Раскрыв архив, Бритта изучила файлы, описывающие пять объектов.
– Один из них непохож на других… – пропела она, вспомнив детскую песенку.
А что будет, если перезапустить программу сравнения, каждый раз не включая в анализ результаты одного из объектов? Вдруг какой-то один из них попал в выборку случайно? Ошибка может объясняться именно этим. Конечно, для полного перебора потребуется какое-то время, но дело того стоило.
Бритта сознавала, что идет на огромный риск. Если у нее и теперь ничего не получится, то времени больше не останется. Однако ничего другого она не могла придумать, не находила ни одного неучтенного параметра.
– Хорошо, – со вздохом произнесла Бритта. – Давайте посмотрим, кого похитили по ошибке.
***25 февраля 2006 года, 17.11
Гостиница «Петра»
Рыбацкий поселок Грикос, остров Патмос
Выйдя из машины перед гостиницей, Гери вдохнула полной грудью воздух Патмоса. Ее приятно удивило то, что дорога от порта Скала заняла всего пять минут. Конечно, умом она сознавала, что весь островок имеет в длину чуть больше восьми миль, однако для нее это оставалось таким таинственным, что она до сих пор не свыклась с действительностью.
Отдыхающие приезжали на Патмос с середины апреля по октябрь. Только потому, что один из коллег Нестора был знаком с семейством Стергиу, владевшим гостиницей «Петра», их с Гери встретили так радушно не в сезон и поселили в большой номер люкс, выходящий окнами на Эгейское море.
Сначала Гери огорчилась тем, что Нестор отправил ее в гостиницу одну, а сам остался на борту яхты, заканчивая какую-то работу. Однако затем она пришла к выводу, что так оно и лучше. Это ее путешествие. Они приехали сюда потому, что она так захотела. Наконец настал и ее черед что-то принести к столу. Гери давно уже знала о встречах Нестора с «Бессмертными» и даже сама принимала участие в нескольких заседаниях, однако относилась ко всему этому с большим сомнением. Но вдруг Господь Бог желает того же самого, чего добиваются «Бессмертные»? В то же время Гери обладала изрядной долей здравого смысла, хотела сперва все проверить, изучить, что к чему, и лишь затем обратить на это внимание Нестора. Поэтому женщине показалось очень кстати, что начинать работу ей предстояло одной.
Симпатичный молодой парень, как предположила Гери, один из Стергиу, отнес ее вещи в номер. Она прошла следом за ним по коридору, оформленному в коричневых и бежевых тонах, украшенному картинами и статуями на религиозные темы. Здесь было так спокойно, умиротворенно… и хорошо.
Когда они поднялись в номер, парень сказал:
– С вами хочет встретиться один человек. Он ждет на террасе перед рестораном.
У Гери участился пульс. Почему она почувствовала себя как молоденькая девушка, которой предстоит первое свидание? Это ощущение было непривычным – и прекрасным. Гери быстро обвела взглядом номер, оценила неяркие тона интерьера, бежевые, коричневые и золотистые, и задержалась на двери, ведущей на балкон, который выходил на Эгейское море – невероятное, сапфирово-синее. Взглянув на себя в зеркало в ванной, отделанной мрамором, она с удовлетворением отметила, что выглядит так же, как двадцать минут назад на борту яхты. Гери попросила парня просто поставить ее чемоданы. Разобрать вещи можно будет позже. Затем она снова направилась следом за ним по погруженным в тишину коридорам гостиницы.
Он указал ей на открытые двери, ведущие на просторную террасу. Невысокая тонкая стена, выложенная из местного камня, отделяла террасу от спокойного моря. Там спиной к Гери стоял человек в синей монашеской рясе. Она сразу поняла, что это он.
Как монаху греческой православной церкви удалось так обворожить баптистку из южных штатов?
Гери прижала к груди Библию, которую захватила из сумочки.
Словно почувствовав ее присутствие, монах обернулся.
Он оказался коренастым, определенно привлекательным, но не настолько, чтобы чувствовать себя неуютно в монашеской рясе. Его темные волосы не были покрыты. Самой заметной деталью его внешности являлась черная борода, отросшая настолько, что доставала до груди. Под ней проступал квадратный подбородок. Монах выглядел добрым и простым.
Увидев Гери, он посмотрел ей в глаза, широко раскрыл объятия и сказал:
– Добро пожаловать на Патмос. Не знаю почему, но я убежден, что вы здесь по воле Господа.
Гери шумно вздохнула, радуясь тому, что он тоже это чувствует.
***25 февраля 2006 года, 17.12
Научно-исследовательская лаборатория,
местонахождение неизвестно
– Она твоя, – сказал тип в белом халате, опуская малышку на пол камеры Дэниела. – Ты будешь о ней заботиться, или я выброшу ее в снег.
Он бросил на пол упаковку подгузников, в которой их осталось всего пара, и две бутылочки с детским питанием.
– Этого мало, – первым делом заметил Дэниел.
– Много ей не потребуется, – проворчал верзила.
На этом разговор закончился. Дверь с грохотом захлопнулась, лязгнул замок.
– Подождите! – крикнул Дэниел. – Как ее зовут?
Но было уже слишком поздно.
Малышка сидела там, где ее оставили, не меньше Дэниела оглушенная случившимся.
Встав, парень подошел к ней. Девочка не отрывала от него взгляда. Она по-прежнему была в распашонке в цветочек и красных штанишках. Ткань была достаточно тонкая, штанишки больше походили на пижамные. Волосы у малышки оказались черными как смоль, большие глаза светились умом. В ней проглядывало что-то китайское или корейское. Дэниел не слишком разбирался в расовых особенностях. Она, конечно, была азиаткой. Это уж точно не вызывало сомнений.
Юноша ткнул пальцем в себя и сказал:
– Дэниел.
Девочка молча таращилась на него.
– Дэниел, – повторил он и показал на нее.
– Наяль, – сказала девочка, уперев пальчик в себя.
– Наяль? – переспросил Дэниел.
Девочка повторила жест и слово:
– Наяль.
Он обрадовался, решив, что она говорит, как ее зовут, но тут девочка показала на него и тоже сказала:
– Наяль.
Вздохнув, юноша попробовал другой подход.
– Дэниел, – произнес он, тыча пальцем в себя, а затем, показывая на девочку, сказал: – Малышка.
– Лый, – попробовала повторить та, пожала плечами и поднялась, собираясь осмотреть комнату.
Дэниел последовал за ней. До сих пор ему еще не приходилось общаться с такими маленькими детьми. Он только знал, что нужно следить, как бы они не проглотили мелкие монетки. Впрочем, сейчас денег у него не было.
Девочка попробовала забраться на кровать. У нее не получилось, она попыталась еще раз, но матрац находился слишком высоко, чтобы малышка могла закинуть на него пухлую ножку. Она подняла руки вверх и выжидательно застыла. Дэниел не сразу сообразил, что надо подсадить ее на кровать. Он это сделал.
Поднимая девочку на руки, парень ощутил у нее под рубашкой на локтевом сгибе маленький комок. Задрав рукав, он увидел ватный тампончик, прилепленный пластырем. Такой же, как у него самого. Значит, вампиры мучили и ее. Зачем? Быть может, кровь в этом маленьком тельце чем-то похожа на ту, которая течет в его жилах?
Девочка смотрела на него.
– Ой! – воскликнул Дэниел, показав на ватку.
– Ой! – повторила малышка и встала.
Дэниел оглянулся на два подгузника и пару бутылочек с детским питанием, которые оставил охранник. Как он сказал? «Много ей не понадобится?» Что это означало? Их отправят домой? Или… что-то другое?
Девочка протянула ручку. Дэниел ответил ей тем же. Она стиснула два его пальца железной хваткой и начала прыгать на кровати.
Дэниел вздохнул. Определенно, события приняли новый оборот.
***25 февраля 2006 года, 17.26
Рыбацкий поселок Грикос, остров Патмос
– Расскажите о вашем путешествии, о том, как вы попали сюда, – предложил брат Тимофей, когда они неспешно прогуливались по узким улочкам Грикоса.
Гери была застигнута врасплох и в то же время обрадована его ненавязчивым любопытством – похоже, искренним. Все вокруг оказалось просто чарующим. Темнеющее вечернее небо на западе окрашивалось странным сочетанием оранжевого и розового цветов. Гери была в черном вязаном жакете до колен, надетом поверх льняного спортивного костюма, поскольку ее предупредили, что для встречи с монахами надо одеться скромно. Она ничего не имела против. Гери любила выглядеть именно так. Ей пришлось несколько лет работать над собой, чтобы научиться наряжаться подобающим образом для торжественных приемов и вечеринок у Нестора.
Гери ожидала, что брат Тимофей заговорит об этой невероятной новости, получившей известность как Патмосский проект, но быстро поняла, что монах от природы человек тихий, задумчивый. Сначала ему хотелось поговорить о самом главном в жизни, о том духовном пути, который привел их сюда, в данное место, в этот момент времени.
Гери была рада тому, что стояла зима: на опустевших улицах царила тишина. Море, сотворившее остров, волновалось, дул пронизывающий ветер, однако погода наполняла Гери ощущением избранности. Она чувствовала, что находится в особом месте в особое время.
Говорить с братом Тимофеем оказалось очень легко. Самым нелюбимым в том, чтобы играть роль миссис Алленде, была для нее необходимость носить откровенную одежду и в разговорах постоянно следить за каждым своим словом. Теперь, когда оба эти требования оказались отброшены, Гери чувствовала себя свободной, получившей возможность быть собой.
Она рассказала о том, как выросла в маленьком городке в Техасе, как работала в кафе быстрого обслуживания, с трудом наскребая на учебу. После окончания колледжа, повинуясь жажде странствий, девушка с рюкзаком за плечами отправилась в Европу. Когда у нее закончились деньги, она возвращалась домой через Нью-Йорк и остановилась в квартире своих бывших однокурсниц, которым нужен был человек для присмотра за собакой, оставшейся дома, поскольку они уезжали отдыхать.
Гери рассказала о том, как повадилась завтракать в дешевой столовой на углу, где познакомилась с официантками и стала узнавать других завсегдатаев. В последнюю неделю, когда она присматривала за собакой, один мужчина, неизменно завтракавший в кабинете, отделенном стеклянной стеной, пригласил ее к своему столику. Его общество ей очень понравилось, и она приняла приглашение отужинать вместе.
Его звали Нестор Алленде. Гери даже злоупотребила гостеприимством своих вернувшихся подруг и осталась у них еще на две недели, чтобы продолжать видеться с Нестором. Они так хорошо проводили время – до того вечера, когда Нестор впервые пригласил ее к себе домой.
Гери очень испугалась, но не потому, что его поведение по отношению к ней было чересчур откровенным. Пентхаус с видом на Центральный парк занимал целый этаж роскошного дома! В нем было отдельное крыло для прислуги, где жили горничная, повар и водитель. Гери запаниковала.
На следующий день она улетела домой в Техас.
Брат Тимофей тихо посмеялся, выслушав все это. Он оценил, как ошеломил ее мир Нестора.
Однако прошло совсем немного времени, и Алленде ее разыскал. Ему пришлось усердно потрудиться, чтобы рассеять страхи Гери, и он очень умело сыграл на ее желании посмотреть мир. Также Нестор увлеченно рассказал о собственном духовном путешествии и стремлении найти в жене родственную душу. Он говорил о своем призвании изменить мир и о том, что в этом ему нужен спутник жизни, готовый в любой момент прийти на помощь.
Устоять перед напором Нестора Алленде было очень непросто.
Они поженились в церкви в Техасе, прихожанами которой были родители Гери. Даже по техасским меркам свадьба получилась помпезной, пышной. После чего, несмотря на все обещания Нестора, супруги, как правило, проводили воскресенья в разъездах или за границей. Гери несколько лет вообще ни разу не ходила в церковь.
До тех пор, пока в один год не умерли ее родители. Гери посылала деньги сестре, чтобы та обеспечивала им должный уход, и сокрушалась, что сама навещала их так редко. И отец, и мать умерли, когда ее не было рядом.
Нестор сделал от их имени щедрый взнос в Американский онкологический центр, но тут Гери решительно топнула ногой. Она хотела иметь место, куда можно было бы возвращаться, свою церковь и дом. Одно дело – повидать мир, и совсем другое – постоянно находиться в пути.
Нестор согласился и даже представил жене список тех мест, где можно было бы построить штаб-квартиру «Алленде интернэшнл». Гери выбрала Феникс, штат Аризона. Нестор сдержал свое слово, и этот город стал новой столицей его деловых интересов.
Сам он по-прежнему практически непрерывно находился в разъездах, но теперь у Гери было место, которое она могла назвать своим домом. Вскоре у нее появилась и своя церковь. Пастор Рой Рейберн и его жена Риз старались найти особый подход к каждому члену общины.
По крайней мере, к ней.
Гери умолкла, впервые поймав себя на том, что запыхалась, гуляя по крутым улочкам, вымощенным булыжником, которые вели к величественному зданию на холме, где находился монастырь.
– Мы сходим в обитель Святого Иоанна сегодня? Прямо сейчас? – спросила Гери, останавливаясь, чтобы перевести дыхание.
Она отметила, что высокий монах, шагающий рядом с ней, нисколько не запыхался. Впрочем, он, наверное, привык каждый день подниматься в гору.
Брат Тимофей улыбнулся и ответил:
– Нет. Мы пойдем туда завтра утром. Пока я хотел, чтобы вы осмотрели остров, увидели его красоты, ощутили силу, исходящую от него.
Обернувшись, Гери окинула взглядом ряды прямоугольных белых домов, за которыми возвышалась крепость, бросающая вызов времени. Не было слышно ни шума машин, ни звуков радио, ничего такого, что говорило бы о том, что на дворе 2006 год, а не 1006-й или даже просто шестой. Именно это делало Патмос неподвластным времени.
– Однако есть еще одно место, которое мне хотелось бы вам показать. Если, конечно, вы готовы продолжить нашу прогулку.
Гери украдкой взглянула на часы. Было всего половина седьмого! А они с Нестором должны встретиться за ужином только в восемь вечера.
– Я ничего не имею против, – сказала она и попросила монаха: – А теперь расскажите про ваше духовное путешествие.
Они снова пошли, на этот раз вниз, удаляясь от монастыря.
– С раннего детства я знал, что не такой, как все, – начал брат Тимофей и тотчас же громко рассмеялся. – Каждый раз, говоря это, чувствую себя так, будто сказал, что я голубой. Но я не такой, как все, в другом смысле. Мало кто в девять лет слышит призыв Господа посвятить всю свою жизнь служению Ему.
Гери молча посмотрела на него, вспомнила себя в девять лет и снова почувствовала себя дома.
***25 февраля 2006 года, 17.27
Поместье Лиллистра, остров Транхольмен
Стокгольм, Швеция
«Хороший сегодня день», – подумал Эрик Карлсон, выключая любительский радиопередатчик.
Тощий, пяти футов и трех дюймов роста, он словно подрос и окреп, приближаясь вразвалочку к большой карте мира, занимающей всю стену его спальни. Воткнув булавку с зеленой головкой в крошечный островок, затерявшийся в южной части Тихого океана, Эрик отступил назад и гордо любовался своей работой.
С тех самых пор как он услышал о далекой американской военной базе на атолле Джонстон и связисте-радиолюбителе, который на ней служил, ему хотелось установить с ним контакт. Наконец-то он получит драгоценную карточку-квитанцию, подтверждающую, что у него состоялся радиоразговор с оператором.
Да, день был хороший. Нет, просто замечательный! Сегодня вечером у тринадцатилетнего Эрика состоится еженедельный сеанс радиосвязи с его отцом доктором Дэвидом Карлсоном, профессором электротехники Университета штата Оклахома. Это профессор Карлсон познакомил сына с любительским радио и помог подготовиться к экзаменам, необходимым для получения лицензии. Двойное гражданство – американское и шведское – давало Эрику возможность получить лицензию в обеих странах, и он предпочел сделать это в Соединенных Штатах.
Эрик сдал экзамены два года назад, когда гостил у отца в Сиэтле, штат Вашингтон. Он поразил всех, получив высший из возможных уровней. Теперь это был его единственный способ поддерживать связь с отцом, живущим отдельно. Мама совсем не обрадовалась бы этому, но она ничего не узнает!
День стал бы еще лучше, если бы чуть потеплело и можно было бы выйти на улицу.
Эрик почти не видел поместье, в котором теперь жил. Пять месяцев назад его посадили на борт маленькой яхты, которая покинула Стокгольм и пересекла пролив Лилла-Вартан. Однако всю недолгую дорогу мальчишку держали в каюте, и он почти ничего не увидел. После короткой прогулки пешком от причала по дорожке, обсаженной березами, пылающими красками поздней осени, Эрик попал в изящный двухэтажный особняк, обнесенный каменной стеной. Его новый дом. Вскоре ударили морозы, выпал снег, и дом, по сути дела, превратился в тюрьму.
От непривычных холодов у Эрика болела голова, а в феврале в Швеции к тому же дуют пронизывающие ветры. Но мальчик надеялся, что к вечеру чуть потеплеет. Головных болей не было уже неделю. Да, может быть, сегодня он выйдет на улицу и изучит окрестности. Здесь темнело так рано, что уйти далеко вряд ли получится, но уже одна эта мысль давала Эрику луч надежды.
Немного надежды каждый день – вот что поддерживало его все это время. Надежда на контакт с новым радиолюбителем, хоть на какое-то развлечение, на день, свободный от страданий.
Невыносимая головная боль, терзавшая Эрика, являлась следствием какой-то редкой болезни, название которой он даже не мог выговорить. О том, чтобы понять микроскопическую причину, вызвавшую заболевание, не могло быть и речи, но кое-что Эрик понимал. Болезнь, без сомнения, существенно сократит его жизнь, головные боли станут только хуже. Он, скорее всего, еще задолго до конца будет бредить и заговариваться словно помешанный.