Адмирал Рык (поигрывая подзорной трубой). Нехорошо это. Не славно!
Помнацбес. Нормально. Все же понимают: вы свою жену Галину и сына-нахимовца никогда не бросите!
В световом луче появляется Галина.
Галина. Я тебе брошу!
Адмирал Рык. Да пошла ты! (Спохватившись.) Это точно. Семья – непотопляемая авиаматка человечества.
Помнацбес. Как сказали! (Записывает.) Завтра же растяжки по всей Москве развесим и в Интернете на вашем сайте…
Адмирал Рык. Не надо культа! По всей Москве не стоит. Достаточно центральных улиц и сайта. А что еще говорят? Чего народ хочет?
Помнацбес. Царя, Иван Петрович!
Адмирал Рык. Царя? Где ж я им царя-то возьму?
Помнацбес. Есть у меня одна задумочка! Хитренькая.
Сцена 4. Демгородок
Шум заполненного кинозала. Перед экраном – подъесаул Юрятин с ногайкой.
Юрятин. Тихо! Не в Думе и не на Привозе! Слушайте приказ Избавителя Отечества! (Читает.) «Отныне каждую субботу изолянты обязаны смотреть жесткую порнокинопродукцию, чтобы на себе испытать тот демразврат, в который они пытались ввергнуть Россию!» Вопросы есть? (Молчание.) Курылев!
Мишка. Я!
Юрятин. Мне доложили, ты до армии кинокрутом в сельском клубе работал?
Мишка. Так точно, господарищ подъесаул!
Юрятин. Принимай хозяйство! А за совместительство набросим тебе двадцать субмаринок. Хотя какое тут совместительство? И там дерьмо, и тут дерьмо! Для начала поставь им про вампиров-извращенцев! Наше кино!
Мишка. Слушаюсь, господарищ подъесаул!
Юрятин. (изолянтам). Если кто самовольно покинет зал, выпорю и картошку окучивать пошлю! Хузин!
Ренат. Я!
Юрятин. Следи за дисциплиной!
Ренат. Есть!
Стрекот киноленты. Звуки дикого совокупления. Из зала выбегает Лена.
Мишка. 55-Б, отставить! Вернитесь в зал!
Елена. Я больше не могу. Это отвратительно! Меня тошнит. У папы от этого сердечные спазмы.
Мишка. Раньше надо было думать, когда народ гноили своей порнографией!
Елена. Мы не гноили, мы хотели как лучше…
Мишка. Ага, как для вас лучше!
Елена. Это неправда!
Мишка. Правда. А кто вам, 55-Б, вообще-то разрешил выйти из зала?
Елена. Никто…
Мишка. Вернитесь! И чтоб в последний раз!
Елена медленно, держась рукой за стену, доходит до двери и попадает в сладострастно чмокающей темноте. Из зала появляется Ренат.
Мишка. Это ты ей разрешил выйти?
Ренат. Я.
Мишка. В дисбат захотел?
Ренат. Строгий ты парень, кинокрут! Девушек надо жалеть!
Мишка. Она не девушка, а изолянтка…
Ренат. Послушай, Курылев, ты действительно такой верноподданный или придуриваешься?
Мишка. Я вольнонаемный и, если мне придется выбирать между жалостью и жалованьем, я думать не стану!
Ренат. Ладно уж… Пусть эта 55-Б у тебя наверху, в кинобудке посидит. Жалко девчонку!
Мишка. А я потом где сидеть буду?
Ренат. Кому ты нужен? Не дрейфь! Тебя в будке никто и не видит. Я больше рискую. Я тебе пару пачек сигарет прибавлю…
Мишка. Царьградских?
Ренат. Царьградских с фильтром.
Мишка. А если Юрятин сюда поднимется?
Ренат. Пока он со своим брюхом по лестнице вскарабкается, ты успеешь с девушкой подружиться. Как с женой своего полкового командира…
Мишка. Иди ты! Вранье это все!
Ренат. Я пошутил. Не злись, дерьмовоз, жизнь прекрасна! Может, у вас что-нибудь с ней и сладится! Девчонка-то веселая. Из Кембриджа…
Мишка. Из Кембриджа? Ну, ладно, тогда пусть приходит.
Ренат. Молодец! Смелый умирает один раз!
Ренат скрывается и через минуту возвращается с Еленой.
Ренат. Вот, леди, ваш сероглазый король! Он спрячет вас в своем замке. А я как верный вассал буду охранять ваш покой от морских драконов…
Елена. Спасибо, Ренат… Вы хороший… человек…
Ренат. Служу возрожденной России! (Уходит.)
Мишка ведет девушку в кинобудку, усаживает на диванчик, который можно разложить в двуспальную кровать. Потом достает электрический чайник.
Мишка. Чай будешь?
Елена. Буду. Спасибо вам…
Из зала доносятся настолько разнузданные звуки, что страшно даже думать о ситуации, в которой они издаются.
Мишка. Звать-то как?
Елена. № 55-Б…
Мишка. Ну, это ясно… А на самом деле?
Елена. Лена…
Мишка. Миша…
Елена. Я знаю… Мне Ренат сказал… (Протягивает Мишке руку.)
Мишка. Холодные… пальцы…
Елена. Англичане говорят: холодные, как огурец!
Мишка. А у нас говорят: руки холодные, зато сердце горячее.
Елена. Может быть, и так… Только теперь это ни к чему…
Мишка (разливая чай по кружкам). А тебя сюда никто на аркане не тянул.
Елена. У папы сердце… И спазмы мозговых сосудов…
Мишка. На черта же он с такими мозгами в вице-премьеры поперся?
Елена. Он хотел как лучше…
Мишка (протягивая кружку). Уже слышали.
Елена. Я ведь не знала. Я в Англии жила. В Кембридже училась…
Мишка. Понятно: Новосибирский университет далеко! Кембридж поближе!
Елена. Я там писала диссертацию об Уайльде!
Мишка. Ну, ясное дело: Проханов для вас не фигура! Вас только голубые иностранцы интересуют!
Елена. Почему вы так со мной разговариваете?
Мишка. А как мне с тобой разговаривать?
Елена. Как с человеком! Я человек! Вы забыли?
Мишка. А ты со своим папашей вспоминала, что я тоже человек? И как человеку жить, если лейтенантской зарплаты на неделю хватало, а потом хоть сапоги жри?! О чем вы помнили, когда страну, как мацу, на куски ломали?!
Елена. Спасибо за чай.
Мишка. Допей!
Елена. Не хочу!
Мишка. Ну, понятно: это же не ваш «Липтон», а всего-навсего «Цветок российской Аджарии!»
Елена. Нет, не поэтому.
Мишка. А почему?
Елена. Он горячий.
Мишка пожимает плечами, наклоняется и дует в кружку, но не рассчитал: несколько чаинок вместе с кипятком попадают ему в глаз.
Мишка. Ух, е-е-елки-мота-алки!
Елена. Что с вами?
Мишка. У-у-ю… Глаз! Больно!
Елена. Подождите. Дайте, я посмотрю. Я осторожно…
Елена достает из рукава платочек, осторожно осматривает возможные повреждения, потом легко смахивает чаинки с зажмуренного Мишкиного глаза.
Елена. По-моему, ничего страшного. Можете открыть глаз!
Мишка. Боюсь!
Елена. Не бойтесь!
Мишка (воскликнув). Свет! Вижу свет!
Елена. Миша, вы мне нарочно разрешили пройти сюда, чтобы поиздеваться?
Мишка. Нет, не для этого. Жалко мне тебя – вот для чего… Рехнешься ты здесь со своим папашей!
Елена. Я знала, на что шла!
Мишка. Знала?
Елена. Да!
Мишка. Да-а?
Елена. Нет, не знала… (Плачет.)
Мишка. Ну ладно, ладно… (Обнимает, вздыхает.) Юрятин узнает – убьет…
Сцена 5. Кремль. Кабинет адмирала
Помнацбес…В ходе следствия по делу пособников антинародного режима установлено, что большинство арестованных имеют довольно крупные счета в западных банках. Жалко оправдываясь, они уверяют, будто это гонорары за книги, опубликованные за рубежом, а также за лекции, читанные там же. Хэ, двадцать миллионов за книгу… Писатели!
Адмирал Рык. Надо бы вернуть народу…
Помнацбес. Выбьем!
Адмирал Рык. Нет! Только лаской! Иначе народ не поймет! Да и Европа, якорь ей в печень, по гаагским трибуналам затаскает! Сделаем так! Откроем в Демгородке валютный магазинчик!
Помнацбес. Какой магазинчик? Зачем?
Адмирал Рык. А вот зачем! За каждую сданную тысячу долларов изолянт будет получать на руки доллар…
Помнацбес. Лучше – бумажный талончик с печатью…
Адмирал Рык. А хоть и талончик. Магазинчик назовем «Осинкой»…
Помнацбес. «Осинкой»! Ну, держитесь, иуды!
Адмирал Рык. Каждый изолянт сможет приобретать любые товары по ценам в пять раз дороже европейских. А теперь посчитай!
Помнацбес. Гениально, господарищ Избавитель Отечества! Гениально!
Адмирал Рык. Что у нас еще?
Помнацбес. Все то же, Иван Петрович… Решайтесь!
Адмирал Рык. Николай Николаевич, ну какой из меня самодержец?
Помнацбес. Народ просит.
Адмирал Рык. Точно?
Помнацбес. Вот исследование Геллопа! (Дает листки.)
Адмирал Рык. Да, действительно… А легитимность чем мотивируем?
Помнацбес. Элементарно. Организуем всенародные выборы монарха. Харизмы у вас по самое некуда, а генеалогическое древо мы вам отрастим…
Адмирал Рык. Не годится. Выборы для России хуже войны! Опять народ разбалуем…
Помнацбес. А если законный брак с домом Романовых? Вот фотографии…
В луче света появляется певица Кокошникова.
Кокошникова (поет).
Адмирал Рык. Вот баба! Огонь!
В луче света появляется Галина.
Галина. Сын вырастет – все ему расскажу, кобель!
Адмирал Рык. Ладно, чья бы мычала!..
Обе женщины исчезают. Адмирал рассматривает фотографию, возвращает.
Адмирал Рык. Ну и рожи! Покраше-то нет у них, что ли?
Помнацбес. Проблема. Выродились. Это раньше: чем знатнее, тем статнее! Теперь – наоборот…
Адмирал Рык. Тогда лучше в монахи, чем в монархи…
Сцена 6. Демгородок
У цветной карты-схемы Демгородка с указкой подполковник Юрятин. Перед ним несколько журналистов.
Юрятин. Взглянув на схему, вы легко убедитесь, что Демгородок похож на обычный садово-огородный поселочек, но с одной особинкой: по периметру он окружен бетонным заборчиком, колючей проволочкой и контрольно-следовой полосочкой, а по углам установлены сторожевые вышечки, стилизованные под дачные теремочки. На каждых шести сотках стоит типовое строеньице с верандочкой. Все домики выкрашены в веселенький желтенький цвет и отличаются друг от друга лишь номерочками. Через весь Демгородок проходит асфальтированная дорожечка, которую сами изолянтики с ностальгическим юмором именуют «Бродвеем». А вот здесь у нас кинозальчик и валютный магазинчик «Осинка»…
1-й журналист. Как магазинчик? Этим врагоугодникам еще и магазинчик? Читатели «Московских новостей» не поймут!
Юрятин. А вы объясните: Избавитель Отечества, как и положено отцу нации, строго наказывает отчизнопродавцев – но не мстит. Есть деньги – покупай. Ну не в город же их под конвоем в магазины возить!
2-й журналист. Сколько отсюда до ближайшего города?
Юрятин. Тридцать один километрик…
3-й журналист. Далековато… А как называется это место?
Юрятин. Змеиное болото. Здесь раньше на каждой кочке лежало по гадючке. Теперь тоже!
Общий хохот.
4-й журналист (с акцентом). Западный читатель стремится знать, как вы охраняете здоровье заключенных?
Юрятин. Изолянтов. Для здоровья у нас есть фельдшерский пунктик. (Сурово.) Медицинское обслуживание не хуже того, с помощью которого эти дерьмокрады подрывали здоровье российского народа!
Аплодисменты.
4-й журналист. Есть ли уже летательные исходы?
Юрятин. В основном самоубийства на почве позднего раскаянья…
3-й журналист. Тела отдают родственникам?
Юрятин. Увы, родственнички от них отказались. Возим трупики в городской крематорий, а урночки хороним под номерочками рядом с прудиком. А в прудике у нас рыбка – карасики… Их-то вы сейчас и отведаете. Под водочку!
4-й журналист. Последний вопрос! Если заключенная… сорри… изолянтка сделает себе ребенка… Что случится?
Юрятин. Исключено. Строгий контроль и хирургическое вмешательство. Наука доказала, что нездоровые демократические наклонности передаются по наследству. Нам этого не надо. Ну что мы все о грустненьком? Прошу! Какая же пресс-конференция без фуршетика!
Смех, аплодисменты, переходящие в рев ассенизационной машины.
Сцена 7. Демгородок
Мишка стоит перед Леной с ведром. Урчит мотор машины…
Мишка. Извините, № 55-Б, можно я наберу воды? Мотор перегрелся…
Лена (пожав плечами). На кухню проходите! Только вода ржавая…
Мишка. Мне без разницы. Где отец-то?
Лена. На пруду, рыбу ловит.
Мишка. А он не вернется?
Лена. Нет, я сказала, что приду полоскать белье. Он будет ждать.
Мишка. Послушай, а он знает про меня?
Лена. Конечно.
Мишка. Ну и что он говорит?
Лена. Не переживай! Он понимает… (Смеется и обнимает Мишку.)
Мишка (вздохнув, ставит ведро). Пахну я, наверное, черт-те чем?
Лена. Дурачок ты! (Трется щекой о его спецовку.) Я так соскучилась!
Мишка. Я тоже…
Лена. Ми-ишка, пойдем в спальню!
Мишка. Нельзя – могут подкрасться. Ты пойми!
Лена. Ну пожалуйста!
Мишка. Нельзя, Леночка! Мне тоже хочется по-людски, но нельзя!
Лена. Я понимаю… (Снимает с себя все.) Похожа я на боттичеллевскую Венеру?
Мишка. Есть немного… Но у тебя фигура лучше! Тебе сегодня можно?
Лена (шепотом). Конечно, можно! Не думай об этом… Боже мой, Ми-ишка!..
Мишка. Тише! (Закрывает ей рот ладонью.) Только тише!..
Мишка и Лена в «роденовском» сплетении. Затемнение. Затем снова свет.
Лена. Боже, как это так прекрасно! Будто на небесных качелях!
Мишка. Ну, я пошел!
Лена. Погоди! Останься. Немножко…
Мишка. Нет! Нужно быть осторожными! Очень! Если застукают…
Лена. Я знаю… Ну, еще две минуточки!
Мишка. Нет. И давай условимся: на людях мы не разговариваем.
Лена. А вдруг что-то срочное?
Мишка. Запоминай! Если ты сняла косынку и повязала ее, как пионерский галстук, значит, случилось что-то серьезное. Нужно срочно встретиться!
Лена. Ты настоящий конспиратор! (Повторяет жест.) А как у нас будет: я тебя очень люблю!
Мишка. Что? А-а… Вот так! (Прикладывает правую ладонь к сердцу.)
Лена. Замечательно! (Повторяет жест.) Т о гд а скажи, что означает вот это? (Прикладывает правую ладонь к сердцу, а потом накрывает ее левой ладонью.)
Мишка недоумевает.
Лена. Не догадываешься?
Мишка. Нет.
Лена. Эх, ты! Это означает: я тебя очень, очень, очень люблю!
Мишка отшвыривает ведро и обнимает Лену. Затемнение. Мишка, радостно озираясь, выходит от Лены и сталкивается с Ренатом.
Ренат. Здорово, Казанова! Я тебя искал.
Мишка. Привет! А я… А я… за водой ходил…
Ренат (тихо, но зло). За водой? (Заглядывает в пустое ведро.) Если ты решил стать настоящим конспиратором, тогда хоть не светись, как медаль «За победу над Америкой»! (Морщится.) Давай заказ!
Мишка протягивает ему конвертик, а взамен получает довольно внушительный сверток. Мишка разворачивает бумагу: там колбаса и сигареты. Ренат вынимает из конверта обрезки пленки, смотрит на свет.
Мишка. Ух, ты, «Царьградские»! А правда, что их в Стамбуле набивают?
Ренат. Ага! И набитые дураки этому верят. (Разглядывая кадрики.) Ого! Это из какого фильма?
Мишка. «В постели с гориллой».
Ренат. В следующий раз принесешь из этого мультика… «Алиса в Заоргазмье». Мои озабоченные гвардейцы очень просили!
Мишка. Ладно. А ты колбаски побольше! Вам же в спецпайках много дают…
Ренат. Жрать вредно!
Мишка. Я не себе…
Ренат. Ах, ты ее еще и подкармливаешь, мать Тереза! Строго карается!
Мишка. Знаю. Жалко мне ее… Донесешь?
Ренат. Обязательно донесу! Еще колбаски. Корми Леночку получше! Я люблю пышных женщин…
Сцена 8. Красная площадь
Всенародная демонстрация любви и благодарности Избавителю Отечества. Многоголосое – «Ура!!!» Захлебывающийся голос диктора…
Диктор. Ликующий народ приветствует своего Избавителя! Впервые руководитель государства стоит не на каком-нибудь Мавзолее или возле него, а на капитанском мостике исторической субмарины, установленной теперь на Красной площади. Наш Адмирал на боевом посту! Ура!