– Я не могу говорить о таких вещах, – ответил Зэм. – Мне… нельзя.
Вот это ничего себе, насколько глубоким и мощным должен быть запрет, чтобы проявиться даже сейчас!
– Если ты не скажешь, мы сделаем тебе больно, – с сожалением в голосе произнес Головешка.
Он махнул Расину, и в руке у того объявился нож с зазубренным лезвием.
Понятно, что восставшие не столь чувствительны к пыткам, как люди или эльфы, но все же что-то они ощущают, и даже у этих наполовину механических существ можно найти слабые места.
– Для начала, – продолжил Головешка, – мы отковыряем тебе правую кисть… Понимаешь?
Хадаганец закатал рукав Абума, открыв место, где ярко-белая плоть соседствовала с обычной, морщинистой и смуглой.
– Нет, я не хочу… – жалобно произнес Зэм.
– Тогда расскажи нам. Кому ты служишь? Кто отдает тебе приказы?
– Я не могу… Нельзя.
– Режь, – велел Головешка.
Лезвие ножа прикоснулось к коже восставшего, тот дернулся всем телом, и поспешно заговорил:
– Мы лишь слуги Великого Тэпа, чья мощь питает Вселенную и славных детей его! Исполняя волю Отца Нашего, мы должны освободить его из заточения, и тогда возродится государство народа нашего в силе и славе!
– Тэп? – глаза Рисана удивленно расширились. – Он же сгинул тысячи лет назад?
– Не совсем так… – пробормотал Головешка, ощущая, как холодок бежит по позвоночнику.
Он слышал о Зэм, что поклоняются величайшему магу, мыслителю и губителю собственного народа, считая его воплощением древнего бога смерти. Знал, что в Империи их преследуют, что обычные восставшие не особенно любят сородичей, причастных к культу Тэпа.
Вот повезло так повезло…
– В чем состоит ваша служба Тэпу здесь, в Асээ-Тэпх? – спросил Головешка, стараясь как можно тщательнее сформулировать вопрос. – Что вы должны тут сделать?
– Давно знали мы, что Отец Наш тысячи лет как заточен в каменном вместилище! – провозгласил Абум. – Аллод, где оно сокрыто, неверные именуют Святой Землей, и стал он доступен для всех чуть больше полувека назад!
Ну точно, путь сюда нашли в девятьсот одиннадцатом, после Ночи Демонов…
– Само же узилище, из плоти гор возведенное, искали мы упорно, но находилось оно под завесой древнего заклинания, и рухнуло то лишь шесть лет назад, когда содрогнулся астрал всего Сарнаута! – продолжал вещать Зэм, дергаясь и выпучивая глаза.
Да, было такое, когда Скракан и Незеб закрыли-таки Врата Джунов.
– Теперь же откроем мы двери, и выйдет Отец Наш на свободу! – и далее Абум понес какую-то околесицу насчет того, что Тэп, едва выбравшись из заключения, немедленно займется восстановлением государства народа Зэм на Святой Земле, что все чужаки будут отсюда изгнаны.
Хотя не такую уж околесицу…
Если прикинуть, то Лига и Империя сейчас ослаблены войнами и не смогут вмешаться. Сил у тех и у других хватит на отправку нескольких кораблей с десантом, да на защиту собственных форпостов, и все.
– Он говорит о той пирамиде? – спросил Расин. – Там находится Тэп?
– По крайней мере, они так думают, – сказал Головешка. – Но кто знает, так ли это? Понятно теперь, о чем говорила Ульфа и о чем меня пытался предупредить Гораций…
Все они, и пылкий храмовник, и провидцы-гибберлинги, и парочка орков, и даже он сам, премудрый эльф, действительно оказались лишь пешками в чужой масштабной игре. В той игре, ведет которую в самом деле Смерть, та ее ипостась, что воплощена в существе по имени Тэп.
При мысли о том, что оно и вправду может находиться в пирамиде, Головешке становилось дурно.
– Хорошо, – сказал он, пытаясь собраться с мыслями, коих оказалось слишком много. – Скажи, именно для освобождения этого вашего отца сюда прибыли и мы, и они? – кивок в сторону хадаганца.
– Конечно, – Абум кивнул и захихикал. – Без вас нельзя.
Отлично, значит нет никаких двух противоборствующих сторон, всем водит одна и та же рука… Но зачем нужно сталкивать две группы наемников между собой, для чего потребовались маги со стороны, если сами Зэмтэпопоклонники в чародействе слопали не одного златолесского волка?
– Это вы открыли портал для демона? – спросил Расин.
– Мы, кто же еще? – в голосе Абума прозвучала гордость. – Как, он вам понравился? Выбрали самого могучего…
В этот момент Головешке до дрожи в руках захотелось ударить восставшего.
За Велигора, за Ульфу со Свеном, за остальных…
Глава 15
Расин увидел, как темнеет от прилившей крови лицо эльфа, и на миг ему стало страшно – не сдержится Головешка, убьет и этого Зэм, и кто тогда ответит на оставшиеся вопросы? А их столько, что хватит исписать не один лист – заодно ли с ними Эрэм, зачем они вызвали из астрала демонов, но при этом не попытались убить тех, кто шел по их следу?
И это лишь то, что пришло на ум сразу.
– Вот сволочи… вы… – сказал Головешка, разжимая стиснутые кулаки, и начал понемногу бледнеть.
Слава Незебу, пронесло.
– Почему? – искренне удивился Абум. – Мы хотим лишь счастья и процветания. Собственному народу.
«Значимая оговорка», – подумал Расин, и тут понял, что рядом кто-то есть.
Оглянулся, и увидел, что из кустов неспешно выбирается никто иной, как Эрэм. Непонятно как, но он сумел подобраться незаметно… пусть они оба увлеклись допросом и по сторонам почти не смотрели, это не оправдание.
– А, вы все же их поймали? – спросил он, с хрустом потирая металлические ладони. – И таинственные враги оказались моими сородичами? Ай-ай-ай, какой стыд!
– Воистину так, – согласился Абум и затянул нечто унылое, религиозное: – Восславим же Отца Нашего, повелителя смерти и той грязи на светлом лике ее, что жизнью именуется! Вознесем же хвалу ему, что наших врагов он лишает разума, путает замыслы их и смущает их души!
– А ты зачем явился? – спросил Головешка.
– Так, есть одно дело, – сказал Эрэм.
Расин почувствовал недоброе в тот момент, когда восставший сделал еще один шаг. Отскочил вбок, дернул из ножен метательный нож, но ноги подогнулись, а руки отказались повиноваться.
Неловко завалился на живот, перекатился.
Увидел, что лицо Головешки искажено, что вокруг него пляшут языки зеленого и фиолетового пламени.
– Предатель! – воскликнул эльф.
– Ни в коем случае, – почти ласково проговорил Эрэм, и сделал что-то, что именно, Расин не понял.
Но Головешку отшвырнуло на добрый десяток метров, он врезался спиной в ствол дерева. Захрустело, и шипевший от боли эльф рухнул на четвереньки, огонь, защищавший его, погас.
Расин напряг мышцы до предела, и сумел-таки извлечь клинок из ножен.
Он даже замахнулся, но движение получилось вялым, словно член пораженного бессилием мужика. Выскользнувший из руки нож не долетел до Эрэма, а упал в траву, причем восставший даже не глянул в сторону хадаганца.
– Я никого не предавал, уж поверь мне, – проговорил он, неспешно поднимая руки. – Я всегда был заодно с моими истинными братьями по духу… ну а вы… лишь попутчики.
Новый взмах, и на Головешку словно обрушилась невидимая тяжесть, вмяла его в землю. Эльф задергался, забормотал что-то сквозь перехваченное судорогой горло, но осекся на полуслове.
– Ты в моей власти, надменный ублюдок, – продолжил Эрэм, явно наслаждавшийся происходящим. – Ох, как давно я мечтал об этом, с того самого момента, как впервые увидел твою чванливую морду, презрительные взгляды, услышал высокомерный, цедящий слова голос. Ты, несомненно, умрешь, но не прямо сейчас, а позже, когда в этом возникнет нужда.
Расин потянулся за вторым ножом, тем самым, что с ядом, ухватился за ребристую рукоять: клинок весил точно упитанная свинья, да еще и почему-то выскальзывал из пальцев.
– Давай… давай… – прошипел хадаганец.
Единственный шанс – метнуть его в Эрэма, что стоит спиной.
– А сейчас я хочу сделать так, чтобы ты не смог помешать, – сказал восставший.
– А ну-ка немедленно врежь ему! – подал голос Абум, начавший приходить в себя.
Заклинание подбросило Головешку в воздух и заставило перевернуться лицом вверх. Эльф раскинул руки, точно пытаясь уцепиться за воздух, и тяжело рухнул на спину, безмолвный, с закрытыми глазами и безвольно распахнутым ртом.
Но он дышал, это Расин слышал.
Нож поддался, и хадаганец сумел отвести руку для броска, но в этот самый момент Эрэм обернулся.
– Как интересно, – сказал он, и взял брошенный клинок прямо из воздуха, будто снял его с полки. – Ты, ничтожная тварь, осмеливаешься противиться мне? Это ты зря!
От первого заклинания Расин смог увернуться, перекатившись в сторону, и на земле там, где лежал, появилась вмятина. Но потом силы у него кончились, и он ощутил, как нечто входит в солнечное сплетение, крушит ребра, и перед глазами закрутилось цветастое огненное колесо.
Пришла боль, такая, какой не ощущал ни разу в жизни, и с ней – темнота.
Вынырнул на свет вроде бы сразу же, и понял, что сидит, упираясь подбородком в подтянутые к груди колени.
Вынырнул на свет вроде бы сразу же, и понял, что сидит, упираясь подбородком в подтянутые к груди колени.
– Проклятье… – прошептал Расин, поднимая голову, что гудела как с похмелья.
Внутри черепа екнуло, там словно перекатился тяжелый и очень колючий еж. Переждал вспышку боли, и открыл глаза, чтобы обнаружить перед собой полосу черной, будто опаленной земли, за которой поднимались деревья.
Он был связан – руки за спиной, ноги вроде бы свободны, и сидел, прислонившись спиной к стенке пирамиды. С одной стороны находился пребывавший без сознания Головешка – капюшон откинут, видно бледное лицо. С другой беспокойно вертел головой Тронд – мех покрывают темные пятна, дыхание тяжелое, в глазах дурман.
– И тебя повязали, – сказал Расин, сплевывая вязкую слюну.
Гибберлинг оскалился, точно дикий зверь, после чего кивнул.
Послышались шаги, и из-за безликого изваяния с мечом в руках появился Эрэм. Увидев, что хадаганец пришел в себя, он издал короткий смешок и проговорил, не скрывая довольства:
– Что, очнулся? Очень вовремя.
– Почему вы не убили нас сразу? – поинтересовался Расин.
– Еще не догадался? – голос Головешки звучал слабо, но глядел эльф на восставшего с неукротимой злобой. – Им нужны наши смерти, но в четко рассчитанное время, и в определенном количестве. Вспомни, что было, когда мы только встретились? Погибают Велигор и Мосол, и заклинание, что не давало вам проникнуть в пирамиду, исчезает само собой! Затем является демон, забирает с собой троих, и уже та пакость, что закрывала вход, тоже проваливается неведомо куда. Не без помощи вот этого вот друга…
Последнее слово он произнес с нескрываемым презрением.
Тронд зарычал и забился в путах, даже подскочил на месте, норовя добраться до Эрэма.
– Браво, – сказал тот, не отрывая взгляда от Головешки. – Ты сообразил верно.
– А сейчас вы убьете еще одного или даже двоих, чтобы снять очередное заклинание, – продолжил эльф. – Эх, ты, а еще притворялся, что ты с нами, а мы верили…
– Ни то, и ни другое, и ни третье не является правдой, – восставший покачал головой. – Я никогда не говорил, что такой же, как остальные, вы сами в это поверили. Обвиняйте собственную доверчивость и глупость. То же заклинание, что мешает пройти… – он усмехнулся. – Мы надеемся убрать его без жертвенной крови, но впереди вне всякого сомнения встретятся новые. И тогда вы нам понадобитесь, непременно.
– Почему именно мы? – поинтересовался Расин.
К этому моменту он проверил собственные путы и обнаружил, что узлы затянуты плотно, веревки прочны, и связали его так, что быстро выпутаться не получится. Восставшие наверняка обыскали пленников – предпоследний нож, тот, что хадаганец носил за голенищем сапога, исчез.
Но вот клинок, спрятанный в особом кармане подштанников, они не нашли.
А это значит, что еще остается шанс, пусть крохотный, не больше ногтя на мизинце гибберлинга.
– Останетесь здесь! – неожиданно воскликнул Тронд. – Вы оба! Она заберет вас!
– Можешь пророчествовать сколько угодно, – Эрэм презрительно махнул рукой. – Умение заглядывать в будущее не помогло твоим брату и сестре, не спасет оно и тебя. Насчет того, почему именно вы… да, не так просто было отыскать таких, как вы, как те два орка и сумасшедший храмовник… Можете гордиться – вы все существа особенные.
С негромким шорохом из пирамиды вышел еще один восставший, тот, что откликался на имя Абум.
– Мы можем приступать, брат, все готово, – сказал он, не глядя на пленников.
– Погоди, не спеши… – Эрэму откровенно нравилось выступать в роли наставника, объясняющего ученикам сложные вещи. – Каждый из вас обладает уникальной силой жизненной искры, намного превосходящей среднюю… Если бы для снятия заклинания годился каждый, то нам пришлось бы куда проще – заманили сюда с дюжину-другую тупых паломников, идиотов, верящих в благого Тенсеса и не способных даже ногти себе постричь. Но нет… пришлось несколько лет искать тех, кто подходит на роль жертвы, выдумывать для каждого приманку, а иногда еще и кнут, чтобы он как миленький побежал туда, куда надо…
Он усмехнулся, хлопнул металлическими ладонями друг о друга.
– Потом терпеть ваши претензии, мириться с тем, что вы все до одного смертельно опасны даже для нас… да, и кое-кого мы на этом пути потеряли, но великая цель того стоит. Отец Наш проснется, и будет с нами, и тогда мир вне всякого сомнения изменится.
– Почему вы так верите Тэпу, ведь он истребил ваш народ? – Головешка откровенно тянул время, задавая вопросы, но вот на что он рассчитывает, Расин не очень понимал.
Надеется, что рядом с пирамидой объявится кто-то еще, в игру вмешается новая сила? Готовит заклинание, делая это незаметно для восставших, которые тоже маги хоть куда, но не всемогущи и не всеведущи?
И то и другое маловероятно…
– Что ты, эльф, можешь понимать в таких вещах? – высокомерно осведомился Абум. – Да, он познакомил нас со смертью, но лишь для того, чтобы мы, пройдя через нее, вернулись к жизни вечной. Ты же скоро умрешь окончательно, без шансов воскреснуть. Готов ли ты?
Судя по звеневшей в голосе ненависти, этот восставший не забыл, как его взяли в плен и допрашивали.
– Да, хватит разговоров, – Эрэм глянул на солнце, что понемногу опускалось к деревьям. – Пора за дело. Сколь приятно встретить в этом пустынном месте столь одаренных достоинствами человека, эльфа и гибберлинга. Вставайте, нам пора начинать.
Услышав фразу про «достоинства», Расин нахмурился.
Кто-то в его присутствии выражался в точности таким же образом, причем совсем недавно…
И словно молния, ударило яркое воспоминание – полуденный зной плывет над Суслангером, на песке лежит гигантский паук, и по пустыне неспешно шагает высокая, худая фигура с угловатым, каким-то неправильным лицом.
– Это ты? – спросил хадаганец. – Ты приходил ко мне и обещал невозможное?
– Почему невозможное? – Эрэм протянул в сторону руку, щелкнул пальцами, и на ладонь к нему села черная птица с алыми пятнышками на крыльях, та самая, что была змеей. – Я не врал, когда говорил, что мы можем трансформировать плоть, живую или мертвую, причем истинным, неиллюзорным образом. Я сумел бы изменить твою внешность так, что подмену заметил бы не всякий маг, разве что сильный провидец.
Еще один щелчок, и на черную землю с шипением упала пустынная гадюка, желтая, с серыми пятнами.
– А что насчет меня, и мне вы сказали правду? – голос эльфа дрожал, на щеках цвели алые пятна.
– Конечно, – ответил Абум. – Я пообещал тебе то, что вполне в наших силах. Трансформация плоти, пусть даже такой, как у тебя, омертвленной хаотической силой астрала… Если бы это было нам необходимо, я бы убрал все твое уродство еще до заката. Вот крылья… с ними бы пришлось повозиться, и не факт, что ты смог бы на них летать… Хотя стал бы таким же, как твои сородичи, а большего тебе и не надо.
Головешка закрыл глаза.
– А теперь идем, – теперь Эрэм говорил с нетерпением. – Хватит болтовни.
– Вам придется меня нести, – сказал Расин. – Или убивать прямо здесь.
Судя по тому, что их пытаются загнать в пирамиду, Зэм не могли убить пленников прямо тут.
– И меня, – добавил Головешка, а Тронд кивнул.
– И не надейтесь, – буркнул Абум.
Холодный палец легко, почти нежно дотронулся до коленки Расина, и тот ощутил дрожь в мускулах. Дернулась сначала правая нога, затем левая, спина напряглась так, что в позвоночнике щелкнуло.
Восставший потянул руку вверх, точно управляя марионеткой, и хадаганец сам не понял, как вскочил.
– Как?.. – только и выдавил он.
– Очень просто, – Эрэм прикоснулся к плечу Тронда и резким движением заставил того встать. – Чужое тело – всего лишь инструмент, и сыграть на нем не так уж и трудно.
Головешка смог противостоять заклинанию, но и его хватило лишь на несколько мгновений. Вскоре и он оказался на ногах, и резкими, дергаными движениями зашагал к входу в пирамиду.
– Как… вы… определили… какой… коридор… вам… нужен? – произнес он, с трудом двигая челюстями и языком: мускулы лица подчинялись хозяину, но тоже не полностью.
– А это на самом деле неважно, – ответил Эрэм со смешком. – Надо убрать оба заклинания. Первый тоннель все одно заведет тебя в ловушку, второй откроет путь к цели.
Внутри пирамиды царила сухая прохлада, очень приятная после сырой жары джунглей Асээ-Тэпх. Расин топал следом за эльфом, почти ничего не различая перед собой и надеясь лишь на одно – что восставшие не дадут своей марионетке упасть.
Развилку он скорее почувствовал, чем увидел, а затем понял, что впереди что-то есть.
– Опасно, – сказал Тронд, и в этот момент они остановились.
***
Лежащее впереди заклинание Головешка чувствовал, хотя пока не ощущал пахнущего травой ветра, не слышал убаюкивающего журчания воды, сладкого пения птиц. Оно таилось во тьме подобно терпеливой хищной твари, что способна целый день караулить жертву, неподвижно сидя на одном месте.