– Да, да, родственники уже были. И опознание было проведено, как положено, но если вы желаете...
– Нет! – перебила она его, отшатнувшись. – Не желаю!
Ей хватило за многолетнюю практику и опознаний, и слез, и горя вдосталь. Если Витю мучили, долго пытали, то можно представить, во что превратилось его совершенное тело и симпатичная мордаха.
– Похороны через три дня. Они просили вам сообщить. Сестра была, – пояснил Алексей Сергеевич. – Вам почему-то звонить не стала, хотя я ей и предлагал, у меня же есть ваш телефон.
– Не стала бы она мне звонить ни под каким предлогом, – понимающе хмыкнула Даша. – Не могут они мне простить, что я его выставила. И понять не могут до сих пор, как можно добровольно отказаться от такого сокровища.
– А действительно, как? – вдруг проявил непонятный интерес Топорков. – Простите, но он даже после смерти привлекателен, ваш бывший муж. Вы любили его?
Даша внимательно посмотрела на Топоркова.
Малый умный, хитрый и, кажется, карьерист. Да и Ваня предупредил, что с ним надо ухо держать востро. С улыбкой может срок соорудить на раз-два. Но вроде бы сроки те он ни разу не раздал невиновным людям.
Оставалось надеяться...
– Я? Любила, конечно, когда выходила за него замуж. Простите, а это уже допрос или личная беседа?
Топорков на бумаге какие-то пометки осторожно делал. Кто знает, чего он там пишет?
– Какой допрос, о чем вы, Дарья Дмитриевна, как можно?! – замахал он на нее руками и хохотнул неестественно. – Мы просто беседуем как коллеги.
– Бывшие коллеги, – поправила его Даша. – Я уволилась из органов.
– Слышал. Слышал, – покивал он, глянул на нее настороженно. – Вы уж извините, но что послужило причиной вашего развода?
– Ох, ну... Гульба его безудержная. Надоело терпеть. Постоянные командировки, какая-то таинственность непонятная.
– Командировки? – он будто бы удивился. – Странно.
– Что странно?
– Вы знаете, кем он работал в последнее время? – Топорков полез в сейф, достал тощую картонную папку, распахнул ее, зачитал: – Старший специалист по подбору кадров. Прежде работал просто специалистом.
– Как? Как по подбору кадров?! – Даша беспомощно оглянулась на притихшего Ваньку. – Он же мне всегда говорил, что работает в «Витязе» менеджером по продажам! И что только в связи с этим у него случаются частые командировки и...
– Уж не знаю, что он вам говорил, – перебил ее Топорков с понимающим хмыканьем, – но с первого дня своей работы в фирме Виктор Полукаров занимался кадровыми вопросами. Кстати... а вы знали, чем занимается фирма «Витязь»?
Даша задумалась.
Не знала она. Конечно, не знала. Как-то так повелось с первого дня их знакомства, что они не лезли в дела друг друга. О чем вот она могла ему рассказать? О бандитах, убийствах, изнасилованиях? Или о ходе расследования всех этих жутких дел? Опросы свидетелей и потерпевших еще присовокупить, да?
Это бы все испортило, считала она тогда, считает и теперь.
Она никогда ему о своей работе не рассказывала, любопытничать не позволяла. И, в свою очередь, сама никогда не расспрашивала. Так, дежурные вопросы: как прошел день, устал или нет, не ругает ли руководство. Подвозила его неоднократно к «Витязю», радовалась красивому офисному зданию, хорошей охранной системе. И...
И вот, пожалуй, все!
Говорил он ей, что работает там менеджером по продажам, она и верила. Он там работал точно, она же звонила ему на рабочий номер неоднократно. И он либо сам брал трубку, либо его приглашали к телефону. Значит, он там был. Значит, существовало какое-то рабочее место, на котором ее Витька существовал. А в какой должности? Так разве это важно?
– Не знаете, – удовлетворенно потер руки Топорков. – А фирма «Витязь» занимается посреднической деятельностью. То есть покупкой и продажей.
– И что покупает и что продает? – вставил Ваня.
– А все! Ничем не брезгует! Начиная от стройматериалов и заканчивая земельными участками и крупной недвижимостью, как в стране, так и за рубежом. Солидные люди, скажу я вам!
И вот стоило ему закончить на такой волне, как Даша сразу забеспокоилась:
– Солидные люди? А кто конкретно? Кому принадлежит эта фирма?
Спросила, а про себя подумала со страхом: если Топорков сейчас скажет, что «Витязь» принадлежит Баскакову, она точно с ума сойдет!
– Фирма... Фирма принадлежит формально одному из дальних родственников Славы Сулеймана. Слыхали о таком?
Они одновременно с Ванькой покивали.
– Но фактически фирма его. Лет восемь этому предприятию. Весьма и весьма успешному. Открывал «Витязь» еще его двоюродный брат, ныне покойный. Потом фирма едва не перекочевала к Баскакову, о нем, думаю, тоже знаете.
По тому, каким внимательным взглядом он впился в Дашу, та поняла, что Топорков обо всем осведомлен. И о следствии, закончившемся весьма неудачно. То есть, что за отсутствием доказательной базы Баскаков был освобожден из-под стражи. И о том, что последовало потом.
Не знал он лишь о тайной ее симпатии к своему возможному врагу. Да он и сам, враг, не знал об этом. Проговорилась лишь Маринке.
Вдруг разболтает?!
– Баскаков потребовал от покойного брата Славы Сулеймана возврата большого давнего долга. Началась неприятная тяжба, причем делалось все в обход судейства. Примитивными бандитскими методами, разборками. Сговорились на том, что Баскаков заберет «Витязь» в счет уплаты долга. И вот когда осталось лишь подписать бумаги и хлопнуть друг друга по рукам, хозяин «Витязя» неожиданно исчезает вместе со своей семьей. И потом их всех находят мертвыми. Результат – Баскаков под стражей по подозрению в убийстве своего конкурента, не желающего вернуть долг. Слава Сулейман наследует весь бизнес покойного. Как вам такой расклад, Дарья Дмитриевна?
Расклад ей был неприятен хотя бы потому, что таких подробностей на момент ведения следствия она не знала. Баскаков был нем как рыба. Все его соратники тоже недоуменно пожимали плечами и городили ему одно алиби круче другого. Родственник покойного конкурента тоже был осторожен в своих заявлениях. И особенно не агитировал органы за то, чтобы Баскакова привлечь к суду, лишь намекал. Осведомители рассказывали о встречах, растущем недовольстве в рядах конкурентов, даже угрозы передавались, но чтобы краеугольным камнем во всем этом была фирма «Витязь»...
Нет, это тихо прошло мимо нее.
– Что скажете, Дарья Дмитриевна? – пристал Топорков. – Вижу, что о многом вы не знали?
– Я ничего не знала о фирме «Витязь», – призналась она и тут же поспешила уточнить: – Правильнее, я не знала, что Баскаков должен был забрать ее у Сулейманова за долги. До нас лишь дошло, что скандал разгорелся из-за каких-то земельных угодий, на которые претендовали будто бы оба, но эта фирма... Нет, все, что я о ней знала, так это то, что там работал мой бывший, теперь еще и покойный муж.
– Вас не удивляет такая взаимосвязь? – как бы мимоходом поинтересовался Топорков, убирая дело обратно в сейф.
– Взаимосвязь чего с чем?! – ловко изобразила она изумление.
Конечно! Ее не просто удивляло, ее просто с ног сбило то, о чем поведал ей сейчас Алексей Сергеевич, обладатель въедливого взгляда. Она еще не могла и не хотела думать обо всем, что узнала. И Топорков мешал, и Ванька сопел чересчур оживленно у левого плеча.
Ей нужен был покой, тишина, стопка белых листов бумаги, авторучка.
Она должна творить свои зарисовки без постороннего присутствия. Ее личные мысли должны быть изложены ею на бумаге, а не продиктованы кем-то.
– Странно... – обронила она, молча наблюдая за методичными движениями Топоркова. – Вы не находите, Алексей Сергеевич, что весьма странным выглядит устранение конкурента Баскаковым накануне совершения сделки?
– Что вы хотите этим сказать?
Тот сразу оживился, на локотках приподнялся над столом, напружинился. Такое ощущение складывалось, что он ждал этого вопроса и у него готов уже на него ответ.
– Нелогично это, вот что скажу.
– Да, согласен. Но это если сделка в самом деле должна была состояться. А если Сулейманов в последний момент передумал? Что, если позвонил Баскакову в полночь накануне и отменил встречу? Проще говоря, послал его куда подальше. Как думаете, что случилось бы?
– Что? – помог с вопросом Ваня.
– То, что случилось! Баскаков устрашения ради убрал конкурента с дороги, а заодно и всю его семью. Пускай «Витязя» не получил, зато приобрел моральное удовлетворение и возросший до небес авторитет в определенных кругах. Кто-кто, а мы с вами знаем, насколько мстительным может быть господин Баскаков.
Он все знал! Все!!! И пытаться сейчас делать недоуменное лицо, отрицать все, мотая головой, было очень глупо. И она спросила напрямую:
– Считаете, что Баскаков не успокоился после неудавшейся попытки посадить меня в тюрьму и убил моего мужа?!
Топорков пожал плечами, впервые опустив глаза долу.
– Считаете, что он настолько бесчеловечен?! Одно дело ведь посадить в тюрьму, другое – убить. Жестоко убить!
Топорков пожал плечами, впервые опустив глаза долу.
– Считаете, что он настолько бесчеловечен?! Одно дело ведь посадить в тюрьму, другое – убить. Жестоко убить!
– А считаете, человечно живьем зарыть в землю семью обидчика? – оскорбился за свою версию, взятую ею под сомнение, Топорков. – К тому же, подставляя вас, он ведь тоже убил человека. Кажется, это был муж вашей подруги?..
Они вышли с Ваней на улицу и будто шагнули в парную. Горячий воздух осязаемыми волнами колыхался вокруг них. Каблуки Дашиных белых босоножек тут же утонули в асфальте, и до машины ей пришлось добираться на цыпочках.
– Называется, новые босоножки надела, – ворчала она, забираясь в машину. – Хоть босиком иди!
– Это не спасение. – Ванька тут же подставил вспотевшее лицо под кондиционер. – Что скажешь, Даша?
– Ты о чем? О том, что босиком пойду, ноги сожгу? – Мотор утробно урчал, воздух в салоне постепенно остывал, а она тем временем протирала влажной салфеткой лицо, плечи, руки. – Или о соображениях Топоркова?
– О них, о них самых.
Ванька лениво забросил руку за свое сиденье, вынул из кармана чехла бутылку минералки, открыл, забрызгав себе светлые брюки. Начал пить, облил подбородок, закапал грудь. Протянул бутылку Даше. Та помотала лишь головой, отказываясь. Она ждала продолжения, хотя приблизительно догадывалась, каким оно будет.
– Топорков далеко не дурак, Даш, – не разочаровал ее помощник. – Он дело говорит. Как бы ни хотелось тебе думать о Захаре Валентиновиче хорошо, но...
– Он убийца, хочешь сказать?
Даша поразилась про себя, что позволяет Ваньке вслух говорить о том, о чем она сама думать даже стеснялась.
Ей хочется думать о Баскакове хорошо!
Она пытается найти ему оправдание? Чем это обусловлено, интересно? Симпатия ее тут виновата или интуиция, что не раз помогала ей в прошлом?
– Не то чтобы, но... – он помялся, подыскивая слова. – Я не считаю его честным человеком. Он приставил к тебе наблюдение – раз. Он дал задание наблюдающему подставить тебя при удобном подвернувшемся случае.
– Но он наказал Сашу Косого, – нашла она слабое возражение.
– Да, но лишь за то, что тот не поставил его в известность, не получил разрешения свыше, а проявил инициативу. И он ведь не огорчился особо, узнав о твоих злоключениях.
– Один – один... Так он сказал, – вздохнула Даша, вспоминая вечер, когда потчевала Баскакова сырниками на своей кухне. – Тогда получается... Тогда получается, что Маринка ни при чем?! Он убийца, жестокий мститель, а Марина...
– Да погоди ты со своей Мариной! – вдруг взорвался всегда терпеливый Ванька. – И до нее очередь дойдет! Врала безбожно тебе на протяжении не знаю какого времени. А зачем?! С какой целью? Погоди с ней... Меня больше другой вопрос заботит.
– Какой?
– Не может быть простым стечением обстоятельств или местью обманутого мужа смерть твоего Виктора. Не может, и все!
– А какие у тебя соображения на этот счет?
Вот ведь не хотела чужих мыслей, хотела начать со своих, а Ванька вечно наперед лезет. Ну-ну, что там у голубчика? Научила она его чему-нибудь или нет?
– Баскаков и Сулейманов... – задумчиво обронил Ваня, тут же побарабанил пальцами по боковому стеклу машины. – Давай заедем кофе выпьем где-нибудь.
Даша послушно свернула к любимой кофейне на набережной, где подавали потрясающий кофе, хрустящее печенье и тончайшие ажурные блинчики со взбитыми сливками и орехами. Она забыла, когда в последний раз была там. Кажется, еще с Маринкой. Когда их еще не разделяли смерть Миши, Маринкино вранье и настырное молчание.
Им тогда хорошо было вдвоем. Болтали о чем-то, смеялись. Сплетничали беззлобно про общих знакомых. Даша поделилась планами, сказав, что собирается к зиме купить себе короткую шубку из норки. Марина, вздохнув, махнула рукой. Пробормотала, что ее телеса ни один зверь не прикроет. Снова смеялись. И не думали ни о чем, и гадать не гадали, что будущее их может быть таким отвратительным и таким подлым.
– Чего пригорюнилась? – понял все по-своему Ванька. – Не хочется в Баскакове видеть зверя? А он ведь зверь, Даша. Ты не отрицай версию Топоркова. Вернее, не спеши ее отрицать.
– Это которую?
Она вытянула шею, пытаясь найти место для парковки. Все места для автомобилей на набережной, как всегда, были забиты. Много офисов, опять же кофейня, два кафе друг против друга. Здесь всегда бывало людно.
– Это ту, где твой Баскаков убивает из мести тебе сначала мужа твоей подруги, а потом твоего бывшего! И... А, да ты не слушаешь меня совсем!
Ванька обиделся и отвернулся к окошку. И ей пришлось долго и нудно объяснять ему, что Баскаков никакой не ее. И погибший Витя тоже. Все они чужие. А рассеянна она по причине отсутствия мест на парковке. А машину ей очень хотелось пристроить как-то так, чтобы ее видно было из кофейни. Она уже имела счастье проходить пострадавшей в скрытом ДТП. Когда ей крыло помяли и скрылись.
– И нечего тут губы дуть. Ага, давай, давай, голубчик, выезжай, а я на твое место.
Она ловко втиснулась в образовавшуюся брешь между машинами. Вытащила ключ из замка зажигания и пихнула Ваньку в бок, призывая выбираться наружу.
– Кстати, Даша, а у Виктора был кто-нибудь в последнее время? – ежась под палящими лучами солнца, спросил Ванька и поспешил нырнуть тут же в тень громадного балдахина кофейни. – Подруга там или любовница?
– Не знаю. И знать не желаю. У него постоянно кто-нибудь был! Топорков пускай выясняет. Ему за это деньги платят.
– А ты не станешь узнавать?
Ваня помог ей усесться за стеклянный столик на изогнутых чугунных ножках, пододвинул стул. Щелкнул пальцами, подзывая официантку.
– У тебя ведь наверняка есть план?
– Есть. И распыляться я пока не собираюсь. – Она быстро сделала заказ.
– То есть?
– Пока я не найду владелицу красной машины, на которой встречал Мишаня Марину с работы, я не двинусь в другом направлении ни на йоту. Одна знакомая должна мне сегодня вечером доставить список этих самых владельцев с адресами и телефонами. Она звонила.
– Опять двадцать пять!!! – возмущенно вытаращил глаза Ванька. – Почему ты не хочешь признать, что за всем стоит Баскаков?! Почему настырно уходишь от этой темы?!
– У меня, Ваня, была и есть одна главная тема... Доказать пускай даже только самой себе... что Маринка ни в чем не виновата. Что ее ложь и теперешнее молчание обусловлены какими-то непонятными глупыми причинами. Как только я с этим разберусь, тогда уж и за Баскакова с Сулеймановым с тобой примемся. Но чует мое сердце...
– Что? – помощник плотоядно осмотрел принесенный заказ.
Принесли блинчики, сливки в сверкающем молочнике, в вазочке на длинной толстой ножке горкой орехи. Белый фарфоровый кофейник и две крохотные чашечки.
– Что не узнаем мы правды, если она вдруг сама к нам в руки не упадет.
– Ты хочешь сказать, что...
– Мы нашли виновных в гибели брата Сулейманова и его семьи? Нет! А работали над этим делом сразу несколько отделов. Сил было брошено немало, времени отводилось столько же. Да и в свободе действий нас никто не ограничивал. Нашли преступника?
– Нет. – Ванька обескураженно вздохнул и тут же начал наматывать на вилку ажурный блинчик, успев всыпать в серединку щепоть дробленых орехов. – Глухарь стопроцентный.
– Почему ты решил, что сейчас нам с тобой вдвоем это удастся?
Он молча жевал, пил кофе, о чем-то думал, не мешая думать ей. Потом вдруг сказал:
– Даш, а если все так, как тебе кажется?
– А как мне кажется? – она улыбнулась, подбадривая его на рассуждения.
– Допустим, Мишу убили не люди Баскакова.
– Допустим.
– Его человек, следивший за тобой, воспользовался ситуацией. Тебя подставили, но потом... Потом некто присылает фотографии, на которых Баскаков явно угрожает тебе, ты плачешь. Выглядишь расстроенной. Что это означает? Что кто-то, следивший за ним, решил обыграть ситуацию. За тобой следили люди Баскакова, а за Баскаковым следили люди... Сулеймана Славы?
– Заметь, не я это сказала! – похвалила его Даша, она думала над этим, не раз думала.
– Используя слабый, но все же аргумент против Захара, Сулейман присылает снимки в милицию, надеясь тем самым подставить его. Тот хотел подставить тебя, а сам попался? Может такое быть?
– Запросто!
– Тогда у меня сразу несколько вопросов. – Первый: ты не будешь больше? – прожорливый Ванька занес вилку над последним блинчиком.
– Да доедай уж, – рассмеялась Даша, ей достался лишь один. – Что еще у тебя за вопросы, напарник?
– Кто и зачем убил Мишу? – раз. Чьи люди следили за тобой, когда ты ночью пошла в магазин? – два. С какой целью? – три. Почему именно в тот вечер, когда пытали и убивали твоего бывшего мужа? – четыре. Ну и... Кто этим занимался? – пять. Что скажешь?
– Что скажу? – Даша поднялась из-за стола, взяла с соседнего стула сумку и пальцами приказала Ваньке следовать за ней. – Скажу, что начнем по порядку...