Завидев меня, он вытащил руку из кармана и улыбнулся, пробежавшись пальцами по волосам цвета меди. Ямочка появилась на левой щеке, и он оттолкнулся от машины. Я было открыла рот, но его руки уже подхватили меня, сгребая в медвежьи объятия.
Его порыв застал меня врасплох. Мы с Гэвином разошлись мирно и с тех пор не позволяли себе никаких проявлений чувств, разве что невинные прикосновения рук. Но сейчас я даже обрадовалась его объятиям – от них веяло теплом и уютом.
Гэвин, на полголовы выше меня, заметно уступал в росте Дженсену, но был шире в плечах и обладал длинными конечностями, что доставляло ему немало проблем в средней школе. Ребята дразнили его «мальчиком-пауком». Правда, чаще всего это были Брок и Мейсон, но кличка к парню приклеилась. А для меня Гэвин всегда оставался симпатягой. Когда он крепче прижал меня к себе, я уткнулась лицом ему в грудь.
– Боже мой, Элла, я слышал, что с тобой произошло, – сказал он. Отстранившись, я заметила, что за нами наблюдают ребята, рассаживающиеся по машинам. – Ты как, в порядке? – Тут его взгляд скользнул к моей щеке и спустился ниже, к шее. – Черт. Ты не можешь быть в порядке.
– Со мной все хорошо, – твердо сказала я, повторяя то, что говорила сегодня всем, кто приставал ко мне с этим вопросом – учителям, одноклассникам и школьному копу.
– Но ты…
– Гэвин, я жива-здорова. Просто немного поцарапана и в синяках. Ерунда. – Клоунская маска всплыла где-то в подсознании, но я решительно прогнала непрошеный образ. – Ты не был сегодня в классе. Твое имя называли на уроке английского.
Он не отпускал меня.
– Да, мы только ночью вернулись с побережья, и сегодня я решил прогулять. Собирался позвонить тебе позже, но мне нужно было самому убедиться в том, что с тобой все в порядке. Я так и подумал, что ты пошла в школу, когда не увидел твою машину перед домом. – Он замолчал, изучая мое лицо и задерживая взгляд на клубничном пятне. – Черт, Элла…
Я сделала глубокий вдох, но он застрял у меня в горле. Кожа запылала, и мне вдруг стало невыносимо жарко. Выскользнув из его объятий, я отступила назад, ощущая необходимость в личном пространстве. Наматывая прядь волос вокруг пальца, я остановила взгляд на стареньком «Мустанге», стоявшем чуть поодаль. Двигатель работал на холостом ходу, но машина явно не собиралась трогаться с места.
– Так вот… у нас с тобой общий курс по английскому, но у меня обед в первую смену. А у тебя?
Он сморщил лицо, что означало напряженную работу мысли.
– Кажется, во вторую.
– Облом. – Я выдавила из себя улыбку и снова посмотрела на парня. – Так охота поболтать… обменяться последними новостями, но мне пора. – Я помахала клочком бумаги. – Собираюсь записаться на курсы самообороны.
Его брови взметнулись вверх, и светло-зеленые глаза расширились.
– Ты… что?
Я внутренне сжалась.
– Знаю, я неуклюжая, как двуногая лама, но только не говори мне, что это глупо, потому что я так не считаю. Учитывая все обстоятельства, понимаешь?
Он хохотнул, убирая руки в карманы.
– Да, насчет ламы ты, пожалуй, права, но я вовсе не думаю, что это глупо.
Облегчение разлилось у меня в груди.
– Правда?
– Да, а почему нет? – Он переступил с ноги на ногу. – И где ты будешь заниматься?
Я пожала плечами.
– Понятия не имею. Какие-то частные уроки, которые брала мисс Рид, или что-то в этом роде.
– Круто. Потом расскажешь, как у тебя получается, – сказал он, потирая челюсть. – Ладно, мне надо идти. Отец просил помочь ему сегодня вечером. Думаю, это расплата за мой сегодняшний прогул.
Я улыбнулась. Родители Гэвина вели успешный клининговый бизнес, поскольку конкурентов у них практически не было. Время от времени Гэвин помогал отцу. Можно сказать, перенимал азы мастерства. Гэвин ненавидел это занятие – его мутило от запахов моющих и дезинфицирующих средств, – но за свою помощь он получал деньги, так что приходилось мириться.
– Позвонишь мне потом? – спросила я, щурясь на солнце.
– Конечно. – Парень шагнул вперед, снова обнимая меня, и на этот раз я расслабилась в его руках. – Не знаю, что бы я делал, если бы с тобой что-нибудь случилось. Пожалуйста, будь осторожна.
Я крепко зажмурилась. Кровь прилила к лицу. До того как мы с Гэвином попытались стать парой, нас связывала крепкая дружба. Когда нам было по восемь лет, он помог мне спасти черепашку с треснутым панцирем, которую мы нашли на берегу реки Бэк-Крик. Однажды на Хэллоуин мы нарядились, как Джек и Джилл[12]. И, когда умерла моя бабушка – мы тогда только перешли в старшую школу, – он принес мне тарелку, полную капкейков «Красный бархат», и не психовал оттого, что я разревелась.
И в седьмом классе, когда весь город стоял на ушах, он был рядом со мной. Я никогда, никогда этого не забуду.
– Я буду осторожна, – сказала я, крепче прижимаясь к нему. – Обещаю.
Мы разжали объятия, пообещав созвониться позже, и когда я села в машину и выглянула в окно, то увидела, что он все еще стоит на парковке. Я помахала ему.
Гэвин махнул в ответ.
В сотый раз с тех пор, как мы расстались, я искренне пожалела о том, что с ним все складывалось слишком просто и легко, что он не вызывал у меня более сильных чувств, потому что на самом деле Гэвин – хороший парень, даже очень. И, выезжая с парковки, я подумала, что хотела бы увидеться с ним сегодня вечером, свернуться калачиком на диване и вместе смотреть дурацкие фильмы. Я могла бы и сейчас позвать его с собой, и он бы с радостью откликнулся на приглашение, но это было бы нечестно по отношению к нему. Меньше всего мне хотелось водить его за нос, если он все еще питал ко мне более чем дружеские чувства. Наши отношения изменились после разрыва, и я бы все отдала за то, чтобы они вернулись на прежнюю, дружескую колею. Иначе говоря, во времена средней школы, когда мы еще считались идеальной четверкой.
Но никому и никогда не удавалось путешествовать назад во времени.
И я уже давно не была такой наивной, как раньше. Мои друзья детства, наша четверка… Мы никогда не были идеальными. Ни один из нас. Отнюдь.
* * *На автостраде номер одиннадцать я попала в глухую «пробку». Зажатая со всех сторон оранжевыми автобусами, я уже хотела биться головой о руль. Мисс Рид не уточнила время встречи, но мне совсем не хотелось, чтобы человек ждал меня вечно.
Я едва не пропустила поворот на аэропорт и, резко рванув вправо, съехала на узкую двухполосную дорогу, вдоль которой выстроились одинаковые фермерские домики. Я поморщилась, когда «Джетта» взвизгнула тормозами и пожилой дядечка, поливавший траву во дворе, обернулся и проводил меня суровым взглядом.
Наверное, мне не помешали бы и уроки вождения тоже.
Сверившись с адресом, указанным на листке, я нахмурилась и сбавила скорость. Вскоре дома расступились и вовсе исчезли, уступив место ресторану, расположившемуся в старом ангаре для самолетов. Единственным зданием по соседству оказался гигантский серый складской комплекс в окружении полей желтоватого тростника.
Сердце ухнуло вниз, когда я припарковала «Джетту» возле темно-синего внедорожника, который показался смутно знакомым. Слишком взволнованная, чтобы заострить на этом внимание, я сняла темные очки, уже не нужные, поскольку солнце давно скрылось, схватила скомканный листок бумаги, сотовый телефон и, зажав их в руке, вышла из машины.
Поднявшийся ветер растрепал мои распущенные волосы. На стоянке я заметила еще несколько машин, но, когда перевела взгляд на потемневшие двери склада, ноги словно приросли к земле.
Все выглядело заброшенным и безлюдным – идеальное место для проведения Хэллоуина в октябре, но меня туда совсем не тянуло.
Озноб волнами прокатился по спине, и какая-то тяжесть легла на грудь, сдавливая легкие, пока воздух не застрял в горле, совсем как в субботу ночью, когда руки впились…
– Стоп, – пробормотала я, с трудом сглотнув. – Прекрати сейчас же.
Я понимала, что вслух говорить с собой – верный признак легкого помешательства, и заставила сердце не так колотиться, а ногам приказала сделать шаг вперед. Прижимая телефон к груди, я прошла через стоянку.
Я не успела еще подойти к темным стеклянным дверям, как они распахнулись, и мне навстречу вышли двое взрослых парней со спортивными сумками, перекинутыми через плечо. Должно быть, я все же попала по адресу, хотя никаких подтверждений этому так и не нашла.
Проходя мимо меня, парни улыбнулись, и я с трудом разлепила губы в ответной улыбке, слабой и натянутой. Лицо одного наполовину скрывали панорамные черные очки, хотя в небе уже висели тяжелые дождевые тучи. Он прошел мимо, но вдруг остановился.
– Эй! – позвал он.
Сердце замерло, и меня захлестнула волна страха. Стало нечем дышать. Я никогда не считала себя такой уж трусихой, и что же со мной стало? Душа ушла в пятки от одного лишь вида незнакомцев.
– Элла Мэнсфилд? – произнес парень, и я обернулась на звук собственного имени. Его приятель явно пытался вспомнить, кто это перед ним, в то время как я застыла, не зная, как реагировать. Тот, кто назвал меня по имени, шагнул вперед, снимая солнцезащитные очки. Темно-карие глаза смотрели на меня в упор. На вид ему было около тридцати или чуть больше. И я его где-то видела.
– Элла Мэнсфилд? – произнес парень, и я обернулась на звук собственного имени. Его приятель явно пытался вспомнить, кто это перед ним, в то время как я застыла, не зная, как реагировать. Тот, кто назвал меня по имени, шагнул вперед, снимая солнцезащитные очки. Темно-карие глаза смотрели на меня в упор. На вид ему было около тридцати или чуть больше. И я его где-то видела.
Я отступила назад.
– Привет?
– Не узнаешь меня? – Улыбка не исчезала с его губ. – Понимаю. Я – один из тех офицеров, что… э-э, дежурили в субботу ночью. Помощник шерифа, Шоу Джордан. А этот придурок рядом со мной – тоже помощник шерифа, Нил Брайант.
– Меня там не было, – сказал Нил, пробежавшись рукой по бритой голове. – Но я рад, что у тебя все хорошо.
– О! – Тепло хлынуло к щекам. По какой-то неведомой причине, чем дольше я смотрела на помощника шерифа Шоу Джордана, тем более знакомым он казался. Я определенно где-то слышала это имя, и не в связи с тем происшествием. – Привет.
Шоу прищурился.
– Я никогда раньше не видел тебя здесь…
Он не договорил, предоставляя мне шанс объяснить свое присутствие.
– Я здесь впервые. Э-э… хочу взять уроки самообороны. – Мои щеки стали обжигающе горячими. – Я подумала, что это неплохая идея, и наш школьный психолог посоветовала мне инструктора, который здесь работает.
– Черт, это шикарная идея, – сказал Нил, одобрительно кивая головой.
– Спасибо. – Я огляделась вокруг. – Так я пришла по адресу?
– Точно. Теперь понятно, почему в четвертом зале горит свет. Я могу показать дорогу. А то еще заблудишься в этом лабиринте. – Шоу повернулся к своему приятелю. – Я мигом.
Нил кивнул.
– Увидимся.
Я помахала ему рукой и повернулась к Шоу.
– Вам совсем не обязательно провожать меня.
Но он уже стоял у двери, распахивая ее передо мной.
– Нет проблем. Это не займет много времени.
Закусив щеку, я проследовала в тускло освещенный коридор, где пахло… яблоками. Пробормотав слова благодарности, я покосилась на помощника шерифа и поймала себя на мысли, что он помогает мне вовсе не из чувства долга, а скорее потому, что жалеет меня.
И от этого хотелось забиться в угол.
– Ну, как ты, держишься? – спросил полицейский, закрывая за нами дверь.
– Нормально.
Он с сомнением посмотрел на меня, когда мы прошли мимо пустой стеклянной витрины.
– Здесь тренируется много наших офицеров. Если идти прямо, попадешь в спортзал. Некоторые из нас приходят сюда поиграть в мяч. – Когда я кивнула, он жестом показал на закрытые двойные двери справа. Влажная белая футболка натянулась на его плечах, подчеркивая рельефные мускулы. – Здесь проходят занятия по крав-мага[13] – это быстрые курсы самообороны, но не для начинающих.
Иными словами, не то, что мне нужно.
– Тебе, наверное, сюда. – Шоу указал на зал слева от нас. – За второй парой дверей находится зал номер четыре. Там обычно преподают самооборону.
– Спасибо. – Я остановилась перед голубыми дверями. Окна зала были заклеены черной пленкой, и меня так и подмывало отодрать ее и заглянуть внутрь.
Шоу замялся.
– Мой приятель прав, это отличная идея. Черт возьми, я считаю, что уроки самообороны должны стать обязательными в школах.
Да, возможно, тогда в субботней схватке мне бы не пришлось полагаться только на случай.
Я потянулась к ручке двери, когда до меня вдруг дошло, откуда я его знаю.
– Постойте. Вы случайно не родственник Гэвина…?
– Да, я его двоюродный брат. Наши отцы – родные братья. – Он наклонил голову набок. – Вы ведь встречались какое-то время, верно? Но сейчас уже нет?
Рассеянно кивнув, я вспомнила, как Гэвин говорил, что его старший кузен Джордан служит в полиции, но они мало общаются из-за разницы в возрасте. Я ни разу не видела Джордана и Гэвина вместе, однако в глубинах памяти таилось что-то еще, и я все никак не могла вспомнить.
– Ну… – Он попятился назад. – Если что понадобится, не стесняйся, звони. Я знаю, твоим делом занимается полиция штата, но тебе достаточно позвонить в офис шерифа и спросить Шоу Джордана. Тебя соединят со мной.
– Спасибо, – кивнула я, поскольку ничего более существенного не могла из себя выдавить, и неуклюже помахала ему на прощание.
Шоу пошел к выходу и вдруг остановился, снова повернувшись ко мне. Его темные брови, такого же цвета, как и ежик волос, сдвинулись на переносице.
– Мы уже встречались – я имею в виду, до прошлой субботы.
Я нахмурилась, копаясь в памяти, но ничего не всплывало.
– Мне очень жаль. В последнее время я что-то туго соображаю. Наверное, это было на каком-нибудь семейном торжестве в доме Гэвина?
– Неудивительно. – Он коротко усмехнулся. – Мы виделись не на семейном сборище. Это было года четыре назад. Думаю, тебе было лет двенадцать или тринадцать, как и Гэвину. Я выезжал по вызову в лес.
Ледяная волна мурашек поднялась в затылке и спустилась вниз по шее. Я так и не вспомнила его, но знала, о чем он говорит, и в животе уже завязывались тугие узлы.
– Мне было тринадцать.
Он кивнул, встречаясь со мной взглядом.
– Некоторые вызовы… ну, они врезаются в память, и это был один из них. Тот парнишка…
Пол как будто качнулся подо мной. Мышцы сковало, и я испугалась, что меня унесет в прошлое, где оживут самые страшные кошмары, от которых я излечивалась годами.
– В любом случае, – сказал Шоу, слегка тряхнув головой. – Не забудь, что я сказал. Если что-нибудь понадобится, сразу звони.
Я медленно кивнула, и он зашагал по коридору, исчезая за углом. Закрыв глаза, я выругалась себе под нос. Хорошо, что призраки прошлого четырехлетней давности так и не ожили, но неприятный осадок остался.
Меньше всего мне сейчас хотелось думать об этом.
Повернувшись, я глубоко вдохнула и толкнула дверь, готовая отвлечься от мыслей о прошлом… и настоящем.
Я остановилась как вкопанная, медленно выдыхая, когда дверь захлопнулась у меня за спиной.
Забери меня, Боже, домой…
Посреди зала, спиной ко мне, стоял полуголый чувак. Меня заворожила затейливая игра мышц, которые пришли в движение, когда он опустил боксерский мешок на пол, где валялась скомканная серая футболка. Темно-синие нейлоновые брюки висели низко на бедрах, обнажая тугую полоску поясничных мышц. Но не только полуобнаженная натура ввела меня в ступор – вспомнился и синий внедорожник, что стоял на парковке.
О, Боже, скажи, что это не он.
Когда парень повернулся вполоборота, у меня возникло острое желание плюхнуться на один из металлических стульев. Я успела разглядеть каменные кубики живота, пыльно-коричневые соски мужской груди, а в следующее мгновение он наклонился, хватая с пола футболку.
Его губы изогнулись в кривой усмешке.
– Я все гадал, когда же ты сюда доберешься.
Кажется, интеллект окончательно меня покинул, пока я таращилась на него.
– Наверное, я ошиблась дверью.
Он хмыкнул себе под нос, выпрямляясь и поворачиваясь лицом ко мне. Я заглянула в красивые глаза цвета утреннего неба.
– Ты не ошиблась, Элла.
Сердце ударилось о ребра, а мозг отчаянно искал другое объяснение происходящему, но – увы, не находил.
Мисс Рид утверждала, что он охотно вызвался мне помочь, но она, должно быть, накурилась крэка или еще чего-нибудь, раз отправила меня на встречу с Дженсеном Карвером.
Глава 4
Я понятия не имела, как у меня хватало сил стоять перед ним.
– Ты ведешь занятия по самообороне?
Дженсен широким размашистым шагом приблизился ко мне. Господи, да заставь же его надеть футболку, в отчаянии подумала я, чувствуя, что мне все тяжелее удерживать взгляд на его лице.
– Я иногда помогаю инструктору во время занятий, поэтому знаю, что к чему.
Я все-таки скользнула взглядом к длинным впадинам по обеим сторонам живота, прямо возле выпирающих костей бедер. Уж он-то знал, что к чему.
– Все равно не понимаю. Разве ты не должен быть на футбольной тренировке?
Дженсен остановился в нескольких шагах от меня, непринужденно расправляя футболку, чтобы не надеть ее наизнанку.
– Я в этом году не играю в футбол.
– Почему? – настаивала я… как будто имела право знать. – Я хочу сказать, что слышала, как тебя вроде бы поставили квотербеком. Ты ведь участвовал в отборе прошлой весной. И тебя взяли в команду. – Моим щекам стало тепло, когда он удивленно вскинул бровь, и я догадалась, что, наверное, такая осведомленность выглядит странной, если учесть, что мы не общались с тех пор, как он объявился в середине учебного года в десятом классе. – Ну, в смысле, все об этом говорят.
Он посмотрел на меня сквозь пелену опущенных ресниц, выворачивая наружу рукава футболки. Черт возьми, такие густые ресницы следовало бы объявить вне закона.
– Пытаюсь получить стипендию Университета Мэриленда. Футбол мне в этом не поможет, поэтому я решил сосредоточиться на учебе. Буду пробиваться мозгами, так вернее.