Автомобиль мчался через горы, огибал по объездной дороге Чешский Крумлов, а они все рыскали по сайтам. Результаты были, честно говоря, скромными – инструкция австрийского министерства внутренних дел еще советских времен относительно статуса «особой территории Шаунберг» и отчет экспедиции сорок восьмого года, открытый для доступа семь лет назад.
Судя по нему, профессора Рейнерта из Венского университета и его коллег из СССР интересовало глубокое прошлое замка.
– Что-то мы никаких следов раскопок не видели, – пробормотал Иржи. – Или за столько лет они исчезли?
– Скорее всего, их просто не было, а экспедиция служила прикрытием для военных, – Семен свернул виртуальный экран. – Ну а те обшарили замок в поисках того, что мы, судя по всему, почти нашли…
– Обшарили плохо. В подземелья не полезли. Хотя тогда сканеров не было, а свидетелей могло не остаться. Или…
Тут в разговор неожиданно вмешался Матей. Повернув голову, он сказал с мрачной миной:
– Только что в новостях передали – на Страконице огромная авария. Эскод отказал, так что разгребать будут до утра. Придется объезжать через Бероун, а это крюк в пятьдесят километров.
С тех пор, как движение на дорогах Европы отдали под контроль исков, аварии стали редкостью. Но если Электронная Служба Контроля Дорожного Движения, в просторечии именуемая эскод, подвергалась хакерской атаке или просто начинала сбоить, последствия оказывались ужасными. Многокилометровые пробки или гигантские крушения, где сталкивались десятки потерявших ориентацию машин, возникали внезапно, а рассасывались долго.
– Объедем, что же делать, – покачал головой Иржи. – Заодно выпьем тамошнего пива. В Бероуне до сих пор сохранилась частная пивоварня.
Свернули с автомагистрали, идущей от столицы Среднеевропейской провинции прямо на юг. Потянулась холмистая, покрытая лесами местность. Одна за другой стали попадаться биофабрики, похожие на серебристые, усевшиеся на землю дирижабли.
Внутри каждого ДНК бактерий вырабатывал нужные человечеству продукты – белки, антитела или куда более сложные вещи – дерево, кожу или кораллы. На таких же фабриках производилась треть продуктов питания в Евросоюзе.
Когда пятнадцать лет назад появилась технология «молекулярного умножения», многие жители Земли встретили ее в штыки. Отказались есть выращенное «в пробирке», «неправильное» мясо.
Но постепенно привыкли.
До небольшого городка, лежащего к юго-западу от Праги, добрались к вечеру. Мелькнул в свете фар щит с фигурой вставшего на задние лапы медведя и надписью «Beroun», и «Пежо-Армада» принялся петлять по узким улочкам.
– К вокзалу? – поинтересовался Матей.
– Туда, – кивнул Иржи.
Они проехали мимо конусообразного здания вокзала, вокруг которого, словно ночные мотыльки у лампы, порхали огоньки баннеров. Взорвавшаяся в десяти метрах рекламная бомба заставила стекла машины на мгновение потемнеть.
– Вернулись к цивилизации, – вздохнул Семен, вспоминая тихий вечер на берегу Дуная.
– Ничего, ненадолго, – Иржи потянулся и зевнул. – Пивоварня «Бероунский медведь» находится на самых ее задворках.
Матей свернул в узкий проулок между двумя заборами и остановился у широко распахнутых ворот.
– Э… мы заблудились? – Радлов огляделся, пытаясь обнаружить вывеску или чего-то в этом роде.
Примерно в километре на юг осталось здание вокзала, западнее виднелись пути, на востоке над центром города полыхало зарево. Но вокруг было темно и мрачно, словно в погребе.
– Нет, – усмехнулся Матей. – Это заведение для своих. Чужой сюда дорогу вряд ли найдет.
Выйдя из машины, Семен ощутил сильный запах ржавого железа. Вслед за Иржи прошел через ворота и оказался на огромной свалке, освещенной одним-единственным фонарем.
За ним виднелось здание с остроконечной крышей, похожее на мастерскую, а остальное пространство внутри забора занимали старые автомобили. «Шкоды», «Пежо», «БМВ» и «Фольксвагены» остались тут ржаветь с тех времен, когда списанные в утиль машины еще не умели по команде сгнивать, за несколько дней превращаясь в компост.
По гнутым листам железа ползали блики, битые стекла поблескивали из полутьмы, как подслеповатые глаза. Казалось, что некогда роскошные тачки глядят на породивших их людей с ненавистью. Радлов поежился, ощущая жалость и неловкость при виде такого количества мертвых механизмов.
– Ну как? Пять баллов? – спросил Иржи с довольной усмешкой.
– И тут пивоварня?
– Точно. Вон там, – и Матей указал на здание за фонарем.
И они пошли по оставшейся между ржавыми корпусами тропинке шириной в метр. Миновали грузовик, чей радиатор щерился металлическими зубами, прошли два джипа, вмявшихся друг в друга. Обогнули экскаватор с вскинутым лезвием, похожий на мамонта, и оказались у самой обыкновенной двери.
Лампочка над ней горела тепло и ровно, на вывеске тот же медведь держал в лапах кружку с пивом.
– Прошу, – и Иржи первым шагнул внутрь.
Зал «Бероунского медведя» оказался оформлен в том же свалочном стиле – столы и стулья из небрежно сваренных кусков железа, прикрепленные к потолку старые пишущие машинки и детские велосипеды. Неприятное впечатление, что сидишь внутри громадного мусорного бака, ослабело только после второй кружки нефильтрованного кислого пива. А, выпив третью, Семен пришел в хорошее расположение духа.
Когда поел, захотелось спать. До машины добрался, немилосердно зевая, и просто упал на сиденье.
– Ничего, еще немного, – подбодрил его Чапек. – Вскоре после полуночи будем в Праге.
Вырулив на пустынную автотрассу, Матей добавил скорости. Замелькали, уносясь назад, фонари. Мир на обочинах слился в плохо различимую темную массу, зашумел раздираемый бампером воздух.
Не прошло и получаса, как показались окраины Праги.
– А вот и Тржебоницы, где мы дело Христа отстаивали, – заявил Матей, когда миновали большую транспортную развязку.
– Ага, – только сонно кивнул Семен.
Оставили позади Зличин – район супермаркетов и самого большого в Европе рынка антикварной техники. По пустынным из-за позднего часа улицам добрались до Градчан.
– Приятно было познакомиться, – сказал Матей, стоило машине остановиться у «Красной розы». Он повернулся и протянул Семену прямоугольник серого пластика со сверкающим крестом на одной стороне. – Вот моя визитка. Если проблемы, звони. Поможем без вопросов.
– Не вздумай, – с притворной строгостью пригрозил Иржи, – а не то христианские бойцы ради тебя кого-нибудь убьют. На, кстати, держи компак. Но мой совет – лучше пока им не пользуйся.
– Если кого-нибудь, то не жалко. До встречи, – Радлов взял визитку, прихватил вещи и вылез из машины. Прохладный вечерний воздух немного взбодрил и позволил не уснуть по пути до номера.
Оказавшись внутри, нашел силы принять ванну, после чего бухнулся в постель.
6.1
16 мая 2035 года
Прага
Услышав объявление о том, что рейс из России приземлился, усатый мужчина в строгом черном костюме, стоявший в самом центре зала ожидания, неспешно зашагал к выходу из зоны контроля. Тут прислонился к стене и застыл, почти слившись с ней, аккуратный и неприметный.
Зашевелился, лишь когда под аркой сканера прошел невысокий, стриженый под ежик человек. Офицер у информационной панели дернулся было, но тут же замер, лицо его отразило испуг.
– Пан Роберт? – ожидавший у стены сделал шаг вперед.
– Пан Вацлав? – вопросом ответил коротко стриженый.
Двое мужчин остановились друг напротив друга. Внимательный наблюдатель заметил бы, как они похожи. Не внешностью, а повадками и манерой поведения, точно две обученные собаки.
– Добро пожаловать в Прагу. Прошу за мной, – тот, кого назвали Вацлавом, повернулся и зашагал к лестнице, ведущей в главный зал аэропорта. Роберт последовал за ним.
Они не обменялись ни единым словом до того момента, пока не оказались внутри большого черного «Бентли».
– Машина защищена от прослушивания? – поинтересовался Роберт, расположившийся на заднем сидении.
– Согласно высшей категории, – устроившийся рядом с шофером Вацлав что-то сказал тому, и автомобиль сдвинулся с места. – На сто процентов замкнутая информационная система.
– Тогда доложите обстановку. Я читал ваш отчет, полковник, но боюсь, что в нем отражены не все детали.
– Похвастаться нечем, – Вацлав Раух, начальник пражского отделения АСИ пожал плечами. – Объект «Карлик-Нос» на предложение о сотрудничестве ответил отказом, «Санта-Клаус» пригрозил, что донесет в Европарламент. Попытки взлома Ригеровского института оказались безуспешны, хотя пока мы не пустили в ход все мощности.
– А что за история насчет «Сказочника»? – темные глаза Роберта мрачно блеснули.
– А что за история насчет «Сказочника»? – темные глаза Роберта мрачно блеснули.
– Он с «Карликом-Носом» и его племянником, не находившимся в разработке, отправился к Шаунбергу. А вчера стал жертвой странного похищения. Подробности нам неизвестны, но похитители вернули «Сказочника» почти тут же.
– Да, удивительно… Что еще?
– Как я сообщал, в игру вступил «Моссад». Их человек в открытую ходил за «Санта-Клаусом», «Носом» и «Сказочником». Да и звонок с угрозами – тоже, скорее всего, их рук дело.
– «Моссад», спецслужба несуществующей страны. Им-то что здесь надо? – с досадой пробурчал Роберт.
Двадцатого августа две тысячи двадцатого года полтора десятка ракет с ядерными боеголовками, выпущенных с территории арабских стран, превратили Израиль в оплавленную радиоактивную пустыню. Как и после римского разгрома, уцелела диаспора, разбросанная по миру. И, как ни удивительно, выжил «Моссад», вобравший в себя остатки военной разведки «Аман».
Полтора десятилетия киллеры из этой могущественной спецслужбы методично уничтожали всех, кто имел хоть какое-то отношение к нападению. А деньги добывали самыми разными способами, не чураясь порой откровенного криминала.
Но интерес «Моссада» к архиву Михнова дворца не выглядел понятным. Разве что евреи обладали информацией, не имевшейся в распоряжении АСИ. От подобной мысли полковника Роберта Ашугова охватывала злость.
– Ладно, все ясно, – сказал он, приглаживая волосы на макушке. – Квартиру и машину вы мне приготовили?
– Так точно.
– Отлично. Готовьтесь к хакерскому штурму Ригеровского института, а заодно и к реальному. Завтра я попробую на них надавить. Если ничего не выйдет, придется атаковать. За «Моссадом» следить, но не мешать ни в коем случае. Да, к утру подготовьте мне отчет по Шаунбергу. Все, что у нас о нем есть. Вопросы?
– Нет. Будет исполнено, – в голосе Рауха прозвучал легкий намек на недовольство.
– Вот и славно.
Ашугов расслабился и принялся глядеть в окно.
Черный «Бентли» скользил по улицам ночной Праги мягко и бесшумно, точно кит по глубинам моря.
7
16 мая 2035 года
Прага – Мельник
Иржи, ожидавший Семена у машины, выглядел на редкость не выспавшимся. Глаза были красными, под ними темнели мешки, а лицо казалось помятым, как простыня после бессонной ночи.
– Привет, – сказал Чапек без обычной бодрости. – Ты-то, я смотрю, свеж и бодр?
– А ты нет? Почему?
– А… – чех махнул рукой. – Пока меня не было, бактерии в холодильнике взбесились. Что-то с ними случилось, так что они полкухни оккупировали. Пока звонил в сервис, пока они приехали… – и он выразительно зевнул.
– Да, бывает, – Радлов сочувственно покачал головой.
Бактерии, что позволяли сохранять продукты свежими сколько угодно долго, отличались непредсказуемостью. Порой они выходили из-под контроля и расползались по стенам. Но все же прибор с ними был лучше, чем стальной, пожирающий электроэнергию монстр-холодильник прежних времен.
– Да, шеф велел явиться к нему сразу же, как приедем, – сообщил Иржи, когда позади осталась станция метро «Градчанская».
– Интересно, зачем?
– Подожди немного, узнаешь, – и Чапек вновь зевнул, с тягучим, душевным завыванием.
Они доехали до института, оставили «Шкоду» на обычном месте и миновали стеклянные двери. Но за проходной Иржи повернул не налево, как обычно, а направо, к ярко освещенному коридору. Тот привел к лестнице, а она закончилась большой дверью, по-старомодному обитой красной кожей.
«Директор» – гласила посеребренная табличка.
– Вот он, престол Господень, – хмыкнул Чапек и потянул за круглую блестящую ручку. Дверь открылась, и двое историков оказались в узкой, напоминавшей шкаф приемной. Висевший под потолком орг-компьютер, именуемый обычно киберсекретарем, опознал гостей и распахнул дверь, ведущую непосредственно в кабинет.
– Явились, нарушители спокойствия! – донесся оттуда баритон Купалова. – А ну встать передо мной, как лист перед травой!
Директор, мрачный и красный, обнаружился за большим столом из черного дерева.
– Садитесь, бродяги, буду вас распекать, – предложил Купалов.
Кабинет не был особенно велик, стол делил его на две части. За спиной хозяина высился шкаф из темного тевлара, дверцы его матово поблескивали. В углу на тумбе располагался кухонный синтезатор «Сигма», круглый и ярко-красный. На подоконнике стоял горшочек с растением, похожим на алоэ. Мясистые стебли покачивались, словно щупальца.
– А за что нас распекать? – удивился Иржи, опустившись на один из стоявших у стола стульев.
– За то, что влезли в историю, – ответил директор. – Ты, Радлов, дал каким-то типам себя похитить да еще на особой территории, статус которой не изменили только потому, что о ней забыли лет сорок назад. А я…
Договорить он не успел. Дверь кабинета распахнулась, и через порог шагнул невысокий, очень широкоплечий мужчина в безупречном костюме, с тонкой папкой в руках. В черных коротких волосах блеснула седина.
– Утро доброе, господа, – сказал он по-английски. По кабинету пополз запах мяты.
Семен нервно сглотнул, почувствовал, как по спине побежал холодок.
– А вы кто? – буркнул Купалов без особого дружелюбия.
– Полковник Ашугов, Агентство Специальной Информации, – представился незваный гость. – Стул можете не предлагать, я ненадолго.
– Почему-то меня это не огорчает, – директор института нахмурился. – Чем обязаны?
– Нас интересует проект, в данный момент проводимый вашим институтом, – полковник не обратил на шпильку внимания. – Тот, что связан с архивом Михнова дворца. Имеются основания полагать, что…
– Я все это уже слышал, – грубо перебил Купалов. – Мне звонил ваш капитан, не помню его фамилии. Просил, чтобы я делился информацией. Я отказал тогда, не вижу причин соглашаться и сейчас.
– Боюсь, вы не до конца осознаете ситуацию, – глаза Ашугова гневно сверкнули, в хриплом голосе появилась ярость. – Если вы не захотите сотрудничать, мы будем вынуждены пойти на крайние меры. Жизненно важно защитить информацию, что попала к вам.
– Для этого нет необходимости вникать в ее содержание, не так ли? – заметил Иржи.
Полковник немного помолчал, переводя взгляд с одного историка на другого. Семен с трудом отогнал желание спрятаться под столом.
– Вы сами отказались от сотрудничества с АСИ, – проговорил Ашугов раздельно. – Боюсь, что вам еще не раз придется пожалеть об этом. Всего наилучшего, – и, развернувшись, он стремительно вышел из кабинета.
Дверь захлопнулась.
– Ходят, как к себе домой, а? – прорычал директор института. – Слишком много власти забрали себе эти короли виртуального шпионажа, чтобы им провалиться сквозь землю. Так, о чем мы говорили? Ага, вспомнил… Разрешение на работу в Шаунберге получить непросто, но за пару недель я это сделаю. Пока придется ограничиться архивом. Но, – глаза Купалова хитро блеснули, – вы ведь что-то нашли?
– Вот, – Иржи выложил на стол кинжал и блок памяти, похожий на электронную метку, только большую. – Опознать эту штуковину не получилось, ну а на блоке то, что удалось заснять.
– Отлично! Великолепно! Замечательно! – директор заулыбался и чуть ли не закудахтал, как наседка над яйцами. – Очень разумно, что ты не стал пересылать данные через Сеть! Кстати, я отдал приказ отключить все системы передачи данных в лаборатории два. А нахождение там с работающим компаком запрещено.
– Это почему? – поинтересовался Чапек.
– Чтобы АСИ не сунуло свои электронные щупальца в нашу работу. Мощностей внутри лаборатории хватит для анализа. А после того, как мы закончим и выложим информацию в общий доступ, нам сам черт будет не брат! – и Купалов выразительно стукнул кулаком по столу.
– Хоть в чем-то вы окажетесь со мной на равных, – Семен ехидно глянул на Иржи, – а то я привык обходиться без компака. Да, – он повернулся к Купалову, – полиция выяснила, кто звонил?
– Нет… даже того, кто следил за нами, опознать не удалось, – директор института стал серьезным. – Да, я понимаю, что ты находишься в ситуации стресса. Тебе угрожали, а в Шаунберге еще и похищали. АСИ висит над нами Дамокловым мечом. Если примешь решение отойти от исследования, я тебя пойму…
– Нет, – сказал Радлов твердо. – Я не боюсь. Нет, конечно, боюсь, – поправился он. – Но это не имеет значения. – Я должен узнать, что тут за тайна. Если отступлюсь сейчас, то жалеть буду всю жизнь и никогда себе этого не прощу.
– Смотри, – Купалов огладил бороду. – Ладно, в институте тебя не достанут. А вот в гостинице с легкостью. Надо будет что-нибудь придумать. Но это мое дело. А вы идите – работа ждать не будет.
Семен и Чапек вышли в коридор и зашагали в сторону лаборатории номер два.