Леня и Марианна устроились на высоких табуретах возле стойки и заказали по чашке кофе.
Бармен, малоприятный тип с отвислой нижней губой, выслушал этот заказ с явным неодобрением.
– Что – только кофе? – переспросил он таким тоном, как будто посетители заказали ему мочу молодого поросенка.
– Да, только кофе! – повторил Леня. – Если, конечно, вы знаете, что это такое!
– Уж как-нибудь! – проворчал бармен и удалился.
Через некоторое время он принес две чашки, однако, когда Леня пригубил содержимое своей, он тяжело вздохнул:
– Нет, все же он меня обманул! Он не знает, что такое кофе! Это, по-моему, настоящие помои…
Тем не менее Марианна приступила наконец к изложению своей истории.
Они с мужем приехали в Зауральск месяц назад вместе со сборной цирковой труппой в процессе турне по городам и весям Сибири и Дальнего Востока. В таких турне не слишком популярные цирковые артисты зарабатывают деньги на жизнь, в просторечии это называют выразительным словом «чес».
Вначале все было нормально – приезжим циркачам сдали в аренду просторное помещение местного Дома культуры, по всему городу развесили красочные афиши, их упомянули в ежедневной программе городской радиостанции. В итоге на их выступления приходила невзыскательная публика, у которой имели оглушительный успех клоуны и фокусники, в особенности же замечательно умная свинья Афродита, которая умела читать и считать и даже могла немного пользоваться компьютером. Но потом Константин, муж Марианны Вальтеровны, простудился.
Видимо, его продуло в огромном фойе Дома культуры или в коридорах местной власти, где постоянно гуляли еще советские сквозняки и где ему пришлось бывать, чтобы решать кое-какие организационные вопросы, а может, он промочил ноги, перебираясь через огромную лужу, расположенную напротив гостиницы. Короче, у него начался самый банальный насморк.
Казалось бы, в этом нет ничего ужасного, но местное начальство очень боялось, что на подведомственную территорию проникнет широко разрекламированный свиной грипп, поэтому при первых признаках простудного заболевания Константина поместили в городскую больницу, а умную свинью Афродиту изолировали как возможного бациллоносителя и виновника страшного заболевания. Когда же в процессе разбирательства выяснилось, что талантливая свинья несколько лет назад побывала на гастролях в Японии, к делу подключили лучшие областные силы. То, что во времена тех японских гастролей свиного гриппа еще не было в природе, никого ни в чем не убедило.
В довершение всех этих неприятностей Константин в больнице подхватил то ли корь, то ли скарлатину, и состояние его с каждым днем становилось все хуже.
Вскоре вся остальная труппа покинула Зауральск, поскольку у них уже были назначены выступления в соседней области, и только Марианна осталась здесь, пытаясь вылечить мужа и добиться освобождения несчастной свиньи.
– Так что, Ленечка, на тебя вся надежда! – закончила Марианна, сложив руки умоляющим жестом. – Я знаю, у тебя такие большие связи! Ты все можешь…
В этот момент бармен оказался поблизости. Лене показалось, что он прислушался к словам Марианны, и на его унылом лице появилось какое-то странное озабоченное выражение. Впрочем, Леня тут же забыл об этом малоприятном труженике сферы обслуживания.
– Марианна Вальтеровна! – воскликнул он, повернувшись к своей спутнице. – Я для того и прилетел сюда по первому вашему зову! Я очень многим обязан вам и Константину Альбертовичу, так что постараюсь сделать все, что возможно…
Вдруг рядом с Маркизом появился плотный человек среднего роста с коротко стриженными волосами цвета соль с перцем. Широко улыбнувшись Лене, этот персонаж проговорил голосом, исполненным запредельного радушия:
– Добро пожаловать в наш маленький гостеприимный город! Надеюсь, вам у нас понравится!
– Прошу прощения? – Леня удивленно оглядел странного незнакомца. – Я бы не сказал, что ваш город такой уж маленький и тем более гостеприимный…
– Как – вам здесь что-то не понравилось?! – Лицо незнакомца выразило подлинное отчаяние. – Что именно?
– Вот этот кофе, например… – Леня невольно поморщился.
Странный незнакомец схватил его чашку, взглянул на ее содержимое, подозрительно принюхался… и отчаяние на его лице стало просто непереносимым.
– Иннокентий! – воскликнул он, перегнувшись через стойку.
Бармен, которого только что не было в пределах досягаемости, тут же материализовался. На лице его было верноподданное выражение.
– Слушаю, Фридрих Карлович! – проговорил он, поедая загадочного человека глазами.
– Что это такое? – осведомился тот, ткнув пальцем в чашку Маркиза. – Ты считаешь, что это кофе? По-моему, это помои!
Маркиз, который был целиком согласен с такой негативной оценкой, тем не менее пребывал в полной растерянности и пытался понять смысл происходящего.
– Извиняюсь, Фридрих Карлович! – пролепетал бармен. – Я не знал… я сейчас же… я немедленно заменю!..
– Вот именно – сейчас же и немедленно замени! – проговорил Фридрих Карлович, грозно насупив брови. – А то я тебя… сейчас же и немедленно! Не знал он! Незнание, как известно, не освобождает! И незаменимых у нас, как известно, нет!
Обе кофейные чашки немедленно исчезли, и словно по мановению волшебной палочки на их месте тут же возникли другие – тонкого, светящегося фарфора, и от них шел такой восхитительный кофейный аромат, что Леня едва не прослезился.
– Ну, как вам? – осведомился Фридрих Карлович, не сводя глаз с Лениного лица. – Это лучше, не правда ли?
– Лучше? – переспросил Леня, пригубив кофе. – Это слишком мягко сказано! Это просто небо и земля!
– Я счастлив, что могу быть вам хоть чем-то полезен! – воскликнул Фридрих Карлович, прижав руки к груди. – Просто счастлив!
– Простите… – проговорил Леня, сделав еще один глоток, – простите, но кто вы – волшебник?
В далеком прошлом Лене пришлось поработать цирковым фокусником, он знал в этом толк и мог отличить банальный фокус от настоящего волшебства.
– Нет, увы… – Фридрих Карлович развел руки. – Увы, я вовсе не волшебник… я всего лишь директор этого скромного заведения, этой гостиницы!
– Но почему тогда вы проявляете такую заботу о моей скромной персоне?
– Это мой долг. – Директор скромно потупился. – Я обязан заботиться о каждом клиенте!
– О каждом? – недоверчиво переспросил Леня, оглядев унылых командированных.
– Во всяком случае, о таких дорогих клиентах, как вы!
– Чем же я заслужил такое особенное внимание с вашей стороны?
– Всем! – воскликнул директор в порыве энтузиазма. – Хорошего человека сразу видно! Кстати, пользуясь случаем, хочу спросить: устраивает ли вас ваш номер?
– Да как вам сказать… – Маркиз помялся. – Меблирован он как-то скудно, да и ванная комната вызывает какое-то грустное, ностальгическое чувство… вспоминается далекое прошлое, когда мы были лишены самых насущных удобств…
– Что же вы сразу не обратились ко мне? – ласково пожурил его Фридрих Карлович. – Я тут же решил бы все ваши проблемы…
– Ну, знаете, не хотел вас беспокоить… – подыграл ему Леня. – Вы ведь, как я понимаю, человек чрезвычайно занятой!
– Но в этом и заключается моя работа! – воскликнул директор. – Исключительно в том, чтобы создавать достойные условия для наших дорогих гостей! Позвольте ключик от вашего номера!
– Ключик? – Маркиз, недоумевая, протянул Фридриху Карловичу плоский ключ с прикрепленной к нему деревянной бомбошкой.
– Вуаля! – Директор сделал неуловимое движение рукой и тут же вернул Лене ключ. Фридрих Карлович посмотрел на Леню с неким особенным выражением и добавил: – Надеюсь, теперь вам понравится ваш номер… он вам непременно понравится! Просто не может не понравиться!
Маркиз понял, что будет просто невежливо оставить слова директора без внимания. Он допил кофе, переглянулся с Марианной Вальтеровной и проговорил:
– Что ж, и правда надо взглянуть на этот номер. Может быть, первое впечатление оказалось обманчивым.
Он потянулся за бумажником, но Фридрих Карлович возмущенно замахал руками:
– Не вздумайте платить! Кофе за счет гостиницы!
– Но это, право, неловко…
– Не беспокойтесь! Все в полном порядке! Это самое малое, чем я могу отплатить за ваше внимание! – И директор под ручку повлек Леню к лестнице.
Поднявшись на второй этаж, Леня повернулся направо, к своему номеру. Он отсчитал три двери и остановился. Однако на этой двери был номер девяносто шесть, тогда как прежде, насколько помнил Леня, там был номер шестьдесят девять. Маркиз недоуменно завертел головой:
– Кажется, это не та дверь…
Однако Фридрих Карлович заговорщицки подмигнул ему и проговорил:
– Та, та, самая та! Вы взгляните на свой ключик…
Маркиз посмотрел на бомбошку с номером, прикрепленную к его ключу. И впрямь, на ней стоял номер девяносто шесть. Впрочем, если перевернуть бомбошку, получалось шестьдесят девять…
Маркиз посмотрел на бомбошку с номером, прикрепленную к его ключу. И впрямь, на ней стоял номер девяносто шесть. Впрочем, если перевернуть бомбошку, получалось шестьдесят девять…
– Вы уверены, что это мой номер? – проговорил Леня с сомнением. – Мне кажется…
– Уверен, уверен! – радостно заверил его директор. – И вы сейчас в этом тоже убедитесь! Смелее же, входите!..
Леня вставил ключ в скважину, повернул его, толкнул дверь номера… и застыл на пороге в изумлении.
Вместо жалкой комнаты провинциального Дома колхозника он увидел перед собой приличный номер как минимум четырехзвездочного отеля, расположенного где-нибудь на Лазурном берегу Франции или на Женевском озере. Вместо шаткой односпальной кровати – роскошное ложе на золоченых львиных лапах, широкое, как теннисный корт, вместо пары шатких стульев – уютный кожаный диван и пара соответствующих кресел, вместо выцветшей занавески – тяжелые шелковые портьеры цвета палой листвы, вместо устарелого календаря – копия голландского натюрморта в золоченой раме. В углу неназойливо отсвечивал матовым блеском новенький шведский холодильник с полным мини-баром, рядом с ним – огромная плазменная панель. Дверь толстого матового стекла вела в соседнее помещение. Перехватив ждущий взгляд директора, Леня осторожно приоткрыл эту дверь и увидел за ней… нет, не санузел! Такой шедевр нельзя было назвать этим скучным и безрадостным словом из обихода многолюдной коммунальной квартиры! За матовым стеклом скрывалась великолепная ванная комната, сверкающая разноцветным кафелем и хромом, с просторной душевой кабиной и непременной мечтой каждого человека, большая часть жизни которого прошла в советские времена, – полукруглой розовой ванной-джакузи…
Как уже было сказано, в своем славном цирковом прошлом Леня какое-то время работал фокусником, точнее, выражаясь цирковым языком, престидижитатором. Он превращал карточные шестерки в королей и тузов, вынимал из шляпы голубей и кроликов, но превратить жалкую комнату в роскошный гостиничный номер – это был потрясающий фокус, недоступный рядовому цирковому артисту!
– Я восхищен, коллега! – проговорил Маркиз, повернувшись к Фридриху Карловичу. – Это настоящее мастерство, достойное Карло Гудини или Дэвида Коперфильда!
– Я рад, что сумел вам угодить! – проговорил директор, скромно потупившись. – А теперь, если вы всем довольны, разрешите откланяться. Не смею больше отнимать ваше время! – И он покинул номер, пятясь и низко кланяясь.
Едва дверь за директором закрылась, Марианна проговорила, не в силах скрыть изумление:
– И что это за чудеса? Что все это значит?
– Не догадываетесь, дражайшая Марианна Вальтеровна? – усмехнулся Леня. – Классику нужно читать! По-моему, ситуация хрестоматийная. Николай Васильевич Гоголь, «Ревизор»…
– То есть ты хочешь сказать, Леня, что они приняли тебя…
– Совершенно верно! Инкогнито из Петербурга! Наверняка они ждали какого-то ревизора и приняли меня за него. Тут еще очень своевременный телефонный звонок…
– Но они скоро разберутся, или приедет настоящий ревизор…
– Значит, нужно ковать железо, пока горячо, и постараться решить все ваши проблемы, пока я пользуюсь в этом городе влиянием.
– Первым делом нужно навестить Константина и постараться сделать все для его скорейшего выздоровления!
Леня снял телефонную трубку.
– Обслуживание в номерах! – раздался в трубке приятный женский голос. – Чем могу быть вам полезна?
Это прозвучало так многообещающе, что Леня задумался – какого именно рода обслуживание ему предлагают… впрочем, он тут же спохватился и проговорил строгим, официальным голосом:
– Девушка, соедините меня с Фридрихом Карловичем.
– Секундочку…
Это не было преувеличением: буквально через секунду в трубке зазвучал заискивающий голос директора:
– Слушаю вас!
– Фридрих Карлович, дорогой, мне тут нужно сделать пару поездок… осмотреться, так сказать, в вашем гостеприимном городе. Я бы, конечно, вызвал такси, но такси, которое везло меня из аэропорта, мне не очень понравилось. Салон грязноват, бензином пахнет, и водитель не очень воспитанный. Так нельзя ли…
– Все понял! Разумеется! – Директор буквально исходил восторгом. – У нас в отеле есть машина для самых дорогих гостей. Через пять минут она будет ждать вас перед входом!
– Благодарю вас, дорогой! – благосклонно проговорил Маркиз. – Я просто восхищен вашим сервисом!
– Угождать дорогим гостям – это мой долг! – воскликнул Фридрих Карлович. – Больше того – это мое самое большое удовольствие!
Леня простился с Марианной Вальтеровной и покинул гостиницу.
Перед входом его действительно ожидал черный «мерседес» с шофером. Неугомонный Фридрих Карлович тут же выскочил из служебной двери как чертик из табакерки и распахнул перед Маркизом дверцу машины.
Леня сел на заднее сиденье, как положено большому начальнику, и сухо скомандовал водителю:
– В городскую больницу!
Видимо, Фридрих Карлович успел проинформировать всю городскую элиту. Во всяком случае, когда черный «мерседес» подкатил к крыльцу больницы, на этом крыльце уже выстроился комитет по встрече в составе главного врача и нескольких его приближенных.
Шофер хотел открыть перед Леней дверцу машины, но его опередил один из врачей. Распахнув дверцу «мерседеса», он отскочил в сторону и испуганно захлопал глазами.
Леня выбрался из машины с начальственной вальяжностью, оглядел вытянувшихся в струнку медиков и проговорил:
– Ну, и как же у нас обстоит дело здравоохранения? Каковы показатели выписываемости и выздоравливаемости? Сколько свободных койко-мест?
Бледная девушка в белом халате испуганно вскрикнула и хотела упасть в обморок, но коллеги удержали ее в вертикальном положении, а один из них поднес к ее лицу ватку с нашатырным спиртом.
Главврач строго взглянул на нарушительницу порядка и, громко откашлявшись, начал:
– Выздоравливаемость в пределах процентной нормы…
– А что это вы кашляете? – прервал его Маркиз. – Вы больны? Нехорошо! Вы, как врач, тем более как главный врач, должны показывать пример своим пациентам. То есть не должны болеть!..
– Я не болею! – заверил его главврач. – Это я так, горло прочистил… позвольте продолжать?
– Валяйте! – Леня махнул рукой.
– С выписываемостью у нас вообще полный порядок. Вот койко-мест недостаточно ввиду недофинансирования. Впрочем, может быть, мы обсудим все эти вопросы за столом?
– За каким столом? – сухо осведомился Маркиз. – За хирургическим? Или за прозекторским?
Врачи заметно побледнели.
– Зверь! – едва слышно вскрикнула девушка, но в обморок падать не стала, спрятавшись за спины коллег.
– Шучу! – мрачно сообщил Маркиз. – Пройдемте внутрь, ознакомимся с фактическим положением дел.
Едва они вошли в холл больницы, главврач свернул налево и доверительно проговорил:
– Для начала я хотел бы предложить вам отведать некоторые блюда нашей больничной кухни…
– Позже, позже! – возразил Леня. – Сначала – самое важное! А что у нас самое важное?
– Бухгалтерия? – Главврач изменился в лице.
– Это тоже важно, – кивнул Маркиз. – Но вообще-то я имел в виду больных. По имеющимся у меня сведениям, в вашей больнице есть пациенты с подозрением на этот новомодный грипп… ну, как его… что-то вроде Е2—Е4…
– Свиной? – подсказал один из врачей.
– Вот-вот! С него-то мы и начнем!
На лицах врачей проступила тихая паника. Только их глава, человек тертый и бывалый, сохранил внешнее спокойствие и повернул в другую сторону.
Вскоре они вошли в палату.
Вероятно, первоначально она была четырехместной, но ввиду упомянутого главным врачом недофинансирования и недостатка свободных мест в эту палату втащили еще четыре койки, и она превратилась в восьмиместную. Один из пациентов спал, оглашая помещение богатырским храпом, другой, свесившись из окна, любезничал с проходившими мимо девушками, трое играли в домино, дымя дешевыми сигаретами. При появлении врачей они поспешно загасили сигареты в банке из-под шпрот и засунули банку под кровать.
Оглядев переполненную палату, Леня сразу же узнал мужа Марианны Константина – тот лежал на койке возле открытого окна и читал журнал «Коневодство».
Подняв глаза от журнала, Константин увидел Маркиза и хотел поздороваться, но Леня сделал ему знак помалкивать и подошел к его кровати.
– Ну вот это что за случай? – спросил он главврача, сделав вид, что разглядывает температурную кривую.
– Что у нас здесь, Андрей Андреевич? – переадресовал тот вопрос одному из подчиненных.
– Что у нас здесь, Марина Геннадьевна? – повернулся тот к бледной, склонной к обморокам девушке.
– Подозрение на свиной грипп, – рапортовала та. – Кроме того, в процессе лечения появился сильный сухой кашель и подозрительная красная сыпь по всему телу, так что считаю вполне возможной атипичную пневмонию…