Сиреневая любит вспоминать хорошее, она и сейчас вспоминает, как ее муж, тогда еще не муж, а молодой студент серьезного факультета, потерял нужные чертежи, а она, его приятельница, сумела найти их в самом неподходящем месте – в мусорной урне около метро. Это была большая удача – чертежи почти не испачкались среди оберток от мороженого и другого неприглядного содержимого урны. Они даже почти не помялись, и счастливый студент благополучно предъявил их строгому преподавателю и получил зачет.
– Ты моя сиреневая спасительница, – сказал он, – давай поженимся.
Это было давно, они живут в согласии, сыну четырнадцать лет, он рассеянный и добрый, его любят в школе и на Лунном бульваре.
Сиреневая улыбается и даже мурлычет, кошка Муся удивленно смотрит на нее желтыми глазами и шевелит бровью.
Тихо, тепло и уютно в доме.
И тут хлопает входная дверь – бабах-бабах! Раздается рычание, тяжелые шаги.
Она выскочила в прихожую. Вешалка валялась на полу, лыжи перегораживали квартиру, красивый светильник не висел под потолком, а катался из угла в угол. И все звенело, гремело и трещало. У входа стоял ее драгоценный муж и сердито смотрел.
– А я жду твоего звонка из города Елкина, – глуповато сообщила она.
– Палкина, – злобно ответил он, – я не смог вылететь!
– Нелетная погода? – она посочувствовала мужу, – поехал бы на поезде. Или на дальнем автобусе.
– Не мог! Я же объяснил!
– Что случилось? Заболел?
– Почти умер! – ядовито отозвался он. – Как я поеду, полечу, пойду по шпалам без самого необходимого? Где мои вещи? Нужные бумаги? Командировочное удостоверение? Билет на самолет? Паспорт, наконец?
– Я все положила на стол, вот сюда, – они вошли в комнату. – А в чемодан ты все убрал сам.
– А где он, мой чемодан? Куда ты его дела? Вечно убираешь на место! Дурацкая привычка! Стоял бы чемодан посреди квартиры, я бы об него спотыкался и не оставил бы его дома!
– Дорогой, ты и так не оставил его дома. Я видела, как ты вышел с чемоданом и вошел в лифт.
Он сел на стул, свесил руки:
– Где теперь искать его? Документы? Паспорт? Тапки? Масса необходимых вещей.
Она хотела сказать: «Сколько раз я предупреждала – не клади документы в чемодан, держи их при себе». Но вовремя спохватилась и не сказала. А сказала:
– Успокойся, все так или иначе уладится.
– «Так или иначе». Меня это не устраивает, – тоном капризного ребенка ответил он.
После ужина он еще долго ворчал:
– Жена должна все предвидеть, а ты не предвидела.
– Ты прав, дорогой. Не уследила.
Сиреневая очистила банан и предложила своему рассеянному. Она где-то читала, что бананы успокаивают нервы.
Тут в прихожей хлопнула дверь.
– Пришел сын, – с облегчением вздохнул отец.
– Валя-Костя, мой руки, садись за стол.
– Пап, почему ты дома? А командировка в город Елкин?
– Так получилось, – буркнул Рассеянный, – потерял важную вещь.
– Твой папочка забыл где-то пустяковую мелочь – чемодан с вещами и документами.
– Не ссориться! – сын быстро натянул куртку. – Скоро вернусь!
15. Неожиданный поворот
Итак, Леха схватил чемодан и собрался бежать домой со своей законной добычей. Но тут на бульваре появился еще один человек. Он шел быстро и кричал:
– Привет, Анюта! Всем привет! – И споткнулся о скамейку. Скамейка зашаталась, а урна покатилась вдоль дорожки Тихой мечты.
– Валентин-Константин! Привет! – откликнулись все.
А бабка Суворовна на соседней скамейке крикнула:
– Опять этот! Он все роняет нарочно! Уверяю тебя, Кутузовна! Специально шкодит!
– У меня и нечаянно неплохо получается, – вежливо, как обычно, отозвался Валентин-Константин и уронил рюкзак, который висел у него на спине. А заодно смахнул со скамейки две сумки с учебниками, Лидкину и Надину.
Все вокруг хохотали, Кутузовна повизгивала:
– Ой, не могу. Специально так не получится! Надо быть артистом, чтобы так выступать! И без репетиции!
– Он каждый день репетирует! – не сдавалась Суворовна. – А в школе опрокинул аквариум, вылилась тонна воды! Мне участковый милиционер Угорелов рассказывал, он чуть не плакал – всю школу затопил, хулиганство какое!
Все кричали, смеялись, толкались. И Леха остановился на дорожке, чтобы не пропустить самое интересное. Леха, как и все, смеялся преувеличенно громко и толкался сильнее, чем надо.
Только один человек оставался серьезным – сам Валентин-Константин. Он подошел к своей Анюте балетной, поцеловал ее руку, как учили в балетной студии – мягким и плавным движением взял тоненькую нежную руку, наклонился и поцеловал. А потом вдруг уставился на Леху:
– Откуда чемоданчик? – Валентин-Константин подошел и потрогал крышку. – Знакомая вещь.
– Таких чемоданов сколько угодно, – быстро заговорил Леха, – это мой чемоданчик! Не хватай, Валентин-Константин!
– Твой? Что-то он мне напоминает, этот чемодан. Давай откроем, согласен?
– Ну ладно, открывай, – не очень охотно согласился Леха.
И опять все подошли поближе. Стояли кружком и ждали.
Застежка потому и называется «молния», что открывается мгновенно. Валентин-Константин откинул крышку, посмотрел и почесал затылок:
– Знакомые тапки, таких огромных больше не встретишь. И все эти гостинчики от Валечки, от Галечки, от Лялечки. Папин чемодан! Вот и паспорт его. Все! Несу чемодан домой!
Все молчали. Леха с надеждой сказал:
– Пижама и тапки, документы всякие мне и задаром не нужны. – Про печенье, пирожки, зефир в шоколаде он ничего не сказал, но облизнулся. И пес Степа под лавкой облизнулся тоже.
Валентин-Константин несобранный, рассеянный, но сообразительный: надо ли нести домой все эти сверточки с нежными записками, ленточками-бантиками? Дома ведь не только папа, там еще и мама. Она может не так понять. И Валентин-Константин протянул своей Анюте балетной самый нарядный пакет с зефиром в шоколаде. И она взяла! И не сказала, как обычно, что балетные не едят сладкого никогда и ни за что.
Лехе достались пирожки в прозрачном пакете, перевязанном синей ленточкой, на записочке было: «От Лили».
– А мне? – вышел на дорожку пес Степа.
– Тебе куриная нога и яблоко. Доволен?
– Нормально, – ответил Степа. Ему нравится, как подростки отвечают этим словом на любой вопрос: «Как дела в школе?» – интересуется мама. «Нормально». «Нравится тебе мой борщ?» – спрашивает бабушка. «Нормально».
Если честно, это слово означает: «Отстань».
Все гостинцы быстро поделили.
– Справедливо, – сказала Надя-Сфинкс, ей достался большой кусок шоколадного торта.
– Не очень, – отозвалась Василиса прекрасная, она разглядывала маленький пакет с орешками. – Фисташки – мои любимые орешки, я могу их есть хоть целый день. Пакетик такой маленький. Галя ваша жадная.
– Купи и ешь, – нагрубил Барбосов и очистил мандаринку, которая досталась ему в свертке от Нэли.
Вдруг из куста вышел кот Барс. Он шел важно – хвост трубой, глаза ярко горят, смотрит прямо перед собой, но все видит и слева, и справа, и даже позади себя.
– Барс! Я заперла дверь! Как ты вышел? – Агата испуганно смотрела на кота.
А он шагал к раскрытому чемодану.
– Форточка, – небрежно бросил кот и принюхался к ярко-оранжевой поджаристой куриной ножке, которую интеллигентно маленькими кусочками ел пес Степа. – Окорочок? – Барс не просил, а просто интересовался.
– Да, – Степа откусил еще кусочек. Все ждали: сейчас пес скажет: «Моя добыча». Но пес сказал, – угощайся, Барс. Очень вкусно.
– Пример бескорыстной дружбы, – ученым голосом сказал Самый умный. – Животные учатся у своих хозяев, но иногда превосходят их в благородстве.
– Живут как кошка с собакой – какой умник выдумал такую поговорку? – Степа с Барсом не ссорятся и не дерутся.
А Валентин-Константин тем временем еще раз проверил вещи – нет ли чего-нибудь лишнего: пижама, документы, расческа, тапки.
– Ой, а это еще зачем? – он держал в руке темно-красную розу на длинном стебле.
– Цветок, блин, дорогой, сразу видно, – Барбосов сплюнул на дорожку. Всем известно: Барбосов считает лишними любые расходы кроме тех, которые он сам делает на рынке «Техник-механик». «Деньги надо тратить только на запасные части к мотоциклу, все остальное – фуфло». – Так думает Барбосов.
Валентин-Константин не стал рассуждать. Он протянул розу Анюте балетной, поцеловал наспех ее руку, схватил чемодан и умчался домой.
Отца надо выручать.
16. Психолог знает все
Галина Петровна грустно смотрит в окно – вон бежит Агата, несет на руках кота Барса. Хорошая девочка, смелая, веселая. Давно не заходила. А зачем ходить к психологу, если все в порядке? Сюда звонят в слезах. Или в гневе. Или в слезах и гневе сразу.
Агата весело перескакивает через лужи, на голове у нее наушники – ей поет модная группа «Кузнечик» или «Огуречик». Зачем ей психолог?
Галина Петровна садится за свой рабочий стол. Она заглядывает в ежедневник. Вечером придет Раиса Михайловна, а днем никто не придет. Взрослые клиенты на работе, а подростки, видимо, уладили свои сложные проблемы без ее помощи. Вон как радостно только что прыгала по улице Агата. Да и чего ей унывать? Красивая, ясноглазая, Леха в нее влюблен, подруги не слишком вредные. Счастливое детство. Тут раздается звонок домофона.
Агата весело перескакивает через лужи, на голове у нее наушники – ей поет модная группа «Кузнечик» или «Огуречик». Зачем ей психолог?
Галина Петровна садится за свой рабочий стол. Она заглядывает в ежедневник. Вечером придет Раиса Михайловна, а днем никто не придет. Взрослые клиенты на работе, а подростки, видимо, уладили свои сложные проблемы без ее помощи. Вон как радостно только что прыгала по улице Агата. Да и чего ей унывать? Красивая, ясноглазая, Леха в нее влюблен, подруги не слишком вредные. Счастливое детство. Тут раздается звонок домофона.
– Кто там? – спрашивает Галина Петровна.
– Это я, Агата, – тоненький голос в трубке. – Мне нужна ваша помощь, если вы согласны.
– Согласна – не согласна, – Галина Петровна рада Агате, но ворчит, – работа такая, никуда не денешься. Заходи, Агата, снимай курточку, садись вот сюда.
Удобное кресло, кабинет психолога успокаивает – цветы на столе в синей вазе, на стене портрет седой женщины с мягким взглядом – Майи Захаровны, Галина Петровна считает ее своим учителем. На портрете – великий психолог. Но и Галина Петровна умеет помочь. Надо только прийти и сказать: «Мне нужна ваша помощь». И она назначит тебе встречу в этом кабинете, расспросит, поймет. Агате кажется, что психолог знает все, видит человека насквозь.
– У тебя неприятности, Агата? Расскажи, что можешь.
Агата вздыхает.
– Неприятности кругом. Леха влюбился в чужую девочку по имени Точка, по фамилии Ру.
– Прелесть какая, – улыбается психолог, – Точка Ру!
– А Леха сразу! Он вообще изменщик и обманщик! – Агата сидит напротив Галины Петровны и старается не плакать. Для этого надо поднять лицо, и слезы не прольются.
Галина Петровна смотрит на нее и вспоминает, как в детстве тоже задирала голову, чтобы слезы не катились по лицу.
– Агата, ты же знаешь: Леха влюбчивый, он за всеми девочками бегает, потеряв голову от великой любви. Но настоящая его любовь – ты. Терпи его недостатки.
Агата молчит, сдвинув брови. Психологу в голову приходит пословица: «Чужую беду руками разведу». Это и есть психотерапия. Чужая беда, а ты помоги. Не всегда получается.
– Галина Петровна, а вы могли бы терпеть измену? Только честно.
– Кто же на такой вопрос ответит честно? Даже себе не объяснишь.
Агата иногда видит на Лунном бульваре мужа Галины Петровны, он делает пробежку. Красные кроссовки, синий адидасовский костюм. И бежит легко, а в наушниках музыка, как у молодого. На него не обращают внимания – привыкли. Многие бегают по бульвару для здоровья. Но недавно его заметили – он не бежал, шел медленно, а рядом – молоденькая женщина, стильная, с тремя белыми лилиями, она опустила в них нос, но все равно было видно – хорошенькая.
– Пиковая дама, – процедила Василиса прекрасная.
Девчонки прыснули. Мальчишки не отреагировали – они не знали, кто такая пиковая дама. Только Гриша, самый умный, сказал:
– Почему все девчонки не любят красивых женщин?
– Догадайся! – зловредно прищурилась Василиса прекрасная.
– Не такая уж она красивая, – сказала Сфинкс, – ничего особенного.
– Цветы классные, – вздохнула Анюта балетная.
Пара прошла мимо, остался запах духов.
– «Клема», – потянула носом Надя.
– «Фиджи», – сказала Оля, – надо разбираться, взрослая девица.
– Не главное, – сказала Агата.
– А что, по-твоему, главное? – Василиса отбросила веточку и уставилась на Агату.
– Измена – главное.
Девчонки замолчали, задумались.
– Галина Петровна умница и красавица, – вздохнула Оля, – а этот с чужой дамочкой по бульвару гуляет.
– Гуляет и гуляет. Почему обязательно – измена? – это Леха. – Мелкий факт.
– Ты бы, Леха, помолчал. У меня на такие вещи интуиция – сразу чувствую измену и предательство.
– Лучше бы поменьше интуиции, – пробурчал Леха, достал из кармана шарик для пинг-понга и стал его разглядывать очень внимательно, как будто видел в первый раз.
– Вот возьму и расскажу все Галине Петровне, – вдруг ляпнула Оля, – разгулялся по нашему бульвару с чужой теткой!
– Не вздумай! – Агата показала Оле кулак. – Это будет для нее психотравма!
– А она и не догадывается? Психолог! Она же видит людей насквозь!
– Психолог все знает!
Агата молчала. Галина Петровна знает все, конечно – про других. А про себя?
Тут появилась девочка Точка Ру, Леха ткнул в ее сторону пальцем и захохотал неестественным смехом. Так смеются подростки, когда хотят показать, что им на все наплевать. А сам стрелял в Точку глазами, улыбался и подмигивал не Агате, а Точке. А она? Агата видела, как Точка вытащила руку из кармана и показала Лехе фигу. Значит, он ей тоже нравится. Агата расстроилась и сделала вид, что не обращает внимания. Девчонки с удовольствием смотрели этот спектакль. Оля сказала верхушке старой березы:
– А я нисколько не ревнивая, хоть ты лопни.
– Потому что твой Артем никогда тебе не изменяет, – фыркнула Василиса прекрасная, – он подкаблучник.
– Я не подкаблучник! – возмутился Артем, он как раз пришел со своей сумкой, – захочу – изменю!
– Только попробуй, – засмеялась Оля.
Мимо шли три молодых человека, говорили о чем попало – это, наверное, и есть самый душевный разговор. Одного Агата где-то видела, но где? Забыла.
– У них сменился ударник, теперь классный, – сказал средний.
– А Ваня едет в Питер на конкурс. Ему всего одиннадцать, а он уже гений, – сказал кудрявый.
– Гений! Просто музыкант, и ничего больше. – Это сказал третий и достал из кармана кепочку из Сингапура. Агата его сразу вспомнила: Булавкин! Но тут Булавкин подмигнул ей и добавил: – Дрэгон-флай – это загадка. На все века.
Девчонки зашумели:
– Агата! Значит, дрэгон-флай просто Агатина выдумка? – Лидка Князева хихикает. – Фантазия, вранье, одним словом.
– Не фантазия, а тайна, – ответила Агата.
Точка отвернулась и тихо пошла по дорожке. Леха стоял на месте, сомневался, а потом махнул рукой и побежал ее догонять:
– Спросить хочу! Дрэгон – цветок или птица? Скажи, Точка!
– Понятия не имею, – смеялась Точка, – когда догадаешься – скажи и мне.
Он плелся за ней, сзади хихикали.
– Леха запал на Точку!
– Костер разжег с одной спички.
– Как всегда.
– Хотите анекдот? – сказал из-под скамейки пес Степа.
– Хотим! – первой крикнула Агата. Она изо всех сил притворялась веселой и беззаботной. Присела перед Степой, погладила его курчавую спину. Как умеет этот пес почувствовать настроение человека и выручить этого человека.
– Слушайте анекдот, – Степа выбрался из-под скамейки и сидел на дорожке, а все стояли полукругом и слушали. – Один молодой человек собрался жениться, но никак не мог выбрать невесту, все не подходили: то мало любви, то не заботливая, то сварливая, то глупая. И вот, наконец, ему говорит друг: «Слушай, а если ты встретишь добрую, умную, красивую, заботливую, и готовит вкусно – что ты тогда скажешь?» – «Скажу: „Здравствуй, мама“.
Смех был громким и дружным. Шестой «Б» любит хохотать. Агата смеялась вместе со всеми, ей так хотелось не сердиться, не огорчаться, не обижаться на Леху с его вечными изменами. Подумаешь, измены!
Тут Леха вернулся:
– Смеетесь на весь город, я и пришел. – Он встал рядом с Агатой.
– Мне пора идти, – отошла она, – важное дело.
– А чего же твоя Точка-Запятая не вернулась? Ее смех не интересует?
– У нее, наверное, с чувством юмора проблема, – сказала Оля. Она подруга Агаты, иногда верная, а иногда вредная. Как многие подруги.
– Она не моя, – Леха ответил громко, чтобы слышала Агата. Но это ему не помогло – Агата уходила и не обернулась.
Она быстро шагала по дорожке Лишних Слов, спешила к психологу.
И вот она сидит в кабинете, смотрит на Галину Петровну – внимательные карие глаза, мягкие черты лица.
– Какие неприятности? – Галина Петровна готова выслушать Агату, но Агата не знает, как объяснить свои слезы.
– Сошлось, – отвечает она. – Дрэгон-флай – раз. Мама меня не понимает – два. Леха – три.
Галина Петровна молчит и думает: «С мамой помиришься. Леха вернется. А дрэгон-флай окажется чем-то простым и смешным». Но она не говорит этого. Клиенту обидно, если психолог действует легко, по пословице: «чужую беду рукой разведу». У этой пословицы есть продолжение, его не все знают: «а к своей беде ума не приложу».
– Агата, ты в первый раз поссорилась с мамой?
– Не в первый. А что же она? Не дала денег на диск «Хрюшки-Плюшки», говорит: «Разоряешь нашу семью». А наша семья всего двое, нам не так много надо.
– Агата, не кажется ли тебе, что мир в доме дороже диска «Хрюшки-Плюшки»?
– А то и другое разве нельзя? Мир и «Хрюшки»? Она сверкнула озорными глазами, слезы высохли.
– Твоя мама замечательная, не лезет в твою нежную душу, отметками интересуется только по английскому. Лучшая мама в мире.
– А тем более обидно – лучшая мама, а денег пожалела, – без большой обиды проворчала Агата.