И тут Грин понял, что проиграл. По этому поводу испытал лишь легкое сожаление и ностальгию по тем годам, когда он, молодой и горячий, в такой ситуации отбивался бы до последнего.
За прошедшее время несколько утратил эмоциональности, зато научился красиво проигрывать.
– Хорошо, – сказал Цви. – Что вы хотите?
– Пройдемте с нами, – тот, что предъявил документы, сделал приглашающий жест, а второй оперативник взял Грина за локоть.
Не очень крепко, просто чтобы показать, что он контролирует ситуацию.
Через боковой выход его отвели к стоянке частных машин. Посадили в огромный белый «Крайслер», где отобрали багаж и сняли с пояса компак. Грин остался спокоен, точно скала.
Машина, попетляв по парижским улицам, привезла его к неприметному зданию в узком переулке. Нырнула в подземный гараж. Тут Цви вывели наружу и очень тщательно обыскали. Через пятнадцать минут он оказался в просторном кабинете, окно которого было закрыто жалюзи, а на стенах висели портреты – президента Евросоюза, директора АСИ, еще каких-то важных персон…
– Добрый день, – улыбнулся сидевший за большим столом человечек с круглым лицом и редкими черными волосами. – Я – майор Кубрэн. Сразу должен заявить, что мы уважаем достойных противников и не собираемся причинять вам вреда. До тех пор, пока вы будете говорить…
Улыбка его из приятной превратилась в жуткую.
– Спрашивайте, – Грин пожал плечами. – Что именно вы хотите знать?
– Я всегда знал, что в «Моссад» работают очень разумные люди, – Кубрэн потер лапки. – Меня интересует все, связанное с Семеном Радловым. Имена агентов, предоставлявших информацию, прочие источники. Ну, не мне вам рассказывать.
– И не мне, – Цви покачал головой и позволил презрению явственно отразиться на лице. – Неужели вы думаете, что кадровый еврейский разведчик станет предателем? Так легко расколется?
– О, вот как? – майор не выглядел слишком удивленным. – Но у нас есть средства, чтобы развязать язык.
– Они вам не помогут, – сказал Грин, и что есть сил сжал зубы. Один из них треснул и во рту появился резкий привкус.
Ядовитый газ, спрятанный в крошечной ампуле, вырвался наружу. Ему хватит пяти минут, чтобы Цви Грин стал трупом.
Начни Кубрэн спрашивать о чем-то другом, он бы, возможно, и получил ответ. Но то, что связано с нацистским проектом по созданию сверхчеловека, слишком важно для евреев всего мира, чтобы вот так просто отдать эту информацию в руки АСИ. Поделиться с теми, кто сам нередко проявляет фашистские замашки.
Перед глазами у Грина поплыло, в груди появилась боль.
Он понимал, что умирает, но ничуть не жалел об этом. Цви готовился к подобному исходу много лет и, кроме того, он знал, что его смерть не станет крупной неприятностью для «Моссада».
Едва его сердце перестанет биться, умрет крошечный передатчик, вживленный в стенку одной из артерий. Так что о гибели Цви Грина соратники узнают сегодня же и на его место заступит другой человек.
Кто именно, Цви не знал, да и не хотел знать. Наверное, кто-либо из молодых, или тот же Янив Хершеми, которому давно пора уходить с оперативной работы. Главное, что «Моссад» не понесет потерь, а народ Израиля продолжит жить…
На этом мысли оборвались.
– Вот черт, – с досадой сказал майор Кубрэн, когда Грин обмяк, а глаза его закатились. – Не пожалел себя ради дела.
Одним человеком, знающим все об архиве Михнова дворца и тайнах Шаунберга, стало меньше.
15.2
24 мая 2035 года
Прага
В кабинете полковника Ашугова пахло, как обычно, сладким. Но майору Леопольду, начальнику информационного департамента отделения АСИ в Праге, этот запах не казался приятным. От него подташнивало, точно после отравления, мысли путались, и никак не удавалось сосредоточиться.
– Славно, – полковник отвел взгляд от монитора. – Я ознакомился с вашим отчетом, майор, и не понял только одного…
– Чего, сэр?
– Того, чем вы занимались все это время! – черные глаза Ашугова сверкнули, ноздри тонкого носа раздулись. – Больше суток прошло, а вы так и не отыскали «Сказочника». Что, он превратился в невидимку? Или обзавелся крыльями и улетел из Праги?
– Не могу знать, – по-военному ответил Леопольд, располагавший сведениями, что полковник когда-то служил в армии и даже воевал в Сибири.
– Боюсь, что ты вообще ничего не можешь знать, – Ашугов провел рукой по волосам и неожиданно успокоился. – Что там с этим… как его, Столпником?
– Программа видеопоиска обнаружила лицо «Сказочника» на пленках с улицы Милади Горакове, – перейдя к фактам, майор почувствовал себя увереннее. – Прошлой ночью, вскоре после полуночи. Но этого типа остановил и проверил патруль. Результат – отрицательный.
– Это я и в отчете прочел. Что конкретно это обозначает?
– Антропометрическая экспертиза показала, что человек с Милади Горакове не является «Сказочником». А документы у него оказались на имя Оскара Столпника, – доложил Леопольд. – Мы затребовали отчет о задержании у полицейского управления, там все детально расписано.
– И вы доверяете этим надутым болванам с блестящими кокардами на фуражках? Боюсь, они пистолет не смогут опознать с первого раза. Необходимо как можно быстрее найти этого Столпника и разобраться, кто он такой на самом деле. Неизвестно, что в состоянии проделать «Сказочник» с самим собой…
Это распоряжение вызвало у майора легкое недоумение. Чего тут проверять? Всем ясно, что лица могут быть похожими, в отличие от рисунка радужки, отпечатков пальцев и термограммы. Изменить их никто не в силах даже при помощи самых новых технологий.
– Э… но, – начал было он.
– Приказ непонятен? – перебил Ашугов. – Или ты предпочитаешь, чтобы его выполнил кто-то другой?
– Никак нет.
– Вот и отлично, – полковник вытащил из ящика стола шоколадку и принялся снимать с нее хрустящую обертку. – Надеюсь, что к завтрашнему дню я получу точные данные о том, где находится «Сказочник». Не смею больше вас задерживать.
– Конечно, – Леопольд вышел из кабинета Ашугова и не успел сделать и шага в сторону лестницы, как на поясе запиликал компак.
– Да? – осведомился майор.
– Зайди-ка ко мне, – мембрана передала голос начальника пражского отделения АСИ, полковника Рауха.
– Иду, – ответил Леопольд и подумал «Еще и этот на мою голову. Что за неудачный день? И зачем я только сюда поехал, отчет можно было переслать и через Сеть, ничего особенно секретного в нем нет».
Информационный департамент занимал отдельное здание в Лочкове, на южной окраине города. Там майор чувствовал себя богом и царем, первым меж сетевой братии, хорошо разбиравшейся в вирусах и криптографии, но плохо соблюдавшей устав. В центральном офисе Леопольд бывать не любил, ощущая себя тут винтиком огромной машины, пусть даже важным и нужным.
До кабинета непосредственного начальника он добрался в унынии.
– Привет, заходи, – встретил его Раух, необычайно собранный и мрачный, без обычной улыбки выглядевший голым.
– Куда же деваться… – пробурчал майор, опускаясь на стул.
– Насколько я знаю, ты только что получил некоторый приказ, – полковник сказал это обыденным тоном, хотя его замечание говорило, что в кабинете Ашугова установлены микрофоны.
И вряд ли русский об этом знает.
– Получил, – Леопольд поморщился, осознавая, что его собираются включить в одну из тех игр, что всегда идут внутри любой организации.
Призом в них чаще всего является власть.
– Ты обязан его выполнять, но… делай это, не очень-то торопясь, – на этом месте Раух все-таки улыбнулся, но как-то криво.
– Вы призываете меня к саботажу? – майор подумал, что микрофоны могут быть и здесь.
– Ни в коем случае. Мы должны выполнять свой долг, но… не тратить драгоценное время на прихоти временщика. Буду с тобой откровенен – положение Ашугова очень шаткое, и если он не добьется быстрого успеха в той операции, которую проводит сейчас…
– То его ждет не менее быстрое падение.
– Совершенно верно, – Раух кивнул. – Как и тех, кто слишком тесно сотрудничал с ним. Я четко объясняю?
– Совершенно.
– Так что, майор, сам понимаешь, что именно в твоих интересах. Надеюсь, будешь вести себя соответственно.
– Постараюсь.
– Тогда до встречи, – полковник встал, протянул руку для пожатия. – Надеюсь, что она будет радостной.
– И я, – и в этот момент впервые за весь день настроение у Леопольда стало просто отличным.
15.3
24 мая 2035 года
Прага
Номера в гостинице «Моравия» были маленькие, как тюремные камеры. Места в них едва хватало на две кровати с тумбочками и на втиснутый в угол санузел размером с конуру.
Так что пятеро человек вместились в один из номеров с некоторым трудом.
Стефан, Ганс и Людвиг, занявшие кровать у правой стены, выглядели испуганными. На лице сидевшего напротив Рутгера играла мечтательная улыбка. С ней плохо сочетались холодные, внимательные глаза. И только оставшийся стоять у двери Курт Янкер казался совершенно спокойным.
– Зачем ты собрал нас? – нервно поинтересовался Стефан.
– Надо решить, что делать дальше, – ответил бывший штандартенфюрер СС.
– Чего тут решать? – пробурчал Людвиг, уставившись в пол. – Он сумел убить этих зверей, химер… Такого человека разумнее всего оставить в покое.
– Разумнее – не значит лучше, – возразил Янкер.
В годы Третьего Рейха он был исполнителем, хоть и высокого ранга. Тогда Курт предпочитал словам действие, а к любой болтовне относился с презрением. Чуть позже, во времена развернувшейся по всему миру охоты за бывшими нацистами молчание ценилось дороже трепа.
Только много лет спустя, когда штандартенфюрер оказался в Австрии, среди тех, кто исповедовал идеи фюрера, он понял, что слова порой приносят куда больше пользы, чем танки и самолеты. Приложив немалые усилия, сумел выучиться произносить речи и вести споры.
Но все равно не полюбил это дело.
– И что ты предлагаешь? – спросил Ганс.
– Надо идти до конца. Химеры сделали все, что могли, но это не значит, что нет оружия более совершенного, – и Янкер вытащил из спрятанной под костюмом кобуры пистолет «Хеклер-Кох».
Стефан нахмурился, Рутгер издал короткий смешок и уставился в потолок.
– Пуля быстрее химеры, а когда ее выпускаю я, она никогда не летит мимо цели, – сказал Курт.
Сомнений не возникло ни на одном лице. Молодые люди хорошо знали о способностях лидера. Штандартенфюрер, несмотря на возраст, стрелял без промаха даже в полной темноте. А силе и ловкости его мог позавидовать напичканный имплантантами киборг.
– Ты думаешь, это разумно… – цепочка на шее Стефана нервно тренькнула. – Бродить по Праге с оружием? Первый же полицейский сканер, направленный на нас, и мы пропали…
– Не на вас, а на меня, – спокойно поправил Янкер. – Ну а я верю в свою удачу. Нам нужно всего лишь отыскать беглеца, а это несложно, – он кивнул в сторону Рутгера, – а на курок я нажму без колебаний.
– Тебя поймают и осудят за убийство, – покачал головой Ганс.
– Возможно. Но зато дело наше не подвергнется опасности. А дело всегда важнее жизни отдельной личности. Кроме того, у нас нет другого выбора. Думаю, что арийские предки отвернулись бы от тех, кто отступил в последний момент. Где ваше мужество, родовая память и чувство долга?
Лица молодых людей отразили смущение, Людвиг закашлялся.
– Оно всегда с нами! – проговорил Рутгер. – И только оно поможет нам вернуть счастливые времена, когда власть была в руках избранных! Когда священные…
Янкер вздохнул, подумал, что бледный юнец с необычным даром углубляется в роль пророка, лезет с пылкими речами в самые неожиданные моменты. И тем самым все больше и больше выходит из-под контроля.
– Спокойнее! – штандартенфюрер чуть повысил голос. – Сейчас не время для того, чтобы распылять эмоции. Ты пойдешь со мной, Стефан тоже, Ганс и Людвиг остаются. Если мы не выйдем на связь до завтрашнего вечера, то немедленно уезжайте обратно в Австрию. Там передадите нашим код «Иса», – этот код сообщал, что членам подпольной группы нацистов следует временно остановить активность. – У кого-нибудь есть вопросы? Нет? Тогда – хайль!
Он вскинул руку в фашистском салюте.
– Зиг хайль! – ответили четыре голоса.
Через пять минут с автостоянки, расположенной около гостиницы, отъехал черный «Фиат-Ривера». Грузовичок «СААБ» остался на месте.
16
25 мая 2035 года
Прага
Белогорска улица тянулась между двумя рядами жилых комплексов, пустынная, точно голова студента после экзамена. Блестели трамвайные ленты, светились окошки немногочисленных «сов», что бодрствуют в два часа ночи. Рекламные баннеры пылали чуть менее ярко, чем днем.
Занимавшая отдельное здание «Старобржевновская Корчма» выглядела так, словно ее ни разу не перестраивали со времен ЧССР. Обшарпанные бежевые стены, грязные окна. Не хватало разве только вывески «Сельпо» или «Овощной магазин».
Но на стоянке рядом с корчмой стояли роскошные автомобили, из чего Семен сделал вывод, что подобный имидж заведения выбран сознательно.
– Ладно, – сказал он, поеживаясь на прохладном ветерке, – пора идти внутрь. А то как бы этот Стефан не занервничал…
От кладбища до Белогорской добрался не без приключений. По пути зашел в продуктовый круглосуточный магазин. Продавщица, увидев обезображенную шрамами физиономию, побелела, а охранник принялся хвататься за оружие. И оба оказались сильно удивлены, когда жуткий посетитель всего лишь купил батон, палку колбасы и честно расплатился.
Чувствовал себя Радлов погано, раны ныли, слабость накатывала волнами, лоб то и дело покрывался липкой испариной. Хотелось упасть на землю и не двигаться по меньшей мере полгода.
– Ладно, – повторил он и повел плечами, точно норовя сбросить с них усталость. – Надо идти.
Мимо пролетел трамвай ночного маршрута с истово целующейся парочкой на заднем сиденье. Затем черная вытянутая машина свернула в сторону «Корчмы», но проехала куда-то за нее. Подождав, пока затихнет гул мотора, Семен двинулся через улицу.
Из-за очередного приступа головокружения едва не споткнулся о бордюр. До крыльца с горевшей над ним вывеской дошел едва-едва, но тут стало лучше. Толкнул скрипучую дверь, шагнул в тепло. Ощутил запахи подгоревшего мяса и кислого пива.
Зал «Корчмы» был велик, тускло горели лишенные абажуров лампочки. Бубнил огромный телевизор над стойкой, стены были обклеены чешскими и русскими газетами советского периода. Стол в центре занимала большая компания, в полутемном уголке сидел невысокий, чуть лысоватый человек.
Не обращая внимания на вопросительный взгляд бармена, Семен зашагал туда.
– Стефан? – поинтересовался он, тяжело опираясь на столик.
– Боюсь, что вы обознались, – на круглом лице не отразилось ни малейшего беспокойства. – Меня зовут…
– Томаш не придет, – Радлов подтянул к себе стул и сел – стоять просто не было сил. – Я слегка покалечил его, но не убил.
– Кто ты та… – тут глаза Стефана стали размером с донышки пивных кружек. – Не может быть.
– Сколько раз я говорил это себе в последние дни? – Семен усмехнулся.
Подошел бармен в грязном фартуке, с гнусной ухмылкой на плохо выбритой роже.
– Кхм-кхм, что заказывать будете?
– Кружку пива и полдюжины утопенцев. И очень быстро.
– Быстро будете дома… – начал бармен хорошо отрепетированную речь, но взглянул Радлову в глаза, поперхнулся и шустро засеменил прочь. – Да, конечно. Сию минуту. Непременно…
Голос его затих где-то в районе стойки.
– И зачем ты пришел? – поинтересовался Стефан. – Чтобы убить меня?
– Нет. Я думал убедить тебя и твоих боссов прекратить охоту. Я вовсе не хочу, чтобы…
Договорить Семен не успел. Хлопнула входная дверь, и он невольно оглянулся. В «Корчму» вошли двое крепких молодых людей. Еще двое, проникших через служебный вход, появились из-за стойки. Переглянувшись, они решительно двинулись к столику, где сидели Радлов и человек из «Моссада». Шагавший вторым, с тонкими усиками и русой бородкой, сунул руку в карман.
– Господин Палачек? – осведомился первый, с толстой шеей борца. – Извольте пройти с нами.
– Разговор прерывают на самом интересном месте, – усмехнулся Семен.
– Вас мы тоже забираем. До выяснения обстоятельств, – и толстошеий извлек из кармана удостоверение АСИ.
– Позвольте, но это вряд ли, – сказал Семен и, отогнав мысль о том, что так можно и надорваться, вскочил.
Увидел изумление на лицах асишников. Тот из них, что держал руку в кармане, глухо охнул и согнулся – отброшенный стул угодил ему ниже пояса. Второй попытался достать оружие, но не успел. Его запястье оказалось сломано с такой же легкостью, с какой змея проглатывает яйцо.
Радлов уклонился от удара в лицо, краем глаза заметил, что моссадовец вскочил из-за стола. Лишил сознания третьего асишника, огрев его по шее. Повернулся к четвертому, но тот уже оседал на пол.
Сидевшие за столиком в центре зала люди замерли, не зная, как реагировать на драку. Бармен исчез за стойкой.
– Быстрее! – крикнул Стефан. – Надо уходить!
– Минутку! – Семен потратил немного времени, чтобы добавочным ударом отправить каждого оперативника в нокаут минимум на полчаса. Пока очнутся и разберутся, что к чему…
Пробежали мимо испуганных свидетелей, выскочили во двор. Стефан зашагал прочь вдоль самой стены, чтобы не попасть в объектив висевшей над входом камеры. Радлов последовал за ним.