– Ты уверен, что это то место? – переспросил он.
– Конечно, – сказал Расин, и указал туда, где из густого подлеска торчал опаленный молнией ствол. – Я это запомнил. Другого рядом нет. Ошибиться невозможно.
Ну да, если тут и был след, то от него не осталось и следа…
И даже поисковые чары применять бесполезно – Головешка чуял разлитую по лесу ауру, оставленную похожими на муравьев бестиями, тяжелую, раздражающую, похожую на смрад протухших яиц.
Она забьет все остальное.
– Провалиться им в астрал, – пробормотал он, яростно сжимая и разжимая кулаки. – Откуда они только взялись?
– И очень вовремя взялись, – сказал Расин. – Чтобы не дать нам отыскать след.
– Ты думаешь? – Головешка бросил на хадаганца острый взгляд: тот был, конечно, уродливым варваром, но неплохо показал себя в бою, да еще и соображал на удивление неплохо. – Хотя да, орда непонятно откуда вылезших муравьев… а ну постой-ка, ха-ха! Ведь их след у нас есть!
– Предлагаешь пойти по нему? – спросила Кость. – Но есть ли в этом смысл? Может, они вот так несутся по джунглям от самого Эльджуна до плато Коба, а затем обратно, пожирая все по дороге.
– Чтобы это понять, много времени нам не понадобится, – Головешка оглянулся на заходящее солнце: да, скоро начнет темнеть, но и пройти им нужно никак не больше километра или двух.
След, оставленный муравьями, тянулся через лес широкой полосой, но она понемногу сужалась – поначалу до десяти метров, затем до пяти, и наконец стала напоминать просеку, оставленную взбесившимся лесорубом, затем узкую, еле заметную тропку.
И закончился у развороченного муравейника.
Выглядел он так, словно что-то взорвалось на небольшой глубине, раздробив прочную кровлю и выкинув тысячи подземных обитателей под свет враждебного им солнца. Комья земли жирно отблескивали в полумраке, вяло шевелились издыхающие личинки.
– От плато Коба до Эльджуна, говоришь? – Головешка посмотрел на орчиху со всем презрением, на которое был способен, но та не отвела взгляда, воинственно задрала подбородок и расправила плечи, отчего ее грудь, и так выдающаяся, стала выпирать еще больше.
– Кто-то что-то сделал с ними… – проговорил Расин, опускаясь на корточки. – Наверняка оставил следы.
– Наверняка, – Головешка с усилием втянул воздух через ноздри. – Ищи обычные. Ну а я займусь магическими.
Здесь было совершено чародейство, это он ощущал безо всяких сомнений, но какое именно, понять не мог. Мешала та же аура, оставшаяся после мощнейшей колдовской трансформации, произведенной над огромным количеством живых существ в очень короткий период времени.
Искать следы того, кто мог сотворить подобное, все одно, что ловить струйку чернил в бочке воды.
– Хорошо, – и Расин принялся бродить по зарослям, время от времени нагибаясь и щупая землю.
Головешка закрыл глаза.
Ну что же, попробуем определить, кто здесь колдовал, так сказать, по почерку…
Все заклинания четко разделены по направлениям, магию света, которую используют те же храмовники, никогда не спутаешь с магией тьмы, а астральное чародейство с природным, столь любимым некромантами. То, что сотворили с обитателями муравейника, можно сделать разными способами, но все равно их не так много.
И чтобы понять, как все произошло, нужно поступить так, а затем так.
Даже через опущенные веки Головешка видел, как в ладонях у него вырос цветок, будто сотканный из лунного цвета, полупрозрачные лепестки по одному отвалились и разлетелись в разные стороны.
– Ух ты, как красиво! – не удержалась, воскликнула Кость.
– Не отвлекайся, следи лучше, что вокруг творится, – посоветовал ей Головешка.
Орчиха фыркнула, но послушно отвернулась.
Каждый из лепестков настроен на сродство с определенным видом магии, и по резонансу… Ага, есть, правого уха коснулся мягкий переливчатый звон, а оставшийся в руке стебель налился темно-багровым огнем.
Магия тьмы, ничего удивительного, а вот и контур заклинания, тающий, еле заметный, наполовину погруженный в землю.
– Иди сюда, – прошептал Головешка, нагибаясь и пытаясь зацепить его ладонями.
Вроде бы получилось, но в следующий момент его тряхнуло так, словно ухватил молнию. Из глаз полетели искры, и показалось, что рядом стоит высокая фигура в одеянии вроде халата, подпоясанном в талии.
Это что, тут колдовал один из Зэм, ходячих мертвяков? Хотя почему нет?..
Восставшие способны творить чудеса с плотью, что с живой, что с мертвой…
Зашевелившиеся в глубине души подозрения заставили Головешку нахмуриться – интересно, знает ли Эрэм о том, что в окрестностях пирамиды бродят его сородичи, не желающие, чтобы их обнаружили? И если знает, то заодно он с ними или является их злейшим врагом? Ведь с одной стороны, запросто мог погибнуть вместе с остальными в момент нашествия муравьев, а с другой, у него наготове было позволяющее спастись заклинание!
Ладно, попробуем копнуть дальше.
Но более ничего у Головешки не вышло – след от чужого заклинания он видел, но зацепиться за него, несмотря на все усилия, не сумел.
– Проклятые уроды, – пробормотал он, переводя дух. – Что там у тебя?
Неизменно спокойный Расин вновь стоял рядом.
– Ничего, – проговорил он. – Они могли прийти по этому следу, затем уйти по нему. Или спрятать отпечатки иным способом. Не обязательно с помощью магии.
Головешка почесал в затылке – темнеет, и времени на то, чтобы обшаривать лес, у них нет; да и сил после сегодняшних трудов и деяний осталось, честно говоря, не так уж и много.
– Возвращаемся в лагерь, – сказал он, а когда они сдвинулись с места, добавил, понизив голос: – Что ты знаешь о той тухлой заднице, что привела вас сюда, об Эрэме?
Хадаганец пожал плечами:
– Очень мало. Только то, что он сам рассказал.
– А доверяешь ли ты ему?
Этот вопрос заставил Расина задуматься, некоторое время он шагал, хмуря брови, а затем ответил:
– Нет.
– А почему ты спрашиваешь, бескрылый? – влезла в разговор Кость.
Этот вопрос заставил Головешку вздрогнуть, лицо его загорелось от прилившей крови, перед глазами потемнело, в ушах возник гул, заглушивший шумы погружавшихся в ночь джунглей. Эх, врезать бы ей заклинанием, чтобы от боли исказилась эта грубая физиономия, или воткнуть меч в брюхо, чтобы самка орка умирала долго и мучительно.
Но нет, он справится, не ответит на оскорбление, а вспомнит про него потом.
Да, месть – это такое блюдо, которое лучше подавать на стол холодным.
– Есть признаки, что колдовство с муравейником сотворил тоже восставший, – собственный голос прозвучал странно, будто говорил кто-то другой, но Головешка все же сумел выговорить фразу спокойно.
– Понятно, – заметил Расин. – Но всю дорогу он был хорошим соратником.
– Не раз выручал нас, сражался плечом к плечу, – добавила Кость как ни в чем не бывало, хотя есть шанс, что она не заметила той вспышки гнева, что скрутила Головешку. – Может быть, эти Зэм никак не связаны с нашим?
– И это возможно, но все-таки за ним лучше приглядывать, – сказал эльф.
И с этим никто не стал спорить.
В лагере их встретили суетящиеся вокруг костра гибберлинги и кипящий на огне котел с каким-то варевом.
– Это из кого сделано? – поинтересовалась Кость, принюхиваясь.
– Дык из тех муравьев, – ответила Ульфа с самым серьезным выражением морды. – Чего зря мясу пропадать?
И только лукавый блеск черных глаз выдал, что это все же шутка.
Головешка так и не понял, из чего или из кого состряпали блюдо гибберлинги, но управился со своей порцией быстро. Затем, поскольку пришла его очередь сторожить, ложиться не стал, уселся в стороне от пламени, завернувшись в плащ и положив на колени обнаженный меч.
Эрэм улегся первым, не покрываясь, ничего не подкладывая под голову.
Негромко засопела устроившаяся у самого кострища орчиха, угомонились гибберлинги, стало различимо потрескивание остывающих угольков, шорох ветра в кронах, отдаленные крики птиц и лягушачьи трели с болота.
Над самыми верхушками деревьев бежали тучи, и такими же рваными и мрачными, как они, были и мысли эльфа.
Да, странности Зэм можно объяснить тем, что он типичный представитель своего народа, а трудно ожидать нормального поведения от существа, проведшего в объятиях смерти невесть сколько лет.
И не факт, что он заодно с теми его сородичами, что колдовали у муравейника…
Но все равно творится слишком много подозрительного – таинственные заказчики; чужаки в окрестностях лагеря; невероятно вовремя напавшие муравьи; исчезнувшее само собой масштабное заклинание, что до того момента, если верить тому же Эрэму, не поддавалось ни на сантиметр.
И слова Горация насчет того, что они влипли в масштабную игру, где являются лишь пешками… и прорицание Ульфы, в котором она заявила, что игрок – сама смерть, а ведь с ней как раз Зэм связаны теснее всего.
Но даже если группа восставших и затеяла тут нечто, то ради чего?
Зачем сводить в джунглях Асээ-Тэпх две группы наемников, да не простых, а отборных? Чтобы добыть золотую подвеску, изготовленную мастером-ювелиром из дома ди Дазирэ и черный жезл из дерева?
Нет, это даже не смешно.
– Чтобы их демоны забрали, – пробормотал Головешка, сам не очень хорошо понимая, кого имеет в виду – соратников, что смотрели пятый сон, муравьев или неведомых чужаков вместе с нанимателями.
Откровенно говоря, он больше не верил в то, что даже выполнив задание, получит обещанную награду – да, возможно тот, кто отправил сюда изуродованного эльфа, и способен убрать коросту астральных ожогов и даже вырастить ему новые крылья, но вряд ли он собирается это делать.
Зачем ему это надо, особенно если он добьется цели, а эльф погибнет?
Головешке зверски, до слюны во рту и звона в башке захотелось выпить.
***
Расин проснулся с первыми лучами солнца, и некоторое время лежал неподвижно, наблюдая за спутниками.
Тронд, стороживший вторую часть ночи, прохаживался туда-сюда, время от времени начинал зевать, смешно разевая пасть. Его сородичи спали абсолютно беззвучно, напоминая две брошенные комками белоснежные шкуры.
Нет, все же эти гибберлинги странные, куда дальше от людей, чем орки или даже тролли…
И эта их способность к предсказаниям, от которой в дрожь бросает.
Головешка метался во сне, постанывал и иногда даже бормотал хоть и громко, но неразборчиво. Что-то его мучило, скорее всего, тяжелые грезы о тех днях, когда он был столь же прекрасен, как остальные эльфы, и наверняка занимал меж своих выдающееся положение.
Расин почти ничего не знал о нем, но мог о многом догадаться.
Про себя усмехнулся, вспоминая тот момент, когда вчера Головешка едва не бросился на Кость… и наверняка убил бы ее в приступе слепой ярости, не встань на его пути кто-нибудь более сильный.
А вон и орчиха – под тонким одеялом вырисовываются округлости грудей.
Как ни крути, она женщина, а женщины у Расина не было давно, с самого Суслангера… Может быть, потолковать с Костью сегодня вечерком, благо муж ее уже два дня как в могиле, а затем слегка «помять лужок», давно мечтал проделать это с одной из баб ее народа.
Если, конечно, они доживут до этого самого вечера.
В окрестностях пирамиды, куда привел их Эрэм, на это можно лишь надеяться.
А вон и сам восставший, не понять, спящий, мертвый или просто лежащий неподвижно, то ли союзник, то ли враг, то ли один из кукловодов, что дергает за ниточки, но при этом сам маскируется под марионетку.
Да, во всей этой компании, как ни неприятно об этом думать, можно положиться лишь на эльфа…
– Доброе утро, – сказал Расин, откидывая одеяло.
Тронд ответил улыбкой и взмахом лапы – этот тип был еще менее разговорчив, чем сам хадаганец.
– Займемся завтраком? – предложил тот.
Гибберлинг кивнул.
Поднимались неохотно, медленно, с тягучими зевками и недовольными физиономиями – вчерашний день измотал всех, и казавшегося несокрушимым Эрэма и немыслимо сильную даже по орочьим меркам Кость.
– Ну что, какие планы на сегодня? – спросил Головешка, когда с завтраком оказалось покончено.
– А что, у нас есть варианты? – восставший потер металлические руки, произведя неприятный скрежет. – Отправляемся к пирамиде и вновь попытаемся освободить вход.
– А как же те типы, что прячутся в джунглях? – поинтересовался эльф.
– Ими займусь я, – сказал Расин. – И, милость Незеба, мне нужен один из вас.
И он указал туда, где рядком, точно птицы на жердочке, сидели гибберлинги.
– Хочешь опереться на провидца? – спросила Ульфа, задумчиво почесывая покрытую шерстью грудь. – Хорошо, с тобой пойдет Свен, ему проще общаться с людьми.
– Ага, – подтвердил одноухий гибберлинг.
– Что вы собираетесь делать? – поинтересовался Эрэм.
– Пошарим по окрестностям, – Расин встал. – Они тоже должны встать лагерем. Подходящих мест не так много.
– Хорошо, – одобрил восставший. – Тогда не будем терять времени, все за дело.
Куда именно направиться в первую очередь, хадаганец, если сказать честно, решил уже на ходу… У болота расположится только ненормальный, ну или тот, кому нипочем вонь и летающие кровососы, а восставших обе эти вещи беспокоят куда как меньше, чем людей или гоблинов.
Поэтому для начала стоит посмотреть там.
– Слушай меня, – сказал Расин, когда верхушка пирамиды исчезла из виду за деревьями. – Идем на восток, проверим этот вариант. Вон там, севернее, тот муравейник. Чего почувствуешь – говори.
– Ага, – согласился Свен. – Пока Нити парят в пустоте, ничего не цепляя.
Провидец он провидец и есть, внятных речей от него не жди.
До края болота они дошли без приключений, и двинулись для начала на север. Обнаружили логово тварей, похожих на крылатых обезьян, затем их атаковало нечто верещащее и многолапое.
Когда раненая тварь, подволакивая уцелевшие конечности, убралась в чащобу, Расин заметил, что на ближайшем дереве сидит черная птичка с красными пятнами на крыльях.
– Это что? – спросил Свен.
– Доказательство, – ответил Расин, и протянул руку.
Птичка с протяжным «фьююииить» перелетела ему на ладонь, потопталась там, и даже клюнула один из пальцев.
– Это же змея! – воскликнул гибберлинг. – Хотя нет, наверное, она была змеей.
– Была. Я сам это видел.
Доказательство негодующе чирикнуло и умчалось прочь.
Они прошли мимо муравейника, из обитателей которого вчера сделали чудовищ. Повернули на запад, и вот тут Свен неожиданно остановился и даже ухватил спутника за руку.
– Погоди… – произнес он искаженным голосом. – Я чувствую… ага… Нити… Давай туда!
И он ломанулся через джунгли, точно сошедший с ума лось.
Расин проверил, на месте ли метательные ножи, и побежал следом – если впавший в провидческий раж гибберлинг угодит в беду, то придется его выручать, и догадайтесь с двух раз, кому именно?
Захлюпала под ногами вода, остался позади крохотный ручеек, метнулся в сторону «олень» вроде того, какого добыл вчера. Свен с треском врезался в заросли глянцевито блестевших темных листьев, и тут показалось, что впереди, в той стороне, куда они бежали, кто-то вскрикнул.
Расин прибавил шага.
Он нагнал гибберлинга в тот момент, когда тот вылетел на круглую полянку размером с небольшую комнату: трава примята, чернеет пятно кострища, уходит вверх, сочится дымок, аккуратной кучкой лежат дрова, и всюду, куда ни кинешь взгляд, следы все тех же тяжелых сапог.
– Стой! – рявкнул хадаганец, но гибберлинг сам остановился, выставив перед собой кинжал.
Кто бы ни разбил здесь лагерь, они ушли только что, причем захватили вещи. Словно узнали, что к ним спешат незваные гости… есть, конечно, вероятность, что почуяли с помощью сторожевых закли-наний.
– Я осмотрю следы, – сказал Расин. – А ты гляди по сторонам.
Сейчас лучший момент для того, чтобы на них напасть.
– Фьююють, – донеслось сверху, и на одной из веток обнаружилось Доказательство: вид у нее был крайне деловой, склонив голову, птица внимательно наблюдала за тем, что творится внизу.
Расин обошел поляну, внимательно глядя под ноги – следов тут много, даже слишком много, но нужно выбрать наиболее свежий, тот, что уходит из лагеря чужаков последним.
Ага, похоже, что вот этот.
Он даже опустился на четвереньки и понюхал отпечаток, и только после этого спросил:
– Он?
– Кажется, что да, – в этот раз Свен обошелся без обычного «ага». – Нити висят… Странно.
Расин неспешно двинулся по следу, держа наготове сразу два метательных ножа – когда имеешь дело с магами, единственный шанс в том, чтобы атаковать первым и не дать противнику возможности ответить.
Ловил каждый звук – дыхание гибберлинга, шорох упавшего с дерева листа.
Довольно быстро уверился, что идут в верном направлении – чужаки, и было их двое, удирали в спешке, и даже не пытались запутать следы. На колючем кусте с ярко-алыми колесами цветов нашел обрывок темно-синей грубой ткани, столь любимой восставшими.
Похоже, догадка Головешки насчет Зэм была верной.
– Рискнем, – сказал Расин, оглядываясь на спутника. – Чуть быстрее.
– Ага, – кивнул тот. – Можно, пока не опасно.
Еще один ручеек, и судя по тому, как он петляет, может быть, что тот же самый. Здесь след ушел в воду, и на другом берегу не появился – неплохой способ сбить погоню со следа, вот только у них есть с собой провидец, а от него таким образом не скроешься.
– Куда? – спросил Расин.
– Вверх по течению, – ответил Свен.
Петля, другая, и вот они, свежие отпечатки – вон там сорван мох, чуть правее смята трава, и над ней сломанная ветка выдает, что кто-то пытался за нее зацепиться, выбираясь из ручья.
– Опасно! – воскликнул гибберлинг, но Расин уже и сам краем глаза заметил движение.
Упал, не обращая внимания, что хлопается лицом в неприятно теплую, мутную воду. Над головой пронеслось нечто тяжелое, с гулом ударилось о ствол одного из деревьев, полетели куски коры.