— И какого же?
Ох, как она надеялась, что Натали вдруг скажет, что Степан всем на свете женщинам предпочитал свою жену! Как ждала, что та развеет все ее сомнения и перечеркнет грубые намеки бывшего партнера на его неверность. Ведь была же она с ним счастлива! Еще как была!
Чуда не случилось. И Натали, снова по-птичьи взмахнув руками, проговорила с брезгливой гримаской:
— Господин Миронкин предпочитал простушек. Болтали, уж извините, что я вам об этом говорю, но вы сами захотели откровенности… Так вот, болтали, что он даже был замечен с продажными женщинами.
— Вы хотите сказать, что он снимал проституток? — на всякий случай уточнила Юля.
— Да, вроде. Но это могли быть и сплетни, сами понимаете.
— Понимаю…
Ничего она не понимала, конечно. На это у нее еще будет время — на понимание, на осознание. Сейчас ей необходимо было как можно больше собрать информации о своем покойном муже, оплакивать которого была не в состоянии.
— Но девки его были все сплошь дешевки! — закончила Натали на неожиданно злобной ноте. — Вульгарно разукрашенные дешевки!
— Скажите, Натали, а женщины по имени Вика не было среди этих, как вы выражаетесь, дешевок?
— Вики? Не знаю я! Я же не могла быть знакома с дамами такого сорта. — Она расправила лопатки, выпячивая аккуратную грудь под сверкающей стеклярусом блузкой.
— И все же! Может, кто-то звонил и просил соединить, приходил к нему сюда. Натали, пожалуйста, вспомните.
Да знала она, знала! Ей и напрягаться особо не нужно было. Все читалось по лицу, как по распахнутой книге. Только ломалась с чего-то, дергая плечиками, и взгляд свой уводила в сторону.
— Натали! Понимаете, я осталась нищей! — немного приврала Юля, забыв на время о страховке и решив надавить на жалость, вызвав в секретарше чисто бабье сочувствие. — Все, что он забрал из бизнеса, куда-то бесследно исчезло! И…
— И вы полагаете, что он мог все деньги подарить своей любовнице?! — ахнула Натали с азартом и даже через стол к ней потянулась. — Это правда?!
— Конечно, правда! Мне даже бандиты какие-то начали звонить и требовать возврата долга! Я ни сном ни духом…
— Бандиты?! — перебила ее Натали, сложив руки-крылья на груди, и повторила снова: — Бандиты… Слушайте, Юля, может, чаю?
— Можно и чаю, только ведь это участи моей не облегчит, — подумала и добавила: — И памяти вашей не освежит.
— Как знать. Как знать.
Натали хихикнула, подорвалась с места и принялась хлопотать с чайником. Кажется, она даже не дождалась, пока тот вскипит. С грохотом поставила перед Юлей одну из чашек, опустилась на свое место. Подперла подбородок ухоженными пальчиками и мечтательно произнесла:
— Да-а-а, Степан был ходок. Еще тот ходок, знаете! Был бы он жив, я бы ни в жизни не говорила с вами, Юля, на такую тему. Но коли так все сложилось… Бандиты! Кто бы мог подумать о нем такое, с виду и не скажешь…
— Натали! — позвала Юля, решив приструнить ее мастерство лить воду по любому поводу. — Ближе к теме, пожалуйста.
— Ах, ну да. — встрепенулась она. — Так кто конкретно вас интересует из его женщин, Юля?
— А вы всех знали? И сколько же их было?!
Так, изумляться она, кажется, не разучилась, уже хорошо.
Сначала покойному ныне супругу удалось ее удивить своей блажью со страховкой, теперь вот еще и это. Неплохие симптомы, кстати. Значит, не все чувства атрофировались, не все придавила страшная беда. Что ждет ее дальше? Может, сподобится еще и разрыдаться на его могиле, как знать?
— Всех я могла и не знать, что вы, — Натали махнула на нее рукой. — Но троих знала точно. Приходили сюда после работы. После того, как весь основной персонал рассасывался. Он меня после их прихода отпускал, а с ними в кабинете развлекался.
— В кабинете?! Чего же так-то уж?
— Так ведь скуп был до безобразия, Юля. Разве вы не знали об этом? — Она совершенно искренне удивилась. — На гостиницу деньги нужны. К тому же огласка гарантирована. А тут все шито-крыто. Я ни гу-гу. Он… — Натали уважительно покосилась на дверь единственного оставшегося босса. — Он тоже — могила. Выболтать некому. Диван бесплатный. Да и угощение за счет представительских. Все просто и безопасно!
— Скажите, а может, была все же среди них Вика?
— Вики точно не было, — не задумавшись и на секунду, выпалила Натали. — Была Настя с толстыми коленками. Потом Светка — продавщица из магазина «Силуэт» в паре кварталов отсюда. Ничего, красотка. Правда, красилась очень вызывающе. Еще Ларочка была. Такая стерва матерая, ужас просто! Все мне фужеры в нос совала, пятна на них по ее разумению были какие-то, а у самой, прости господи, шея грязная.
Так, затошнило ее, тоже неплохо. Юля несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула. Живет! Она точно живет, пропади все пропадом!
— А как же Вика? — в который раз повторила она свой вопрос, отдышавшись и понемногу справившись с тошнотой. — Понимаете, Натали, когда мы были на море, он все время говорил по телефону с какой-то Викусей.
— Нет, не знаю, — чуть подумав, тряхнула та выбеленной челкой. — Наверное, это уже после его ухода отсюда. Прошло сколько времени ведь! Мог и с бандитами связаться, сами же говорите. И с этой девушкой. Я не знаю. Вам бы с его пассиями поговорить, может, кто и знает ее. Настя, насколько мне известно, долго его преследовала. И даже, болтают, следила за ним. Может, она?
— А как ее найти?
Боже! О чем она говорит, о чем думает? Зачем ей это все?! Искать бывших любовниц, допрашивать их. Копаться в грязном до безобразия белье своего мужа, которого и в живых-то уже нет!
Так, стоп, одернула себя тут же Юля.
Его девки и ее брезгливое к ним отношение тут совершенно ни при чем. И говорить с ними ей надобно вовсе не для того, чтобы растормошить провалившуюся непонятно куда ревность. Не станет в ней уж точно ничего корчиться и извиваться от боли. Пропало все куда-то!
Встреча необходима для пользы дела. Ей на пятки наступают бандиты? Наступают. Сроку ей дали две недели для возврата каких-то странных долгов? Да!
А возвращать ей их нечем, хотя Степа и обналичил свой капитал, задействованный в бизнесе. Куда он подевал такие деньги? Хороший вопрос, но ответа на него у нее не было. И ни у кого из их общих знакомых тоже. Может, в самом деле его бывшим пассиям что-то известно? Хотя бы о Вике этой. И не у нее ли деньги, на которые Юля вправе рассчитывать и за счет которых могла бы погасить долги?
— Про Настю не знаю ничего. Ларка вроде на Кольцевой работает.
— Кем?
— Ну, вы, Юля, вообще! — Натали снова выкатила глазищи. — Кем можно работать на дороге? Проституткой, конечно же!
— Понятно, — скуксилась Юля. На Кольцевой она, конечно, никого искать не станет. — А что со Светланой?
— Продавщица в магазине «Силуэт». По-моему, до сих пор там работает. Попытайте счастья. Может, что и сообщит. Хотя вряд ли. Представляете картину: деньги Миронкин отдал ей, и она вам их добровольно возвращает! Вы себе такое представляете, Юля? Я лично нет. Но все равно попытайте счастья. Она вроде ничего, хотя и красится вульгарно…
Светлана оказалась и в самом деле ничего. Улыбчивая, приветливая, правда, до тех пор, пока Юля не представилась ей.
— И что дальше? — Взгляд ее голубых глаз моментально заволокло туманом, а ярко накрашенный рот скупо сжался. — Что вы хотите от меня? Раскаяния? Не дождетесь! С мужем со своим разбирайтесь. Я тут при чем!
И она отошла к огромному зеркалу, возле которого крутились стайкой покупательницы.
Говорить Светлана больше не желала, это было ясно. Юля поскучнела. Затея глупая была изначально. Натали была права: пассии мужа не станут каяться ни в прелюбодеянии, ни в присвоении денег, если такое действо вообще имело место быть. Зачем пришла?
Она побродила среди манекенов, длинных рядов вешалок, пару штук выдернула с нанизанными на них платьями. Дождалась, пока возле зеркала никого, кроме продавщицы Светланы, не останется, и подошла.
— Как думаете, что из этого мне подойдет? — Юля потрясла платьями.
— Ни то ни другое, — недружелюбно отозвалась Светлана, едва взглянув. — Оба платья слишком темные для вашего цвета кожи и волос. Не ваш фасон к тому же. И цвет… Вам явно нужно что-то посветлее.
— Не могу сейчас себе позволить, — Юля вроде как задумчиво рассматривала себя, подкладывая под подбородок то одну вешалку с платьем, то вторую, — траур, знаете ли, не позволяет.
— Да? И по ком же скорбите? — в голубых глазах Светланы зажглось любопытство.
— Вдова я, Светлана. Более десяти дней уже, как вдова.
Юля печально вздохнула, никакой печали не ощущая вовсе. Раздражалась тому, что ей приходится общаться с бывшими любовницами своего мужа, чтобы разузнать хоть что-то. Еще больше раздражалась тем, что не заниматься этим не могла и не имела права, получив в наследство странные долги. Но вот печалиться…
Нет, по-прежнему не могла.
— Да иди ты!
Светлана приоткрыла рот, часто-часто заморгав, потом выдернула у Юли обе вешалки, швырнула их на руки другому продавцу, подхватила Юлю под руку и, порекомендовав ей топать следом, потащила ее в бытовку.
В крохотной комнатке без окна, с диваном, утлым письменным столиком в углу и парой разномастных стульев она толкнула Юлю к дивану, сама села на стул. Достала из нижнего ящика пачку сигарет, прикурила, выпустила огромное облако дыма и через минуту потребовала:
— Ну, рассказывай!
— О чем?
— О том, как наш с тобой красавчик допрыгался! — Светлана фыркнула, глянув на нее, как на больную. — Наверняка ведь не своей смертью умер? Так?
— Так, — осторожно поддакнула Юля, решила, что для коммуникабельности тоже стоит закурить и потянулась к пачке. — Такие, как он, своей смертью не умирают.
— Во-во! — потыкала в ее сторону пальцем Светлана. — Это точно! Уж прости меня, но такой козлища был твой мужик!.. Водил нас к себе в офис по очереди, прикинь! А потом домой к тебе возвращался! Такая сволочь…
Юля так и не поняла, сволочью Степан был потому, что всегда потом возвращался к ней, или что водил их в офис, или что по очереди. Уточнять не стала, осторожно затягиваясь. Сигареты были очень крепкими, и от их дыма неприятно саднило горло.
— И хоть бы раз в ресторан пригласил! Жлоб несчастный! — Светлана живописно плюнула себе под ноги. — Тебе хоть что перепадало, Юль? Не выкатывай глазищи, он говорил о тебе часто, потому и знаю, как тебя зовут. Не тайна за семью печатями, не думай. Перепадало?
— Да уж перепало так, что врагу не пожелаешь, — переняв ее манеру, пожаловалась Юля. — Он умер, а мне теперь урки какие-то звонят и денег требуют, будто бы Степан им задолжал.
— Брехня какая! — оскалилась Светлана очень неприятной улыбкой. — Степка к ним на пушечный выстрел не подходил. Брезговал! Я ему много раз говорила, что, мол, пусти бабки через криминал, такой навар будет. Есть кое-какие завязки, но он категорически — нет, и все.
— Наверное, нашелся кто-то, кто сумел его убедить, — поддела ее Юля. — С чего бы тогда им мне звонить, так ведь?
Повисла тишина. Юле даже стало казаться, что она слышит, как с легким потрескиванием тлеет в руках ее бывшей соперницы сигарета.
— Да ну! — Светлана выпятила ярко накрашенную нижнюю губу и помотала недоверчиво головой. — Кто же его мог убедить? Ларка, что ли? Так та за сотню баксов станет со сводным хором, и Степка знал об этом. Отпадает стопроцентно. Настя?.. Эта толстопятая себе на уме, конечно, но… Да он вообще никого никогда не слушал, Юль, о чем ты говоришь, не пойму! Да Настя она и от криминала далека. Библиотекарем работает, насколько мне известно.
О, господи! Юля едва не расхохоталась. Сдержалась лишь по причине того, что обязана была скорбеть. Ну, надо как ее муженька перекашивало, а! Продавщицы, библиотекари, проститутки! Кем же была Вика, интересно?
— Вика? Какая Вика? — Светлана замерла с занесенной к губам сигаретой. — Кто такая, почему не знаю?
— А вы вообще всех его женщин знали, Светлана?
— Ну да. Всех, кого он больше пяти раз к себе в кабинет на диван водил. До пяти — это так, пустяк. А больше пяти — это уже привычкой пахло, я и настораживалась. Потом забила. Надоело, если честно. Жадный, денег не дает. А ко мне тут клиент один подвалил, я и откачнулась от Степки. Что он мне? Мне за него замуж не выходить. Я не Настя. Это у той дуры библиотечной трухой все мозги забиты. Все о чувствах мечтала. Подозреваю, даже мечтала тебя потеснить. А мне…
— А как ее найти?
— Настюху, что ли?
— Да, ее.
— Так в библиотеке она работает на пятнадцатом микрорайоне. Я специально туда ездила, на нее смотреть. Я к ней, а она потом сюда в магазин. Умора просто!
Уморительного в сложившейся ситуации Юле виделось мало. От всего, что она узнала, можно было свихнуться. В ее бывшем очаровательном, милом счастье обнаружились вдруг такие огромные прорехи, что не захочешь, да задашься вопросом: может, Степан каким-то образом зомбировал ее, а? Может, действовал как-то гипнотически, что она ничего ровным счетом не замечала? Ведь сколь же их у него было: Светлан, Ларис, Насть, Викусь? Много! Очень много! А она ничего не замечала и ни разу даже не попыталась его подозревать. Считала, что не было повода. А поводов-то было, что конь напахал.
И почему?! Почему ему понадобилось так много женщин, и женщин именно такого плана?!
Светлана была хороша, но чрезмерно вульгарна. Ларису не видела, но одно упоминание о том, что она «работала» на объездной дороге, говорило о многом. Оставалось взглянуть на Настю.
До пятнадцатого микрорайона Юля поехала на такси, бросив машину прямо возле магазина «Силуэт». Села за руль и поняла, что не сможет даже тронуться, не говоря о том, чтобы ехать. Руки тряслись, в ногах чудовищная слабость, да и перед глазами все расплывалось, будто она смотрела на летний ливень за оконное стекло. Даже подумала, что плачет. Провела по глазам, сухие. Выбило, выбило все же из колеи неожиданное ее прозрение.
Библиотека, в которой работала любовница ее покойного неверного супруга, располагалась в Доме культуры, оставленном на разграбление вандалами еще в прошлом столетии. Странно, что она вообще там уцелела. Центральный вход в Дом культуры был забит досками крест-накрест. Три рамы в окнах первого этажа отсутствовали: то ли растащили, как и лестничные перила со скамейками во дворе, то ли просто сгнили. Вход нашелся с торца здания. Скромная вывеска под куцым навесом, ни единой ступеньки перед дверью, и чтобы войти в библиотеку, пришлось очень высоко задирать ногу. Сразу за дверью был огромный зал, заставленный стеллажами. Хлипкая перегородка, за которой горбилась теперь полная молодая женщина в платье с крупными ромашками.
— Здравствуйте, — тихо обронила Юля, подойдя вплотную к перегородке.
Плечи у женщины странным образом съежились, а голова опустилась еще ниже.
— Я могу увидеть Настю?
— А зачем она вам? — Рука библиотекарши с простенькой шариковой авторучкой замерла над формуляром, глаз она по-прежнему не поднимала на вошедшую.
— Нужно поговорить.
— О чем? — упрямилась библиотекарша, не желая вносить ясности.
— Об одном нашем с ней общем знакомом. — Юля догадливо ухмыльнулась. — Вы ведь и есть Настя, видимо?
Полные плечи качнулись, голова медленно начала подниматься. Последовал глубочайший вздох:
— Допустим, я Настя, и что? Вы уверены, что вам нужна именно та Настя, которую вы ищете?
— Если вы имели половую связь с моим покойным ныне супругом — Миронкиным Степаном, то вы… Что с вами?!
Мучнистая бледность, моментально выползшая на полные щеки библиотекарши, Юлю перепугала не на шутку. Не приведи бог, барышня упадет в обморок, что ей тогда с ней делать прикажете? Тут даже телефона не наблюдается. И до ближайшей остановки автобусной метров триста. Стоянки такси вообще нет. А мобильник остался в машине возле «Силуэта», вместе с зарядным устройством. Как поставила на зарядку, выехав из дома, так он там и остался.
— Вы сказали — покойный??? — со сдавленным всхлипом выдавила, наконец, из себя Настя, хватаясь за край стола, видимо, тоже перепугалась, что упадет. — Степан он… Он что, умер?!
— Умер, умер, — с мстительной улыбкой подтвердила Юля, будто речь шла вовсе не о ее муже, которого она похоронила и по правилам всех приличий должна была оплакивать. — А вы и не знали? Хотя конечно! Он же не мог вам сообщить о собственной кончине.
— Ах, прекратите! — совершенно как тургеневская барышня, воскликнула Настя и руки живописно так заломила, оторвав их, наконец, от обшарпанной столешницы. — Как вы можете?!
— А вы? — ехидненько так поинтересовалась Юля и уточнила: — А вы как можете, уважаемая? Заводить роман с женатым мужчиной и…
— Он собирался с вами разводиться, — голос у библиотекарши неожиданно окреп, и в движениях рук появилось что-то резкое, совсем не женственное. — Вы разве об этом не знали?
— Представьте себе, нет. Для меня вообще в последнее время очень многое явилось новостью, — как можно миролюбивее ответила Юля.
Ссориться с Настей не входило в ее планы. Более того, она надеялась на нее. Надеялась, что барышня хоть что-то знает и сможет помочь ей в поисках Вики, с которой ее Степан оставался на связи буквально до последнего своего вздоха. А та, в свою очередь, возможно, прольет свет на многое… если захочет, конечно же.
Вся ее затея была авантюрой чистой воды, и Юля понимала это прекрасно. Не стоило и ввязываться, но просто сидеть и ждать чего-то — страшной мести неизвестных бандитов, к примеру, — было не совсем разумно. Надо было делать хоть что-то!
— Он не любил вас, Юля! — вдруг выпалила Настя после непродолжительной паузы, в течение которой нервно раскручивала и закручивала шариковую авторучку. — Неужели вы этого не понимали?