И Сашка, протянув руки, плашмя упал на горящий сундучок.
Глава двенадцатая Здравствуй, двойка!
Сашка открыл глаза. Он сидел на чердаке около окна, и острый свежий воздух овевал его лицо.
Сашка ещё плохо понимал, где он. Он только с жадностью смотрел на окошко «кошачий глаз», на косо повисшую раму, на солнечный луч, наполненный цветными пылинками.
Сашка осторожно повернул голову. Он ещё боялся вспугнуть всё это, боялся, что всё исчезнет: и чердак, и куча старого хлама, и тишина. Он чуть наклонил голову и скосил глаз. Сундучок. Он сидел на сундучке.
На коленях у него что-то слабо шевельнулось.
На коленях у него лежал раскрытый дневник. Сквознячок пролез между листами и перебирал их. Сашка с трудом разжал затёкший, судорожно сжатый кулак. С ладони спрыгнул ластик, упал на пол и упруго скакнул в темноту.
Сашка глянул в дневник. Двойка! Двойка! Милая! Живая и здоровая! Стоит себе как ни в чём не бывало, будто её никто и не стирал резинкой.
Безумная радость охватила Сашку. Значит, всё! Значит, ничего и не было! Ни пожара, ни аварии, ни «Степана Разина», лежащего на боку. Ничего, ничего!..
Сашка вскочил на ноги. Ура! Он затанцевал по чердаку, и луч солнца замутился от клубов пыли.
Какое счастье! Ну и пусть папа посердится. Пускай даже ремнём… Переживёт он это. Пусть он не поедет с классом на катере. Не поедет с Катей.
Сашка вспомнил светлые сощуренные глаза Кати. Как она засмеялась там, на обрыве, когда со «Степаном Разиным» случилась беда!
И вдруг Сашка понял, что, хотя этого теперь как будто и не было вовсе, он никогда не забудет этот смех.
Тяжёлая туча стала наползать на солнце. На чердаке сразу же потемнело. Чернота надвинулась на солнце. И вся куча старья опять показалась таинственной и странной.
«Почему же кончилось волшебство? – подумал Сашка. – Я тогда не разобрал до конца, что там было…»
Ему не хотелось даже прикасаться к Волшебной Энциклопедии. Он наморщил лоб, вспоминая:
И вдруг буквы сами собой подставились, и Сашка как-то легко и просто понял, что там было написано.
Сашка разгрёб пыльный хлам и сунул сундучок в самую глубину. Завалил досками, припёр сломанным велосипедом, а сверху ещё положил стул.
Тут уж её никто не найдёт. Эта Волшебная Энциклопедия – опасная штука. Ещё попадёт в руки какому-нибудь Гришке. Он чёрт-те что натворит.
– Пусти! Я тебя трогала, да? – раздался со двора тонкий плачущий голос.
Сашка выглянул в слуховое окошко. Ну, так и есть: Гришка сцапал Лёльку. Он обмотал вокруг кулака её косичку – крысиный хвост и медленно, безжалостно подтягивал её к себе. Лёлька старалась вытянуть косу из его кулака, и лицо её сморщилось от боли.
И тут Сашка понял, что он ударит Гришку. Сейчас сбежит вниз и ударит его… изо всей силы. Что бы потом Гришка с ним ни сделал, всё равно он будет драться с Гришкой до последнего.
– Ты что делаешь? – яростно заорал Сашка, наполовину высовываясь из окна. – А ну, пусти её! Зубы тебе мешают? Так я их тебе сейчас пересчитаю!
Гришка в изумлении поднял голову и застыл.
И Лёлька подняла кверху бледное маленькое лицо. И на лице её был только испуг, никакой радости.
– Вот ненормальный, – сказал Гришка, сплюнул, выпустил Лёлькину косичку и пошёл к калитке. Вид у него был такой, что ему просто лень связываться с Сашкой, что у него есть дела поважнее.
Но Сашка видел, что Гришка идёт чуть-чуть быстрее. Совсем чуть-чуть. Самую малость. Но всё же торопится.
Сашка был мальчишка. И он прекрасно понимал, что это значит.
Его так и обожгло изнутри жаром от гордости.
Сашка выкарабкался на лестницу, приладил доску на место и побежал вниз.
Он думал о том, что, когда он уже исправит эту двойку и дома все забудут о ней, он очень попросит маму, чтобы она забрала к ним Лёльку.
Похоже, что она там никому не нужна. А если даже они не отдадут им Лёльку, то всё равно: пусть только попробует кто-нибудь её тронуть, пусть только попробует.
Приключения плюшевого тигра
Глава первая
Прежде чем я расскажу вам всю эту невероятную историю, вы должны узнать, что случилось в этот день рано утром.
Было воскресенье. Поэтому Серёжа Скворцов решил сходить в кино, а его мама собиралась пойти по всяким своим взрослым делам.
Мама надела очки и посмотрела на Серёжу. Потом она сказала таким голосом, от которого сразу десять сыновей могли покраснеть с головы до ног.
– Ах! – сказала она. – Посмотри на свои брюки. Я их только вчера погладила. Ну как ты огорчаешь меня своей рассеянностью и своими брюками! А ещё идёшь в кино вместе с Наташей…
Серёжа посмотрел на свои мятые брюки и покраснел. Брюки были мятые потому, что вчера он лёг в постель и забыл их снять. Правда, потом он вспомнил, но было уже поздно…
Нет, чтоб не терять времени зря, лучше сразу сказать вам всю правду о Серёже Скворцове. Человек он был просто замечательный, хороший друг и отличник почти по всем предметам. Но была у него одна ужасная черта характера: Серёжка Скворцов был рассеянный.
И вот мама, зная его характер, потому что она была его мама, уходя, сказала ему:
– Серёженька, умоляю тебя, когда пойдёшь в кино, проверь газ на кухне, не оставляй свет в передней, дверь один раз захлопни и два раза дёрни.
Затем мама надела перед зеркалом голубую шляпку с пёрышком, поцеловала Серёжку и ушла.
А Серёжа поглядел в зеркало на свои мятые брюки, и вдруг ему пришла в голову одна мысль: он решил их погладить. А что тут такого особенного? Он уже два раза в жизни гладил сам себе брюки. Серёжа поставил утюг на узорную металлическую подставку и сунул вилку в чёрный штепсель. А когда через пять минут он послюнявил палец и потрогал утюг, то утюг зашипел на него, как гусь.
Серёжка уже отгладил одну штанину, но тут зазвонил телефон. Это была Наташа Петрова.
– А я тебя жду-жду на углу. Уже, наверно, полчаса жду! – сказала Наташа своим красивым голосом, как будто она говорила из стеклянной телефонной будки в прозрачную стеклянную трубку.
– Сейчас иду! – крикнул Серёжа. – Подожди!
Он прямо-таки прыгнул в брюки, выключил газ на кухне, погасил свет в передней, один раз захлопнул, а потом два раза дёрнул входную дверь и сломя голову побежал вниз по лестнице.
«Все думают, что я рассеянный, – подумал он, – а я вот взял и ничего не забыл…»
Вот что случилось в воскресенье утром. А теперь послушайте, что было дальше…
Глава вторая
В комнате было тихо-тихо.
Солнце бесшумно светило в открытое окно. Разноцветные пылинки кувыркались в широком жёлтом луче, но тоже делали это совсем тихо.
Серёжкин плюшевый тигр, лежавший на диване и давно уже ставший не то игрушкой, не то подушкой, зашевелился и с усилием встал на четыре лапы.
Оттого, что он редко слезал с дивана, и оттого, что на него часто садились, опилки, которыми он был набит, свалялись в один комок, и тигр двигался с большим трудом.
Плюшевый тигр сделал несколько шагов и скатился прямо под стол.
«…Раз уж я набит опилками, – рассуждал он, вылезая из-под стола, – я не буду отрицать, что стол и диван мои родственники. Нечего задирать нос, особенно перед теми, у кого вообще нет носа. И всё-таки это очень дальняя родня…»
А самой близкой своей родственницей плюшевый тигр считал мамину меховую шубку, жёлтую с чёрными полосками. Она была такая добрая и пушистая!.. Когда зимой мама надевала эту шубку, тигр любил думать о том, что Серёжкина мама немного и его мама.
Для начала плюшевый тигр решил сделать зарядку. Он стал приседать на задних лапах, разводя в стороны передние, стараясь глубоко дышать, чтобы получше проветрить свои опилки. При этом он пел такую песенку:
А потом ему захотелось попрыгать по комнате. Сначала он прыгнул на низкую табуретку, потом на стул с высокой спинкой, а оттуда прямо на стол.
И вдруг – ой!
Плюшевый тигр с разгона ткнулся носом в раскалённый утюг.
Тигр взвизгнул и отскочил в сторону. Он сразу же почувствовал носом запах палёного. Конечно, очень легко почувствовать носом запах палёного, когда ты спалил свой собственный плюшевый нос.
– Серёжа забыл выключить утюг! – сообразил тигр. – И поставил его прямо на скатерть!..
От ужаса вся шерсть на нём встала дыбом.
Больше всего на свете плюшевый тигр боялся пожара. Он представил себе, как стонут и трещат в огне его двоюродный стол и троюродный диван, как огонь добирается до маминой шубки, как пламя с хохотом глотает Серёжины дневники вместе с четвёрками и пятёрками.
Тигр вцепился передними лапами в шнур утюга и стал тянуть и тянуть его изо всех сил. Он чувствовал, как рвутся нитки у него на спине, на лапах и даже на хвосте. Но всё равно выдернуть вилку из штепселя он не мог.
– я больше не увижу моего Серёжку! – в отчаянии всхлипнул плюшевый тигр. – Потому что я сгорю. И Серёжа больше меня не увидит, потому что я сгорю…
Тигр прыгнул на подоконник.
Окно было открыто. Ветер шевелил глупые, весёлые занавески с розовыми цветочками.
«А если я выпрыгну из окна, – подумал тигр, – то всё уже не сгорит, потому что я не сгорю. А если я не сгорю и выпрыгну из окна, то я пойду и обязательно найду Серёжу или маму. Они не игрушечные. Они сильные. Они выключат этот злой утюг – и всё…»
Плюшевый тигр посмотрел во двор. Там ходили очень короткие люди и совсем крошечные ребятишки. Потом он увидел, как по двору пробежала длинная полосатая кошка.
– Раз, два, три!.. – сказал тигр… и не прыгнул. – Лучше я сосчитаю до пяти, потому что я живу на пятом этаже! – сказал сам себе тигр. – Раз, два, три, четыре, пять! – сосчитал тигр и опять не прыгнул. – Нет, если считать «раз, два, три, четыре, пять», то получается какой-то «вышел зайчик погулять». Это всё несерьёзно… – озабоченно бормотал тигр. – Не помню, кто-то говорил мне, что когда прыгаешь из окна, то лучше считать до десяти или даже до ста…
Но в этот момент до тигра донёсся слабый запах гари.
Можно было подумать, что этот запах подтолкнул его. Плюшевый тигр высоко подпрыгнул и полетел вниз.
Глава третья
Плюшевый тигр упал довольно удачно. Сразу на все четыре лапы, как обычно падают кошки. Правда, нитки на одной лапе порвались, а голова кружилась, как будто в ней произошло сотрясение опилок.
Но это всё были пустяки. Главное, что никто не обратил на него внимания. Все, кто были во дворе, толпились около большого зелёного самосвала. Самосвал, подняв кузов, высыпал на середину двора целую кучу ярко-жёлтого песка. А вокруг с горящими глазами стояли малыши. В руках они держали совки и лопаты, чтобы сразу начать копаться в песке, как только самосвал отъедет.
Плюшевый тигр перебежал через двор и бросился к тёмным воротам. И вдруг навстречу ему из ворот вышли две совершенно одинаковые собаки. Такие светло-серые с тёмно-серыми пятнами.
Это были Жучка Петина и Жучка Колина. А звали их так потому, что они были очень похожи друг на друга, жили в одном доме и обеих звали Жучками. Их даже хозяева путали, и из-за этого бывало много ужасных недоразумений. Хорошо ещё, что они своих хозяев не путали. Правда, Петя и Коля были совсем не похожи друг на друга. И вот Жучка Петина и Жучка Колина остановились. Они повернули свои одинаковые головы и посмотрели на бегущего плюшевого тигра.
– Игрушка! – прорычала Жучка Петина.
– Куда-то очень быстро бежит! – добавила Жучка Колина.
– Тоже придумала по нашему двору бегать… – проворчала Жучка Петина. – Если тут все игрушки забегают, так порядочной собаке и ступить негде будет…
– Правильно! – сказала Жучка Колина радостным голосом. – Поэтому я сейчас схвачу эту игрушку и отнесу Коле.
– Нет, это я её сейчас схвачу и отнесу Пете, – прорычала Жучка Петина.
– У моего Коли через месяц день рождения, и я ему её подарю! – умоляюще тявкнула Жучка Колина.
– Нет, это у моего Пети в прошлом месяце был день рождения, а я ему до сих пор ещё ничего не подарила… – рявкнула Жучка Петина.
И обе Жучки бросились за плюшевым тигром.
Бедный маленький тигр!
Он бежал так быстро, что невозможно было сосчитать, сколько у него лап. А они – эти ужасные собаки – были всё ближе и ближе… Ещё мгновение – они схватят его и разорвут на части. И даже не получат при этом никакого удовольствия.
Тигр повернул за угол и сразу попал под ноги какому-то малышу, которого тащила за руку ещё не очень старая старушка, наверно, его бабушка.
День был очень жаркий.
Все ребята бегали в одних шортах и рубашках.
А на малыше, которого вела за собой бабушка, был надет шерстяной костюмчик с корабликами и рыбками. На голове у него была шапочка с помпоном, похожим на большое яблоко.
И конечно, поэтому несчастный ребёнок оглушительно ревел. Пот капал у него со лба, щёк и носа. А из глаз лились слёзы. Можно было подумать, что у него плачет сразу всё лицо.
Увидев тигра, малыш моментально схватил его и прижал к своей груди.
– Это моя Киса! – сказал он.
– Это чужая Киса! Может быть, её какой-нибудь больной ребёнок бросил! – заволновалась бабушка и попробовала отнять у него тигра.
Но малыш заревел ещё громче.
– Молодые люди, это ваш тигр? – закричала бабушка мальчишкам, играющим в футбол на другой стороне улицы.
Но мальчишки ничего не ответили.
Только две совершенно одинаковые собаки стояли рядом и не сводили жадных, сверкающих глаз с игрушки.
Бабушка махнула рукой. А малыш вытер плюшевым тигром пот и слёзы, несколько раз глубоко вздохнул и успокоился.
Они вошли в подъезд нового жёлтого дома и поднялись по лестнице. За ними захлопнулась тяжёлая дверь с замками и цепочками.
«Всё пропало! – в отчаянии подумал тигр. – Отсюда мне уже не выбраться! И я больше никогда не увижу моего Серёжу Скворцова…»
В комнате, куда малыш принёс плюшевого тигра, на стене висел большой портрет моряка в капитанской фуражке, а на шкафу стояла игрушечная модель прекрасного корабля. На таком корабле можно было свободно доехать до любого места, где живут настоящие тигры.
Малыш положил тигра на стул и пошёл вслед за бабушкой умываться.
Тигр сейчас же прыгнул на подоконник.
Но окно было закрыто – наверно, для того, чтобы в комнате было поменьше свежего воздуха.
Тигр с тоской посмотрел на улицу. Там, на воле, ходили разные люди. Какая-то тётя везла ребёнка в розовой коляске. И ребёнок чему-то весело улыбался.
– я даже не могу выпрыгнуть из окна… – простонал тигр. – А если я и выберусь как-нибудь на улицу, всё равно меня схватит любая собака и любой ребёнок… Ведь я такой маленький и слабый…
И вдруг он увидел на подоконнике большой морской бинокль. Наверно, это был бинокль самого капитана. Может быть, он забыл его, когда отправлялся в плавание, а может быть, это был его запасной бинокль.
Тигр заглянул в бинокль – и ахнул.
Вся улица мгновенно изменилась.
Дома стали шире и выше. Сосиски, мирно лежавшие в витрине продовольственного магазина, стали размером с колбасу. А чтобы поднять одну бутылку молока, надо было бы позвать десять продавцов и одного директора. Что касается тёти, которая везла малыша в коляске, то она стала самой большой тётей на свете. Коляска стала, как грузовик. А малыш, если бы он вылез из коляски, мог бы сразу пойти учиться в десятый класс.
«Вот так штука! – в изумлении подумал тигр. – Значит, если посмотреть в бинокль, всё сразу становится огромным!.. А что, если я возьму и пролезу сквозь этот бинокль? Ведь тогда и я должен сразу увеличиться. Это же ясно!»
Плюшевый тигр разволновался и забегал по подоконнику между горшками цветов.
Конечно, это была невероятно смелая мысль.
Ведь никто из его знакомых ещё не пролезал сквозь бинокль.
Может быть, это опасно? Может быть, это вредно для здоровья?
– А где моя Киса? – вдруг запищал за дверью малыш.
Нельзя было терять ни секунды. Надо было на что-то решаться.
– Серёженька! – прошептал плюшевый тигр, разбежался и, вытянув вперёд лапы, нырнул прямо в бинокль.
Он ничего не успел почувствовать. Всё произошло очень быстро. Его подхватили какие-то голубые и зелёные волны. Что-то оглушительно треснуло и ослепительно вспыхнуло.
Тигру показалось, что он лопнул, как воздушный шарик, а все его опилки разлетелись в разные стороны. В следующее мгновение тигр кувырком полетел с подоконника, уронив по дороге какой-то противный колючий цветок без цветов.
Подоконник неожиданно оказался совсем маленьким и узким.
Тигр сделал несколько шагов и сразу уронил два стула.
«Вот это здорово! – с восторгом подумал он. – Я стал большим. Во мне теперь по крайней мере две лошадиные силы!..»