал силы погребенных там мертвецов и отнимал их сокровища.
Снорри писал в «Саге об Инглингах», что колдовство — это зазорное для мужей искусство: ему больше обучались женщины-жрицы. И это не приговор писателя-христианина: колдовство, как и оборотничество, не считалось занятием, достойным даже языческого бога; это был, скорее, удел нечистой силы и ведьм, превращавшихся в лошадей, волчиц, тюленей и т. п.
В эпоху бесконечных войн, знаменовавшую Переселение народов, и в завершивший эти переселения век викингов магия и воинская ярость оказались выше традиционного права. Один оттеснил благородного Тюра и стал именоваться Отцом всех богов, Богом богов и т. п.
Те, кому Один действительно стал отцом, не были богами, но присоединились к божественному миру. Он именуется Отцом павших, ибо павшие в бою становились его приемными сыновьями. Они именовались эйнхериями, и одно из многочисленных имен Одина — Херьян, Воитель — напоминает о связи бога с павшими героями. Для них Один выстроил в Асгарде два загробных чертога. Главным был Глядсхейм — Вальхалла, или Зала мертвых, другой — Вингольв, «Обитель блаженства» (она должна уцелеть и после гибели богов). Вингольвом именуется и святилище богинь на небе, что, может быть, не случайно. Одна из богинь делила поровну с Одином павших героев, и может показаться странным, что это была Фрейя, а не супруга Одина Фригг. Тем не менее именно чертог Фрейи Фолькванг означал «Поле боя», и там Фрейя решала, где сядут герои.
Участие женских персонажей в воинских культах и загробной жизни эйнхериев становится понятным, если мы вспомним, что главными помощницами Одина были девы-воительницы — валькирии. Их название означает «выбирающая мертвых», они определяли судьбу тех, кто вышел на поле боя и кому суждено на нем пасть, пополнив дружину эйнхериев. Сам Один в «Речах Гримнира» перечисляет имена своих валькирий; значение некоторых из них ясно свидетельствует о занятиях воинственных дев:
Христ — «Потрясающая», Мист — «Туманная», Хильд — «Битва», Труд — «Сила», Хлёкк — «Шум (битвы)», Херфьётур — «Путы войска». В первом Мерзебургском заклинании речь идет о неких девах, именуемых идисами, которые куют оковы и останавливают войско, другие, напротив, развязывают узы — их немецкое наименование сходно со скандинавским именем «дисы», так могли называться все богини и валькирии. В «Младшей Эдде» специально говорится еще о трех валькириях — они скачут на поле боя и решают исход сражения. Их имена — Гунн («Битва»), Рота («Сеющая смятение») и Скульд («Долг») которая именуется «младшей норной».
Павших героев валькирии встречали с рогом меда в Вальхалле и, зная воинские обычаи реальных дружин викингов, которых сопровождали в походах женщины, можно представить, что валькирии не только прислуживали героям за столом. Девы Вальхаллы напоминали гурий мусульманского рая — ведь там тоже должны были наслаждаться загробной жизнью те, кто пали в священной войне. «Сага о Вёльсунгах» рассказывает о том, как валькирия ослушалась Одина и сделала так, чтобы в бою пал старый конунг, а не юный герой, и бог наказал ее за это несчастливым браком. Валькирии были возлюбленными, но не женами, скандинавских эпических героев, легендарного конунга Хельги и кузнеца Вёлунда — об этом пойдет еще речь. Значит, валькирии были ближе богине любви и плодородия Фрейе, чем богине законного брака и помощи в родах Фригг. Любовь не была запретна для дев Одина, но этим девам претило замужество и жизнь за пяльцами.
Как и другие девы судьбы — дисы и норны, — валькирии имеют отношение к пряже, прядению нитей жизни, но страшна эта пряжа. В «Песни валькирий» из исландской «Саги о Ньяле» двенадцать дев подъезжают к дому и садятся у ткацкого станка: основа ткани из человеческих кишок предвещает смерть, вместо грузил — человеческие черепа, вместо ткацких инструментов у них — копья, стрелы и мечи. Валькирии ткут боевой стяг, но не завершают работы — рвут ткань и мчатся прочь, в битву, на диких конях без седел. Песнь была знамением — этих валькирий видел некий человек перед великой битвой при Клонтарфе в Ирландии (1014), в ней погиб сам ирландский король Бриан, но он разбил войско викингов.
Эйнхерии в Вальхалле продолжают жизнь боевой дружины; днем они сражаются и гибнут в поединках, чтобы вечером воскреснуть к пиршественному столу. Чертог этот огромен — ведь он должен вместить всех павших в битвах от сотворения мира, в него ведут «пять сотен дверей и сорок еще». Историки думали даже, что на это описание Вальхаллы повлиял некогда увиденный во время войн с Римом Колизей — ведь там тоже непрестанно сражались гладиаторы.
Сам Один так описывает Вальхаллу в «Речах Гримнира»:
В Вальхаллу ведут ворота Вальгринд («Ворота мертвых»), запоры которых неведомы простым людям. Сам же пиршественный зал окружает бурный, вздувшийся поток Тунд — его приходится переходить вброд эйнхериям. В потоке играет некая рыба Тьодвитнира — в ней видят мирового змея, кольцом опоясавшего Мидгард. Значит, Вальхалла, построенная у мирового дерева в центре Асгарда, одновременно воплощает и Срединный мир в целом.
У Одина есть священный престол Хлидскьяльв; это название означает то ли отверзающуюся скалу или утес, то ли сторожевую башню, но главное, что с него видны все миры. Значит, этот престол сродни мировому дереву. В мифах многих народов в центре мира располагалось не космическое дерево, а гора, скала или камень, вроде античного омфала — «пупа земли». Памятные камни с острова Готланд с изображениями светил, мирового древа и самой Вальхаллы были такой «моделью» космоса. Гора Одина — распространенное название урочищ у германцев, там некогда существовали святилища бога. Вальхалла, Асгард и Мидгард — Срединный мир в целом — оказываются взаимосвязанными и даже отчасти совпадающими в мифологическом пространстве, центр которого — мировое древо. Так, слово «хейм» означает мир в целом (хеймскрингла — земной круг), отдельную страну или область мира (Альвхейм, Ванахейм, Нифльхейм) и просто дом.
С настоящим мировым деревом связан в Вальхалле нескончаемый источник меда для дружин эйнхериев, текущий из вымени козы Хейдрун. Но воинам нужно и мясо: повар Андхримнир готовит им мясо чудесного вепря Сэхримнира в котле Эльдхримнире — съеденный вечером, к утру вепрь опять цел.