— О да, мы бываем очень рады, что вы навещаете нас, Фриледи.
Она, кажется, обиделась, и мало говорила в последующие часы. Через некоторое время она ушла к себе, в тот отсек, который он выделил для нее, и он услышал, как она играет на скрипке. Это была старинная мелодия, старше, чем сам звездный мир, и все же она казалась новой, нежной и искренней, заключая в себе все, что хорошо и дорого человеку. Он в точности не знал, что это за музыка… Потом она замолкла. Ему захотелось произвести на нее впечатление. У китов были свои мелодии. Он достал гитару, ударил по струнам и дал простор своему воображению. Потом он начал петь.
Он почувствовал, как она потихоньку вышла и остановилась у него за спиной, но притворился, что не замечает ее. Его голос пробивался сквозь мерный гул, исходивший от стен, и он не сводил взгляда с холодных звезд и ржавого полумесяца Мардука.
Он закончил свою балладу звучным аккордом, оглянулся и встал, кланяясь.
— Нет-нет… садитесь, — приказала она. — Это не Земля. Что это была за песня?
— Джерри Клоусон, Фриледи, — ответил он. — Это древняя баллада, вообще-то я пел перевод, она была написана по-английски. Она восходит к началу межпланетных путешествий.
Предполагается, что Свободные Звезды должны быть не только эстетами, но и интеллектуалами. Он застыл, ожидая, что она скажет, что кто-нибудь должен собрать древнекитские баллады и издать их отдельным сборником.
— Мне понравилось, — заметила она. — Очень понравилось.
Он отвел глаза.
— Спасибо, Фриледи, а могу я спросить, что вы играли?
— О, эта мелодия еще старше, — ответила она. — Это тема из Крейцеровой сонаты. Я ее ужасно люблю. Пожалуй, мне хотелось бы познакомиться с Бетховеном.
Их взгляды встретились, и ни один из них не отвел глаз, и так они долго, молча смотрели друг на друга.
* * *Таун кончался резко, словно его обрезали ножом. Его границы сохранялись уже 3000 лет, когда он был святилищем: иногда он стоял особняком, обдуваемый ветрами со всех сторон, и вокруг не было никаких других следов человеческой деятельности, за исключением нескольких разбитых стен; иногда его почти проглатывал огромный и шумный монстр города; по временам, как например, сейчас, он оказывался на краю крупного поселения; но это всегда был Таун, остававшийся неизменным и незыблемым.
Нет — не совсем так. Бывало, что по нему прокатывались войны, оставлявшие вмятины на стенах и пробоины в крышах, наполняя его улицы мертвыми телами; улицы запруживали хищные толпы, жаждавшие линчевать томми, заявлялись самоуверенные крикливые офицеры, чтобы навязать населению какое-нибудь новое правило. Они могли вернуться. В водовороте истории это неизбежно.
Дрожа от нагонявшего его холодного ветра, Кенри завернул на ближайший проспект. Он оказался в зоне трущоб: безрадостные пустыри, бесцельно шатающиеся толпы народа среди нагромождения безликих зданий. Все были одеты в камзолы и нелепые юбки, и от них воняло. Большинство населения составляли Нормальные, номинально, они были свободны, то есть им предоставлялось право подыхать от голода, когда не удавалось найти работу. Основная часть из них принадлежала к Норме D, это были чернорабочие низшего ранга, с тупыми угрюмыми лицами, но здесь и там в призрачном вечернем освещении мелькали более осмысленные физиономии Нормальных D или В. Когда между ними оказывался Стандартный, облаченный в ливрею государственного образца или установленного его частным хозяином, что-то зажигалось в их глазах. Словно они осознавали все с большей остротой, что вокруг что-то не так, если рабы живут лучше, чем Свободные. Кенри и раньше приходилось видеть такие взгляды, и он знал, во что они могли вылиться: в слепую лавину разрушения. А где-то были люди с Марса и Венеры, с Луны и Юпитера, да, и радиант Юпитера имел свои честолюбивые устремления, но Земля по-прежнему оставалась самой богатой из планет… Нет, подумал он, Звездная империя долго не протянет.
Но она должна сохраниться, хотя бы пока будет жива Дорти, и они могли бы позаботиться о будущем своих детей. Этого было достаточно.
Кто-то толкнул его локтем под ребро.
— Ну-ка, с дороги, томми.
Он стиснул кулаки, думал, что смог бы сделать в небесах и как ему поступить здесь, на Земле. Он молча отступил, освобождая проход. Сверху из окна на него уставилась жирная неряшливая баба, она захохотала и плюнула, стараясь попасть в него. Он увернулся от плевка, но как было избежать покатившегося за ним смеха.
Они ненавидят, подумал он. Пока они не смеют обратить неприязнь на своих хозяев, и вместо этого ненавидят нас. Надо проявить терпение. Так не может продолжаться дольше двух веков.
Тем не менее внутри он весь дрожал от гнева. Он ощутил напряжение мышц и нервов живота, и у него затекла шея, так как он старался идти со смиренно опущенной головой. Хотя в розовом саду его ожидала Дорти, ему захотелось выпить. Он заметил мигавшую неоном бутылку над какой-то дверью и завернул туда.
За столом сидело несколько опухших мужчин, интерьер украшала стенная роспись непристойного содержания, которой было не менее ста лет. В таверне промышляло не более полудюжины девиц Нормы D, таких потасканных, словно их набирали в утиле. Одна из них машинально одарила Кенри улыбкой, заметила его лицо, костюм и значок и, презрительно фыркнув, отвернулась.
Он направился к стойке. Бармен окинул его недобрым взглядом.
— Водзан, — заказал Кенри, — двойной.
— Мы здесь томми не обслуживаем, — буркнул бармен.
Кенри так впился пальцами в стойку, что они побелели. Он повернулся, чтобы уйти, но на его плечо легла чья-то рука.
— Ну-ка подожди минутку, астронавт. Эй, бармен, дай-ка двойной водзан.
— Я же сказал…
— Это для меня, Вильм. А я могу дать его кому захочу. А если пожелаю — вылить на пол. — В этом голосе прозвучала угроза, и бармен кинулся поспешно исполнять заказ.
Кенри посмотрел на белое безволосое лицо с характерной формой черепа. На стойку опиралось стройное тело, облаченное в серые одежды, рука спокойно перекатывала игральные кости. Пальцы были без костей, и это были маленькие изящные щупальца, а глаза были окрашены в цвет рубинов.
— Спасибо, — сказал Кенри. — Позвольте, я заплачу.
— Нет. Я угощаю. — Незнакомец взял у бармена стакан и передал его Кенри. — Вот, пожалуйста.
— Ваше здоровье, сэр, — Кенри поднял стакан и выпил. Жидкость обожгла ему горло.
— Не за что, — равнодушно сказал незнакомец, — Мне это не составило труда. Меня здесь слушаются. — Это, должно быть, был какой-то мелкий преступник, возможно, член теперь запрещенной Гильдии наемных убийц. А тип его тела был не совсем человеческий. Должно быть, он относится к Специальным X, которые создавались в генетических лабораториях для исполнения определенной функции, или для изучения, или просто для развлечения. Скорее всего, его отпустили на волю, когда он исполнил поручение своего хозяина, и обосновался в этих трущобах.
— Долго был в отлучке? — спросил он, перебирая кости.
— Двадцать три года. На Сириусе, — ответил Кенри.
— С тех пор многое переменилось, — заметил X, — Антикитизм снова набрал силы. Будь поосторожнее: если тебя здесь изобьют или ограбят, обращаться в городскую охрану нет смысла.
— Очень любезно, что вы…
— Ерунда, — Тонкие пальцы сгребли кости и снова бросили их. — Я люблю чувствовать превосходство.
— О… — Кенри поставил стакан. На какой-то момент у него в голове что-то смешалось, — Понимаю…
— Нет, не уходи! — Рубиновый взгляд застыл на его лице, и Кенри с удивлением увидел в глазах X слезы, — Не сердись. Ты не можешь меня винить за грубость. Я однажды и сам хотел записаться в полет, но меня не взяли.
Кенри ничего не сказал.
— За то, чтобы совершить хоть один полет, я бы отдал что угодно, хоть ногу, хоть ключицу. Тебе не кажется, что у землянина тоже могут быть свои мечты? Но от меня было бы мало пользы. Чтобы там работать, надо вырасти в космосе, иначе ты ни к чему на какой-нибудь другой планете, о которой на Земле даже не слышали. И потом, наверное, сыграл роль мой вид. Даже низы теперь не могут ладить.
Кенри ничего не сказал.
— За то, чтобы совершить хоть один полет, я бы отдал что угодно, хоть ногу, хоть ключицу. Тебе не кажется, что у землянина тоже могут быть свои мечты? Но от меня было бы мало пользы. Чтобы там работать, надо вырасти в космосе, иначе ты ни к чему на какой-нибудь другой планете, о которой на Земле даже не слышали. И потом, наверное, сыграл роль мой вид. Даже низы теперь не могут ладить.
— Так было всегда, сэр, — сказал Кенри.
— Наверное, ты прав. Ты видел больше во времени и пространстве, чем мне удастся за всю мою жизнь. Итак, я остаюсь здесь, сам по себе, и кое-как живу, но не знаю, стоит ли это усилий.
Пока у человека нет чего-то более значительного, чем его собственная особа и личное счастье, чего-то, за что он, не задумываясь, умрет, он по-настоящему не живет. Ну, ладно… (бросил кости). Девять. Я что-то сбился с мысли. Я знаю такое место, где не смотрят, кто ты, и есть ли у тебя деньги.
— Благодарю вас, сэр, но у меня дела в другом месте, неловко сказал Кенри.
— Я так и думал. Ну тогда иди. Не смею задерживать.
X отвернулся.
— Спасибо за выпивку, сэр.
— Не знаю, за что. Приходи, когда захочешь, я обычно здесь. Но не плети мне про другие планеты. Я ничего не хочу о них слышать.
— Спокойной ночи.
Выходя, он услышал стук костей о стойку бара.
* * *Дорти хотелось попутешествовать по поверхности Мардука, посмотреть планету. Она могла выбрать себе в сопровождающие кого угодно, но предпочла попросить Кенри. Звездам не отказывают, и он, бросив многообещающие переговоры о продаже кож с местными коммерсантами, нанял кар, передвигавшийся по почве, и забрал ее тут же после посадки.
Некоторое время они ехали молча, пока поселение не скрылось из виду. Вокруг простиралась каменистая пустыня, ее голые утесы, железные холмы и пыльные деревья, покрытые колючками, в прозрачном воздухе были окрашены в яркие тона. Над головами небо сияло величественной голубизной и висел диск Сириуса А, а сверкающее свечение его спутников окрашивало мертвый пейзаж слепящим заревом.
— Прекрасный мир, — заметила она наконец. В прозрачном воздухе ее голос прозвучал приглушенно. — Мне здесь нравится больше, чем на Иштаре.
— Большинство придерживается другого мнения, Фриледи, — ответил он. — Его называют унылым, холодным и сухим.
— Тогда не знаю… — Ее светлая головка была повернута в другую сторону, она смотрела на фантастическое нагромождение камней, скопление безжизненных скал и заросли суховатых кустов. Их общий ржавый тон в соединении с голубыми и красными прожилками минералов образовывал причудливую гамму.
— Я завидую тебе, Кенри Шаун — наконец сказала она. — Я видела достаточно картин, читала немало книг — все, что попадалось мне в руки, но этого так мало! Когда я подумаю обо всем странном, красивом и восхитительном, что видел ты, меня охватывает зависть.
Он решился задать вопрос:
— Именно поэтому вы прилетели на Сириус, Фриледи?
— Отчасти. Когда умер мой отец, мы захотели, чтобы кто-нибудь проинспектировал собственность семьи на Иштаре. Все думали, что надо просто послать агента, но я настояла на том, что полечу сама, и заказала место на Темерере. Они все думали, что я сошла с ума. Итак, я вернусь с новыми людьми, новым сленгом, новым стилем жизни. К тому времени мои друзья станут людьми средних лет, а я сделаюсь ходячим анахронизмом… — Она вздохнула. — Но это того стоило.
Он подумал про собственную жизнь, про действующее ему на нервы однообразие путешествий, недели, накапливающиеся в месяцы и годы, которые проводятся в железной пульсирующей раковине; приближение, неизвестность, жестокая враждебность диких планет — он видел, как его друзья погибали под оползнями, выплевывали свои легкие, когда у них повреждались скафандры в отсутствие атмосферы, заживо гнили от неизвестных болезней и он прощался с ними и наблюдал, как они уходят в безмолвие, которое никогда не возвращало их, и спрашивал себя, как именно они умирали; а на Земле он оставался призраком, посторонним, плывущим по великой реке времени, на Земле он ощущал себя нереальным.
— Не знаю, Фриледи, — протянул он.
— О, я привыкну, — заверила она, рассмеявшись.
Кар пробивал себе дорогу меж высоких дюн, оставляя пыльный след, который стирал ветер. В эту ночь они разбили лагерь около развалин заброшенного города, вместе, которое, должно быть, некогда являлось жемчужиной этого пейзажа. Кенри установил две палатки и стал готовить ужин, пока Дорти наблюдала за его действиями.
— Дай, я помогу, — раз предложила она.
— Это не подобает Фриледи, — возразил он. (И в любом случае ты слишком неуклюжа и только все испортишь.) Он ловко разжег примитивный очаг. На фоне окружавшего их мрака золотисто-коричневый свет казался особенно ярким, отбрасывая на их лица колеблющиеся от ветра алые тени. На них смотрели далекие холодные звезды.
Она посмотрела на бурлящую в котелке еду.
— Я думала, ваши люди никогда не едят рыбу, — пробормотала она.
— Одни едят, другие нет, Фриледи, — рассеянно отозвался он. Здесь было трудно соблюдать дистанции. Когда-то это было запрещено китским обычаем, когда пространство и энергия для выращивания пищи на борту корабля были в дефиците. Только богач мог позволить себе аквариум, и в мелких группках кочевников это было запрещено, чтобы не порождать неприязнь между людьми. А теперь, когда экономические сложности давным-давно отпали, только старики соблюдают этот запрет.
Дорти с улыбкой приняла от него тарелку.
— Смешно, — заметила она. — Никто не подозревает, что у вашего народа может быть своя история. Вы всегда были — и все.
— О, история есть, еще какая! У нас множество традиций, возможно, больше, чем у остальной части человечества.
В темноте проскрипел преследующий добычу маркат. Она спросила:
— Кто это?
— Местный хищник, Фриледи. Не пугайтесь. Он щелкнул хлопушкой, с удовольствием демонстрируя, что? — свое мужество? — Когда есть оружие, нечего бояться крупных животных. Опасность представляет другое — иногда болезни, чаще — холод или жара, или ядовитые газы, или вакуум и черт знает что Вселенная может заготовить для нас, — Он широко улыбнулся, на его худом лице сверкнул белизной ряд ровных зубов. — Во всяком случае, если бы он нас съел, то вскоре бы сам подох. Мы для него не менее ядовиты, чем он для нас.
— Различия в биохимии и экологии, — кивнула она. — Миллиарды или более лет раздельной эволюции. Было бы странно, если бы на многих планетах развилась жизнь, близкая к земной, так, чтобы мы смогли бы питаться местными животными. Вероятно, поэтому никогда не случалась широкая колонизация за пределами солнечной системы — дело ограничивалось несколькими поселениями, где занимаются добычей полезных ископаемых, торговлей или органическим синтезом.
— Отчасти вы правы, Фриледи, — согласился он. — Дело еще в экономике. Оставаться дома было гораздо дешевле, — с точки зрения денежных затрат; ни при каких обстоятельствах значительный процент людей не мог покинуть Землю; селекция выводила больше экземпляров, чем могла отобрать эмиграция.
Дорти в упор посмотрела на него. Когда она заговорила, в ее голосе прозвучала особая мягкость:
— Вы, китмэны, очень мозговитый народ, правда?
Он знал, что это так, но возразил, как она и ожидала.
— Нет-нет, — настаивала она. — Я кое-что читала про вашу историю. Если я не права, можешь меня поправить, но, насколько мне известно, с давних пор от космических путешественников требовалась весьма высокая квалификация. Астронавту были необходимы высокий интеллектуальный уровень, быстрая реакция и при этом — уравновешенность. Физически он не мог быть особенно крупным, но сила ему требовалась, а в условиях особенно яркого солнечного света и радиации смуглость кожи служила определенным защитным средством… Да, именно так и было. И остается по сей день. Когда женщины тоже стали летать в космос, профессия естественно стала семейной. Те, кто не подходил для межзвездной жизни, выпадали из нее; а те, кого вербовщики набирали в солнечной системе, обнаруживали значительное физическое и душевное сходство с теми, кто уже совершал полеты. И так сформировался Кит — почти особая раса людей; у них сложился свой образ жизни. Пока наконец вы не монополизировали межзвездную навигацию.
— Нет, Фриледи, — возразил он. — Мы ничего не монополизировали. Каждый, кто желает построить космический корабль и пилотировать его, волен сделать это. Но это требует огромных капиталовложений, а когда первоначальный блеск славы рассеивался, средний житель солнечной системы утратил интерес к подобной трудной и одинокой жизни. Поэтому сегодня все астронавты — китмэны, но это никогда не планировалось целенаправленно.