После того как он встретился с Галинским, убрали Ленарта. Предположим, Бремнер опять говорит правду. Значит, Марка убрали наши… Он сжал кулаки. Это был его непростительный промах. Он обязан был сказать Галинскому о своем личном агенте. Но ему так не понравился советский резидент, что он ему ничего не сказал. Похоже, его молчание стоило Марку жизни.
«Все сходится и здесь. Ведомство Примакова или Бакатина получило донесение о смерти связного. В обеих организациях сейчас новые люди. Они хотят сразу зарекомендовать себя жесткими профессионалами. Конечно, Галинскому могли дать согласие на проведение ответной акции. Он вспомнил генерала, награждавшего его в Москве. Этот вполне мог отдать такой приказ. Тогда Бремнер был прав, Ленарта убрали советские агенты. И вот тут сразу что-то изменилось. Бремнер решил рассказать все, попытавшись уже действительно склонить меня к сотрудничеству. Если бы он не был уверен, что я могу узнать подробности смерти Марка, он никогда не разговаривал бы со мной так. Но он скрыл, что и они ведут свою игру. И это четвертый момент».
…За окном начало светать. Он встал и, пройдя в ванную комнату, открыл почти холодную воду, забираясь под душ. Пятиминутный холодный душ немного подействовал. Он осторожно вышел из ванной, завернувшись в полотенце. Прошел к кровати. Натали еще спала. Он сел рядом.
Теперь он должен принять решение. И исходить из того, что на Родине его считают почти предателем, а американцы и израильтяне ведут с ним двойную игру. Он остался совсем один и должен играть по их правилам, чтобы выжить. Выжить… Он усмехнулся. Три самые могущественные разведки мира против одного растерявшегося полупрофессионала, кажется, начинающего терять свою квалификацию. Он вдруг вспомнил, что не спросил Натали о самом важном.
Наклонившись, он осторожно коснулся плеча женщины. Она моментально открыла глаза.
– Что случилось? Который час?
– Пять утра. Спи, спи. Я только хотел спросить, ты не узнала о Шранце?
– Он американский эксперт. Кажется, работает на ЦРУ, – она зевнула. – Это все, что тебя интересует в пять утра?
– Нет, – радостно засмеялся он, впервые за два дня, – меня интересуешь и ты. Ради бога, останься со мной, ты мне очень нужна.
Натали повернулась на другой бок. Он убрал полотенце и лег рядом.
Глава 11
После завтрака, который они заказали в номер, Натали, быстро одевшись, ушла. Ей нужно было зайти еще в свой номер переодеться. Оставшись один, он побрился, еще раз принял душ, оделся и спустился к портье.
– Вы разрешите воспользоваться вашим телефоном? – спросил он у портье.
– Конечно.
Он набрал номер Симховича, который помнил по визитной карточке резидента МОССАДа. На другом конце долго не отвечали. Наконец раздался недовольный женский голос:
– Вас слушают.
– Доброе утро. Я хотел бы поговорить с мистером Симховичем.
– Его нет, – женщина, кажется, зевнула, – а что ему передать?
– Передайте, что звонил Ричард Саундерс.
Симхович поймет, решил он, услышав эту фамилию.
– Перезвоните через полчаса, – сказала женщина на этот раз чуть более любезным тоном.
Он положил трубку и, подумав немного, еще раз поднял ее, чтобы набрать номер справочной.
– Советское посольство, пожалуйста.
Девушка быстро назвала номер. Он позвонил. Трубку сразу подняли.
– Простите, – сказал он по-русски, – я хотел бы поговорить с Галинским.
– Куда вы звоните? – спросил почти обиженный голос по-немецки.
– В советское посольство. Мне нужен Аркадий Галинский.
На другом конце молчали. Долго молчали.
– Хорошо, – наконец послышалось в трубке по-русски, – сейчас позовем.
Он улыбнулся, предвкушая маленькую месть. Через минуту трубку поднял сам Галинский. «Я правильно все рассчитал, – подумал Дронго. – По утрам, как образцовый чиновник, Галинский приезжает в посольство ровно в девять».
– Слушаю вас, – сказал советский резидент по-немецки.
– Это говорю я, – сказал он снова на русском, представляя себе физиономию Галинского.
– Кто? – не понял советский резидент.
– Я, – он назвал свое имя.
Галинский, кажется, поперхнулся.
– Вы с ума сошли? Звоните мне в посольство!
– Ничего страшного. Я советский эксперт, и здесь меня все знают, – разыгрывая недоумение, сказал он.
– Вы, наверное, вчера перепили? – яростно спросил Галинский. На этом обычно часто проваливались советские агенты.
– Нет, просто хотел встретиться с вами.
– Я не хочу с вами разговаривать, – разозлился советский резидент. – Позвоните как положено. До свидания.
Он положил трубку, Дронго улыбнулся. Этого Галинский ему никогда не простит. Он позвонил связному и назначил встречу на вечер. После чего вновь перезвонил Симховичу.
– Мистер Саундерс, – на этот раз женщина была сама любезность, – мистер Симхович будет ждать вас в своем офисе. Вы можете приехать в любое удобное для вас время.
– Я приеду через полчаса, – сказал он, вешая трубку. «Надеюсь, что эксперты ООН сегодня обойдутся без меня», – подумал он.
Хотя еще вчера объявили, что ООН отправит своих людей в несколько стран мира, в группу, направляющуюся в Индию – Пакистан, наверняка сегодня включат его. Он сможет узнать об этом чуть позже.
Выйдя из гостиницы, он поймал такси и поехал в контору Симховича. Увидев в зеркале заднего обзора, как за ним следует сразу несколько автомобилей, только усмехнулся. «Представляю себе физиономии Бремнера и Галинского, когда им доложат, куда именно я поехал», – удовлетворенно подумал он.
Как профессионал, он хорошо понимал смертельную опасность такого балансирования. Один неверный шаг, и кто-то из троих может решить, что он слишком опасен. Спастись в таком случае будет невозможно. Можно бежать от ЦРУ под сферу влияния КГБ. Можно бежать от мести КГБ в страны, где покровительство ЦРУ гарантировано. Но от мести МОССАДа уйти практически невозможно. По своим агентурным возможностям израильская разведка даже превосходила американскую и советскую.
В точно назначенное время он вошел в кабинет Алекса Симховича. Израильский резидент был одет в старомодный темный костюм, носил галстук-бабочку и мягкую финскую обувь. «Как будто конферансье на сцене», – пришло в голову Дронго. Завораживали руки Симховича. Такие длинные вытянутые пальцы могли быть у пианиста или фокусника. «Скорее картежника, – решил Дронго, – профессионального шулера».
Симхович встретил его не особенно приветливо. Хотя возможно, что и это было частью игры.
– Садитесь, – сквозь зубы произнес Симхович, едва гость вошел в его кабинет, – я слушаю вас.
– Вы знаете, что вчера произошло? – спросил Дронго.
– Не знаю, – коротко ответил Симхович, но было сразу видно, что знает.
– Вчера убили моего связного. Вернее, моего друга Марка Ленарта.
– Очень сожалею, – четко сказал израильский резидент, не меняя брезгливого выражения лица. – Но мои люди не имеют к этому никакого отношения.
– Я знаю, – сказал Дронго, – вчера мне удалось выяснить, что его убрали советские агенты.
В глубоко посаженных глазах Симховича загорелись подозрительные огоньки.
– Кто вам рассказал об этом?
– Бремнер. Резидент ЦРУ в Австрии. Я вчера встречался с ним в своем отеле.
Теперь Симхович немного изменился. Он сразу стал более любезен.
– Вы курите? – достал он сигареты.
– Нет, – покачал головой Дронго, – спасибо.
– Расскажите поподробнее, что вы узнали, – требовательно сказал Симхович, таким тоном, словно Дронго уже был его агентом. Он щелкнул зажигалкой, закуривая.
– Бремнер рассказал мне, что Ленарта убрали советские агенты, – просто сказал Дронго. Он понимал, что его единственный шанс в предельной искренности. – Они решили таким образом взять реванш за смерть моего связного.
Симхович даже не изменил своей позы. Только осторожно опустил сигарету. Он был настоящим профессионалом.
– Кроме того, – продолжал Дронго, – Бремнер убежден, что советская разведка просто подставила меня американцам, решив проверить явно проваленную агентурную сеть. В общих словах все.
– Он предлагал вам сотрудничество? – подозрительно спросил Симхович.
– Да. Но я обещал подумать.
В кабинете несколько секунд стояла тишина.
– Люблю профессионалов, – почти одобрительно сказал наконец Симхович, – за полминуты вы изложили суть дела. Советская разведка должна была ценить такого агента, как вы.
Дронго молчал. Теперь была очередь Симховича.
– Но, как выяснилось, они вас не очень ценили, – усмехнулся израильтянин. – Мне нужны такие агенты, как вы, Дронго. Я думаю, мы сработаемся.
– Вы понимаете, что я должен теперь уехать отсюда? – это был самый рискованный и отчаянный ход.
– Конечно, – согласился Симхович, – но не сейчас. Игра еще не кончилась, а вы можете сорвать нам весь банк.
«Кажется, уловка сработала», – быстро подумал Дронго. Он был прав, израильтяне ведут свою самостоятельную игру.
– Да. Но я обещал подумать.
В кабинете несколько секунд стояла тишина.
– Люблю профессионалов, – почти одобрительно сказал наконец Симхович, – за полминуты вы изложили суть дела. Советская разведка должна была ценить такого агента, как вы.
Дронго молчал. Теперь была очередь Симховича.
– Но, как выяснилось, они вас не очень ценили, – усмехнулся израильтянин. – Мне нужны такие агенты, как вы, Дронго. Я думаю, мы сработаемся.
– Вы понимаете, что я должен теперь уехать отсюда? – это был самый рискованный и отчаянный ход.
– Конечно, – согласился Симхович, – но не сейчас. Игра еще не кончилась, а вы можете сорвать нам весь банк.
«Кажется, уловка сработала», – быстро подумал Дронго. Он был прав, израильтяне ведут свою самостоятельную игру.
– Возвращайтесь в отель и на конференцию. Встречайтесь с Галинским, убедите его в своей полной лояльности. Можете встретиться и с Бремнером. Этому ничего говорить не надо. Просто откажитесь от сотрудничества. Завтра вы получите направление в Индию, в составе группы экспертов ООН. Вот тогда, когда и Галинский, и Бремнер поверят, что ваша поездка состоится, вы неожиданно исчезнете. Но только тогда и ни минутой раньше, – жестко сказал Симхович.
– Понимаю, – сказал он, словно размышляя, – вы думаете, за мной не следят? Они не знают, где я?
– Конечно, следят. Если бы такой профессионал, как вы, не задал мне этот вопрос, я определенно решил бы, что вы ведете двойную игру. И тогда… – зловеще улыбнулся Симхович… – Нет, это не угроза. Просто не люблю, когда меня пытаются обмануть. Что касается вас, то алиби мы вам обеспечим. Можете объяснить Галинскому, что я пытался вас завербовать и сам настоял на этой встрече. Нас, наверное, вчера видели вместе в отеле. Кроме того, вы могли явиться на встречу, чтобы узнать о гибели ваших помощников. Галинскому не обязательно знать, что вы уже осведомлены об истинных убийцах ваших людей.
– Два раза встретиться с израильским резидентом? Вы думаете, мне поверят? – он покачал головой. Важно не перегнуть палку. Но дожать этого скользкого мерзавца нужно.
– Вы эксперт ООН и могли общаться по работе с кем угодно, – пожал плечами Симхович. – Вы же спите с агентом ЦРУ, и никто вас не преследует за это.
– С каким агентом? – похолодел он, чувствуя, как мгновенно пересыхает в горле.
– Не притворяйтесь. Эта женщина, Натали Брэй… Вы же прекрасно знаете, что она сотрудник ЦРУ.
Он был вынужден проглотить и эту горькую пилюлю. Очень горькую для него.
– Предположим, – яростно сказал он, – но это лишь уменьшает мои шансы.
– Сейчас не те времена, Дронго. Наш посол встречается с вашим на теннисном корте. Во многих странах наши разведки уже сотрудничают. Кстати, вы знаете, что Израиль и СССР восстановили дипломатические отношения?
– Я слышал об этом.
– Ну вот видите. А вы говорите «контакты». Все разведчики мира имеют такие контакты. Конечно, убедить Галинского будет очень трудно. Но можно. Он не профессионал, а значит, не сможет за один день опровергнуть ваш рассказ. А нам нужен только один день. Насколько я знаю стиль Галинского, он отправит депешу в Москву с просьбой разрешить ваше задержание. Или ликвидацию, – неприятно усмехнулся Симхович. – Пока там разберутся и придет ответ, пройдет недели две. Как видите, я неплохо осведомлен о деятельности агентуры за рубежом.
«Действительно неплохо», – подумал Дронго.
– Договорились, – сказал он, поднимаясь, – вы меня убедили.
Симхович, чуть привстав, протянул руку.
– До свидания. Увидимся завтра в аэропорту. Сегодня вечером мои люди свяжутся с вами.
– Хорошо, – он был вынужден пожать эту руку и медленно вышел из кабинета.
Когда дверь за ним закрылась, сзади, справа от кресла отодвинулась целая панель стены и в комнату вошел другой человек, моложе Симховича лет на десять.
– Вы ему верите? – спросил он резидента МОССАДа.
– Конечно, нет, – улыбнулся Симхович, осторожно потушив сигарету.
– Тогда зачем весь этот спектакль?
– Он нужен нам до завтра. Очень нужен. Иначе мы провалим своего резидента. В Тель-Авиве мне оторвут за это голову.
– Значит, трогать его пока нельзя?
– Ни в коем случае. Наоборот, нужно охранять, чтобы ничего не случилось.
– А что делать с женщиной?
– Действуйте, как договорились. Это практически единственный канал связи, оставшийся у него.
– Слушаюсь, – молодой человек вышел из комнаты.
Симхович улыбнулся. Этот американец Бремнер всегда действовал ему на нервы. Как приятно будет провести его на этот раз.
Глава 12
Выйдя от Симховича, он с удовлетворением обнаружил обе машины своих преследователей. Сотрудники ЦРУ, оставив автомобиль на противоположном конце улицы, завтракали в небольшом ресторанчике, наблюдая за выходом.
Советские агенты, не имеющие такого обеспечения валютой, предпочли остаться в машине, отъехав метров на пятьдесят от дома. Обе пары не очень конспирировались, и это его более всего устраивало. Поймав такси, он коротко попросил:
– В отель «Империал». Не очень быстро, пожалуйста.
Подъезжая к гостинице, он представил себе рассерженные физиономии Бремнера и Галинского. «Пусть немного понервничают, – злорадно подумал он, – не будут больше такими самоуверенными».
На утреннее заседание он немного опоздал. Натали уже сидела на своем обычном месте, в другом конце зала. Рядом с ним опять оказался южнокорейский эксперт. Шранца нигде не было. Впрочем, он и вчера не участвовал в работе конференции. Наверное, Бремнер сдержал слово и отправил своего агента из Вены. Очень жаль, если пропадет западногерманский передатчик, с сожалением подумал он. Нужно будет зайти в номер Шранца и забрать его. Господи, вдруг понял он, до чего мы дошли. Советских агентов начали постепенно приучать к жесточайшей экономии. Для сотрудников американской или французской разведки такой вопрос возникнуть не мог. Правда, в прежние времена КГБ проявлял такую неслыханную щедрость, финансируя свои проекты, что соперникам оставалось только завидовать. Подотчетные своим конгрессам и парламентам, все эти ЦРУ, МОССАДы, БИД, АНБ не имели таких ассигнований, как КГБ, это государство в государстве. Некоторые агенты даже открывали новые фирмы и занимались бизнесом с оборотом, исчислявшимся в миллионы долларов. Но в последние пять-шесть лет приходилось экономить на всем, ибо строгие финансисты КГБ не выдавали более таких щедрых сумм на проведение штатных операций. Да и с валютой начали возникать определенные трудности.
Натали весело улыбалась ему, а у него в душе была невыносимая тоска, было гадко и зябко, словно противный дождик моросил ему прямо в душу. Вспомнив слова Симховича, он даже поежился. С Натали его связывала не только работа. Она ему по-настоящему нравилась. «Значит, все было игрой, – впервые подумал он. – И тогда, и сейчас». В душе еще оставался лучик надежды, что резидент МОССАДа соврал. Но как профессионал он сознавал, что Алекс Симхович в данном случае сказал правду. И от этого было еще больнее.
Утреннее заседание закончилось в первом часу, когда наконец объявили перерыв. Выступавшие эксперты, в основном ученые, говорили о правовых методах борьбы с распространением наркотиков, юридической квалификации преступлений. У профессионалов, сидевших в зале, это вызывало скуку. Они хорошо знали, какими изощренными бывают приемы наркомафии, с какими безжалостными убийцами им приходится сталкиваться, какой тяжелой бывает эта борьба в реальной жизни. Но как эксперты-практики они были вынуждены выслушивать рекомендации экспертов-аналитиков и ученых мужей, зачастую никогда не покидающих пределов своих аудиторий и конференц-залов.
Поспешив к выходу, он столкнулся с Натали.
– Доброе утро, – она, улыбаясь, смотрела на него.
Может быть, Симхович все-таки соврал?
– Доброе утро. Как настроение?
– Прекрасное. После такой ночи, – тихо добавила она, оглядываясь по сторонам.
Все-таки он не должен верить израильскому резиденту. Скорее не хочет верить.
– Ты вернула билет?
– Конечно. Как мы и договаривались.
Она увидела его лицо.
– Что-нибудь случилось?
– Нет, – уклонился он от ответа, – потом поговорим.
– Я поднимусь в свой номер, – снова улыбнулась она, – ты зайдешь за мной? Мы могли бы вместе пообедать.
– Обязательно, – он решил довести игру до конца. – Через полчаса.
– Договорились, – она повернулась к лифту. Вслед за ней в уже закрывающиеся двери успел влететь какой-то парень.
Он постоял немного перед закрытыми створками лифта. Видимо, профессионалы обладают телепатическим даром, умением предчувствовать опасность. Внезапно решившись, он вошел в соседний лифт, нажимая цифру «пять». На пятом этаже жила Натали.
В коридоре никого не было. Он прошел шагов двадцать и завернул за угол, когда увидел молодого парня, пытающегося открыть двери номера Натали. В левой руке у него была магнитная карточка. А в правой пистолет с глушителем.