– Ничего себе… Здорово! За что эта повелительница туманов на тебя напустилась? Вы с ней в жизни были знакомы?
– Она была начальником моей личной охраны.
– А что такого ты ей сделал?
– Свалился в пропасть.
– Ты ведь не виноват, неужели не понимает! Что теперь станет с Нирой?
– С ней все будет в порядке, ты же слышала. Не беспокойся.
Добежать до Картофельного переулка они успели. Проводник распахнул перед ней калитку – и исчез, а Лерка со всех ног рванула через двор к крыльцу.
Убив на эту словесную маету два с половиной часа, Демчо выяснил, чего надо Равулу с Хустой. Ага, «свекольный зуб». За такими редкостями обращаться к Помойному Тиму.
Кажется, дома в тайнике еще кое-что осталось. Товар из последней партии сбыли троим местным магам и одному приезжему с Сансельбы, тоже постоянному покупателю.
– Предоставьте мне поговорить с Клаурамцем, – глядя из-под челки с прищуром многоопытного посредника, предложил Демчо сидящим напротив мужчинам.
– Ожерелье для Трофаны он не уступит, – безнадежно отозвался Хуста. – Знаешь ведь, что у них промеж собой.
О соперничестве между бывшими супругами знали все, кто вхож в столичные магические круги. Демчо тонко улыбнулся:
– А почему не попробовать другой вариант? Госпожа Тугорик – не единственная колдунья, работающая с таким материалом. А тот же господин Клаурамец экспериментами в этом роде не увлекается, но у него широкие связи, и, если дело не касается госпожи Тугорик, он сможет за комиссионные все устроить.
– Этак еще и с ним мосты наводить…
Равул, до сих пор мрачно молчавший – его угрюмость не имела отношения ни к Демчо, ни к проблемам с покупкой «свекольного зуба», словно у него какое-то несчастье стряслось, – неожиданно поинтересовался:
– Ты уже занимался такими делами?
– Иногда. Мне нужно на жизнь зарабатывать, вот и стараюсь быть полезным господам магам. Тут главное – выстроить правильную цепочку: к кому и через кого в том или другом случае обратиться. Плюс деньги, конечно, не без этого.
Уломал. Согласились. Уходя, он услышал, как Хуста говорит Равулу:
– Молодой, да ранний! Этот парнишка вроде Шмыги, с ним надо ухо востро…
Демчо отправился домой – посмотреть, сколько завалялось «свекольного зуба», по дороге прикидывая, как поведет разговор с Клаурамцем. Ему было хорошо. Он радовался, как пассажир, побежавший за переполненным трамваем и сумевший-таки вскочить на подножку.
– Давай сегодня не пойдем искать окраины снов и кошмаров? – предложила Лерка, едва увидев Проводника. – Ну, задержусь я тут на лишний денек, ничего страшного. Прогуляй меня по Танхале, ладненько? Чтобы я побольше увидела и запомнила, а то завелась одна мысль…
– Что за мысль? – поинтересовался он с подозрением.
– На нашей Земле есть Инет, знаешь ведь, да? Он был давным-давно, еще до того, как люди Долгую колонизировали. Я скину туда информацию о том, что на самом деле здесь творится. Чтоб было ясно, что это не полный бред, нужны подробности, совпадающие с сохранившимися сведениями о Танхале. Я в курсе, что у вас после Темной Весны куча информации накрылась и стерлась, как бы сама собой, а у нас в Глобальной сети масса всего потерянного найдется, если хорошенько поискать. Наши туристы ведь и раньше на Долгой бывали, а после делились впечатлениями. Я обязательно обо всем расскажу – и про Ниру, и про мост… Так и напишу, что видела это во сне, плюс подробности о Танхале, которые можно обнаружить в старых текстах и на фотках. Как думаешь, проканает?
– Лерка, ты в своем уме? Тебя же убьют.
– Пусть сначала догонят и поймают. Я весь день об этом думала, пока тебя не было. Не беспокойся, я не собираюсь всю жизнь быть бестолочью и снова превращаться в Эстеллу. Эту информацию я выложу не прямо сейчас, а через пять лет, когда закроются порталы. А к тому времени, как они опять откроются, я с планеты куда-нибудь свалю. Я же с орбиталки, освою нормальную специальность и снова туда переберусь или даже улечу в другую систему. У нас на Земле Высшие такие же опасные маги, как тут у себя?
– Не все из Высших первоначально были магами, – Проводник, похоже, сомневался, делиться с ней тем, что он знает, или нет. – Способности к магии – врожденные, а Высшими становятся. Вернее, становились, пока у них не случился большой облом.
– Какой облом?
– Вот этого не скажу. Вдруг проболтаешься, когда проснешься, и тогда тебя в порошок сотрут, а заодно и всех, кто тебя услышит, и тех, кто мог бы услышать, потому что находились в ближайшем радиусе – на всякий случай. Благоприобретенные сверхчеловеческие способности Высших привязаны к нашему измерению. Те из них, кто маги, и на Изначальной останутся магами, а те, кто нет, будут там простыми смертными, разве что более здоровыми и выносливыми, чем остальные. Но учти, все это не помешает им нанять армию бандитов или заказать компромат на неугодного человека. Ну что, идем? Я и сам давно хотел просто так побродить по Танхале в хорошей компании. Один раз можно.
– Идем, Берт.
Проводник не отреагировал на то, что Лерка назвала его именем «дневного «я». Будто не слышал.
Улицы, завлекающие в свои дебри множеством деталей, которые хочется хорошенько рассмотреть и запомнить. Скульптуры из камня и дерева, пышная барочная лепнина, талый снег, пестрые афишные тумбы, оштукатуренные и бревенчатые стены с наклеенными второпях политическими листовками, по-кошачьи выгибающие спины мостики над каналами, кривые, как изгибы раковин, переулки, облаченные в стеклянные доспехи величавые проспекты с выводками горгулий на крышах.
Окруженные парками дворцы Властителей и Властительниц – Летний, Осенний, Зимний, Весенний, каждая резиденция раскинулась на целый квартал. От нынешних, которые в Касиде, они отличаются, как громадный круизный лайнер от небольшой яхты. Весенний дворец сверкает бирюзой, серебром, лазурью, янтарными и нефритовыми переливами, словно и не было той знаменитой истории с покраской его в черный цвет – Лерка даже спрашивать постеснялась: а ну как опять наврали и она в очередной раз опозорится. Дворец Времен Года, где проходили предвыборные состязания, – хоромы с двойной колоннадой по периметру и мозаичным портиком над широченным парадным входом, современный аналог тоже безнадежно проигрывает.
В Танхале уже третьи сутки был день. Хмурое облачное кучево то ли уползло, то ли растаяло, небо такое же, как над вчерашними зарослями, – высокое, бледное, с тускло сияющим плавучим зрачком. Словно страна Отхори с одобрением отнеслась к Леркиным планам и решила дать ей возможность побольше разглядеть и унести в памяти. Обозначились блеклые тени: большая часть домов, фонарных столбов, деревьев, оград и статуй до сих пор пребывала на своих местах в покинутом городе. Весенний дворец тени не отбрасывал, вскоре после окончательной победы над Мерсмоном его до фундамента разрушили.
Вдоволь набродившись, завернули в кафе. Уютные деревянные панели, стулья с кожаными подушечками, столики из полированного дерева, старый темный паркет. Бронзовая люстра с подвесками цвета золотистого чая. Стеклянные витрины в несколько ярусов, внутри тарелки с пирожными, десертами, ломтями тортов. На стойке, покрытой янтарным лаком, кое-где поцарапанной, стояло несколько чашек горячего шоколада.
– Это все нам, – сказал Проводник. – Когда-то я ходил мимо этой кондитерской и мечтал хоть раз в ней побывать, но денег не было. После того как материальные проблемы сами собой решились, я заходил сюда и тосковал о том времени, когда был свободным бедным студентом. Моя охрана тоже приохотилась к этому заведению, они брали выходные попарно и часто сюда заглядывали. Кесу в большинстве равнодушны к спиртному, но очень любят сладкое.
Вкусно, хотя убаюканное чувство голода нет-нет да и дает о себе знать, призрачными лакомствами его не заглушить.
– Значит, тебе не было по-настоящему хорошо ни раньше, ни позже? Может, ты слишком заклинивался на проблемах, не обращая внимания на все остальное? Классный ведь был город, и ты в нем жил!
– Наверное, ты права. Сандра примерно то же самое говорила, хотя формулировала по-своему, по-детски. Она была вредной, но умной малявкой, недаром единственная из нас троих осталась жива и здорова. А я поначалу, когда в конце зимы приехал сюда учиться, и перебивался впроголодь, и на улице могли отделать до сотрясения мозга. Перед Темной Весной Танхала была до крайности криминальным городом.
– Из серии было плохо, а потом стало еще хуже?
– Наоборот, Властитель покончил с уличной преступностью процентов на восемьдесят. Для меня тогда тоже многое изменилось. Я мог бы радоваться тому, что все стало так, как раньше хотелось: никакой нужды, со мной повсюду телохранители… Они были аласигу и на глаза не показывались – такая особая кесейская магия, но я знал, что нахожусь в безопасности, потому что они рядом. Вместо логичной радости я маялся и тосковал, это расстраивало моих друзей – Залмана с Сандрой, и сильно раздражало… в общем, еще одного человека, который пытался эту тоску в буквальном смысле из меня выбить. Главная проблема была в том, что я ни раньше, ни позже не мог почувствовать себя свободным. И закончилось все куда как хорошо… Я не самоубийца, но, возможно, поскользнулся на том обрыве, потому что думал о смерти. Лерка, никогда не умирай кому-то назло. Это жестоко и бессмысленно. Если тому, из-за кого хочешь умереть, на тебя наплевать, ему и дальше будет наплевать, и проверять незачем. А если нет, тогда ты просто причинишь человеку большую боль и уже ничего не сможешь исправить.
Она молча кивнула. Раз его вдруг пробило на такую почти страшную откровенность, лучше не задавать ненужных вопросов.
– Я тогда сильно заморачивался на мыслях о свободе, иногда мелькало соображение, что, может, моя смерть что-то кому-то докажет… Я, честное слово, не специально, подошва скользнула – и готово. И я там еще держался какое-то время, пока Иссингри пыталась до меня дотянуться. Я действительно очень виноват перед ней. Не собирался умирать, но что-то во мне словно качалось туда-сюда, то к жизни, то к смерти. Свобода и несвобода у каждого своя, и если бы я лучше остался жив, попробовал что-то изменить…
– Ты зато сейчас меняешь, – сказала Лерка шепотом. – Для Ниры, например. Что бы с ней стало, если бы не ты? Она не первая, правда же, ты и другим помогал? Проводник по Стране Снов и Кошмаров… Ты здесь вроде воина, который приходит на помощь.
– Никогда не хотел быть воином, – на его побледневшем лице наконец-то наметилась слабая улыбка. – Не то чтобы трусил больше других среднестатистических граждан, просто не тянуло, и все. Меня учили и стрелять, и драться врукопашную, даже кое-что умею, но как родился, так и помер пацифистом.
– Пусть ты не воин, но, если говорить о крутых профессиях, ты мог бы быть спасателем. Ты ведь именно этим и занимаешься в Отхори. Спасатели тоже нужны: кто-то сражается, а кто-то идет и вытаскивает тех, кто нуждается в помощи, это в самый раз для тебя.
Немного удивленная усмешка в ответ.
– Расскажи о кесу, – попросила Лерка. – У них в самом деле полный матриархат?
– Стопроцентный. Насчет того, что они ритуально съедают младенцев мужского пола, – неправда, разве что в некоторых диких племенах так бывает. Они умеют контролировать при зачатии, кто получится, мальчик или девочка, их шаманки используют для этого специальные чары и таким образом поддерживают нужный баланс. Колдовать у них могут только женщины. Они хищники, основная пища – сырое мясо. Едят в умеренных количествах плоды, коренья и грибы, уплетают за милую душу сгущенку и шоколад, но без мяса не могут. Если бы с ними наладить нормальный товарообмен, без локальных конфликтов и стычек все равно бы не обошлось, зато не было бы такой тупой бесконечной войны, как сейчас.
– Я слышала, у вас тут был один хренов реформатор, который пытался сделать так, чтобы люди и кесу между собой общались, как разные расы у нас на Земле. Только он использовал не те методы… Ой, ты чего?
Миндалевидные глаза округлились – нипочем бы не представила Проводника с таким выражением лица! – и он пробормотал:
– Ничего себе… Лерка, больше так не говори, хорошо? Прийти в гости и невежливо обозвать хозяина территории…
– А… Так это, что ли, имелся в виду Темный Властитель? Тогда извините, я не знала, – на всякий случай она посмотрела на окна, прикрытые сборчатыми гардинами, напоминающими воздушный крем, на люстру, на дверной проем за стойкой, но там никого не было. – Нигде ни слова про эти реформы, только про ужасы и разгул зла.
– Где-то же ты о них слышала, – полувопросительно заметил Проводник.
– Один колдун проболтался в разговоре и быстренько сменил тему. Послушай, если Мерсмон был прогрессивным реформатором, зачем он тогда все эти прорывы устраивает, это же самые настоящие теракты?
– По-моему, ни за чем, – произнес Проводник резковато, и эта резкость явно была адресована не Лерке. – Он в душе такой же хищник, как кесу, и никогда не смирится с тем, что его заперли в клетке. Есть и экономическая причина. В Гиблой стране довольно-таки голодно, на то она и Гиблая, а кесу, которые нашли там убежище, хотят есть. Высшие стараются держать блокаду со всех сторон, и чаще обитатели туманных земель прорываются в Лес, чтобы поохотиться и добыть мяса, а на Танару – это уже из спортивного интереса. То, что они кидаются с целью сожрать на все, что движется, – типичное поведение голодного хищника. Ты слышала, что рассказывала Ниранса. Высшие загнали в Гиблую страну прорву народа. Как они начинают целеустремленно гробить какое-нибудь племя, выжившие после более-менее продолжительной войны тянутся туда, под защиту Наргиатага и наргиянси Иссингри.
– Хочешь сказать, зачинщиками в этой бесконечной бойне всегда были Высшие?
– Думаю, без них все сложилось бы иначе, хотя в конфликтах между людьми и кесу и те и другие хороши, как обычно при межрасовых сшибках – смотри аналогии в истории Земли Изначальной. А Высших я не уважаю абсолютно и бесповоротно.
– И поэтому во время Темной Весны ты пошел работать на Темного Властителя как на меньшее зло?
– Во время Темной Весны они друг друга стоили, я ни на кого из них не работал.
– Но ведь ты… – Лерка начала и сразу осеклась.
Проводник уже понял, что сказанул лишнее. Видимо, он из тех людей, которые не любят врать, зато натренировались умалчивать, недоговаривать, уклоняться от ответов, однако такая тактика иногда может подвести. Лерка мигом сложила вместе все накопленные кусочки мозаики – и с вызовом пожала плечами:
– Ну и что, вот это мне уж точно без разницы! Человека надо судить по его поступкам, поэтому я тоже не уважаю Высших и уважаю тебя, я же видела, что ты сделал для Ниры. Погуляем еще, пока есть время?
Дома в три-четыре этажа, выкрашенные в красный, розовый, канареечный, оранжевый, во все тона заката. На сугробы наброшено грязноватое льдистое кружево. Барабанит капель, сосульки на карнизах уже целую вечность тают и никак не могут растаять до конца. Впереди маячит перекресток, там торчит деревянная избушка с резными застрехами и застекленными витринами – здешние газетные киоски и сейчас так выглядят, дерево на Долгой самый дешевый строительный материал и заодно ценнейший продукт экспорта.
Из-за угла доносились голоса, мелодичные женские и сипловатый мужской – немного обескураженный, но напористый:
– Чего смеетесь, подружки? Вы все фигуристые – полный отпад, как на заказ, вот что значит правильная трава, только я же не курил, точняк помню! Я приперся, как идиот при параде, на официозное мероприятие, чтоб с королевой перепихнуться… Не, не, перекинуться парой слов о главном, не лыбьтесь, и прямо оттуда попал прямо сюда, с тех пор и торчу… То есть натурально торчу, как будто курил, и в то же время торчу здесь, поняли, да? А ноги у вас высший класс, одуреть не встать, и ничё, что шерсть, как будто бархатные колготки…
– Он-то откуда здесь взялся? – пробормотала Лерка, узнав голос. – Докурился, что ли, до того, что пришел в Страну Снов и Кошмаров своим ходом?
– Твой знакомый? – спросил Проводник.
– Это Йонас, эколог-неформал с Земли. Он тоже был в Эоловых Чертогах.
– Оттуда забрали на «Скорой» троих. Тебя, Нутвера и кого-то еще.
– Понятненько… Хотя ничего не понятно, его же с нами не было, когда я распечатала заколдованное письмо. Все равно, раз он здесь, надо взять его с собой, а то вдруг сам не выберется.
Бескомпромиссный Эколог в футболке «Спасем природу, мать нашу!» и обтрепанных джинсах сидел на крылечке «Районного штаба Санитарной службы № 257», перед ним собралась компания кесу – взрослые, стройные, длинноногие и нисколько не комплексующие, в отличие от Ниры. Наверное, они умерли с честью. А может, и вовсе здешние старожилки, поджидающие в Отхори своих убийц. Йонас их развлекал, и его не обижали, во всяком случае, пока.
– Дийнэ! – окликнули Проводника. – Изумрудноокий Дийнэ, иди сюда, эти кьянси-вар хотели на тебя посмотреть.
А Йонас обрадованно и озадаченно уставился на Лерку:
– Салют, подруга! Ты тоже здесь или как? Ты хоть настоящая? А то моя крыша уплыла куда-то за южный горизонт и до сих пор не вернулась…
– Насколько может быть настоящим человек, который везде шлендает, пока его физическое тело спит на больничной койке, – она подошла к крыльцу. – Йонас, это призрачная страна Отхори, отсюда надо сматываться. Не помнишь, как тебя сюда занесло?
– Спроси что полегче. Я был на празднике у королевы, я ж тебя видел, ты тоже там была. Какие дела, я уже объяснял: госпоже президенту Янари надо рассказать, что мы расшифровали голос Леса, который зовет ее по имени и требует, чтоб она выполнила какое-то обещание. Попалась мне там среди праздношатающегося фуфла одна правильная подруга. Кто такая, не знаю, но сто процентов из ихнего светского общества, звать Ингой. Потрепались мы с ней очень душевно, и она все поняла, сама, прикинь, предложила свести меня с королевой! Вот до тех пор помню все, что было, в линейной последовательности, а дальше начинается всякое галлюцинативное фуфло. А еще перед этим меня как будто в голову изнутри долбануло, я стал падать и за стенку хвататься… Только я же не пил и травы не курил, это сто процентов!
– Пойдем с нами. Надо найти отсюда выход, тогда проснешься – и все будет в порядке.
– Лерка… – Проводник, вывернувшись из кольца кесу, потянул ее за руку. – На два слова.
И, когда отошли в сторону, шепотом сказал: