– Всего-то? – усмехнулся Круча.
– Мы работаем, пробиваем адреса, рано или поздно мы ее найдем, – с опущенной головой, но решительным голосом заверил его Шульгин.
– Может, ее сестра знает, где она? – Степан Степанович многозначительно посмотрел на Романова.
Тот думал не долго:
– Не исключено.
– Ты с ней работаешь?
– Работает. – Шульгин приложил к губам кулак, чтобы спрятать ухмылку. – Очень плотно работает.
Романов глянул на него насупленно, исподлобья. «Не твое дело!» – хотел сказать он, но сдержался.
– Меня прокурор к себе вызывал, жалоба от гражданина Павельева поступила, оскорбляют его мои подчиненные, унижают, собаками травят…
– Да нет, не было никаких собак, – мотнул головой Шульгин.
– Оружием угрожают.
– И оружия не было.
– А что было?
– Ну, Илья с ним немного поговорил…
Круча пристально посмотрел на Романова, и тот виновато отвел в сторону глаза.
– Давай, колись!
Но слово взял Шульгин:
– Да у него роман с этой Полиной случился. Она хотела, чтобы Илья его с лестницы спустил, когда он к ней заявился. А Илья все чин по чину сделал, даже за руки хватать его не стал…
– Оружием угрожал?
– Да не угрожал я ему оружием, – буркнул Романов. – Просто пистолет был, в опущенной руке… Я спал в кресле, Полина меня будит, говорит, что Макс пришел, ну Павельев этот, сказала, что боится его. Я тогда думал, что он Асю похитил, с Полиной поделился, ну, она испугалась. В общем, я думал, что Павельев этот с телохранителями приехал или даже с какими-нибудь отморозками. Вот и пистолет на всякий случай приготовил. Только он один был. А я пока оружие на место вернул, время прошло, может, он и подумал, что я ему угрожаю. А я с ним нормально говорил. Про Асю спросил, про клад, а он махнул на меня рукой и ушел. Я его даже останавливать не стал, потому что оснований не было…
– Его на посту остановили, на выезде из Битово, – продолжил за товарища Шульгин. – Илья позвонил, сказал, чтобы документы проверили, ну, и досмотр надо было провести. Его там основательно помурыжили…
– А досмотр зачем?
– Я подумал, что у него в багажнике мог быть труп Аси Верховцевой, – признался Романов. И, немного подумав, добавил: – Кстати, я не исключаю, что Павельев причастен к этой истории. Доказательств у меня нет, но подозрения остаются…
– Значит, оружие в опущенной руке держал, досмотр на посту организовал… Это и все, что Павельев может тебе предъявить? – спросил Круча, всматриваясь в подчиненного проницательным взглядом.
– Нет, не все. – Илья не выдержал его взгляд, а опустил голову.
– А еще что?
– Ну, на разговор его вызвал. Взял у Полины номер его телефона, позвонил ему, он подъехал. Я ему сказал, чтобы он от девушки отстал…
– А она хочет, чтобы ты он от нее отстал?
– Хочет.
– Тогда ты правильно все сделал, – кивнул Круча. – Руки, надеюсь, не распускал?
– Почти, – вздохнул Илья.
– Что значит почти?
– Он за грудки меня схватил, а его буквой «зю» поставил, руку ему чуть не вывихнул. Но он же сам первый начал!
– Ну, если первый начал… Значит, унизил его, оскорбил. А он прокурору нажаловался, и меня сегодня на ковер вызвали… Нехорошо вышло, нехорошо, – покачал головой Круча, не зная, то ли наказать подчиненного, то ли помиловать.
– Так никто и не говорит, что хорошо. Не надо мне было с ним встречаться… Но я за Полину боялся. Вдруг он с кладом как-то связан? Вдруг у него в планах избавиться от нее? А я дал ему понять, что Полину трогать бессмысленно, потому что мы все знаем про их ночной разговор. Ну, когда она сказала ему про клад…
– А как Павельев может быть связан с кладом?
– Сошников нашел где-то деньги. Не на дороге же они валялись. А если на дороге, то кто-то их обронил…
– Понятно, что не все просто так.
– Верховцева может что-то знать, хотя вряд ли. Но ее пока нет, а Сошникова никогда уже не будет…
– Кто такой этот Павельев?
– Бизнесмен. Причем очень состоятельный. Дом у него в «Зеленой лагуне», большой, красивый, я интересовался. Жена красавица, двое детей. В девяностых он торговлей занимался, там купил, там продал, хорошо на этом поднялся, недвижимостью занялся – квартиры под офисы скупал, нежилые помещения приватизировал, чтобы в аренду потом сдать. Строительство торговых и бизнес-центров финансировал, землю в Подмосковье скупал, здесь, в Битово, у нас отметился.
– Чем?
– Участок земли на Глубоком озере купил, а потом втридорога продал, хорошо на этом наварился.
– Откуда информация?
– Да есть один товарищ, он по соседству с Павельевым живет, тоже бизнесмен.
– Степан Степанович, вы должны его помнить, Луков его фамилия, – подсказал Шульгин. – У него в позапрошлом году сейф в офисе подломили, мы тогда на брата его секретарши вышли. Деньги ушли, а документы мы вернули. Мы когда мимо дома проезжали, где Павельев живет, Лукова увидели, вчера у него в офисе были, поговорили. Он что знал про Павельева, то и рассказал. Про «Зеленую лагуну», про Ишима…
– Про Ишима?
– Да, законник такой был, он тут у нас за соседним районом в свое время смотрел.
– Знаю такого.
Давно все это было, но память о тех событиях была еще светла.
Глава 12
Это еще в девяностых годах было, вор Ишим засел занозой в соседнем подмосковном районе, корни пустил – наркоту на Москву гнал, девочек за границу вывозил, за валюту их там работорговцам продавал, на камнях большие деньги делал. РУБОП его в разработке держал, но взять с поличным так и не успел.
– Только законником он не был. Жуликом – да, а законником не был. Но за районом смотрел. Застрелили его. Еще в девяносто девятом году. Грустная история, но смешная, – усмехнулся Круча. – Он целый год, если не больше, от киллеров бегал, вернулся в Росток, дня не прошло, как его снайпер снял.
– А за что?
– Кто ж знает… Говорят, братва ему за бриллианты предъявила. Он якутские алмазы по дешевке скупал, по своим каналам, тут у него свои огранщики имелись, они алмазы в бриллианты превращали, а Ишим их потом дальше толкал, с прибылью для себя, разумеется. На них он и погорел. Партию на четыре миллиона долларов профукал. Его люди с покупателями встретились, чтобы товар на деньги обменять, что-то там не сложилось, стрельба началась, покупателей всех уложили. И продавцам тоже досталось, из них только один уцелел. Этот один скрылся с концами, его искали, но бесполезно. А покупатели люди серьезные, они Ишиму предъявили, дескать, он нарочно все так устроил, чтобы и деньги взять, и товар себе оставить. Вот и заказали… Может, его по другой причине грохнули, там и другие версии отрабатывались.
– Но ведь история с бриллиантами имела место? – Романов двумя пальцами в раздумье потер мочку уха.
– Была. И трупы были. Много трупов.
– Ни денег не нашли, ни бриллиантов?
– Ни денег, ни бриллиантов.
– Но кто-то же их увел?
– Кто-то увел.
– А в каком году это было?
– В девяносто седьмом.
– Может, это Сошников был?.. Да нет, не мог он там быть, – сам спросил и сам же себе ответил Романов. – Не тот у него статус. Да и не вклинишься в эту стаю проездом… Проездом, проездом… А когда это было? В каких числах?
Круча напряг память:
– Осенью. Точно помню, что осенью, то ли в сентябре, то ли в октябре… Узнать не трудно, было бы желание.
– И Сошников осенью девяносто седьмого человека убил. В Крым он собирался, в Подмосковье холодно было, дождь, а в Крыму тепло… А уезжал он в Москву. А Росток у нас практически на пути из Серпухова…
Круча озадаченно смотрел на подчиненного. Что, если Сошников каким-то образом встретил на своем пути человека, которому достались бриллианты и деньги? Может быть, этот человек был ранен и не мог оказать сопротивления? Или умер на руках у Сошникова, оставив ему свою добычу… А стрельба на месте преступления была не шуточная, «АКСУ-74» там были, «узи»…
– И каким боком Павельев был связан с Ишимом? – спросил Круча.
– Брат у него в бригаде у Ишима был.
– Это вам Луков сказал?
– Да, он Павельева давно знает. Павельев ему и предложил место на озере. Я так понял, они раньше дружили, а потом какая-то кошка между ними пробежала, – сказал Шульгин.
– Плотно, я смотрю, вы Павельевым занялись, – усмехнулся Круча.
– Противника нужно знать в лицо.
– И где сейчас брат Павельева?
– Пропал без вести на полях Великой криминальной войны. – Шульгин с наигранной скорбью поднял к небу глаза.
– Возможно, он и увел тогда деньги и бриллианты, – предположил Романов.
– Очень даже может быть, – кивнул Круча. – Это выяснить нетрудно, надо только архивы поднять. Вы этим и займетесь. Росток тут рядом, через час будете на месте. А я Корзунову позвоню…
Миша Корзунов начинал службу в Ростоке еще лейтенантом, сейчас возглавлял РОВД. Ишима он знал лично, воевал с ним, дружков его уголовников за решетку возвращал. В принципе, можно обойтись и без архивов.
– Прямо сейчас и позвоню.
Корзунов ответил сразу:
– Да, – голос у него басовитый, прокуренный.
Если не знать, кто находится на том конце провода, можно представить человека крупного, мощного и жестокого. На самом же деле Миша Корзунов среднего роста, худощавый, хотя сила в нем недюжинная, да и характер, что называется, нордический. В домашней обстановке он человек мягкий, покладистый, даже подкаблучник, а на службе – зверь, и подчиненных своих в кулаке держит, и уголовники у него на коротком поводке.
– Здорово, Миша! Круча тебя беспокоит.
– А я так почему-то и подумал, – засмеялся Корзунов. – Говорят, ты все в подполковниках ходишь?
– Не надо, я тебе звонил, ты в госпитале лежал.
Совесть у Степана Степановича чиста: на банкет по случаю проставления в новом полковничьем звании он позвал всех начальников окрестных отделов, в том числе и Корзунова.
– Да язва, в шерсть ее туды.
– А я как раз хотел спросить, как у тебя со здоровьем.
– Да сейчас вроде ничего… Чего хотел, Степаныч?
– Да вот Ишима тут вспомнили, про его историю с бриллиантами, из-за которых стрельба была. Шесть трупов с одной стороны, четыре с другой.
– Что-то ты путаешь, Степаныч, и с одной стороны шесть трупов, и с другой. Ишимовские с мезинскими схлестнулись, если ты про бойню на электромеханическом заводе спрашиваешь.
– Ну, на счет завода не знаю, я этим делом не занимался. И трупы не считал. Помню, что в девяносто седьмом это было. Осенью.
– Правильно, в девяносто седьмом, шестнадцатого октября.
– Не память у тебя, а компьютер.
– Старый компьютер, но пока еще фурычит.
– Может, заглянешь еще в один файл! Кто там с товаром ушел и с деньгами за него?
– Павлин ушел. До сих пор где-то ходит.
– А фамилия у этого Павлина какая?
– Сбой программы, Степаныч, – засмеялся Корзунов. – Помню, что Павлин, а фамилию искать надо. Давно все это было…
– А может, Павельев его фамилия?
– Павельев?.. Точно, Павельев. А ты откуда знаешь?
– Да вот, сорока на хвосте принесла.
– Что там у тебя всплыло?
– Да пока только догадки. Тут у нас денежки из девяносто седьмого года объявились. Вроде бы пятьсот тысяч долларов, но, может быть, и больше…
– Вы что, Павельева нашли?
– Пока только его брата…
– Действительно был у него младший брат. Мы его с Юркой в сауне с бабами накрыли. Юрка здоровый такой, матерый, а это сопля такая зеленая. Пальцы веером бросал, деньгами швырялся, типа, всем коммерсантам коммерсант…
– Братва за ним не охотилась? Все-таки он брат Павлина, вдруг деньги через него ушли?
– Да, искали его. Нашли или не нашли, не знаю, но то, что искали, скажу… Значит, он у тебя в Битово всплыл?
– Да, и под своей фамилией. Не похоже, что он кого-то боится, без охраны ходит…
– Некому его уже искать, вот и не боится. От ишимовских труха одна осталась, Мезин бесследно сгинул, и его людей по миру разбросало. Новое время, новые рулевые… Так что, деньги с брюликами у Павельева?
– Да нет, не у него. Но, похоже, он взял след… Правда, поздно взял. Ушли деньги… В общем, это долгий разговор. Давай так, в субботу ко мне домой подъезжай, с женой, с детьми, водочки попьем, в баньке попаримся, в озеро с пылу-жару окунемся. Заодно и за полковника проставлюсь. Ну и по делу поговорить надо бы. Пока тут ничего не ясно, но, если ты подключишься, может, и составим картинку… Адрес ты знаешь, в районе шестнадцати ноль-ноль буду тебя ждать.
– Договорились.
– Тогда до встречи!
Круча положил трубку и задумчивым взглядом обвел своих подчиненных:
– Павельев деньги увел. Павельев-старший. И деньги он увел, и бриллианты. В девяносто седьмом году это было, и Сошников про девяносто седьмой год говорил. От Ростока до Битово рукой подать, деньги сюда могли утечь. Вот Павельев и забеспокоился. Проблемы у него из-за этих денег были. Большие проблемы. Не знаю, как он выкрутился, но сейчас у него, судя по всему, все в порядке. Бизнес, дом в «Зеленой лагуне», жена, дети, любовницы, в общем, жизнь налажена. И тут вдруг приходит весточка из прошлого. И про брата Павельеву хотелось бы узнать, и про деньги с бриллиантами… А может, он знает, где брат, что с ним. Может, брат его без денег из той передряги вышел, да на дно где-то залег… Впрочем, нам до его брата дела нет. Что там в девяносто седьмом году было, нас мало касается. Нам без разницы, кто там первый стрелять начал, кто виноват, кто нет. Нам интересно знать, куда деньги ушли? С Павельевым-старшим ушли. Потом им Сошников, будем так думать, ноги приделал, мы знаем, где он их спрятал. А вот куда они дальше отправились?.. И деньги нам эти найти надо, потому что на них два трупа с нашей земли. Вся эта история с деньгами и бриллиантами сама по себе очень интересна, но прежде всего нам Верховцеву надо найти, чтобы дело закрыть. Если она на своей машине уехала, то, возможно, где-то засветилась. Может быть, где-то скорость превысила, и камера ее запечатлела…
– Нет ничего, – покачал головой Шульгин. – Мы по всей базе прошлись, нет ничего. Как выехала из Битово, так и потерялась…
– Так, может, потому и потерялась, что в другую машину пересела, – медленно, чуть ли не по слогам проговорил Романов. – Или сама пересела, или силой пересадили…
– Это ты о чем?
– Да о том, что не нравится мне Павельев. Не мог он так просто Верховцеву упустить… Может, он все-таки успел сесть к ней на хвост?.. Надо бы еще раз на запись глянуть, где Верховцева уезжала, может, там за ней Павельев шел на своей машине?
– Ну, можно глянуть, – кивнул Шульгин.
– Не можно, а нужно. – Круче тоже понравился ход мысли подчиненного.
Вдруг Павельев все-таки причастен к ее исчезновению?..
– Я так думаю, Ася очень ему нужна, – стал рассуждать вслух Романов. – Разговор только про деньги шел, о бриллиантах речь не велась. У Верховцевой только деньги были, а бриллианты, возможно, где-то в другом месте спрятаны…
– Может, и в другом, а может, они вместе с деньгами лежали, в одной куче, – сказал Шульгин. – Сошников только про деньги сказал, а про бриллианты умолчал. А потом оказалось, что вместе с деньгами алмазы были. Может, Верховцев не собирался его убивать, но когда увидел алмазы, с катушек съехал от жадности… А может, и не было никаких алмазов. И Сошникову только деньги достались…
– Все это гадание на кофейной гуще, – покачал головой Круча. – Верховцеву надо искать, только через нее мы можем узнать, что там произошло на кладбище… И через Павельева, если он не позволил ей уйти…
В дверь постучали, в кабинет неспешным шагом вошел Кулик.
– Товарищ полковник, выяснили насчет Павельева? – вкрадчиво спросил он.
Наедине он обращался к Степану Круче по имени или по отчеству, причем на «ты», но в кабинете находились люди, перед которыми не стоило щеголять панибратскими отношениями с Куликом.
– А что такое?
– Да мне бы Шульгина забрать. Или Романова.
– Случилось что?
– Да все опера в работе, никого нет, а тут ехать надо, смотреть.
– Что смотреть?
– Да так, ничего серьезного… Танк в Парке Победы вскрыли.
– Танк?
– Ну да, «Т-34». Люк автогеном разварили, внутрь забрались… Нет, если что, я сам съезжу…
– А зачем люк разварили? – обращаясь к самому себе, спросил Романов. – Зачем в танк полезли?.. И почему именно сейчас?.. Как-то быстро все в кучу набралось…
– Насчет кучи не знаю, – усмехнулся Кулик. – Может, и набралось там что-то в танке, надо ехать, смотреть. Лопахин уже собирается, пальчики там надо снять. Искать вандалов нужно…
– Может, вандалов, а может, кладоискателей, – пожал плечами Романов.
– Кладоискателей? – с интересом посмотрел на него Круча.
– Татуировки! – Заостряя внимание, Романов резко вскинул указательный палец. – Татуировки на груди у Сошникова! Могила с крестом и ангелом, олимпийский Мишка с соколом. Что это значит, мы уже разобрались – деньги были спрятаны под могилой Сокола Михаила Антоновича. А вторая татуировка – это танк. Танк «Т-34» на столе. Только не стол это, а постамент. Там на столе передние ножки выше задних, так и постамент в парке стоит под наклоном. Неспроста Сошников себе такую татуировку сделал. Что, если в этом танке бриллианты спрятаны? Яйца надо хранить в разных корзинах, одна корзина с деньгами, другая – с бриллиантами…
– Пилите гири, Шура, – тихо и с насмешкой сказал Шульгин.
– Что? – выбираясь из раздумий, спросил Романов.
– Гири, говорю, золотые.
– Золотые не золотые, а танк распечатали… – Круча поскреб голову стоящей на столе статуэтки Дзержинского. – И почему это случилось именно сейчас?.. Что ж, поедем, посмотрим, что там такое?
Парк Победы был излюбленным местом для гуляний – стела с Вечным огнем, танк на постаменте, с одной стороны от мемориала сосновая роща, с другой стороны – березовая, ухожено там, уютно, провести там часик-другой в первый день лета – одно удовольствие. К тому же неподалеку от танка летнее кафе стоит, пивка холодного можно попить под шашлычок. А кафе стороной не обойти, там сторож ночной должен быть, может быть, он расскажет что-нибудь интересное. Почему бы не тряхнуть стариной и не поработать на свежем воздухе в качестве начальник уголовного розыска?.. Степан Круча решительно поднялся со своего места.