— Готов!
Поворотная тележка подает тяжелую болванку к заряднику.
Щелчок толкателя.
— Полузаряды загрузить!
И ложатся в свои гнезда шелковые коконы полузарядов.
— Зарядник готов!
И ползет вверх по шахте полутораметровая конструкция.
— Замковый!
Почти бесшумно открывается блещущий латунью затвор. Шипит сжатый воздух, продувая громадный ствол.
Щелчок — замирает напротив него зарядник. Блестящая штанга толкателя досылает в ствол снаряд. Еще щелчок — становятся напротив зияющего жерла казенника полузаряды. Снова мелькает подаватель.
— Закрыть затвор!
Присев у казенника, вставляет запальную трубку очередной номер расчета. Выпрямляется, подхватывает сачок и замирает в готовности.
Воют электромоторы, доворачивая башню, ползут вверх толстые хоботы стволов.
— Орудие номер два — координаты цели! — бегут по проводам в центральный пост сообщения с командного пункта.
— Принято!
— Выстрел!
Но вхолостую щелкает ударник, заряжены в орудия безопасные муляжи. Не выхлестнет в небо громадное огненное полотнище, не скользнут в воздухе тяжелые чушки фугасных снарядов. Идут учения…
— Товарищ подполковник! Командир батареи капитан Никитин!
— Вольно, капитан. Не тянись так, я уже пенсионер давно… — Худощавый Хамраев, одетый в простенький темный костюм с орденской колодкой на пиджаке, по обыкновению был всем недоволен. В противоположность ему полноватый Тяжельников выглядел вполне жизнерадостно и даже подмигнул капитану.
— Давай, командир, показывай свое хозяйство, — буркнул Хамраев. — А ты, Степаныч, валидол сразу готовь…
— Да ладно тебе! — отмахнулся его товарищ. — Так уж сразу и валидол! Глянь на капитана, на нем лица нет! Или, полагаешь, это от беспробудного пьянства?
— И так вполне быть может, — согласился ворчливый подполковник. — Или уже и ты склерозом страдать начал?
— Им не страдают — наслаждаются! Ничего не болит, и каждый день что-то новое!
— Балабол! — отмахнулся Хамраев. — Пошли, капитан…
Проходя по коридорам и помещениям батареи, он ничего не говорил, только иногда кивал, наблюдая за суетой техников и гражданских инженеров. Одобрительно высказался, только увидев в центре управления современный дисплей. Там как раз отображалась видеокартинка бухты, на которую спроецировали точки вероятного падения снарядов — шел процесс калибровки системы управления.
— Наворотили, однако…
— Это еще не все, Дмитрий Булатович! — откликнулся капитан. — Нам еще и современную систему связи устанавливают! Помехозащищенную и вообще самую новейшую.
— Ну-ну… — слегка подобрел Хамраев. — Нам бы такие штуки в свое время, а, Степаныч?
— Какое время — такие и штуки, — не согласился старый артиллерист. — Мы вообще-то и без них неплохо управлялись! Хотя да, с такими-то наворотами поинтереснее жить станет.
Осмотр батареи занял около полутора часов, после чего все собрались в кабинете капитана. Михайлов, тоже уже порядком осунувшийся, предложил чай и бутерброды, на которые гости с удовольствием накинулись.
— Ну, что я скажу… — отставил в сторону опустевший стакан Хамраев. — Воевать можно. Личный состав, как я посмотрю, делом занят и ворон не ловит. Что, учитывая царивший тут ранее бардак, сильно удивительно!
Никитин покраснел до корней волос.
— Зря вы так, Дмитрий Булатович, — не согласился каперанг. — Капитан старался в меру своих возможностей, и то, что батарею удалось поставить в строй так быстро, — это в значительной степени его заслуга! Не стану с вами спорить, не все раньше делалось правильно и так, как следовало бы… но что есть — то есть!
— Ладно, — отмахнулся ворчливый собеседник. — Проехали… Чего делать-то надо, от нас что требуется?
— Вы оба — последние, кто стрелял из орудий боевыми снарядами. Знаете все особенности каждой пушки и различные тонкости. Ваша помощь командиру может оказаться неоценимой!
— Неоцененной… как всегда у нас бывает… Как я понимаю, назначать на батарею нового командира не станут?
— Нет.
— И это правильно! — хлопнул подполковник ладонью по столу. — Коней на переправе не меняют! Мы, само собою, впряжемся… для чего ехали-то? Надеюсь, иных штабных умников, окромя вас, на нашу шею не посадят? Мы-то выдержим, не впервой, а вот капитана перегружать не хотелось бы! Молод еще… не сдюжит!
— Никого другого на батарею не пришлют, — успокоил гостей Михайлов. — Да и моя функция здесь чисто обеспечительная. Охрана, оборона… решение иных вопросов, которые капитану только в тягость. Ну и информация — это уж сами понимаете. Допуск по высшему виду секретности: большую часть того, что узнаете вы, не слышали и не видели даже куда как более высокопоставленные персоны. Бой нас ждет нешуточный, и проиграть мы его не можем.
А противник подходил все ближе. Командиру батареи сейчас было не до Интернета, но и загляни он туда, ничего внятного выяснить не удалось бы. Новости, каким-либо образом связанные с «Наковальней», резко пропали с большинства сайтов. Что в некоторой мере было объяснимо — объект же не у порога дома комментаторов проходил? А проблема, прямо влияющая на собственный карман, всегда гораздо более актуальна, нежели жестокая война где-то на задворках планеты. Правда, Черное море с трудом можно было к таковым отнести… но при желании — получалось. Да, снаряды неведомого гостя пока еще не обрушились на румынские порты. И прочим странам тоже пока везло, объект выбрал себе цель явно вне их пределов. Именно поэтому и исчезла эта тема с первых мест. Ну, воюют там русские с кем-то… и что? Надо еще повнимательнее приглядеться — уж не сами ли они и придумали эту штуку? Подобных комментариев пока было немного, но они имелись. И это являлось весьма нехорошим признаком!
По некоторым намекам Михайлова капитан понял, что ВМС России затеяли крайне опасную игру с «Наковальней». Для этого решили воспользоваться его маниакальной мстительностью. Вылетевший на полной скорости корабль давал по объекту несколько залпов, после чего отходил, стараясь отвернуть в сторону от ответных снарядов. Иногда это удавалось, иногда нет. Были попадания и были жертвы… Но потопить противник пока никого не смог — и это радовало. Но долго терпеть такие наглые выходки не стал бы никто, и командир «Наковальни» явно к таким уникумам не относился. Противник менял курс, разворачиваясь туда, откуда приходили к нему юркие обидчики. И курс этот вел в Севастополь…
— Три дня! Больше у нас времени на подготовку нет! — кратко закончил свое выступление каперанг. — Свои задачи вы все знаете, более ничего нового я вам сообщить не могу.
Значит, на четвертый день все встанет на свои места. Будет видно, чего стоят на деле все те усилия, которые уже были сделаны армией и флотом. Смогут ли нанести снаряды пушек столетней давности непоправимые повреждения наисовременнейшему противнику? Чья техника возьмет верх?
В последний день перед ожидаемым боем Михайлов своим приказом отправил спать командира батареи и обоих отставников.
— Нам нужны ваши головы! Светлыми и отдохнувшими! А не полусонными и очумевшими от забот! Это приказ начальника гарнизона! Извольте исполнять!
Для отдыха офицеров отвели часть казармы под землей. У входа встали часовые, получившие недвусмысленный приказ посылать в задницу кого угодно, если тот решит помешать нормальному отдыху. Приказ отдыхать коснулся тех, кто непосредственно должен был вести огонь и наводить орудия, — все прочие продолжили свою работу.
— Прапору твоему, — кивнул Тяжельников на задремавшего уже Сокольникова, — при жизни можешь памятник поставить! Или бюст! Прямо на территории батареи! Сохранить в таких условиях подобное хозяйство… Я бы не смог!
Ответить капитан не успел — сон сморил его на полуслове.
* * *— Вставай, сынок…
Продрав глаза, Никитин увидел у изголовья койки старого подполковника. Хамраев был необычно тихим. И одет в парадную форму! Скосив взгляд влево, командир батареи заметил, что и второй подполковник был одет точно так же.
— Что там?
— Передовые посты доложили о том, что противник появился на горизонте.
Вот так…
— Дежурный!
— Да, товарищ капитан? — возник откуда-то старший лейтенант из пополнения.
— Приказ по батарее — всем переодеться в чистое!
— Есть!
Хамраев одобрительно кивнул.
— Пошли, что ли…
Практически заново созданный и переоборудованный самой современной техникой командный пункт встретил командира настороженной тишиной. Нет, тут, разумеется, не было совсем уж полного спокойствия — из динамиков слышались доклады наблюдательных постов, жужжали вентиляторы многочисленной аппаратуры и так далее… Но без командира командный пункт жил словно вполсилы. И только когда в дверях появился Никитин и сопровождавшие его офицеры, все зазвучало как-то по-новому.
Выслушав доклад дежурного офицера (им оказался сегодня капитан из пополнения), командир батареи взял в руки микрофон.
— Боевая тревога! Личному составу занять места согласно боевому расписанию!
Взвыли в отсеках ревуны боевого оповещения, загрохотали по коридорам ботинки бегущих людей.
— Наблюдаю цель, — буднично произнес динамик системы оповещения. — До входа в зону поражения семь километров.
Капитан и сам видел это на мониторе наблюдения.
Громадный «утюг» медленно и солидно двигался по направлению к городу.
— Фаза два, — прозвучало из динамика. — Нанесение предварительного удара силами флота.
Стремительными тенями пронеслись в нижней части экрана силуэты скоростных катеров. С их палуб сорвались огненные стрелы — корабли вели огонь неуправляемыми реактивными снарядами. Еще залп, поворот…
На какое-то время силуэт «Наковальни» оказался закрыт всплесками воды и вспышками разрывов — некоторые снаряды взорвались еще в воздухе. Сработала ли это защита объекта, или причина их подрыва была иной?
Иной — вновь ожил динамик.
— По результатам наблюдения отмечено одно попадание. Защита противника не способна отразить множественное воздействие высокоскоростных объектов, каковыми являются осколки взорвавшихся боеприпасов.
Так!
В голове начало складываться кое-какое понимание…
— Повторная атака.
На этот раз противник ответил!
По радужному силуэту пробежали яркие пятна — и в море вздыбились фонтаны воды. Первый залп «Наковальни» лег с недолетом. Слишком высока была скорость катеров, да и трудно одновременно держать на прицеле сразу все. Объект так и поступил — сосредоточил огонь на головном. Таким образом, все, кто следовал за ним, тоже оказывались в зоне вероятного поражения.
Снова сорвались с палуб огненные стрелы.
В ответ ударили орудия противника, на этот раз они прицелились лучше.
И опять расцвели в воздухе огненные всполохи — моряки применили прежнюю тактику. Но на этот раз были использованы еще и другие боеприпасы…
— Отмечено одно попадание. Зафиксировано изменение теплового фона объекта в носовой части. Предполагаемо, пожар.
Так там есть чему гореть?
Впрочем, это все-таки корабль, пусть и не совсем обычный. Там всегда есть чему полыхнуть.
«Наковальня» снова огрызнулась огнем.
— Зафиксировано попадание в ракетный катер «Р-273».
Во все стороны полетели какие-то обломки, корпус раненого корабля окутался паром. Стремительно теряя ход, он оседал в воду.
— Есть же дымзавеса! Отчего капитан ее не использует?! — не выдержал Тяжельников.
— Нет приказа, — коротко ответил каперанг. — Мы не должны раскрывать перед противником все наши возможности раньше времени.
Новый залп «утюга» закрыл водяными всплесками раненый катер. Когда же море немного успокоилось, на его поверхности более ничего видно не было. Только головы спасшихся моряков.
Снова залп — и по тому же месту!
— Он всегда добивает уцелевших, — глухо проговорил каперанг.
Никитин и раньше это знал, но вот видеть такое своими глазами! Он сжал в руке микрофон.
— Спокойно, командир… — положил ему руку на плечо Хамраев. — На такой дистанции мы можем бить только подкалиберными — это не вариант. Напугаем только, он может и уйти. И что, таскать за ним пушки по всему миру?
Это понятно, но как сдержать свои чувства?!
А на экране снова выходили в атаку катера. Мелькали огненные стрелы, уходящие в направлении «утюга», и жарко дышали в ответ его орудия.
— Потоплен ракетный катер «Р-170»… попадание в «Р-211»… зафиксировано одно попадание в противника.
Тяжелая громада «Наковальни» продвигалась вперед, он не снизил хода и не остановился. Не считает таких «мошек» серьезными оппонентами? Похоже, что так.
— Береговые посты сигнализируют о том, что объект вошел в зону открытия огня, — сообщил динамик.
— Рано! — покачал головой Тяжельников. — На такой дистанции разброс будет слишком велик, мы не можем пока обеспечить уверенного накрытия.
Взоры всех присутствующих скрестились на командире батареи.
— Подполковник прав. Ждем…
— Израсходование боезапаса, катера отходят, — проинформировал динамик.
Так… Надо полагать, сейчас наступает…
— Фаза три, — голос невидимого оператора был совершенно спокоен.
Вокруг «утюга» встало сразу много водяных столбов — не менее полутора десятков!
— Огонь с закрытых позиций ведут орудия калибра сто пятьдесят два миллиметра.
Никитин отметил, что большая часть разрывов встала за кормой противника.
— Объект прибавил скорость, уходит из-под огня.
Ага… и приближается к нам…
— На дальномере! Дистанция до цели? — Отпущена клавиша микрофона.
— Не определена. Радиолокатор не видит цели, дальномер не может произвести совмещение.
Что же, стало быть, не сработали эти хитроумные насадки на оптику? Или как?
— Задействовать систему «Закат»! — это Тяжельников.
Прошло несколько томительных секунд.
— По дальномеру дистанция составляет двадцать восемь километров. Можно стрелять.
— Вероятность накрытия на такой дистанции? — повернулся капитан к Хамраеву.
— Процентов десять… при точном наведении, разумеется.
— Привязаться по координатной сетке! Запросить данные с береговых постов, — поднес ко рту микрофон командир батареи.
Щелчок — и легла поверх изображения на мониторе сетка. Еще секунда — и побежали внизу экрана цифры, указывающие на параметры движения цели. Всмотревшись в изображение, Тяжельников кивнул.
— Подвирает-таки дальномер… Аж на полтыщи метров! Но и то — божий дар, с таким-то красавчиком!
Снова ударил залп с «Наковальни», заплясали столбы разрывов между маневрирующими катерами. Теперь они уже не следовали в кильватерном строю, а хаотически мельтешили вокруг громадины, которая время от времени выбрасывала в их сторону тяжелые болванки снарядов.
— Изменение порядка атаки! — тотчас же оповестил динамик.
— Почему они не сделали этого сразу? — поинтересовался Никитин у особиста. — Зачем атаковать его в кильватерном строю? Ведь он пристрелялся почти сразу же!
— Я не знаю, — пожал плечами каперанг, — кто там руководит стрельбой. Но кто бы он ни был, не надо настораживать его раньше времени. Пусть считает наши действия глупыми и непоследовательными. Открыв все карты, мы просто заставим его насторожиться и отойти от города, но при этом ни на шаг не приблизимся к основной цели. Да, отсюда мы его прогоним — и что? Утопить-то не сможем! А концентрировать такие силы всюду, куда он направится, мы тоже не можем. На грузовиках прикажете ваши пушки перевозить?
— Вероятность накрытия, — перебил всех собеседников Хамраев, — составляет двенадцать процентов. Мало! Ждем, командир!
— Штаб запрашивает готовность к открытию огня, — ожил динамик.
Взоры всех присутствующих сошлись на Никитине. Да, тут есть люди старше по званию и по занимаемой должности. Более опытные и знающие. Но, как бы то ни было, решение об открытии огня принимать тебе, и никому иному. Ты командир. Дашь команду — и оживут электромоторы подъемников. Скользнут в казенники тяжелые тела снарядов… И уже через несколько минут враг ответит. Двухсотмиллиметровые болванки взроют землю, ударят во все стороны рваные осколки. И кто-то неминуемо погибнет. Выдержит ли столетняя броня башен современные снаряды? Насколько точным и эффективным окажется огонь противника?
— Ответ штабу — к стрельбе не готов. Вероятность накрытия объекта недостаточно велика.
— Принято, — откликнулся динамик.
Снова залп — снаряды «утюга» бьют уже и по берегу. Еще один…
— Имеются потери среди расчетов береговой артиллерии, противник нащупал позиции одной из батарей. Огонь ведется разрывными снарядами, — сухо проинформировал штаб.
Но пушки продолжали вести огонь. Да, они ближе к врагу и могут стрелять сейчас на подавление. Какова вероятность накрытия у них? Навряд ли она отличается в лучшую сторону… Да и снаряды у них не столь основательные. Однако батареи не замолкали.
Смотри, командир.
Смотри на то, как выполняют свой долг твои товарищи.
Каков шанс, что кто-то из них сможет нанести врагу смертельный удар?
Невелик…
Можно отвернуть с курса, поставить дымзавесу, скрыв свой корабль от глаз наводчиков «Наковальни». И они тотчас же ударят по берегу, по стреляющим оттуда пушкам. А у тех дымзавесы нет…
Но продолжали вести огонь артиллеристы, по-прежнему дразнили противника юркие катера.
Все для того, чтобы подошел «утюг» поближе, туда, где вскроют его броню тяжелые бронебойные снаряды старой батареи.
Так что смотри внимательно, командир…