– И что же дальше? – снова поторопила она Анну Николаевну, опасаясь, что та так и не дойдет до дела.
– И можете себе представить – вдруг эта особа… ну то есть Лиля… буквально завопила: «Не может быть!» – да еще взмахнула руками, сбросила со стола чашку… чашка, конечно, вдребезги… я не скупая, но ведь это была чашка из маминого сервиза! Да я сама от неожиданности так перепугалась, у меня едва не случился сердечный приступ! У меня вообще слабое сердце… ну скажите – можно ли так себя вести? Особенно в доме своего будущего мужа…
– Что же ее так всполошило? – заинтересовалась Лола. – Что такое показывали по телевизору?
– Да какую-то ерунду. Передача про здравоохранение…
– Разве Лиля имела какое-то отношение к медицине?
– Нет, насколько я знаю… – Анна Николаевна сосредоточилась, припоминая. – Ну да, там выступала какая-то женщина, вылечившаяся от рака. Она говорила о том враче, который ее спас. Он разработал какое-то потрясающее лекарство, которое буквально творит чудеса, спасает совершенно безнадежных больных на самой последней стадии. Так вот та женщина, которая выступала по телевизору, сказала, что год назад она умирала, все остальные врачи от нее отказались, ей давали не больше месяца жизни. А тот врач… как же его фамилия… кажется, Ростоцкий, он взял ее в свою клинику и полностью вылечил. Она сказала, что теперь совершенно здорова и организовала фонд для сбора частных пожертвований в помощь клинике доктора Ростоцкого…
– А при чем же здесь Лиля? – удивленно спросила Лола.
– А Лиля заявила, что этого не может быть, что год назад она встречала эту женщину и она была здорова… и еще что она – профессиональная актриса…
– А что вы думаете? – со знанием дела проговорила Лола. – Я сама несколько раз принимала участие в телевизионных ток-шоу и точно вам скажу – там все липовое! Постановочное, как у них говорят! Помню, как-то два мужика в прямом эфире чуть не подрались, якобы один у другого жену увел. Я и то поверила… а как только эфир закончился, они дружно отправились в бар выпивать, и липовая жена вместе с ними. Все это фальшивка…
– Ну, одно дело – какое-то шоу, а тут – лечение от такой серьезной болезни. Не думаю, что в таком случае пошли бы на обман. Ведь для многих людей это вопрос жизни и смерти. Так что я думаю, Лиля все это выдумала, а вот этого я уже не понимаю. Во всяком случае, тот вечер был безнадежно испорчен…
Лола явилась домой в самом плохом настроении. Во-первых, все утро она провела на кладбище, а согласитесь, что похороны, даже и совершенно чужого человека, не способствуют улучшению настроения и повышению жизненного тонуса. Во-вторых, получалось, что на кладбище поперлась она совершенно зря, потому что не выяснила там ничего полезного.
Кому мешала Лиля Коврайская – симпатичная скромная молодая женщина? Только вот этой самой несостоявшейся свекрови, которая теперь вполне заслуженно мучается совестью. Но если бы она наняла убийцу Лили, то уж, верно, не трепалась бы о своих с ней отношениях с первой встречной.
В квартире было тихо и чисто, из кухни пахло жареной курицей, и на звук отпираемого замка явился Маркиз, умиротворенный и обвешанный зверями. На плече у него сидел попугай, на руках удобно разместился кот, а Пу И пристроился под мышкой. Звери тоже выглядели сытыми и довольными.
– Лолка, а тебе тут письмо какое-то пришло! – сообщил Леня. – Надо хоть изредка в почтовый ящик заглядывать, там уже реклама вываливается!
Он протянул Лоле тщательно заклеенный конверт. Адреса на конверте не было, только фамилия и имя, марки, естественно, тоже отсутствовали.
Лола схватила конверт и, ни слова не говоря, скрылась в своей комнате. Там она сняла темный костюм и плюхнулась на кровать в совершенном изнеможении.
«Принять ванну и поваляться на диване с Пу И, – думала она, – только это мне поможет…»
Под ней что-то зашуршало, и Лола раздраженно вытащила из-под себя конверт.
– Что еще за письмо… – ворчала она, разрывая конверт. – Небось ерунда рекламная…
На кровать выпала фотография. Лола взглянула на нее и потеряла дар речи. На цветном, хорошего качества, снимке была запечатлена очень откровенная постельная сцена. Двое на широкой кровати, и самое ужасное, что женщиной была сама Лола.
– Не может быть! – вскрикнула она. – Это не я.
Лола закрыла глаза и помотала головой, стремясь избавиться от ужасного видения перед глазами. Потом приоткрыла один глаз и осторожно посмотрела на снимок. Да, все так и есть, это она сама в таком неприглядном виде!
Лола глубоко вдохнула и выпустила воздух через сжатые зубы. Помогло. То есть фотография никуда не делась, но Лола немного успокоилась – сердце перестало заходиться, а руки – трястись. Теперь Лола могла спокойно рассмотреть фотографию. В первый момент она подумала, что это монтаж. Но потом, приглядевшись повнимательнее, узнала свой собственный гостиничный номер в отеле на Мальорке. А мужчиной в таком случае мог быть только Антон. Вот теперь Лола его узнала, хотя лицо располагалось в тени. Вот ее физиономия маячила на первом плане, сразу бросалась в глаза, как будто Лола специально позировала неизвестному фотографу!
Лола отложила снимок и решила поразмышлять, для чего, собственно, ей его прислали. Тут и думать нечего, хотят получить с нее деньги. Нет, ну каково, а? А еще приличный отель!
– Лолка, у тебя мобильник звонит! – постучался к ней в комнату Маркиз.
– Не входи, я не одета! – заорала Лола, в испуге заметавшись по комнате со злополучной фотографией в руках.
– Тогда не разбрасывай телефон где попало!
Маркиз ловко забросил в дверь Лолину сумочку и удалился.
Снова на мобильнике была надпись «нет номера», и голос был тот же самый – чуть срывающийся, ломкий.
– Ольга, вы получили письмо? – спросил голос.
– Ах ты!.. – Лола не сумела сдержаться и наградила звонившего не самыми лестными эпитетами.
– Ах вот ты как… – протянул голос, – ну что же, хотел я по-хорошему, но раз так, то слушай внимательно, сучка. У меня есть еще такие фотографии, много. Я готов их тебе продать за очень скромную цену – пять тысяч долларов. Нет, лучше евро. Значит, пять тысяч евро, желательно мелкими купюрами – ну, по сто, что ли…
– А больше тебе ничего не нужно, козел? – заорала Лола.
– Нужно, но я реально оцениваю твои возможности. А за козла прибавляю еще тысячу, итого получается шесть. Значит, принесешь шесть тысяч евриков завтра утром к метро «Василеостровская», там возле конки встретимся. Я тебе фотки – ты мне денежки. В десять утра. До встречи, подруга!
– Я тебе не подруга, – прошипела Лола. – Вопервых, не в десять, а в одиннадцать, раньше я не успею деньги снять. Во-вторых, где у меня гарантия, что ты мне все фотки отдашь и через месяц снова не придешь?
– Гарантию теперь даже в химчистке не дают! – нагло рассмеялся голос. – А если не придешь, то фотки эти муженьку твоему богатенькому пошлю, пускай он знает, что его женушка в отпуске устраивает! Чао-какао, беби!
– Сволочь! – заорала Лола, но в трубке уже пикало.
– Лолочка, обедать будешь? – спросил Леня, благоразумно не открывая дверь.
– Да отстань ты! – в раздражении крикнула Лола.
Леня, который до этого подслушивал ее разговор под дверью, пожал плечами и ушел на кухню. Из всего услышанного он понял только, что его подруга не в настроении и к ней сейчас лучше не приставать. А все же интересно, на кого это она орет по телефону и обзывается разными неприличными словами? Что ей тот человек сделал?
Лола засунула фотографию в самый дальний ящик комода под белье и уселась поразмыслить. Ясно, что пять тысяч евро – это только так, для затравки, шантажист не удовлетворится такой малостью. Ведь он уверен, что Лола – богатая женщина, вернее, жена богатого человека, которая дорожит своим положением и боится огласки. Стало быть, ее можно доить очень долго, у нее есть свой счет в банке, драгоценности и разные дорогие шмотки. На самом деле мужа у Лолы нет, но шантажист отчего-то думает иначе.
Лола тяжко вздохнула и поняла, что в этом деле не обошлось без Антона. Именно ему Лола представилась женой богатого мужа.
Да, но она не давала Антону номер своего мобильника. Да пустое, выяснить это не составило для него никакого труда – ведь почти две недели торчал возле Лолы, а она была неосторожна. И паспорт небось проглядел. И если она откажется платить, то фотографии пришлют Лене Маркизу, больше никто на роль ее мужа не подходит.
Лола почувствовала, как лицо опалила краска стыда и гнева. Ленька откроет конверт и увидит всю эту мерзость. Конечно, он ей не муж, и их деловое сотрудничество не распадется по такому поводу. Но все же, но все же…
«Черт меня дернул связаться с этим прохвостом Антоном!» – подумала Лола.
Но он был так хорош, так красиво за ней ухаживал, так что Лола расслабилась и решила, что она заслужила это маленькое романтическое приключение. Да уж, романтикой, как оказалось, с его стороны и не пахло, сплошной голый расчет! Ну совершенно никому нельзя верить в наше время!
«Черт меня дернул связаться с этим прохвостом Антоном!» – подумала Лола.
Но он был так хорош, так красиво за ней ухаживал, так что Лола расслабилась и решила, что она заслужила это маленькое романтическое приключение. Да уж, романтикой, как оказалось, с его стороны и не пахло, сплошной голый расчет! Ну совершенно никому нельзя верить в наше время!
Лола подошла к окну и закурила легкую ментоловую сигаретку, хотя дала себе слово не делать этого в комнате.
Самое умное было бы сейчас все рассказать Лене и попросить его помочь ей избавиться от шантажиста. Ленька умный, он обязательно придумает способ. Но…
Лола представила, как она, мямля и запинаясь на каждом слове, признается в своих грехах, как Ленька отводит глаза и говорит нарочно ровным голосом: «Не волнуйся, девочка, я обязательно тебе помогу, для чего еще нужны друзья…» – как Маркиз посматривает на нее со смесью сочувствия и некоторой брезгливости, как начинает расспрашивать, чтобы выяснить некоторые пикантные подробности, – он же не может работать вслепую!
– Нет! – простонала Лола. – Это выше моих сил!
– Лолочка, ты не заболела? – тут же возник на пороге озабоченный Маркиз. – Может, тебе чайку с сухариком в постель принести? Или бульона с гренками?
– Мяса хочу! – злобно объявила Лола. – Сырого!
– Сырого мяса нету, есть жареная курица, – кротко ответил Леня, ничему не удивляясь.
Поздно вечером Лола позвонила Люде.
– Ты что так поздно? – злым шепотом накинулась на нее Людка. – Мне совершенно некогда с тобой говорить, муж заболел!
– Чтой-то с ним стряслось? – холодно поинтересовалась Лола.
– Давление подскочило, голова кружится…
– Ну так дай ему таблетку какую-нибудь…
– Уже! Сейчас заснет… А у тебя новости есть? – В голосе Люды прозвучала надежда.
Новостей у Лолы никаких не было, потому что на кладбище она ничего путного не выяснила. А после получения письма от шантажиста она вообще напрочь позабыла про Людкины проблемы, ей со своими бы разобраться. Однако признаваться в этом лучшей подруге у Лолы и в мыслях не было.
– Трясешься, значит, над своим благоверным, – прошипела она, – чай-кофе ему подаешь, витамины еще купи! Забыла уже, что он до тебя четырех жен уморил?
– Это еще не доказано! – вякнула было Людка, но Лола не дала ей договорить.
– Не доказано? – заорала она в полный голос. – Ну тогда иди в суд, там все докажут! А я не милиция и не прокуратура, доказывать ничего не собираюсь!
– Но ты же сама обещала помочь… – растерялась Люда, – а теперь…
– А теперь услуга за услугу! – объявила Лола. – Теперь ты мне нужна для одного дела!
– Ну, я могу… но только…
– Никаких «только»! – пресекла все возражения Лола. – Слушай и выполняй без разговоров! Значит, завтра утром явишься на Васильевский, на Большом проспекте есть стоянка у Андреевского рынка. Там я тебя буду ждать, у меня красный «фольксваген».
– А у меня синий «пежо»…
– Чудно! – усмехнулась Лола. – Отличная цветовая гамма в духе российского флага. Не хватает только белого «шевроле». Значит, не вздумай опаздывать! И вот еще что, у тебя темный парик есть?
– Нету…
– Ладно, я принесу! Ну, до завтра, там на месте все объясню, что надо будет сделать!
– А если муж завтра разболеется и не пойдет на работу? – в последний момент проныла Людка. – Что я ему скажу?
– Говори что хочешь, но изволь быть на месте в назначенное время! – отчеканила Лола. – Иначе – конец нашей дружбе!
Люда ошарашенно смотрела на мобильный телефон, когда ее настиг слабый голос мужа:
– Детка, где ты?
– Что случилось? – нелюбезно спросила она, заглядывая в кабинет, – муж лежал там на кожаном диване с высокой спинкой и делал страдальческое лицо.
С необъяснимым злорадством Люда отметила, что на кожаном диване ему лежать неудобно – он жесткий и кожа холодит.
– Тебя не дозовешься, – с обидой сказал муж, – когда еще просил чаю с лимоном…
– Иду уже! – рявкнула Людмила. – По телефону поговорить нельзя!
Утром муж проснулся с заложенным носом и ломотой во всем теле, выяснилось, что у него обычная простуда, причем температуры не было. «Пока!» – многозначительно сказал муж. Люда прекрасно знала, что в этом отношении ее муж ничем не отличался от остальных мужчин – при малейшем недомогании он становился необычайно мнителен и требовал неустанной заботы со стороны близких. А поскольку приходящая домработница Дарья Михайловна была по складу характера женщиной суровой и бестрепетной – в прошлой допенсионной жизни она работала железнодорожным контролером, – то всю заботу приходилось осуществлять Людмиле.
От завтрака муж героически отказался, заявив, что так сжало горло, что он не сможет проглотить ни кусочка. Людмила принесла ему в постель все тот же чай с лимоном. Чай полагалось наливать в стакан тонкого стекла и непременно ставить стакан в серебряный подстаканник, который принадлежал еще мужнину деду. В этот раз Людмила едва сдержалась, чтобы не грохнуть стакан о стену кухни, а от вида лимона у нее надолго свело скулы.
Муж выпил чаю и согласился чего-нибудь съесть. Отмел с негодованием тосты с джемом, сообщив, что они вызовут кашель, и после долгих уговоров согласился на бутерброд с мягким сыром, присовокупив, что к ветчине в момент болезни испытывает отвращение, как и ко всему мясному.
Людмила пожала плечами и принесла требуемое, предложив еще кофе, но муж замахал руками – кофе вызывает сердцебиение, а у него и так повышенный пульс.
С тревогой поглядывая на часы, Людмила принялась собираться, стараясь, чтобы муж этого не заметил.
– Может, ты поспишь? – спросила она с надеждой.
– Ты прекрасно знаешь, что днем я спать не могу! – заявил он. – Дневной сон – признак душевной лености! И потом, кофе мне нельзя, но ты можешь сделать какао…
Людмила едва успела совладать со своим лицом и устремилась на кухню.
– На цельном молоке и с сахаром! – крикнул ей вслед муж и демонстративно закашлялся.
– Черт бы его побрал! – бормотала Людмила, шаря по кухонным шкафчикам в поисках какао. Наконец нашлось полпачки детского растворимого, очевидно, его пила Дарья Михайловна.
– Я же просил на цельном молоке, как мама варила… – с легким упреком сказал муж, принимая из рук Людмилы большую чашку с дымящимся напитком.
Она промолчала, скосив глаза на часы. Время катастрофически поджимало. Надо немедленно уходить, иначе она не успеет. Еще эти пробки…
Не слушая призывов мужа из спальни, Люда надела туфли и на цыпочках прокралась к двери.
– Людмила! – Муж стоял в дверях, всклокоченный, с помятой щекой. – Куда это ты собралась?
– Я… тут по делу… – растерялась Люда.
– Какие у тебя могут быть дела, когда муж болен? – Он хотел спросить громко, но голос сорвался, и муж пустил петуха.
– Разные, – сказала Люда и посмотрела на него самым своим твердым взглядом. – Я обещала помочь подруге.
– Но я хотел попросить тебя сварить манной каши, это очень полезно для моего больного горла! С малиновым вареньем, оно сбивает температуру!
– Дарья Михайловна придет и сварит! – Люда взялась за ручку двери. – А температуры у тебя нету.
– Людмила! – хрипло сказал муж. – Не знаю ни про какую подругу! Ты всегда говорила, что у тебя в этом городе нет друзей, одни неблизкие приятельницы.
– Я тоже многого про тебя не знаю, – ответила Люда, сама удивляясь своему спокойствию. – К примеру, понятия не имею, чем ты зарабатываешь на жизнь, что у тебя за бизнес и кто твои компаньоны.
– Тебе и незачем это знать, ты ничего в этом не понимаешь! – заявил муж.
– Допустим, – согласилась Люда, – но ты совершенно ничего не рассказывал мне про себя, ты так тщательно скрываешь свое прошлое, как будто у тебя было семь жен, как у Синей бороды, и ты их всех убил, одну за другой!
С мстительным удовлетворением она заметила, как муж вздрогнул и отвел глаза. И тут же запаниковала – ведь теперь он догадался, что ей все известно! Но пути назад не было. Воспользовавшись временным замешательством, Люда выскользнула за дверь и припустила бегом по лестнице, не дожидаясь лифта.
Красный «фольксваген» Лолы она нашла без труда и припарковалась рядом.
– Пешком, что ли, всю дорогу шла, а машину впереди толкала или за собой на веревочке везла? – приветствовала ее подруга.
Люда не обиделась, она поняла, что Лелька сильно на взводе. Такое бывало раньше в школе перед выпускными экзаменами и летом, когда она случайно утопила в море подаренное родителями золотое колечко.
– Пойдешь к метро, – начала Лола инструктаж, – сядешь там за столик поближе к конке и будешь ждать.
У метро на Шестой линии Васильевского острова несколько лет назад установлен памятник транспортному средству, которое было в нашем городе давнымдавно, называлось оно конка. Это вагон вроде трамвайного, ходивший по рельсам, а везли его лошади. В вагоне сидел кондуктор, а кучер управлял лошадьми. Точно такой вагончик стоял теперь на Шестой линии, только запряженные в него лошади были не живые, а чугунные. И кучер отсутствовал.