— Хотя Аверил любит своего Риса, но все же, узнав, что сестра вышла замуж за знатного лорда, наверняка позавидует.
— Если господин наш допустит этот брак, — заметила Исбел. — От души надеюсь, что Джуния, когда соберется замуж, поведет себя умнее и выберет владельца крепкого дома, плодородных земель и толстого кошелька. Все эти невероятные истории, сначала с Аверил, потом с Майей, донельзя раздражают. И что тут хорошего? Но господин почему-то во всем потакает своим дочерям! Куда лучше, если бы он сам нашел им женихов и выдал замуж по своему желанию. Всем было бы куда спокойнее, без этой любовной чепухи.
Вернувшиеся девушки присели перед леди Аргел.
— Мы приготовили комнату, мама, — сообщила Майя.
— В таком случае можешь провести немного времени с Эмрисом, дочь моя, — разрешила Аргел. — Но не покидай зала. Приличная девушка должна принимать ухаживания на глазах всей семьи. Мирин, пусть Майя и Эмрис поговорят!
Лорд Озера быстро встал и, взяв маленькие ручки Майи, заглянул в глаза.
— Любовь моя, — тихо шепнул он. Лицо Майи светилось счастьем. На бледных щеках выступил румянец.
— Господин, — просияла она улыбкой.
Он взял ее под руку, и они отошли.
Горауин покачала головой.
— Майя влюблена и никогда не полюбит другого. Взгляните на нее, господин, вы не сможете ничего ей запретить.
— В нем что-то есть, — задумчиво протянул Пендрагон.
— Знаю, — кивнула Горауин. — Я да и остальные тоже это чувствуем. Но зло это или добро, Майя все равно уйдет с ним, господин. И эта страсть из тех, которые не умирают.
— Глупое дитя околдовано, — твердила Исбел. — О, только бы Джуния повела себя хоть немного умнее, когда станет выбирать жениха!
— Джуния пойдет туда, куда позовет сердце, — отрезала Горауин.
— Не дай Господь! — вскрикнула Исбел. — Я хочу для своей дочери порядочного, но богатого и влиятельного мужа. Она не будет наложницей, как я! Станет женой респектабельного человека, если же нет, я буду знать, в чем дело!
Женщины ничего не ответили. Пусть Исбел считает, будто сумеет командовать дочерью, но нежное сердце Джунии наверняка позовет ее в неизведанное будущее, где может ждать человек, не имеющий ни золота, ни достойной репутации. И они поддержат ее, как поддержали Майю.
Наконец Аргел велела подавать ужин и пригласила всех за высокий стол.
— Мы не ожидали сегодня гостей, господин, и поэтому наша еда совсем проста, — обратилась она к Лорду Озера и, усадив его по правую руку Мирина, сама заняла место слева от мужа. Остальные расселись по местам, только Бринн где-то задерживался. Мирин уже произнес молитву, когда в зал ворвался запыхавшийся Бринн.
— Это поклонник твоей сестры Эмрис Ллин, Лорд Озера, — объявил Мирин, выслушав извинения сына.
— Это твой вороной жеребец стоит в конюшне, господин? — спросил мальчик, оторвав от каравая кусочек хлеба.
— Да, парень, мой, — кивнул Эмрис.
— Почему его копыта так блестят?
— Потому что я протираю их оливковым маслом — Но зачем?
— Это ему нравится, и, кроме того, он становится еще красивее.
Мальчик восхищенно покачал головой. Он никогда еще не слышал о коне, особенно боевом, который любил бы блестящие копыта.
— И это полезно для копыт, — продолжал Эмрис. — Они меньше трескаются.
— А-а-а! — протянул Бринн, сообразив, в чем дело. Эмрис весело хмыкнул.
— Вижу, твой сын — человек практичный. Я ценю такие качества.
— Он унаследовал их от меня и от матери, — гордо заявил Мирин.
Слуги внесли еду, как и говорила Аргел, вполне простую. Подавалось всего три перемены: первая состояла из свежей форели, маринованного угря и соленой трески в сливочном соусе, вторая — из жареного каплуна, жареной баранины, большого окорока, пирога с крольчатиной и овощного рагу. И наконец, перед обедающими поставили головку твердого желтого сыра и миску с грушами. Нужды в приправах не оказалось, поскольку все было свежим. Слуги разливали сидр, пиво и вино.
Эмрис ел с аппетитом и хвалил вино.
— Госпожа, — сказал он наконец Аргел, — может, еда у вас и простая, но вкусная и хорошо приготовлена. Я не могу пожаловаться на ваше умение управлять хозяйством и слугами, могу только надеяться, что ваша дочь прилежно училась у вас.
Аргел улыбнулась, довольная комплиментом и искренностью его тона.
— Благодарю, господин, и уверяю, что Майя — прекрасная хозяйка.
Все ждали, что скажет лорд Дракон, но он продолжал молчать. Ему еще многое нужно было узнать об этом человеке, и, несмотря на очевидную любовь к нему дочери, отец еще колебался. Но нужно признать, что Эмрис был ему симпатичен. А происхождение прекрасно сочеталось с историей рода Майи. Мысль о браке потомка Ланселота с потомком великого короля Артура казалась весьма привлекательной. И все же его что-то тревожило.
После ужина Бринн и Джуния отправились спать, а остальные уселись у очага.
— Скажи, господин мой Эмрис, — тихо спросила Горауин, — почему столь достойный молодой человек, как ты, еще не женат? И нам всем хочется знать, сколько тебе лет.
— Двадцать пять. И я был женат дважды, — последовал пугающе откровенный ответ. — Но обе мои жены умерли.
— А дети? — настаивала Горауин.
— Увы, их нет.
— Отчего умерли твои жены, господин? — осведомилась Аргел.
— Не могу сказать, госпожа, потому что не знаю. Обе ложились спать, чтобы никогда не проснуться утром. Все это очень непонятно и странно.
Его красивое лицо превратилось в невыразительную маску, на которой ничего нельзя было прочесть.
— Может, они были больны? — допытывалась Горауин.
— Насколько я знаю, нет.
— Может, на них навел порчу враг?
— Госпожа, насколько я знаю, врагов у меня нет, поскольку я редко вижу посторонних, как, впрочем, и мои предки. Мы, волшебники, редко общаемся с простыми смертными. Да и обычные люди нас боятся, верно? Я вижу, вы сами не чужды волшебства, госпожа Горауин.
— Это правда, но ты должен признать, что во внезапной смерти двух молодых и здоровых женщин есть нечто неестественное.
Эмрис кивнул.
— Пойми, нам не хочется, чтобы нечто подобное случилось с Майей, — вмешалась Аргел. — Она моя единственная Дочь, и я люблю ее всем сердцем.
— Госпожа, если бы я мог, то обещал бы, что в моем замке с ней ничего не случится. И я могу поклясться в этом, но не в силах ничего гарантировать. Правда, обе смерти действительно были бессмысленны и непонятны. Ни у одной из моих жен не было ни знатного происхождения, ни большого приданого. Убивать их не было причин. Хорошие, добрые женщины, никому не причинившие зла. И на теле не было ни единой царапинки, могущей указать на убийство.
— Волшебство следов не оставляет, — пробормотала Горауин.
Эмрис смертельно побледнел, и Горауин поняла, что, хотя он, вероятно, не ответствен за преждевременную кончину несчастных, все же знает больше, чем готов рассказать. И по какой-то причине предпочитает пока замалчивать правду. Пока? Или вообще?
Горауин почти решилась рассказать обо всем Мирину и Аргел, но подумала, что прежде должна лучше узнать этого человека. Майя навеки отдала ему сердце, и что бы они ни твердили, она вряд ли откажет этому поклоннику, тем более что и он ее любит.
— Госпожа, я не знаю, кому понадобилось употребить против меня силы черной магии, — спокойно ответил Эмрис. — Если же ты права, значит, у меня есть тайный враг.
— Что опять возвращает нас к вопросу о безопасности моей дочери, — вставил Мирин. — Как давно они умерли?
— Впервые я женился пять лет назад, но Роузин умерла через четыре месяца после свадьбы. Год я скорбел по ней, но потом стал искать себе жену. Мы обвенчались с Гуинт два года назад. Через месяц ее не стало.
— Может, эти девушки были в родстве между собой? — спросил Мирин. Вполне возможно, что мишенью были именно они, а не Эмрис Ллин.
— В том-то и дело, что нет. Мало того, они совершенно разные. Роузин — дочь северного лорда со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. У Гуинт были черные глаза и волосы. Ее отец — богатый торговец с юга.
— Действительно странно, — заметила Аргел.
— Зачем вы его допрашиваете? — почти истерически вскрикнула Майя. — Я бы вышла за него в любом случае, и что бы там ни случилось раньше. Мы предназначены друг для друга, и я никому не позволю препятствовать нашему браку.
Эмрис взял ее руку и принялся поглаживать, словно успокаивая.
— Не расстраивайся, любимая. Разве не видишь, что родные тревожатся за твое благополучие? Да и я тоже волнуюсь, хотя не покину «Драконье логово» без тебя. Нам действительно предназначено быть вместе, и я сделаю для этого все возможное.
— Но если мы не узнаем причину смерти твоих жен, как я могу дать согласие на брак? — вопросил лорд Дракон.
Майя повернулась к отцу, и он увидел свирепую решимость в ее изумрудных глазах.
— Если не позволишь мне выйти за Лорда Озера, я запрусь в спальне и не буду ни пить, ни есть! Останусь там, пока не умру или пока ты не дашь разрешения на брак. Если же попытаешься взломать дверь, я выброшусь в окно.
Майя повернулась к отцу, и он увидел свирепую решимость в ее изумрудных глазах.
— Если не позволишь мне выйти за Лорда Озера, я запрусь в спальне и не буду ни пить, ни есть! Останусь там, пока не умру или пока ты не дашь разрешения на брак. Если же попытаешься взломать дверь, я выброшусь в окно.
И с этими словами она вскочила и ринулась прочь. Оставшиеся потрясенно смотрели ей вслед. По ступенькам простучали быстрые шаги.
— Она сама не знает, что говорит, — успокоил всех Мирин. — Молодые девушки чересчур чувствительны и легко поддаются порывам души. Утром она забудет все эти глупости и поймет мудрость наших советов. Осознает, что мы всего лишь заботимся о ее благополучии. Майя никогда не была капризной.
Но в глубине души он не очень верил собственным словам. Женщины переглянулись, понимая, что он подбадривает сам себя, но дружно решили, что утро вечера мудренее.
— Я провожу тебя в спальню, господин, — сказала Аргел, вставая. — Пойдем.
Лорд Озера поднялся.
— Не знаю, что и сказать.
— Утром мы постараемся все уладить, — пообещала Горауин.
— Да, ты права, — кивнул Эмрис. — Утром.
— Исбел, иди к себе, — скомандовала Аргел. — Горауин, уложи нашего господина в свою постель и успокой его тревоги. Мне нужно побыть одной, чтобы все обдумать и понять, как лучше поступить.
Она величественно выплыла из зала в сопровождении гостя.
Исбел вызывающе подбоченилась.
— Интересно, почему она всегда просит тебя успокоить тревоги нашего господина? Я тоже понаторела в искусстве страсти!
Мирин невольно рассмеялся.
— Конечно, девочка, но потом долго меня пилишь, не давая уснуть, так что хочется тебя удушить. Горауин же знает, как ублажить меня и любовью, и речами.
Он подошел к Исбел и поцеловал ее в губы.
— В другой раз, дорогая, когда у меня появится настроение для поединка с тобой, — объявил он и, обняв женщину, которую любил больше других, удалился в спальню.
Исбел пожала плечами. Мирин Пендрагон по крайней мере честен. И всегда был добр к ней. У нее нет причин жаловаться.
Налив еще вина, она отправилась к себе.
Глава 8
Спустившись утром в зал после бессонной ночи, Аргел обнаружила Джунию, спящую на полу перед очагом. Девушка скорчилась под одеялом. На личике виднелись следы слез. Рядом стояла ивовая корзинка с одеждой.
Аргел в отчаянии покачала головой. Майя ни за что не уступит, раз уж все решила. Слишком трудно переубедить дочь, особенно если она твердо верит в собственную правоту.
Аргел наклонилась и тряхнула Джунию за худенькое плечико.
— Проснись, детка. Уже утро, и скоро сюда придут люди. Джуния медленно подняла ресницы, увидела Аргел и снова заплакала, прижимая к себе одеяло.
— Майя выставила меня из комнаты и сказала, что убьет себя. О, госпожа матушка, что случилось? Я так боюсь!
Гнев захлестнул Аргел. Как могла се дочь так жестоко перепугать сестру? Майя заслуживает порки за свое бездушие!
— Все будет хорошо, Джуния, — прошептала она, обнимая девушку. — Твою сестру обуревает стремление получить желаемое любой ценой. Она влюблена и, поскольку ей не позволяют выйти замуж, заперлась в спальне и грозит, что станет морить себя голодом и жаждой, пока мы не разрешим ей обвенчаться с Лордом Озера, в противном же случае бросится из окна но ничего такого она не сделает, даю тебе слово. Майя ведет себя глупо и по-детски, потому что влюбилась в Эмриса Длина. Но мы очень беспокоимся за нее: Лорд Озера уже имел двух жен, умерших при таинственных обстоятельствах. Прежде всего мы должны быть уверены что Майе ничто не грозит в его замке. И хотя он волшебник, все же не в силах объяснить причину безвременной смерти обеих женщин.
— Может, он сам не знает? — предположила Джуния.
— Да, он так нам и сказал.
— А мне он нравится.
— Правда? — заинтересовалась Аргел.
— Не думаю, что он солгал тебе и отцу, — продолжала Джуния. — Он безумно любит Майю.
— Знаю, — кивнула Аргел.
— Но у него такие печальные глаза…
— Ах, маленькая кошечка, я и не думала, что ты столь наблюдательна, — улыбнулась Аргел и обняла девушку. — А теперь возьми вещи и беги в комнату матери. Скажи, что я велела спать с ней, пока не уладится история с Майей.
— Хорошо, госпожа матушка, — согласилась Джуния и, подхватив корзинку, вышла из зала.
— Я все слышала, — объявила вышедшая из тени Горауин. — Странно, что я до сих пор не понимала, до чего же наша Джуния вдумчива и внимательна! Совсем не то что ее мамаша.
— Это верно. Слава Богу, что очередные поиски женихов и все связанные с этим хлопоты начнутся только через несколько лет, — тяжело вздохнула Аргел. — Сначала это несчастье с Аверил. А теперь моя Майя.
Она тяжело уселась за высокий стол и сделала знак Горауин присоединиться к ней.
— Мирин немного успокоился и сейчас спит. Он очень расстроен всеми этими событиями и почти решил отказать Лорду Озера.
— А ты что думаешь? — спросила Аргел.
— Здравый смысл подсказывает, что он прав, и все же, по-моему, этого делать нельзя. Майя и Эмрис любят друг друга. Я не ощущаю в нем ни зла, ни подлости. Его происхождение безупречно. Союз между представителями рода короля Артура и Ланселота просто обязан быть счастливым. Какие дети могут у них родиться!
— А безопасность Майи? — напомнила Аргел.
— Я прочитаю заговор, который защитит ее и убережет от черной магии. А поскольку Эмрис Ллин предупрежден об опасности, он постарается не допустить врага в замок. Ты знаешь свою дочь, Аргел. Она так же упряма, как ее отец, если не упрямее. И сделает все, что пообещала. Поверь, Майя не задумается выброситься из окна, если Мирин откажет жениху. Наш добрый господин оказался между двух огней, и единственный для него выход, если он, конечно, не хочет иметь смерть дочери на своей совести, — согласиться на брак. И наша задача — убедить его в этом.
Горауин улыбнулась.
— А Майя посидит пару дней без еды. Ничего, ей не повредит. Кроме того, я точно знаю, что в ее комнате стоит кувшин с водой для умывания. Но она наверняка воспользуется случаем утолить жажду.
— Слава Господу и Пресвятой Деве за твой рассудительный характер, — обрадовалась Аргел. — Я еще помню, как ты была спокойна и как легко смирилась с браком Аверил.
— У Аверил не было выбора. Что бы она ни думала, а ее судьба была решена в час рождения. И хотя Рис не знатен, зато стал хозяином и господином Эверли. И Аверил исполнила свой долг и родила мужу наследника. Нет, у моей дочери все хорошо. Все как следовало случиться. И у твоей будет то же самое. Не теряй надежды, Аргел, — посоветовала Горауин.
В зал с воплем ворвалась пылающая гневом Исбел.
— Это еще что такое?! Твоя гордячка дочь выгнала мое дитя из общей спальни! Не позволю!
— Успокойся, — велела Аргел. — Это ненадолго. Майя раскапризничалась, но все уладится.
— А мне все равно, выскочит она за этого колдуна или выбросится из окна! — злобно прошипела Исбел. — Наконец-то Джуния получит отдельную спальню! Моей дочери давно пора иметь хоть что-то свое!
Она потянулась к горячему караваю и оторвала большой кусок.
— Что за черствое у тебя сердце, — покачала головой Горауин, прихлебывая вино с водой. — Неужели тебе нисколько не дорога Майя?
— Майя — наследница отца, — отмахнулась Исбел. — Поклонник у нее богатый, а в приданое ей дадут не только скот, но и земли. Кроме того, Ллин из хорошего рода. С чего это мне ее жалеть? А вот моя бедная Джуния, самая младшая из сестер, боюсь, почти ничего не получит. Да и браки ваших дочерей никак не назовешь удачными! Аверил вышла за бастарда, который так и прожил бы жизнь простым управляющим, если бы не весьма своевременная смерть его сестрицы. Что же до Майи, она полна решимости выйти за человека хоть и знатного, но сомнительной репутации. Вряд ли это поможет Джунии заключить выгодный союз! Кто захочет взять в жены сестру двух неудачниц?!
Исбел нагло ухмыльнулась и, намазав пальцем масло на хлеб, сунула ломоть в рот.
— Можешь быть уверена, что господин наш сделает для Джунии то же, что и для Аверил с Майей, — сухо бросила Аргел.
— Ба! Ну и что? Что хорошего это им дало?! — фыркнула Исбел, очищая крутое яйцо.
— У Аверил было прекрасное приданое, — вступилась Горауин. — Скот, овцы и пятнадцать серебряных пенни.
— Серебро? Мирин дал ей в приданое деньги? — ахнула Исбел.
— Да. Он откладывал по пенни каждый день рождения дочери. А ты не знала? У Джунии сейчас одиннадцать пенни. Если она выйдет замуж в пятнадцать, как Аверил, получит столько же, — приторно улыбнулась Горауин.
— Зато у Майи будет наверняка больше, — недовольно проворчала Исбел.
— Ровно пятнадцать, — возразила Аргел. — Мирин не делает различий между дочерьми. Правда, Майя получит землю, чего не могут ожидать ни Джуния, ни Аверил.
— Ну что ж, — немного утешилась Исбел, — если Джуния получит столько же скота, сколько старшая сестра, полагаю, у меня нет причин жаловаться. Но я не позволю ни в чем ее урезать только потому, что она самая младшая!