Сглотнув, Кенна нахмурилась.
– Боюсь, что нет.
– Девочка, никто не вернулся во дворец! – крикнул один из мужчин за соседним столиком, когда хозяйка таверны ушла. – Мы разобрались со всеми! И с маленькой ведьмой тоже.
Кенна не смогла скрыть тревогу и замешательство на своем лице и схватила кувшин, чтобы прикрыться им.
– Разобрались с ними? – переспросила она, и ее голос сорвался. – Вы говорите, что вы убили их?
– Вы оба уже достаточно наговорили, – прикрикнула на мужчин хозяйка, возвращаясь к Кенне. – Не пора ли вам на работу?
– Пора, раз уж дьявола изгнали из деревни, – ответил другой мужчина. – Сегодня начинаем строить мельницу.
– Могли бы сделать это много лет назад, – сказал третий. – Если бы эти поклонники ведьм Феврье разрешили бы нам построить ее на своих драгоценных землях.
– Да станцует дьявол на их душах, – сказал первый, плюнув на пол. – Дюкен встретит нас там, мы скоро выходим, Аннет.
Кенна вскочила на ноги так быстро, что уронила на пол тарелку с хлебом.
– Что-то не так? – Хозяйка таверны повернулась и мрачно посмотрела на Кенну. – Или моя еда недостаточна хороша для швеи из Оверни, которая шьет платья для королевы?
– Нет, вовсе нет. – Кенна подняла и тарелку, и хлеб и положила на стол монетку. – Я только что вспомнила, что не оставила воды своему коню. Он хочет пить после поездки, нужно поухаживать за ним.
– Ты не сделаешь этого.
Кенна повернулась и увидела Дюкена, стоящего в дверях.
– Кенна де Пуатье, так? – спросил он. – Жена бастарда короля? Или любовница короля? Легко запутаться в грязи при дворе.
Хозяйка таверны стояла за Кенной, отрезая ей путь к бегству.
– Вы же вроде сказали, что вы швея из Оверни.
– Нет, – сказал Дюкен, пощипывая переносицу. – Все, что касается нового короля, связано с ложью, так что она лжет. Жак, Мартин, отведите ее в хлев.
– Стойте, нет! – закричала Кенна, когда двое мужчин поднялись из-за стола. – Пожалуйста, я хочу выяснить правду насчет Алис. Я верю вам. Я хочу доказать это королю и королеве.
– Возможно, – сказал Дюкен, отступая, когда двое мужчин грубо схватили Кенну под руки. – А возможно, ты тоже ведьма и тебя следует очистить.
– Пожалуйста, не делайте этого, – умоляла Кенна, пока ее тащили к двери. – Мой муж убьет любого, кто до меня пальцем дотронется.
Дюкен подошел ближе к Кенне, которая боролась с мужчинами, державшими ее, и, протянув руку, дотронулся до щеки молодой женщины.
– Смотри, – сказал он низким голосом. – Я прикоснулся к тебе, но я по-прежнему стою здесь. Как я уже сказал, все в замке лжецы. Уведите ее.
Чем больше она боролась, тем крепче держали ее мужчины, таща на улицу, где она лицом к лицу столкнулась с Грир.
– Ой! – воскликнула она. – Что…
Кенна крепко сжала губы и помотала головой, а двое мужчин оттолкнули Грир и вывели Кенну наружу.
– За мной придут мои друзья! – крикнула она, когда мужчины подняли ее и понесли к церкви. – Мои друзья придут!
Ошеломленная Грир стояла рядом с таверной и наблюдала, как ее лучшую подругу волокут по улице, и никто ничего не делает, чтобы помочь ей. Прежде чем молодая женщина сообразила, что ей делать дальше, дверь таверны открылась снова, и немолодой седовласый мужчина, улыбаясь, вышел на солнечный свет.
– Ой, Кенна, – прошептала Грир и, опустив пониже голову, последовала за мужчинами, приблизившись настолько, насколько ей хватало смелости. – Во что ты нас втянула?
На следующее утро солнце, казалось, вставало медленнее обычного. Мария лежала на своей стороне кровати, вцепившись в ее край и глядя в окно, наблюдая, как небо становится оранжевым, затем розовым, а затем выцветает до бледно-голубого. Этот рассвет был таким же красивым, как те, что она видела раньше, но все же она не могла изгнать из себя грусть.
Полусонный Франциск перевернулся, натянул простыню и обнял супругу за талию. Удовлетворенно вздохнув, он положил свою руку на ее плоский живот и прижался лицом к ее затылку. В отличие от Марии последние события не лишили его сна. Она же не спала, казалось, всю ночь, уставившись на полог над кроватью и пытаясь найти решение, которое спасет всех.
Ей была невыносима мысль о том, чтобы приговорить двух девочек к смерти. Ей была невыносима мысль, что Франциск будет выглядеть слабым из-за взбунтовавшихся крестьян. Ей была невыносима мысль, что она еще один день проведет без малыша, растущего внутри ее. Девочки в замке стали болезненным напоминанием о том, что она оставалась бездетной. Она слишком привязалась к ним. Ей нужно было начать мыслить как королеве, а не как ребенку, который вырос под дамокловым мечом возможных покушений и преследований. Было так легко увидеть себя в Алис, но королева вряд ли может позволить себе сочувствовать.
Из всего, что мучило ее, с одним она могла справиться сейчас. Перевернувшись, Мария сплела свои ноги с ногами мужа и приникла своим прохладным нежным телом к его. Франциск вытянул губы для поцелуя, его глаза все еще были закрыты, а Мария запустила пальцы в его волосы, легонько потянула, как ему нравилось, и нежно прикоснулась к его губам.
– Мне снится сон? – прошептал Франциск, когда ее губы отправились в путешествие вниз к его шее, ее руки гладили крепкие мышцы на его спине. – Приятный способ начать день.
Мария откинула длинные пряди каштановых волос с глаз и прижалась своим лбом к его.
– Я хочу дать тебе дитя, – ответила она, поглаживая его лицо кончиками пальцев. – Я хочу, чтобы в садах бегали наши сыновья и дочери и играли в секретных переходах, как мы делали когда-то.
Франциск осторожно перевернул ее спиной на кучу пуховых подушек.
– Ты такая красивая, когда просыпаешься, – сказал он и замер, чтобы сохранить этот момент в памяти. – Именно тогда ты моя.
Мария улыбнулась. Она чувствовала себя нежной и любимой. Чувство, которое казалось таким забытым.
– Я всегда твоя, – пообещала она. – И не только твоя королева.
– Франциск! Мария!
Дверь в их личные покои резко распахнулась, и единственное, что успела сделать Мария, – обернуться в простыню, прежде чем без разрешения к ним ворвалась Екатерина в сопровождении слуг.
– Матушка! – воскликнул Франциск, когда упал назад в постель, а его лицо густо покраснело. – Что ты здесь делаешь?
– Слава богу, с вами ничего не случилось. – Екатерина, все еще в ночной рубашке, с растрепавшимися после сна косами, подлетела к кровати, обняла сына, и потом Марию. – Как только я обо всем услышала, захотела увидеть вас собственными глазами.
– Что случилось?! – воскликнула Мария, плотнее заворачиваясь в простыню, с удивлением наблюдая, как вслед за королевой-матерью в комнату входит еще полдюжины стражников. – Почему вы здесь?
– Случилась еще одна смерть, – сказала Екатерина с мрачным лицом, в котором однако не было испуга. – Умерла еще одна служанка.
Глава 10
Дюкен сидел на табурете для дойки у входа в хлев. Маленькая масляная лампа висела на стене рядом с его лицом, высвечивая его профиль в кромешной тьме. Кенна, не желая показывать, как она напугана, отодвинувшись как можно дальше от него, сидела замерзшая, на грязной соломе, а через щели в стенах не пробивалось ни лучика света. В хлеву было так темно, что она даже не могла сказать, большого ли размера это помещение, но ей казалось, будто бы Дюкен находился прямо рядом с ней, хотя не самом деле это было совсем не так, и ей было видно только его лицо, словно парящее в воздухе.
– Если бы Феврье сбежали, как я предлагал, ничего бы этого не случилось, – говорила низким голосом голова без тела. Что бы он ни планировал, он не торопился. – Скажи мне, твой король действительно послал женщину одну назад в деревню?
– Скажи, зачем ты пытаешься всех убедить в том, что Алис ведьма? – ответила Кенна вопросом на вопрос.
– Она ведьма, – проговорил он. – А теперь она мертва.
Кенна улыбнулась в темноте.
– Нет, с ней все в порядке, и она живет под защитой королевы. Что будет, если жители узнают, что она жива?
– Жители верят в то, во что я говорю им верить, – сказал Дюкен, меняя позу на табурете, и его лицо растворилось во тьме. – И если каким-то образом ей удастся выжить и наслать на королеву заклятие – это будет лишь еще одним доказательством ее черных сил.
– Я знаю, что вы строите мельницу на землях Феврье. – Кенна быстро выложила свои карты, надеясь удивить его и заставить признать вину. Хотя она и была его пленницей, однако неплохо было бы узнать правду. – Я знаю, что ты убил всех этих людей.
Дюкен прищелкнул языком и рассмеялся.
– Ты ничего не знаешь, – сказал он. – Дерзость некоторых женщин в наши дни шокирует меня.
– Почему ты не построил мельницу на своей земле? – настаивала на своем Кенна. – Зачем тебе их земли?
– Я уже сказал: ничего ты не знаешь, – ответил Дюкен. – Нельзя построить мельницу без реки, а после того, как покойный король отобрал у меня земли, у меня больше ее нет.
Кенна закрыла глаза. Даже после своей смерти Генрих все равно создавал проблемы.
– Зачем было королю забирать твою землю?
– Чтобы вознаградить близких к себе. – В голосе мужчины кипело негодование. – Отдать ее человеку, который никогда не имел отношения к этой деревне, за выполнение задания, с которым Генрих сам бы не справился. Конечно, мне выплатили компенсацию, но что такое деньги без земли.
– Ты бы мог переехать, – сказала Кенна. – Мог бы купить землю где-нибудь еще.
– И почему я должен это делать? – возмущенно спросил Дюкен, повысив голос, который заполнил это темное неприятное место почти физически ощутимой яростью. – Я родился и вырос в Осере, как и мой отец, и его отец. А затем Феврье не позволил мне строить на их земле, будто есть какая-то разница. У него были жена, его идеальные дети и река, протекающая по всем его землям. Мы были почти семьей, он и мой сын играли, как братья, но он отказал мне.
– Может, он не хотел мельницу на своей земле? – сказала Кенна. – Не похоже, что это совершенно безопасно.
– Учитывая, как умер мой сын, могу представить, что именно об этом Феврье и думал, – ответил Дюкен, успокаиваясь. – Но иногда такое случается.
Кенна не знала, что сказать. Он был монстром. Прижавшись головой к стене хлева, она снова закрыла глаза. Она умирала от голода – встав пораньше и желая незамеченной выскользнуть из дворца, молодая женщина не успела перехватить ничего съестного, потом эта бешеная скачка, и теперь угрожающая темнота, в которой она находилась один на один с полным безумцем. Неожиданно она почувствовала жар и головокружение, как будто стены, которых она даже не видела, надвигались на нее. Казалось, лампа у входа отодвинулась дальше, и она могла видеть лишь размытую линию седых бакенбард своего тюремщика, пока тот сидел в темноте и будто бы даже и не дышал.
– Позор твоему королю, который втянул тебя в это, – через какое-то время сказал Дюкен. – Его дела беспокоят его ровно настолько, насколько они беспокоили предыдущего.
– Мой король не посылал меня, – призналась Кенна, применяя новую тактику. Должна ж она найти выход! – Это было мое собственное решение. Встретившись с Алис и услышав ее историю, я решила выяснить, что произошло с ее семьей.
– Так никто не знает, что ты здесь?! – Дюкен хлопнул в ладоши, резкий, неожиданный звук заставил Кенну подпрыгнуть. – И никто не будет тебя искать! Чудесно.
– Я этого не говорила. Я всего лишь сказала, что это не официальный визит. Со мной мой муж, – солгала она. – Он ждет моего возвращения у реки, и, если через час я не вернусь, он придет за мной. Помнишь моего мужа? Это он в одиночку голыми руками справился сразу с несколькими лучшими мужчинами из твоей деревни и оставил их истекать кровью на земле.
– Это он сражался с горсткой невооруженных запаниковавших стариков, охваченных религиозным пылом, и еле убрался прочь, виновный еще и в гибели двух невинных людей, – поправил Кенну Дюкен. – У меня поджилки трясутся, леди Кенна. Кроме того, его здесь нет.
Кенна постаралась дышать размеренно и спокойно, он пытался доказать, что она блефует, но он не мог это точно знать.
– Если бы твой бастард-муж действительно ждал тебя неподалеку, мы бы не сидели и не болтали, так? – продолжал он, и свет освещал его тонкие губы. – Уверен, что он не позволил бы милой женушке остаться со мной в темной комнате? Кто знает, что с ней может случиться?
– Даже если сейчас ты и веришь в это, но должен догадываться: я бы не приехала сюда, не сказав никому, – сказала Кенна, бравада в ее голосе удивила ее саму. – Мои друзья ждут меня у реки.
– Сомневаюсь. – Дюкен поднялся, закрыв свет лампы и оставив Кенну в полной темноте. – Ты глупая, упрямая девчонка. И вполне могла примчаться сюда одна. Но я отправлю людей к реке проверить.
Кенна почувствовала сгущение тьмы, когда он открыл лампу и задул крохотное пламя.
– Если мне причинят вред, мой муж, король и королева узнают о том, что случилось, – поклялась она. – Ты за это заплатишь.
– Нет, если не будет доказательств тому, что ты была здесь, – сказал старик, которого явно не тронули ее угрозы. – А к наступлению ночи их не будет.
Растирая свои покрытые синяками руки, Кенна почувствовала, как одинокая слеза скатилась по ее щеке, когда Дюкен захлопнул дверь в хлев. Она мечтала, чтобы Грир нашла способ вытащить ее отсюда, и молилась, чтобы та не уехала в замок. К тому времени, когда подруга с подмогой вернется в Осер, Кенна уже может быть мертва.
– Все точно так же, как и в последнем случае. – Врач приподнял край белой простыни, чтобы накрыть лицо мертвой девушки. Франциск крепко держал Марию за руку, но молодая королева не отворачивалась. – Очевидной причины смерти нет. Она не подавилась, у нее не было приступа, и я не вижу признаков никаких болезней. Мне нечего предположить. Она просто умерла.
– Ее смерть – не случайность, – проговорила Екатерина. – Молодая женщина просто так не может умереть. Я поговорила с другими слугами: единственное, что точно делала вчера эта девушка – относила еду твоим гостям.
Хотя сердцем Мария чувствовала, что королева-мать во всем обвинит Алис, но все равно этот удар застал ее врасплох. Это невозможно, нет.
– Выходит, что она взяла ужин, отнесла его в южную башню, вернулась на кухню и ушла спать, – продолжила Екатерина, бросив на покойную сочувственный взгляд. – Никому нет причин врать об этом. Насколько я могу судить, никто из слуг не затаил зло на девушку. Напротив, они очень расстроены.
– Зачем Алис убивать ее? – спросила Мария, уставившись на мертвое тело перед собой. – Даже если это возможно, то чего она добилась?
– А зачем она убила всех этих людей в своей деревне? – вопросом на вопрос ответила Екатерина. – Зачем заставила тех женщин потерять своих детей? Скажите мне, Мария, к чему так рисковать? Стоило ли ради спасения девочки, о которой вы ничего не знаете, подвергать опасности не рожденных детей? Не рожденного наследника трона?
– Я не беременна, – проговорила Мария, в ее голосе звучали слезы, которым она не позволит пролиться. – Но спасибо, что напомнили об этом.
Франциск легонько сжал ее плечо и предупреждающе посмотрел на мать.
– Думаю, именно это и не дает тебе мыслить здраво, дорогое дитя, – добавив в голос сочувствия, сказала Екатерина, пожимая плечами в доказательство своей невиновности перед Франциском. – Я знаю, что ты хочешь защитить ее, но если бы она не была ребенком, старалась бы ты так же сильно?
– Если бы она не была ребенком, она бы сражалась за себя сама, – возразила Мария, неосознанно прижимая руки к животу.
Екатерина жестом указала накрыть тело покойной, и белая ткань опустилась на лицо служанки.
– Вам не стоит вмешиваться в это больше, – сказала она невестке. – Позвольте разобраться мне и Франциску.
Мария посмотрела на мужа, но в его глазах она увидела, что решение уже принято.
– Кажется, другого выбора у меня нет, – сказал король. – Как мне объяснить две смерти, которые произошли за два дня, с тех пор как она находится здесь?
– Что, если Алис не знает, что делает это? – предположила Мария. – Что, если у нее есть силы, которые она не контролирует?
– Тогда это еще одна причина, как можно быстрее решить эту проблему, – сказала Екатерина. – Я знаю, трудно поверить в то, что кто-то, кто выглядит так невинно, может быть виновен в чем-то настолько ужасном, но поверьте мне, даже красивые люди способны на ужасные вещи.
Мария почувствовала, что ее плечи опустились от осознания этого. Раз уж Екатерина и Франциск приняли решение, она ничего не могла сделать, чтобы остановить их. Единственное, что она могла сделать, – доказать невиновность Алис самостоятельно.
«И то, – напомнил внутри ее тоненький голосок, который она пыталась заглушить с момента их разговора в саду, – если она была невиновна с самого начала».
Глава 11
Кенна понятия не имела, сколько времени просидела в темноте до того, как почувствовала резкий укол в нижнюю часть спины. Борясь с паникой, она обернулась, пытаясь определить в кромешной тьме, что же это могло быть.
– Кенна, ты меня слышишь?
В самом низу стены хлева, в месте ее соединения с полом, сквозь темноту пробивался едва различимый лучик света.
– Грир? – Кенна едва не зарыдала от радости, услышав голос подруги. – Ты где?
– В очень неудобном месте, – ответила Грир. – Я увидела, куда тебя забрали, и спряталась в каком-то ящике за хлевом. Я вечность пыталась проткнуть эту стену своей булавкой от броши. Думала, не пробью. Бог знает, из чего делают эти стены.
– Пахнет навозом, – сказала Кенна, прижимая лицо к полу, чтобы сделать невозможное и разглядеть подругу через крошечную дырочку. – Ох, Грир, я так боялась, что ты вернулась в замок или что тебя схватили тоже.
– Я не могла оставить тебя, не сообщив, что у меня есть план, – хрипло прошептала Грир. – Сейчас я уеду и расскажу Башу обо всем, что случилось, и мы вернемся за тобой.