– Почти мертвых оживлял – усталости не чувствовал! Но тут десятикратно тяжелей пришлось.
– Как и чем я тебя могу отблагодарить, Каранебес? – тихо спросила мать моего будущего ребенка.
Я же покосился в сторону стола и печально вздохнул:
– Да не за что меня благодарить. Это я сам виноват, что тогда не удержался. За что сейчас и буду наказан.
– Ничего, – улыбнулась она, – все будет хорошо! – Осторожно встала, прислушиваясь к себе, блаженно выдохнула и потопала к Машке. Там низко поклонилась и с воодушевлением перешла к панегирикам: – Благодарю тебя, Герчери! Будь славна в веках, и пусть ваши дети не ведают печали. Будут славны твой род и твоя семья, твой супруг и ваша любовь! И пусть хранят вас Небеса, тебя, Герчери, и твоего мужа!
Еще раз поклонилась в пояс и вернулась к своему трону.
Несмотря на аппетит, есть я не стал. Только выдул кувшин сока, вроде как из манго. После чего скомандовал:
– Уходим! Счастливо оставаться. До следующей встречи! – Ну и, проходя мимо Лорда, шепнул ему: – Лучше внутрь стен не входить, там – смерть. И за нами следить нельзя, тоже чревато для здоровья.
Местный властелин кивнул с пониманием. Хотя скорей всего потайные переходы все-таки проверит и постарается изучить, не считаясь ни с какими жертвами.
Мои спутницы чинно прошли за мной в угол громадной комнаты, а потом первыми нырнули за открытую мною потайную панель. Постояли в образовавшейся темноте, пока я дезактивировал ловушки, а вот когда двинулись дальше, пользуясь сразу двумя подвешенными мною зырниками, Машка наконец-то сорвалась:
– Ты мне больше не муж! Такому злостному лгуну – не место рядом со мной!
– Да я тебя и не обманывал, – оправдывался я, понимая всю бесполезность этой затеи. – Ну… недоговаривал чуть-чуть… Не хотел тебя расстраивать.
– Не хотел?! – сердилась моя подруга, словно забыв, что с нами человек посторонний и к нашим семейным ссорам непричастный. – Да ты и сейчас был готов взгромоздиться на нее, прямо на кушетке! Думаешь, я не видела твоего вожделения?!
От такой напраслины даже Эмма возмутилась:
– Маш, да ничего такого он не думал. Ему не до этого было.
– А тебя, глупая овца, никто и не спрашивает! Ты вон сама не знала, от кого у тебя ребенок. И не факт, что этот похотливый приап не обманул вместе с тобой и Феофана!
– Ну, знаешь ли!.. Отцовство Феофана эксперт доказал!
– Ага! Просто пожалел тебя, дурочку. Чтобы ты на улице от голода не умерла, вот и возвел напраслину! – несло разгневанную императрицу. – Да и этот экселенс, стоящий возле тебя, что угодно может сотворить. Разных меток наставить да на кого угодно свою вину свалить! Не правда ли, Борюсик?
Так она меня в детстве называла, когда хотела задеть больней.
– Неправда! – злился я, не в силах сдерживаться. – Если я в чем-то виноват, то не надо с больной головы валить на здоровую! Феофан обожает Эмму, и она его любит. Не надо вбивать между ними клин недоверия.
– Любит она, как же! А все-таки за тобой помчалась, подвергая ребенка смертельной опасности, да? О чем это говорит?
– Я хотела доказать… Вы надо мной смеялись… – лепетала что-то Эмма.
С одной стороны, она служила неким громоотводом, но, с другой стороны, ненавижу, когда кого-то обвиняют огульно. Поэтому замер на месте, развернулся и рявкнул на разошедшуюся императрицу:
– Замолчи! Наши отношения будем выяснять дома! И вообще сейчас не шуметь и не разговаривать! Выход совсем близко! – И опять двинулся дальше.
Но за спиной было четко объявлено:
– Мы уже все выяснили! – И как окончательный приговор: – Ты мне больше не муж! – Последовала пара секунд тишины, и она произнесла совсем иным тоном: – Эмма, а ты извини, сорвалась, была неправа.
Ну вот и за что мне такие напасти? Сердце вдруг заболело, в боку закололо, в горле запершило, да и вообще мне поплохело. Уж я-то знал, насколько Машка хозяин своего слова. Скажет как отрубит. А если бы она еще узнала о Шаайле? Да о моем многоженстве на Дне? Еловая жизнь! Не лучше ли нам в самом деле разойтись, не играть в семейственность? Это она сейчас чудом не сорвалась на крайности, а будь мы в иной, неофициальной обстановке? Этак меня и вуаль Светозарного не спасет!
Занятый своими проблемами, я не прислушивался к шепоткам за своей спиной. Рассмотрел через зрачок, что с той стороны пусто, и вышел со спутницами из потайного хода. Вновь обернул нас фантомными оболочками местных рыцарей да и двинулся к известному мне порталу. Тревогу давно отменили, на нас никто не обращал внимания, ну и по общему настрою понималось: народ ликовал оттого, что снова появился Каранебес.
Картины с моим изображением и на второй половине пути встречались. Вызывая презрительное фырканье за спиной или сдержанные смешки. А я запоздало вспомнил, что не спросил: кто это все рисует и почему такое изумительное сходство с оригиналом? Порой возникало подозрение, что художники неделями наблюдали за нашим развратом, делая детальные наброски и эскизы.
Ну, и раз мы тут идем не скрываясь, имея возможность присматриваться ко всему, то я стал тщательно выискивать значки порталов в иные миры. Раз есть два портала, просто обязаны существовать и другие. Вначале охватывал взглядом все пространство помещения, сразу прикидывая, откуда удобнее всего «шагнуть». Потом уже более тщательно присматривался к конкретным местам. Использовал максимум своего зрения, предполагая, что значки могли оказаться под толстыми слоями штукатурки и краски.
Увы! Так ничего и не нашел. Только зря время потратил. И вот шептала мне интуиция: «Есть! Есть тут значки! Не может не быть их в таком здании. Это же Дом! Живое существо, имеющее связь со всей пуповиной, дающее своим обитателям напиток из своих вен (коммуникаций?), очень похожий на вино».
И тут меня озарило: «Раз Дом живой, то он вполне может устроить саботаж, скрывая от меня порталы в глубине своих стен (считай – кожи). Препятствовать моему проходу он не имеет права. А может, и сам заинтересован в моем появлении и в восстановлении мира. Иначе был бы сожжен и разрушен. То есть получается, чтобы присмотреться к здешним значкам, мне надо с Домом подружиться? А как? Попить его «кровушки»? Ни за что! Лучше поищу в иных местах. Да и от Лобного Камня надо ультимативно потребовать, чтобы он мне открыл тайну открытия его порталов. Там их – сотни, а воспользоваться ими не получается».
Принял такое решение, когда мы уже добрались к нужному месту. Предстояло шагнуть в мир Трех Щитов. И как раз туда, где неизвестные пленили Леню Найденова.
Глава тринадцатая Горячий прием
Так как нас никто не видел и не преследовал, мы тщательно обговорили наш выход там, распределив последовательность действий при максимуме возможных обстоятельств. Несмотря на наш «развод», Машка отнеслась к обсуждению серьезно, понимая, что репетиций быть не может. Переход – только в одну сторону. Разве что уже оказавшись там, можно в самой критической ситуации развернуться назад и шагнуть с края расщелины в мир Набатной Любви.
Но если там засада, то желательно этого не делать, а уничтожить вначале всех врагов до единого. Иначе секрет перехода окажется в руках неизвестного нам противника.
Разве что Эмме мы разрешили воспользоваться запасным выходом. И то я ее наущал, строго сводя все к самому главному:
– Ждешь десять минут. Шагаешь с закрытыми глазами. Если сразу слышишь мой или Марии крик «Шуба!», тут же разворачиваешься и широко шагаешь обратно. При этом не обращай внимания ни на вспышки, ни на крики или даже на попытки тебя коснуться.
Что в мире Набатной Любви находится, она уже знала, как и о наличии в обоих колодцах оружия, и о том, как защищаться, вздумай враги сунуться следом за ней. А видя мое перекошенное от напряжения лицо, не решилась заикнуться о своем участии в разгроме засады.
Ну и больше всего я надеялся, что засады в подвалах Пантеона нет. Очень уж не хотелось, чтобы мои спутницы рисковали жизнью.
Пошел первым. И с первого момента осознал несбыточность моих надежд. Несмотря на полную темень, прекрасно рассмотрел кучу замаскированных тел, залегших в разных местах подвала. Да на своде, ближе к пролому в стене, виднелось несколько развешенных, готовых к падению вниз сетей.
Сразу присел, сместившись на метр в сторону, а вместо себя послал вперед беззвучно скользящую иллюзию. Почему сеть не висела над порталом, разобрались мы гораздо позже. Получалось, что Леня прошел вперед десяток метров, и его только там заметили. Потому и решили, что портал выхода примерно возле пролома. Поэтому и вторую засаду устраивали именно с учетом своих рассуждений.
Моя иллюзия добралась до пролома, и у нее над головой вспыхнул светляк максимальной мощности. Подобный зырник не каждый экселенс мог создавать. Ну и еще раньше в неподвижные тени стали лететь непрерывным потоком разрушающие эрги’сы. Темные, с максимально взрывной силой, ибо о взятии пленных я думал меньше всего. В любом случае при таком количестве врагов надо бить насмерть.
Так что поначалу враг ослеп от яркого света. Затем все свои атаки и сброшенные сети сосредоточил на моей иллюзии. При этом и с той стороны пролома ринулись сонные молнии, магические стрелы и пущенные, как из пращи, таранные удары. Некоторые чуть меня в расщелину с колодцем не смели. Спасли вуаль и скорость смещения влево.
Тогда как некоторые типы с моей стороны попали под обстрел своих же подельников. Послышались возмущенные вопли, стоны, крики боли, перемежаемые громкими, но совсем не согласованными командами. Зато я быстро вычленил командиров и уничтожил двух из четырех. Неразберихи сразу стало больше.
Отсчитывая внутренне идущие секунды, я по большой дуге успел проскользнуть к краю пролома и начал массовое истребление противника с той стороны. За секунду до этого из портала появилась Мария. Полное освещение ей сразу помогло сориентироваться и в отчаянном броске накинуться на тех, кто оставался по ее правую руку. Рапира мелькала, словно росчерки молнии, убивая любого, вставшего на пути противника. Тогда как Светозарной никакие контратаки со стороны даже царапины не нанесли.
Моя подружка грамотно не входила в ближний бой, следила, чтобы под ногами раненых не оказалось и никакая сволочь не смогла бы продавить вуаль физическим воздействием рук. Иначе говоря, сама зверствовала, а к себе никого не подпускала. Хоть пособие снимай для начинающих фехтовальщиков, имеющих пояс с пятнашкой груанов.
Сообразив, что оставшихся вокруг нее Машка и сама добьет, я ринулся вперед, стараясь прорваться к лестнице наверх, тем самым перекрывая путь для побега оставшимся в живых. Потому что на ногах с моей стороны врагов оставалось очень мало. А при отсутствии выбитых мною крикунов-командиров никто не решился на отступление. Все с упорством, достойным лучшего применения, продолжали меня атаковать до тех пор, пока не пали все.
Разве что последнего шустрика сбил, когда тот пытался юркнуть в самый темный угол подвала за лестницей и где-то там спрятаться.
На весь скоротечный бой у нас ушло минуты четыре, не больше.
Еще с минуту я просто добивал слабо шевелящиеся тушки, но уже сонными эрги’сами. Все-таки вспомнил о пленных. Когда из пролома осторожно выглянула императрица, бросил ей:
– Следи тут и встречай Эмму! – А сам начал разгон в сторону лестницы.
Я вознесся наверх по крепкой, сделанной из толстых досок лестнице и с последним толчком выскочил наружу как пробка из бутылки, взлетая над люком метра на четыре. Это помогло избежать моей тушке мощнейшего залпа из десятка луков и двух аркабаллист – осадных луков, предвестников арбалета. Моей вуали только и пришлось что отразить две бронебойные стрелы. А вот если бы в меня попали два стальных стержня из аркабаллист, не знаю, как бы я сражался дальше.
Еще находясь в прыжке, начал кидать эрги’сы максимальной взрывной силы. Некогда было бить прицельно, бил по площади, намереваясь хотя бы с ног лучников свалить. Хорошо помнил, что и Светозарные смертны. Ну и не прогадал, попадало с ног большинство. И уже сам, приземлившись на ноги и начав двигаться в стиле рваного маятника, вскоре упокоил всех неприятелей. Хотя один и попытался откатиться в сторону сложенных в бухту на краю обрыва веревок. За веревку ухватиться не успел, зато беспрепятственно покатился дальше. Если я в него и не попал, то после падения с высоты в сорок метров – не выживают. Жаль. Видя, что это последний из делегации встречающих, я пытался его всего лишь усыпить.
Коротко оглядев окрестности, я бросился обратно к лестнице:
– Машка? У тебя порядок?
– Да. Жду Эмму. Твои светляки тускнеют! – И тут же, не меняя тона: – Еще раз обратишься к моему величеству подобным образом – казню! Не забывайся, плебей!
«Серьезно ее переклинило! – досадовал я, обегая еще раз лежащие тела. – И как теперь мириться? Да и стоит ли?» – потому что самого зло стало разбирать: мало ли что с человеком в иных мирах случается! Тем более до женитьбы! Понимать надо! Да и Лобный Камень Машке четко указал: «Ревновать нельзя!» Подобные распоряжения – превыше всего.
И постарался сменить тему размышлений, вспомнив, что сам действую вразрез с полученными указаниями.
Первый сюрприз, хотя и вполне ожидаемый, – враги совсем не зроаки. Хотя форма шлемов, расширенных книзу, походила на зроакскую. Лица массивные, скуластые, очень напоминающие своей строгостью и угловатостью жителей Перу. Но тут я мог ошибаться, ассоциации порой самые неожиданные возникают, когда трупы рассматриваешь.
Всего лучников и стрелков из баллист оказалось пятнадцать человек. Воины как на подбор, разве что доспехи немного диковинные. Все из квадратных пластин гибкого металла, наложенных в два слоя и в шахматном порядке. То есть слои «гуляли» между собой, придавая доспехам особую гибкость и функциональность. Да и «металл» являлся каким-то высокопрочным сплавом.
Присмотрелся и к аркабаллисте. Мощная дура оказалась! Из такой получить в упор трехкилограммовой стрелой-стержнем – сродни попаданию снаряда. Моей вуали мало не показалось бы, и далеко не факт, что я отделался бы простыми синяками. Что характерно, такого опасного метательного оружия в данном мире я до сих пор не встречал. Наши с Леней арбалеты, которыми мы перебили кучу людоедов, – не в счет. Мы их с Земли захватили.
Остальное оружие: мечи, кинжалы, луки и копья – хоть немножко, но тоже имели свои отличия. Что еще поразило, так это запасы стрел наверху и тяжелых стержней для аркабаллист. Такое впечатление, что засевший здесь отряд неизвестных собрался отбиваться от целой армии. Это подтверждали: сложенная из камней полевая кухня, три утепленные палатки, человек на восемь каждая, и несколько куч складированных плотно и накрытых брезентом продуктов. Время года здесь ближе к зиме. Она вроде и нехолодная; по рассказам поморов, даже здесь днем до десяти, восьми тепла, а ночью редко ниже нуля. Так что скорая порча запасам не грозила.
Напоследок обежал всю площадку верхней плоскости горы, посматривая вниз. Никого! Ни зроаков, ни кречи. Но и лошадей нигде не видно, что весьма озадачивало: на чем тогда прибыли чужаки? Неужели их сюда доставили караваном, а сейчас отправились в следующий рейс?
А мне ведь Камень ясно намекнул: чужаки воспользовались своим порталом. Дальность от этого места – не более десяти километров. А как выяснить, где он у них припрятан?
Значит, пора начинать допрос тех, кто выжил. И я помчался вниз. Там меня встретило недовольное женское ворчание:
– Почему так долго? В темноте сложно осматривать тела, да и Эмма пугается. И вонь здесь ужасная.
– Да, меня тошнит, – добавила принцесса.
Отвечать я не стал, хоть новый зырник подвесил и ткнул пальцем в сторону лестницы. Мол, выметайтесь! Потом стал резво стаскивать трупы в одно место, выискивая среди них тела с признаками жизни. Живых нашлось трое из двадцати восьми. Выволок эту троицу под открытое небо. Но пока освобождал их от брони, пока обыскивал, связывал, приводил в сознание, один помер.
Мои спутницы выбрались на свежий воздух и теперь не просто бродили вокруг, а собирали трофейное оружие. Пробовали луки, пытались разобраться во взводе аркабаллист. Не помощь, конечно, но хоть не мешают, и то хлеб.
Привел в сознание вначале одного. Тот оказался слишком словоохотливым, минуты три говорил, удивлял ужимками, показывал что-то мимикой и всем своим видом проявлял готовность к полному сотрудничеству. Одна беда: говорил он на ином, совершенно непонятном для меня языке. Как я ни щурился, как ни напрягал собственные извилины, ничего не понял.
Женщины тоже лишь плечами пожали в непонимании. Разве что Машка нерешительно выдала:
– Иранский напоминает. Вроде бы…
Усыпил этого, чтобы он ничего не слышал, разбудил второго пленника. Он оказался не настолько бойкий словесно, но в любом случае рвался говорить и отвечать на любые вопросы.
– Еще бы понять, что интурист хочет, – досадовал я. – Или это они так хитро избегают пыток? Мол, при всем желании не сможем выдать наши тайны. И что делать?
Моя бывшая жена нагло фыркнула и добавила:
– Тебе надо, ты и выясняй. Наша помощь завершена. Мы уходим. Отыщем коней и на восток, к тоннелю в империю Герчери.
– А как же поиск Леонида? – вырвалось у меня.
– С какой стати? Наверняка такой же развратный бабник и лгун. Иных друзей у тебя просто быть не может.
Это уже перебор! Такие слова не прощают. Поэтому я сделал каменное лицо, скрывая гневные эмоции, и бросил с кажущимся равнодушием:
– Скатертью дорожка!
А что мне еще оставалось делать? Когда моего боевого, лучшего товарища оскорбляют напраслиной? Только – в игнор! Как бы сердце при этом кровью ни обливалось. Тем более непонятными оказались следующие слова императрицы:
– И не вздумай отлынивать от своей должности атрегута коменданта! Как только управишься с делами, немедленно возвращайся в столицу империи Герчери!