При всей первоначальной простоте этого отложения, оно создает не только новый этап в изучении души – в таком случае это было бы обыкновенным шагом вперед, надбавкой к старому, – но оно требует во многих случаях, если не всецело, перестройки, проверки принятого, подведения вновь открытого генетического фундамента под исторически утвердившиеся основы психологии взрослого человека. Степень развития нервной системы, возраст, пол, индивидуальность и зоологическая и антропологическая наследственность (т. е. психические свойства, связывающие нас с психикой наших зоологических предков) вводят в психологию идеи и факты из целого ряда биологических наук. Один из новейших авторов называет эти корни нашей психики палеопсихологией или археологией души. И как в искусстве, антропологии и других дисциплинах археология или изучение первобытных форм одно лишь дает настоящее понимание современных нам сложных явлений, так и генетическая психология, сводя сложное к первичному, обещает в будущем открыть нам возможность понимания души и воздействия на нее. Вся эта аналитическая и генеалогическая работа начата и может быть выполнена в сфере психологии детей и примитивного человека.
Остановимся кратко на исходных пунктах детской психологии.
Раньше всего приходится принять во внимание особенности строения нервной системы в первые годы жизни. «Человеческий мозг строится по такому широкому и сложному плану, что в течение девяти месяцев утробной жизни младенца план этот может быть осуществлен лишь в общих чертах, но не в деталях. Еще несколько лет жизни продолжается постройка с заканчиванием многих деталей. Пока эти детали не закончены, деятельность многих центров невозможна, и мы не видим ее у дитяти» (Сикорский). У новорожденного развиты лишь низшие центры так называемой растительной жизни, т. е. продолговатый мозг со смежными частями и органы чувств; из центров памяти и рассудка развиты только обонятельные и вкусовые центры; зрительные и слуховые недоразвиты; самые высшие вовсе не развиты.
Дальнейшее развитие заключается не только в появлении новых частей, но и в преобразовании уже существующих. Как активные части, так и проводящие пути растут; взаимодействие отдельных частей ускоряется, и психологическая картина скоро теряет первоначальную простоту. Анатомо-физиологическая история человеческого мозга имеет за собой небольшое прошлое. Первое место здесь принадлежит проф. Флексигу, а также проф. В. М. Бехтереву, особенно изучившему развитие «проводящих путей» в нервной системе.
Конечно, параллелизм анатомического развития детской нервной системы и первых шагов психической жизни можно уловить лишь вначале. Очень скоро психическая жизнь настолько усложняется, что становится сначала трудным, а потом и невозможным выводить наружу связь тела и души. И тогда должны приходить на помощь иные средства: изучение случаев общего психического недоразвития, в форме равномерной отсталости, далее, частичное недоразвитие и рядом переразвитие отдельных способностей, выпадение отдельных функций и т. д. Остановка развития в последнее время составила особый предмет изучения под именем инфантилизма. Явления инфантилизма (детский характер) могут касаться физического строения или психики; чаще же всего захватывают и то, и другое. Уже и теперь распознавание инфантилизма, когда человек воспринимает, делает, поступает не соответственно возрасту – то, что на обыкновенном языке называется взрослыми детьми или, наоборот, преждевременными старичками – имеет большое значение при педагогической характеристике ребенка, при оценке непонятных или трудных детей; но в психологии этим аномалиям предстоит помочь многое выяснить – особенно же в вопросе об установлении психологических возрастов или разделении истории развития человеческой души на периоды. Периоды психического развития могут быть установлены, конечно, только путем огромного количества наблюдений над детьми одинаковых и разных возрастов при равных условиях социальных, педагогических, с обращением внимания на наследственность и другие обстоятельства, могущие повлиять на результаты наблюдений. Многочисленные попытки теоретического обоснования и практического установления периодов развития еще не могут считаться законченными и делались с разных точек зрения. Чемберлен сделал сводку, сущность которой сводится к следующему. Раньше всего огромное значение имеет тот факт, что детство имеет различную продолжительность у детей различных народов и общественных классов в прямой зависимости от сложности или примитивности духовной жизни родителей и предков. Чем большие культурные богатства имеют быть переданы по наследству и усвоены ребенком, чем выше предстоящая ему душевная работа, тем больше нервная система к этому готовится и тем больше продолжается период детства. Эти задержки на ступени детства объясняются глубоко рациональными биологическими, культурными и психологическими причинами и резко противоречат обычной радости, с которой принято встречать всякий признак раннего развития, и доказывают неосновательность страха и горя по поводу мнимой запоздалости.
Дети примитивных народов, как это замечено целым рядом путешественников, развиваются быстро и рано: в 5 – 8 лет они самостоятельнее и ближе к пределу развития, чем дети культурных народов, но затем останавливаются, источник прогресса иссякает и наступает застой. На такой примитивной культурной ступени периоды развития просты и немногочисленны. Этнографы-биологи в последние годы много раз пытались ввести свои наблюдения над психологией взрослых и детей дикарей или только недавно столкнувшихся с европейской цивилизацией народов в общую психологию. Упомяну здесь работы Koch-Grünberg'a о Бразилии, проф. Вейле – об африканских племенах, Kidd'a, R. Аndreae и др. Проф. Гетчинсон представил графически развитие человечества и ребенка в форме 6 периодов для человечества и 5 периодов для ребенка.
Период развития по степени появления тех или иных психических свойств особенно трудно установить. Старое деление на детство, отрочество, зрелость, старость теперь не выдерживает критики. Уже первый год жизни приходится делить на несколько этапов, как это установлено вначале в классическом труде Прейера «Душа ребенка» и, позднее, целым рядом исследователей, работавших по так называемому биографическому методу. По мере достаточного изучения первых стадий нервно-психической жизни выясняется, что шкала развития не может быть установлена для всего объема психики; одни отделы душевной жизни развиваются быстро, другие запаздывают, чувство, интеллект и воля не идут равномерно, наконец, одна и та же психическая единица имеет волны роста и угнетения, которые несколько раз повторяются. Это относится и к развитию органов чувств, где, например, для обоняния установлено не менее 6 периодов развития. Лесгафт принимает в развитии детской психики 5 периодов: 1) хаотический – новорожденное дитя, 2) рефлекторноразумный – до употребления речи, около 2-го года, 3) период конкретного подражания – до школьного возраста, 4) период обще-отвлеченного подражания – до 20 лет, 5) критико-созидательный период – зрелость.
Другие авторы называют те же периоды периодами подражательными и активными, изобретательными и др. Но не только раннее детство – отрочество, юность – также неоднородная масса и должны быть разбиты на сложную шкалу развития. Однако, работа лишь вначале, за отсутствием достоверной и единообразной методики. Но уже первые шаги, сделанные главным образом американской психологией, чрезвычайно увлекательные. Ст. Холл, замечательный и пламенный поборник генетической психологии в Америке, смелее и чаще других пытается восстановить родословное дерево нашей психики. Говоря о годах проявления самостоятельной личности, от 8 – 12 и позже, Ст. Холл говорит: «Мы стоим лицом к лицу с сложными и неприступными проблемами. Самым важным служит тот факт, что в этом возрасте по-являются не бывшие раньше, но весьма характерные свойства и способности, а из старых импульсов и инстинктов некоторые значительно развиваются, другие отходят на второе место, так что устанавливается новый центр личности. Любовь, религия, социальное чувство, этическое вырастают до огромных размеров. Наследственные влияния проникают всю психику. Если в душевной жизни ребенка мы отмечаем наследственное влияние отдаленных предков вплоть до примитивных организмов, то теперь выступает влияние главным образом близких к нам поколений.
Развивается родовое богатство психики. В ребенке выступает прошлое, он как бы старше своего отца, сохраняет еще следы пройденных путей. В 9 —12 лет психика производит полную мобилизацию своих сил, достигает более или менее пропорционального развития и, вероятно, представляет древнюю и относительно совершенную ступень развитию, когда-то свойственную взрослому человечеству в течение долгого периода. После этого для ребенка наступает новая задача – завоевать для себя современную культуру. Так совершается переход от археологических ступеней психики, от филогенетических следов до современности. Не только тело в каждой клетке, волокне, рефлекторной дуге отражает воспоминания о вымерших иннервациях, но и наши души филогенетически существовали гораздо раньше, чем они приобрели современную индивидуальность. Каждая из них имеет способность задержать многое, если не большую часть, из опыта прежних поколений, но эти следы живут в нас в скрытом виде, пока не обнаружатся каким-либо объективным фактом или путем наблюдения. Такая отягченная наследственностью душа является сокровищницей для самоанализа. Но если бы мы не теряли ничего из унаследованного, то и тогда мы были бы существами ограниченными, т. к. вероятно, что вместе с многими вымершими видами погребена и способность более высокого психического развития, чем развитие человека, хотя и иное.
Развивается родовое богатство психики. В ребенке выступает прошлое, он как бы старше своего отца, сохраняет еще следы пройденных путей. В 9 —12 лет психика производит полную мобилизацию своих сил, достигает более или менее пропорционального развития и, вероятно, представляет древнюю и относительно совершенную ступень развитию, когда-то свойственную взрослому человечеству в течение долгого периода. После этого для ребенка наступает новая задача – завоевать для себя современную культуру. Так совершается переход от археологических ступеней психики, от филогенетических следов до современности. Не только тело в каждой клетке, волокне, рефлекторной дуге отражает воспоминания о вымерших иннервациях, но и наши души филогенетически существовали гораздо раньше, чем они приобрели современную индивидуальность. Каждая из них имеет способность задержать многое, если не большую часть, из опыта прежних поколений, но эти следы живут в нас в скрытом виде, пока не обнаружатся каким-либо объективным фактом или путем наблюдения. Такая отягченная наследственностью душа является сокровищницей для самоанализа. Но если бы мы не теряли ничего из унаследованного, то и тогда мы были бы существами ограниченными, т. к. вероятно, что вместе с многими вымершими видами погребена и способность более высокого психического развития, чем развитие человека, хотя и иное.
Каждый год нашего роста и расцвета психических сил есть «забвение» первобытных состояний и влечет за собою, рядом с успехами, потерю свойств и способностей души». Ст. Холл с этой филогенетической точки зрения исследовал развитие инстинктов и чувств у детей: любви, социального чувства, страха, игры, чувство природы и др. Как самый метод, так и смелость результатов Холла, вызвали немало суровой критики в сферах старой академически ровной и беспристрастной психологии, привыкшей иметь дело с душой вне возраста пола, климата, социальной печати и др. могучих сил. Однако, именно, генетический метод, любовное внимание ко всем следам нашего прошлого, как они сохраняются в душе ребенка, освещают дно этих таинственных проблем и захватывают всякого занимающегося детьми, будь то учитель, отецпсихолог, детский судья. С глаз падает пелена, готовые предрассудки кажутся постыдными, и является сознание необходимости посильно помочь в разработке детской психологии как ради детей, так и ради души взрослого человека.
Метод Ст. Холла – статистический и состоит в собирании материала путем опросных листов. Этот метод вызвал массу нареканий, лишь частью справедливых, но столь же часто пристрастных. Во всяком случае, именно этот метод собирания материала скорее всякого итога ставит наблюдателя в тесное соприкосновение с детской психикой и в то же время заставляет весьма внимательно относиться ко всем условиям жизни исследуемого, могущим повлиять на результаты анкеты. В истории детской психологии этот метод занимает место рядом с позднее развившимся экспериментом, лабораторным и школьным. С 1894 года Ст. Холл начал издавать такие опросные листы для своих слушателей, студентов и учителей, а также вовлекал в дело собирания живого материала всех интересующихся детьми. Опросники дали возможность Холлу и его сотрудникам дать потом ряд этюдов по детской психологии. Привожу неполный перечень его опросников, чтобы дать представление, как разносторонне Холл захватывает психику ребенка, идя от настоящего к отдаленному прошлому, ища в прошлом новых путей в будущее и смело отрешаясь сам и отрешая других от исторических заблуждений в толковании детской психологии: 1) гнев, 2) куклы, 3) народные поверья у детей, 3) начала чувства «я», 4) детские страхи, 5) симпатии и антипатии у детей, б) отношение к неодушевленным предметам и живым существам, 7) необыкновенные и странные дети, 8) чувства и мысли о старости, 9) первые проявления музыкального чувства, 10) внушаемость и подражание. Число опросников больше ста. Для примера привожу один, раньше не обнародованный по-русски, затрагивающий столь важный в жизни ребенка вопрос об играх, специально о куклах.
КуклыЖелательно установить чувства, поступки и мысли детей по отношению к объектам, представляющим ребенка или куклу.
1. Опишите ваши куклы и заставьте детей делать то же самое; сделаны ли они из воска, лоскутьев, бумаги, папки, резины, фарфора, дерева, камня и т. д.; приведите примеры, где до известной степени в каком-либо отношении роль кукол играли булавки, гвозди, бутылки, растения, палки, цветы, ключи, крючки для застежки и т. п.
2. Питание. Какая давалась пища, твердая или жидкая, и как она давалась. Опишите воображаемые пищу, блюда, ложки и другую посуду. Существует ли известная регулярность или система в питании и являются ли воображаемыми голод, голодная смерть, разборчивость в пище или рост.
3. Лекарства, болезни. Какие воображаются болезни, страдания, симптомы. Как проявляется сострадание. Какие даются лекарства. Как и с каким намерением они даются. Воображаемые кукольные доктора, их посещения и функции. Хирургические операции и проч.
4. В чем заключается смерть куклы. Обряды и похороны кукол. Когда потерянные или разбитые куклы заставляют детей предположить будущую жизнь для куклы и утешает ли это их.
5. Приведите подробно психические акты и свойства, приписываемые куклам, и укажите, насколько являются реальными и какое отношение находят чувства кукол, как ощущение холода, усталость, гнев, боль, ревность, любовь, ненависть, доброта и злоба, скромность, боязливость и т. п. Приписывается ли куклам определенно и постоянно какая-либо индивидуальность, мораль или другие характерные свойства.
6. Имена кукол. Заимствованы ли имена у действительных лиц и, если это так, есть ли действительное или воображаемое сходство.
7. Аксессуары и мебель, предметы туалета, платья, постель, столы и блюда, чемоданы, мода и ее изменения, игрушки для кукол и т. д.
8. Кукольные семейства и родство их членов; кукольные школы, кукольные прогулки, балы, забавы, свадьбы.
9. Дисциплина, гигиена и образ жизни кукол. Какой туалет и какие награды и наказания являются обычными, какие моральные качества ценятся.
10. Сон кукол. Как их укладывают спать. Какие обычные колыбельные песни и остаются ли дети во время сна кукол добрыми и спокойными.
11. Одежда. Какое влияние оказывают куклы на детей. Можно ли культивировать вкус в одежде, опрятность, основательность в изготовлении кукольных платьев и другие моральные качества. Как реагируют дети на особенности материала, из которого сделана кукла, и на степень совершенства (сходства с живыми). Есть ли регулярность и постоянство при уходе за куклами. Являются ли грубые куклы, с которыми можно обращаться свободнее и грубее, лучшим стимулом для воображения. Делают ли детей более моральными, религиозными, общественными, или лучше подготовляют их к родительским обязанностям и домашним заботам. Как лучше обнаружить воспитательную ценность кукол.
Вышеуказанные пункты могут только дать направление и, конечно, значительно обширнее, чем это можно ожидать от наблюдений.
Прочтите этот перечень и напишите аккуратно все данные, которые даст память или наблюдение, точно указывая возраст, пол и национальность.
Или, если это будет практично, расспросить детей или пусть учителя нормальной школы возьмут этот перечень и предложат его детям написанным на доске, и каждое запечатлеет данные своей памяти и наблюдения.
1. Играли вы когда-либо в куклы? 2. Находили вы в этом особое удовольствие? 3. Около какого возраста вы начинали и когда перестали играть в куклы? Возраст выразить цифрами. 4. Играли вы когда-либо в бумажные куклы? 5. В каком возрасте начинали и бросали это? 6. Ослабляли ли бумажные куклы ваш интерес к другим куклам? 7. Играли ли вы чем-либо иным, как куклой, например, кошкой, подушкой, растением, палкой, булавкой и т. д.; одевали вы эти предметы или нет? 8. Доставляло ли это вам такое же удовольствие, как действительные куклы? 9. Было ли у вас много товарищей (подруг) между детьми? 10. Предпочитали ли вы играть одни в куклы или с другими детьми? 11. Предпочитали ли вы старые, находившиеся в употреблении или новые куклы? 12. В возрасте от 1 до 6 лет предпочитали ли вы большие или маленькие куклы? 13. От одного года до 5-ти нравилось ли вам, чтобы кукла представляла, и была бы одета, как маленькое бэби, ребенок или взрослый? 14. От 5 до 10 предпочитали ли вы маленькое бэби, ребенка или взрослого? 15. От 10 до 15-ти предпочитали ли вы маленькое бэби, ребенка или взрослого? 16. Развилась ли ваша любовь к куклам из любви к реальному младенцу? 17. Как вы бросили играть в куклы, было ли это следствием перенесения вашей любви на реального младенца. 18. Почему вы бросили играть в куклы? 19. Опишите вашу любимую куклу, или какую-либо другую, если у вас не было любимых? 20. Каким образом вы чаще всего наказывали кукол; когда вы были моложе 6-ти лет? 21. Как вы это делали в более старшем возрасте? 22. В каком возрасте вы впервые играли, что кукла умирала? 23. Пытались ли вы когдалибо кормить куклу? 24. Думали ли вы когда-нибудь, что ваши куклы голодны? 25. Думали вы когда-нибудь, что ваши куклы больны? 26. Думали ли вы когданибудь, что вашим куклам холодно, что они устали, голодны, добры, дурны, ревнуют, любят вас, ненавидят кого-либо? 27. Какие были ваши любимые из следующих способов игры с куклами: 1) одевание и мытье, или шитье для кукол; 2) кормление; 3) вскармливание; 4) похороны или погребение; 5) кукольные прогулки, свадьбы, или школы; 6) наказывание; 7) укладывание для сна; 8) принимание кукол за своих воображаемых товарищей, чтобы беседовать с ними, рассказывать им секреты или строить с ними воздушные замки? 28. Не знаете ли вы мать, которая теперь очень любит своих детей, но в детстве не любила кукол? 29. Не знаете ли вы женщину, которая в детстве очень любила кукол, а теперь не очень любит детей.