– Ну что ж, – сказал Субботин, выслушав наш рассказ, – придется мне собираться в ваш город в командировку. Похоже, эта преступная группа работает именно там. А в Москве они лишь отыскивают клиентов. И времени у нас, к сожалению, не очень много. Думаю, что информация о смерти Бауэра до них все же дойдет, и они могут затаиться.
– Может быть, это и хорошо, – сказал Анатолий. – Прекратится этот варварский бизнес.
– Может быть, – согласился Субботин. – Хотя вряд ли. Скорее, они будут более осторожными. Уж больно выгодное это дело... Или перебазируются в другой город. Однако химик, судя по показаниям, живет в вашем городе.
– Судя по количеству высших учебных заведений, где есть кафедры, имеющие отношение к химии, сделать это будет непросто, – сказал я.
– Что делать, такова наша работа.
Мы попрощались со следователем, и он обещал свое содействие в том, чтобы нам не оказывали препятствий в больнице, куда направили Наталью. Я выделил Анатолию денег из наших командировочных, чтобы он смог остаться в Москве на некоторое время и навещать жену. Сам же я задержался в столице всего на два дня.
Перед отъездом в коридоре больницы я беседовал с врачом, наблюдавшим Наталью Костенко. Я сообщил ему, что сам бывший медик, и спросил, возможны ли необратимые процессы в психике после применения этого препарата. Еще достаточно молодой врач сказал:
– Пока делать прогнозы рано. Хотя думаю, что возможны. Все зависит от сроков применения этого препарата.
После возвращения домой я, выйдя из здания городского аэровокзала, сразу поехал в клуб «Помпей». Последний раз с Путилиным я связывался по телефону несколько дней назад, будучи в Германии.
Едва войдя в двери клуба, я тут же наткнулся на управляющего зала, который сообщил мне, что Путилин меня уже ждет.
– Ну, наконец-то, – сказал он, когда мы поздоровались. – Я вас ждал еще позавчера.
Я объяснил как мог свою задержку вмешательством в дело прокуратуры России и в подробностях рассказал о своей беседе со следователем Субботиным.
– Все ясно, – сказал Путилин, неодобрительно посмотрев на меня. – Вообще-то я просил не вмешивать сюда официальные структуры.
– К сожалению, без этого обойтись в данной ситуации было нельзя. Девушка была вывезена в Германию нелегально, а вернуть ее в Россию можно только легально. Пришлось подключать немецкие официальные органы, они же, в свою очередь, не могли не информировать своих российских коллег...
– Да ладно, понял я! – отмахнулся Путилин. – Как там Наташка?
– Пока неясно. Но ситуация крайне тревожная.
– Понятно, – протянул Путилин. – Коли уж мы не обошлись без официоза, поехали со мной.
– Куда? – удивленно спросил я.
– В областное УВД. Меня вызывают.
– Зачем?
– Вот там и узнаем, – сказал Путилин и, поднявшись, пошел к выходу.
Через двадцать минут мы вчетвером сидели в кабинете начальника областного УВД генерала Рюмина. Кроме генерала, высокого статного мужчины с зачесанными назад волосами и почти дикторским баритональным голосом, в кабинете присутствовал уже знакомый мне следователь генеральной прокуратуры Субботин.
Он как раз завершал изложение своей концепции расследования.
– Конечно, мы будем разрабатывать все места, которые могли представлять интерес для бандитов в плане селективной работы. Это массажные салоны, шейпинг-центры, всевозможные академии красоты. Мы прошерстим конторы, занимающиеся поставкой проституток на дом. Но эта работа требует времени. Пока у нас есть клуб «Помпей», из которого уже исчезли четыре девушки. Поэтому именно там надо внедрять агентуру, и именно клиенты клуба должны в первую очередь попасть в сферу внимания оперативников.
– Да вы что?! – взъерепенился Путилин. – Я категорически против. Как вы это себе представляете? Семен Степанович, – посмотрел он на генерала. – Это же нонсенс! Вы меня разорите, если я представлю списки клиентов клуба. Вы представляете себе клуб, нашпигованный милицией в штатском? Да ко мне потом ни один сраный ларечник не зайдет! Семен Степанович, вы знаете, что я с милицией дружу и законов не нарушаю. Вы знаете объемы моей спонсорской помощи нашей городской милиции. Но всему есть предел. Все, что предлагает господин Субботин, меня просто разорит. Кому от этого станет хорошо?
Генерал, потупив взор, выслушал Путилина, потом сказал:
– Успокойтесь, Иван Алексеевич, успокойтесь.
– Переведя взгляд на Субботина, он предложил: – Может быть, есть смысл начать с проституток и массажных салонов? Зачем сразу тормошить такое солидное учреждение? Там все-таки бывает цвет города.
Субботин окинул генерала скептическим взглядом, словно оценивая, каких проституток любит заказывать генерал в клубе «Помпей», и сказал:
– Я высказал свое мнение. Клуб «Помпей» – это единственная конкретика, имеющаяся у нас в руках. Рассчитывать на показания девушки, которую нашли, пока не представляется возможным. Память к ней не вернулась. Ничего другого у нас пока нет.
Генерал насупился и, сложив перед собой руки, налег грудью на стол и уставился в какую-то точку перед собой. В кабинете воцарилась напряженная тишина.
Я откашлялся и произнес:
– Разрешите мне высказать свое мнение.
Собравшиеся уставились на меня напряженными взглядами.
– Я думаю, что Иван Алексеевич прав, говоря о том, что пускать милицию в клуб «Помпей» нецелесообразно.
На губах Субботина появилась усмешка. Я постарался не обращать на это внимание и продолжил:
– Я думаю так потому, что клуб «Помпей» является для преступников самым лакомым кусочком. Дело в том, что девушек, подбираемых Иваном Алексеевичем для работы, как и других его сотрудников, можно отнести к высшей категории. У всех великолепные внешние данные, они хорошо образованы, обаятельны, прекрасно владеют искусством общения. Не случайно именно отсюда было взято так много девушек. И это при том, что клуб «Помпей» является хорошо организованной структурой, способной за себя постоять в случае наезда на ее интересы. Поэтому преступники наверняка соблюдали здесь правила предосторожности и конспирации. И если вдруг в клубе появятся новые люди, пусть даже в штатском, тем более если они совершат вдруг какую-то ошибку, это мгновенно насторожит преступников и заставит их лечь на дно не только в «Помпее», но и везде. Пока единственная их ошибка заключалась в том, что они не нашли у Натальи визитную карточку Бауэра. И то только потому, что она забыла сумочку у своего бывшего супруга. Это дало возможность отыскать саму девушку и одного из клиентов. Однако Александр Бауэр уже мертв, да и если бы он был жив, вряд ли он смог бы дать какую-то полезную информацию. Я думаю, ему можно верить, когда он говорил, что он мало что знал об этой преступной организации. Уж больно осторожно они работали.
– Так что же вы предлагаете? – спросил Субботин, во время моего монолога нетерпеливо ерзавший на стуле.
– Я предлагаю вести работу в «Помпее» силами самого клуба.
– Что вы имеете в виду?
– Прежде всего себя. Я человек уже примелькавшийся в клубе.
– А на каком основании вы будете там работать?
– На основании того, – влез в разговор Путилин, – что Владимир Александрович является начальником моей службы безопасности.
– И давно? – спросил генерал.
– С момента начала расследования, – не моргнув глазом и не замечая моего невольно удивленного взгляда, соврал Путилин. – У него в подчинении несколько человек, в том числе моя личная охрана.
– А сколько людей вы можете задействовать? – спросил меня Субботин с улыбкой.
– Я думаю, что много людей здесь не надо. Скорее всего предстоит кропотливая работа по изучению статистики посещений клуба клиентами. Я имею в виду, с кем и когда работали девушки. Дальше эти данные будут предоставлены вашей следственной группе, и вам предстоит слежка уже за конкретными людьми.
– А вы знаете, – генерал встал и заходил по комнате, – мне эта идея нравится. Я думаю, нам есть смысл пойти навстречу Ивану Алексеевичу и его начальнику службы безопасности.
Субботин снова скептически окинул взглядом генерала, бросил взгляд на меня и сказал:
– В словах Владимира Александровича есть свои резоны. Но если через какое-то время результатов не будет, я буду настаивать на своем варианте развития событий вплоть до прямого указания из Москвы.
Генерал посмотрел на Субботина с таким выражением лица, как будто он съел горькую пилюлю, и сказал:
– Думаю, что десяти дней здесь хватит.
– Но не больше, – сказал Субботин.
ГЛАВА 8
На обратном пути в клуб мы с Путилиным почти всю дорогу молчали. Наконец он прервал затянувшуюся паузу и, оторвав взгляд от дороги, повернулся ко мне.
– А ловко вы, однако, все сделали, – сказал он.
– Что вы имеете в виду?
– И клуб от ментов отмазали, и сами в деле остались.
– И клуб от ментов отмазали, и сами в деле остались.
Я усмехнулся:
– Думаю, что это в интересах нас обоих.
– Здесь не поспоришь. И вам интересно в финансовом смысле, и мне крайне важно. Однако я не очень понимаю, каким образом вы собираетесь продолжать расследование... По сути дела, надо все начинать с нуля.
– Честно говоря, пока сам не знаю.
Пришла очередь усмехнуться и Путилину:
– Звучит обнадеживающе.
Мне вдруг надоел его скепсис.
– Иван Алексеевич, у меня есть ощущение, что вы не очень-то доверяете мне и считаете, что я просто вытягиваю из вас деньги.
Путилин пытался было протестовать, но тут уже я жестко прервал его.
– Я хочу, чтобы вы знали одно – деньги для меня не самое главное. Я же не первый год занимаюсь детективными расследованиями и вполне сносно зарабатываю на жизнь. Дело в том, что у меня еще не было провалов. Все дела, которые я вел, даже те, которые казались самыми безвыходными, я раскрывал. И у меня есть горячее желание довести и это дело до логического конца. Кроме того, вы можете мне не верить, но это на самом деле так... Именно данное преступление вызывает мой особый интерес. Я никогда до этого не сталкивался с вещами более бесчеловечными. У меня у самого подрастает дочь, и одна мысль о том, что кто-то может сделать из нее дорогую куклу для богатого человека, заставляет меня ненавидеть этих людей все больше и больше.
– Успокойтесь, – сказал Путилин. – Поверьте мне, я немножко разбираюсь в людях и вполне доверяю вам. Все мое раздражение вызвано лишь тем, что не удалось все случившееся сохранить в тайне и избежать огласки. Но похоже на то, что вас и здесь вряд ли в чем можно обвинить. Да что там говорить!
Путилин махнул рукой и, как только машина остановилась у клуба, тут же вышел из нее, громко хлопнув дверцей.
Я попросил водителя Сашу отвезти меня домой. Как только после многодневного отсутствия я оказался в своей квартире, то сразу же позвонил на работу Дынину. Мне сказали, что он на совещании, я представился и попросил передать ему, чтобы он зашел ко мне вечером. К своему вящему удивлению, я обнаружил в холодильнике едва начатую бутылку коньяка, которую купил перед отъездом. «Это судьба!» – подумал я и, выпив рюмку, пошел принимать душ.
После душа я продолжил общение с коньяком. Отчасти для того, чтобы хоть как-то подстегнуть свою фантазию в плане определения направления расследования. Но чем больше я думал на эту тему, тем яснее для меня становился тот факт, что как ни крути, а бывшему медику Владимиру Александровичу Малькову, ныне высокооплачиваемому частному детективу, придется заняться рутинной работой по изучению статистики посещений клиентами тех или иных проституток в клубе «Помпей». Необходимо было выяснить, кто из членов клуба или гостей членов клуба чаще других пользовался услугами пропавших девушек.
К вечеру я дорассуждался до такой степени, что полностью уговорил бутылку коньяка. К приходу Дынина я находился в весьма расслабленном состоянии. Он же пришел радостный и возбужденный.
– Ну, наконец-то начинается нормальное дело! – заявил он почти с порога. – А то надоело бл...дей по улицам ловить и общественные порицания им выносить. И все благодаря тебе, Володька... Говорят, это ты девчонку в Германии нашел. Нам сегодня следователь рассказал из генпрокуратуры. Он сейчас возглавляет спецгруппу, куда и я вхожу. Будем трясти массажные салоны, центры по аэробике, всякие там шейпинг-центры... Блин, названий напридумывали, а за ними голое блядство... Ничего, ничего... Мы всю эту малину хорошенько тряханем.
Я посмотрел на Дынина и подумал, что, где бы ни работал этот славный страж порядка, везде он будет ударять по преступности с такой силой и страстью, что лбы при этом будут трещать часто и у людей, совершенно не причастных к тем злодеяниям, с которыми он борется.
– Ты знаешь, Вовка, самое интересное, что клуб «Помпей» с его мафиозным директором трогать запретили.
– Знаю, – ответил я. – И здесь без меня не обошлось.
Дынин удивленно вытаращился на меня и заставил битых полчаса объяснять ему ситуацию. Я пересказал ему разговор с генералом Рюминым и следователем Субботиным.
– Так ты что, получается, тоже в нашей группе? – спросил Дынин.
– Как бы да. Только я работаю отдельно, в клубе «Помпей». И докладываю Субботину о проделанной работе. Кстати, когда будете ходить по массажным салонам, не особенно их громите. Дело в том, что преступники могут быть связаны с ними и получать оттуда какую-то информацию. Нам нельзя допустить, чтобы они затаились и ушли на дно.
– Хорошая задачка, – протянул Дынин. – Ну, если что, увидимся.
– Да, увидимся, – медленно сказал я, поднимаясь с дивана, чтобы проводить его.
И тут мне в голову пришла идея.
– Дмитрий, ты на машине?
– Да.
– Отвези меня в клуб «Помпей», я почувствовал, что мне необходимы услуги массажистки.
Дынин вылупил на меня свои большие голубые глаза и сказал:
– Быстро ты, однако, привык к хорошей жизни. Ты, видимо, на этой оперативной работе и проституток путилинских потрахиваешь?
– Нет, туда я еще не подымался. Видимо, прав этот крючконосый – каждому возрасту хорошо свое. Мне, например, комфортнее на втором этаже.
– О чем ты?
– Так, о мужском счастье. Мне ведь уже скоро сороковник.
– Ну и что? – спросил Дынин, когда мы спускались по лестнице.
– А то, что мне приятнее вспотеть в бане, чем на бабе.
– Не-е, Вовка, чего-то ты какую-то фигню порешь, – покачал головой Дынин. – Мне ведь тоже уже сороковник стукнул, а я еще будь здоров! Гы-гы-гы...
– Это оттого, что ты, Дмитрий, – сказал я, плюхнувшись на пассажирское сиденье его «Жигулей», – не слишком обременен мыслями о смысле жизни.
– Чем не обременен?
– Ну, короче, потому что ты не заморачиваешься...
– Да, я этой херней не занимаюсь, – согласился Дынин и завел мотор. – Мне философствовать некогда, у меня служба. А ты, вот я смотрю, дофилософствуешься – скоро и массажистки в радость не будут. Будешь одну водку глушить, и это заменит тебе и секс, и кайф, и собеседника.
– Ладно, – сказал я. – Это мое дело.
Дынин насупился и всю дорогу до клуба молчал. Высадив меня у «Помпея», он сказал на прощание:
– Если что, завтра вечером позвоню.
– Будь! – коротко попрощался я с неунывающим майором милиции и, пошатываясь, вошел в здание клуба.
В вестибюле меня встретил управляющий залом, тот самый, который дежурил в мой первый визит в клуб «Помпей». Подойдя к нему, я рукой стряхнул перхоть с его черного смокинга и спросил:
– Как вас зовут?
– Сергей Альбертович, – ошарашенно произнес мужчина.
– Слушай, Альбертыч, давай-ка сегодня в баньку, а? К массажисткам...
Сергей Альбертович облегченно выдохнул и, поправив смокинг, сказал:
– Я не могу. Я на службе. А вас, Владимир Александрович, сейчас проводят.
– Еще один на службе, – разочарованно произнес я. – И тоже наверняка не заморачивается насчет смысла жизни.
– Что-что, простите, не понял? – сдвинул брови управляющий залом.
Но я не стал продолжать разговор и направился прямиком к бару.
– Давай сегодня бурбон... двойной, – сказал я официанту.
Тот кивнул и пошел было исполнять заказ, как я остановил его:
– Слушай, а где этот отставной солдат сексуальных битв, как его... Анатолий Исаевич, кажется?...
– Еще не подошел на вечерний сеанс словоблудия, – с усмешкой произнес официант.
Он вскоре принес мне бурбон, который я мгновенно потребил. В этот момент ко мне подошел охранник Путилина Саша и, бережно взяв за локоть, сказал:
– Владимир Александрович, вы собирались в массажный салон – пойдемте, там все готово.
Я улыбнулся широкой улыбкой:
– А, Саша! Пойдем! Надеюсь, сегодня будет Верочка, черненькая такая, в теле дама...
– Если вы ее выберете, конечно, будет она.
– Конечно, выберу, – грустно ответил я.
Мы поднялись на второй этаж, вошли в небольшой вестибюльчик, где сидел охранник, и, пройдя мимо него, оказались в большом холле, куда меня в первый свой визит в клуб доставили в почти бессознательном состоянии. Сейчас на диванах по периметру сидели девушки в кипенно-белых вафельных халатах.
Я быстро отыскал среди девушек знакомую мне брюнетку Веру и улыбнулся ей. Она все поняла, встала, взяла с полки запасной халат с полотенцем и сказала:
– Пойдемте, Владимир Александрович.
После погружения в теплое джакузи все остальное я уже помнил смутно. Я что-то вещал Верочке об этажах счастья, о том, что вся жизнь – бордель, о том, что я стареющий одинокий мужчина, у которого двое детей, живущих у сестры в другом городе, о том, что моя жена, тоже Вера, несколько лет назад погибла в автомобильной катастрофе и что с тех пор я так и не смог создать с какой-либо женщиной новой семьи. Вера терпеливо слушала весь этот пьяный словесный поток, периодически переводя мое тело из одной процедуры в другую. Однако закончить весь этот путь до конца достойно я не смог. Уже лежа на массажном столе, я заснул таким крепким сном, что будить меня не стали, а лишь перенесли в комнату отдыха, где я и очнулся уже под утро.