Я отхлебнула кофе.
– Я не рассчитываю на должность президента.
Кира покосилась на мою порцию торта.
– Понятно. Но ведь все-таки хочется денег побольше, а хлопот поменьше.
– Ничего, можно и утюгом помахать. Главное, своя квартира появится! – воскликнула я.
Кира оторвалась от капучино.
– Вот-вот, мы добрались до сладкого. Жилье на всех одно.
Я отодвинула чашку.
– В смысле? После того, как мы дом Доброй Надежды покинем, будем жить вместе?
Кира постучала себя кулаком по лбу.
– Лампа, у тебя кукушка улетела? Доску в гостиной изучила? Когда двухлетний курс нашего обтесывания закончится, Нинка баллы подсчитает. Зуева все ватманские листы соберет за двадцать четыре месяца и еще дневники возьмет.
– Какие? – удивилась я.
Кира повертела в руках пустую тарелочку из-под тирамису.
– Ты как ваще собеседование с Региной прошла? Ничего не запомнила! С тобой же после того, как в фонд отобрали, психолог разговаривала.
– Я очень радовалась своей удаче, вполуха мозгокопателя слушала, – нашла я ответ.
– Дура ты! – укорила меня Кира. – С первого дня в фонде надо дневник вести, записывать в него свои мысли, рассказывать о чувствах. Подробно. Фразы типа «встала, умылась, пошла на работу, вернулась, поела, заснула» не прокатят. Вернее, они не понравятся Нинке. Если ты намерена отжать квартирку, сочиняй роман. «Утром проснулась в хорошем настроении, потому что вспомнила про работу. Как мне нравится кроить занавески! Я приношу людям радость, бегу на службу в полном счастье». И прочие бла-бла, и ля-ля, и сюси-пуси…
– Никогда еще не видела человека, который в шесть утра несется в ванную, напевая: «Ура, я спешу в офис!» – захихикала я. – Такое возможно?
– Если грибочками из ведьминого леса поужинать, то, вероятно, да, – хохотнула Кира. – Но не вздумай в тетрадке правду писать. Нинка всем внушает: «Дневник только для вас, открывайте на его страницах душу, не бойтесь, никто, кроме хозяина, записи читать не будет». На протяжении всего срока пребывания в доме Доброй Надежды будешь слышать: «Дневничок заполняешь? Не забывай про него! Это приказ психолога. Он для твоего же блага». А через два года другую песню от Зуевой услышишь: «Несите, голубчики, свое творчество». Если ты накосячила, вообще страницы не заполняла или гадостей там понаписала, помаши однушке ручкой. Но даже если в тетрадке сплошные сладкие слюни, радоваться рано. Нинка подсчитает очки, положительные и отрицательные, произведет вычитание и в конце концов объявит победителя. А им будет тот, кто Зуевой больше всех задницу лизал. Сразу надо понять: жить здесь намного хуже, чем в заключении. На зоне откровенная ненависть, но и дружба завязывается настоящая. Тычет охрана кулаком под ребра? Ну так конвойные родными и не прикидываются. А у Зуевой ложь кругом, улыбочки фальшивые, вроде любовь и забота, но все совсем не так.
– Зачем ты тогда согласилась в программе «Жизнь заново» участвовать? – задала я напрашивающийся вопрос.
– Не знала, куда после освобождения податься. Ни жилья своего, ни родственников, – тоскливо произнесла Кира.
– Значит, жилплощадь получит лучший из коллектива, а его выбирает Нина? – подытожила я.
– Еще и Лариса поучаствует, – зло добавила Кира.
– Малкина тебе не нравится, – сообразила я.
Собеседница начала ложечкой соскребать со стенок чашки молочную пену.
– Держись от Ларки подальше. Хотя к тебе она особо не пристанет. Малкина молодых ненавидит. Настя вот поплатилась за свою наивность.
Мне стало душно.
– Анастасия? Это ее имя на доске вымарали? А что она натворила?
Кира подперла кулаком щеку.
– Гвоздевой уже не шестнадцать лет, но она щенок глупый и веселый. Не понимаю, как Настюха не повзрослела после отсидки. Мне первых двух дней в СИЗО хватило, чтобы попрощаться с детством! Мачеха меня за решетку запихнула, очень ей хотелось от падчерицы избавиться, вот и накатала заявление, что я у нее из комода отложенные на покупку квартиры деньги сперла.
– А ты их не брала? – сразу отреагировала я.
Кира помрачнела, вздохнула.
– Очень платье новое захотелось… У подружки свадьба намечалась, все наши готовились, наряды им родители покупали. Я тогда училась на первом курсе техникума, стипендию не получала, потому что зимнюю сессию на тройки сдала, но подрабатывала на кассе в «Быстроцыпе», да только мачеха зарплату отбирала.
– И твой отец это позволял? – возмутилась я.
– Видно, ты в хорошей семье росла, раз такой вопрос задаешь, – отметила Кира. – Моему папане я была по барабану, главное – бутылку получить. Мачеха ему с радостью пойло покупала, ждала, когда муженек помрет, а ей с сыночком наша квартира достанется. Я ей мешала, потому как тоже наследница. Да, вытащила я из ее тайника денег себе на туфли и платье. А она написала, что исчезли полтора миллиона. Но столько налички в ящике не было. Я объяснить пыталась: там лежало всего сто тысяч. Откуда у бабы такое нереальное бабло? Но меня слушать не стали, впаяли четыре года. Папашка, пока я в бараке гнила, помер, квадратные метры мачехе и сводному брату отошли. Все, как задумывалось, у Галины Михайловны получилось.
– Так за что Настю из общежития выгнали? – вернула я Киру к основной теме беседы.
Она нахохлилась.
– Для начала пойми: Анастасия дура.
– Очень уж резко ты о ней говоришь, – поморщилась я. – Вы чего-то не поделили?
Кира чихнула, а я вдруг ощутила, как по спине пробежал озноб и почему-то закружилась голова.
– Как назвать взрослого человека, который верит в выигрыш? – спросила Кира. – Настька была азартная без меры – покупала лотерейные билеты, вечно у нее из карманов бумажки разноцветные вываливались. Увидит где объяву вроде «Поучаствуй в конкурсе, получи приз», моментально пойдет и будет мячики в плюшевые игрушки кидать, кольца на бутылки набрасывать. Она даже в телелотереи, которые идут по кабельному каналу, ввязывалась, хотя ежу понятно, что это чистый обман. Я ее один раз спросила: «Не жалко бабки на ветер пускать?» А она надулась: «Ты ничего не понимаешь! Стопудово выиграю миллион, просто пока мне не везет». Ага, как же, миллион! Два или три! Анекдот! Ее тут все за азартность ругали. И Лариса, и Нина. Сейчас небось в СИЗО в лотерее «БИНГО для зэков» участвует. Прямо ребенок глупый, наивняк. Но не злая и не подлая. Все считают, что она сперла кольцо у Зуевой, в скупку отнесла, и ее поймали. А я думаю, не могла Настюха так поступить. Она очень боялась опять под замком очутиться, прямо трясло ее от одной мысли об этом. Нинка свой перстень гребаный то на кухне швырнет, то в туалете оставит. Настя несколько раз его приносила Ларке и со словами: «Вот, нашла», – отдавала. Чего ж ее в апреле-то переглючило? Нечистое дело!
– Вероятно, Анюта, Надя или Кирилл решили утопить конкурентку, – подначила я собеседницу.
Кира облизала чайную ложку.
– Знаешь, почему я с Настей скорешилась? Она в забеге на квартиру не участвовала. В общежитии не спала, дома жила, а работала в дизайнерском бюро. Зуева обещала ее на декоратора интерьеров выучить. Настюха никому из местных дорогу не перебегала.
– Но на доске ее имя было, – не успокаивалась я.
– Так она сама попросила. Говорю же, ребенок по уму. Просто нравилось Настене положительные баллы получать, – улыбнулась Кира, – не наигралась в детстве. И дневник она честно вела. Говорила мне: «Права психолог, напишешь все, что на душе накипело, и словно освобождаешься».
– Ясно… – протянула я. – А чего ты от меня хочешь? Неужели за тысячу рублей всего проинструктировала? И нелогично как-то сопернице помогать. Вдруг я от твоей науки поумнею и квартирку у тебя из-под носа уведу?
Глава 12
Кира оперлась локтями о стол.
– Мужикам, которые сейчас у нас поселились, жилье не светит. Они столько накосячили, что давно по баллам в минусе. Надька вечно с Ниной Феликсовной спорит. Характер у Арсеньевой дурацкий – понимает ведь, что прав другой человек, но никогда этого не признает, до посинения свою точку зрения отстаивать будет. Анюту у нас за дурочку считают. Она и правда туповатая, все всерьез воспринимает, на шутки не реагирует. А у меня одни плюсы. Кто главный претендент на квартиру?
– Ты, – вздохнула я.
– Молодец! – улыбнулась Кира. – Тебя только взяли, а через двенадцать месяцев на жилье рассчитывать нельзя. Небось придется тебе в фонде три года торчать, в общаге маяться больше других, раз не со всеми пришла. И вот тогда, наверное, однушка в твои руки обвалится.
Я приподняла брови, а Кира заговорила еще быстрее:
– Смотри. Будущей весной наша смена уметется, появится другая. Новенькие местных порядков не знают, наделают глупостей, наполучают минусов. А ты староходка, понимаешь, как себя вести, выбьешься в старосты, станешь правой рукой Лариски и – хоп, въедешь в однушку. За собственное жилье можно три года перед Зуевой и Малкиной дрессированную обезьянку поизображать.
Глава 12
Кира оперлась локтями о стол.
– Мужикам, которые сейчас у нас поселились, жилье не светит. Они столько накосячили, что давно по баллам в минусе. Надька вечно с Ниной Феликсовной спорит. Характер у Арсеньевой дурацкий – понимает ведь, что прав другой человек, но никогда этого не признает, до посинения свою точку зрения отстаивать будет. Анюту у нас за дурочку считают. Она и правда туповатая, все всерьез воспринимает, на шутки не реагирует. А у меня одни плюсы. Кто главный претендент на квартиру?
– Ты, – вздохнула я.
– Молодец! – улыбнулась Кира. – Тебя только взяли, а через двенадцать месяцев на жилье рассчитывать нельзя. Небось придется тебе в фонде три года торчать, в общаге маяться больше других, раз не со всеми пришла. И вот тогда, наверное, однушка в твои руки обвалится.
Я приподняла брови, а Кира заговорила еще быстрее:
– Смотри. Будущей весной наша смена уметется, появится другая. Новенькие местных порядков не знают, наделают глупостей, наполучают минусов. А ты староходка, понимаешь, как себя вести, выбьешься в старосты, станешь правой рукой Лариски и – хоп, въедешь в однушку. За собственное жилье можно три года перед Зуевой и Малкиной дрессированную обезьянку поизображать.
– М-м-м… – неопределенно промычала я. – А кто сейчас у вас староста?
– Ты на нее смотришь, – гордо заявила Кира. – Звание старшей дают на месяц, потом Зуева опять решает, кто выше других стать достоин. Я уже в одиннадцатый раз выделяюсь. Неделю назад Нинка сказала: «Может, нам ввести должность «почетный бригадир»? Отдать ее навсегда Кире, а из остальных членов коллектива выбирать старосту?» Вроде пошутила она, все засмеялись, но я поняла, Зуева всерьез высказалась, считает меня лучшей. Короче, предлагаю тебе выгодную сделку. Ты будешь под моим крылом, я прикрываю тебя, советую, как поступать, предупреждаю о возможных неприятностях. А ты мне не гадишь, на скандалы не вызываешь, Ларке дерьмо про меня в уши не шепчешь. Если на конфликт пойдешь – проиграешь, я сделаю так, что через год ты в жопе окажешься. Придет новая группа, а Романова со счетом минус пятьсот. Они с нуля за однушкой бежать будут, тебе же до их стартовой отметки подниматься придется. Выбирай: мы друзья или враги? И последнее. Если кто начнет предлагать с ним корешиться, против меня дружить, ты подумай, что тебе выгодней. О’кей?
– Откуда ты знаешь про то, что Нина Феликсовна потребует дневники на проверку?
– Какая тебе разница, где я рыбку выудила, главное, что ее принесла и на блюде тебе подала, косточки вынула, – ушла от прямого ответа Кира. – Так как? Дружим?
Я кивнула.
В глазах Виноградовой вспыхнуло торжество.
– Молодец! Теперь расслабься, будешь жить, как у Христа за пазухой. Так моя бабушка говорить любила. Ну все, побегу назад. Да и ты не задерживайся. Стоп! Первый совет. Чапай в продуктовый магазин и купи готовое слоеное тесто. Бери российское, оно дешевле импортного, а по качеству ничем от него не отличается. Еще возьми банку апельсинового джема – и назад скачками. Как вернешься, подходи к Ларке, глазки в пол и нуди: «Извините, простите, я еще ваши правила не выучила. Будет ли уместно «треугольнички» для всех к ужину испечь? Хочется народ угостить, отметить первый день на новом месте». Сразу хорошее впечатление произведешь: и не жадная, и экономная. Торт новенькая покупать не стала, он дорогой, решила собственными ручками десерт приготовить, значит, трудолюбивая. Плюс пятьдесят тебе обеспечено.
– Спасибо, – улыбнулась я.
Кира встала.
– Держись меня, я не подведу.
После того как Виноградова ушла, я решила позвонить Лене Гвоздевой и попросить ее найти дневник дочери. Некрасиво, конечно, читать чужие записи, но, учитывая обстоятельства, навряд ли Анастасия обидится на меня.
Я открыла сумку и вытащила айпад. Подняла красную обложку планшетника, замерцал экран. Я покосилась на возникшую картинку и испугалась. Мои черепашки! Со вчерашнего вечера я не прикасалась к чуду электронной техники, и сейчас в городе царит хаос. Водокачка горит, аэродром зарос травой, центральные улицы полны мусора, закрылись школы… Слава богу, хоть завод по производству бомб исправно производит оружие…
Ой, извините, пожалуйста! Прочитав предыдущий абзац, вы небось решили, что госпожа Романова тронулась умом. Нет, я нормальный человек. Просто Макс подарил мне на день рождения айпад, Егор открыл мне мир компьютерных игрушек, и я стихийно превратилась в геймера. Теперь перед сном телевизор не смотрю, не читаю, а с азартом сражаюсь с зомби или оборотнями, ищу разные предметы, брожу по замкам, заброшенным домам, отыскиваю ключи к сундукам, решаю головоломки. В последнее время меня захватила градостроительская игра под названием «Танк-кабриолет». Сначала я из яиц вырастила черепашек, потом построила для них большое поселение и управляю им. Надолго оставить город без внимания нельзя, в нем начинают происходить катаклизмы – все рушится, откуда-то появляется танк без крыши и принимается давить дома и несчастных жителей. Надо постоянно следить за жизнью в Черепахвилле, выращивать в инкубаторах новых граждан, чинить сломанное и порушенное… А вот и танк! Ну, погоди!
Я начала расправляться с врагом, одержала убедительную победу, закрыла планшетник и призадумалась: зачем я полезла в сумку? Что хотела взять? Телефон!!!
Я стала копаться в замшевой торбочке, но мобильный никак не попадался под руку. Пришлось вывалить на столик все содержимое ридикюля. Однако сотового среди массы мелочей не нашлось. Не было трубки и в кармане курточки. Подгоняемая нерадостными мыслями, я поспешила в машину, тщательно осмотрела салон и даже, что очень глупо, засунула нос в багажник. Потом села на водительское сиденье и пригорюнилась – похоже, я потеряла дорогой сенсорный аппарат. Макс никогда не будет ругать меня за ротозейство, просто принесет новую трубку, но в старой много фотографий, контактов знакомых…
Сообразив, что лишилась снимков мопсих Муси и Фиры, я чуть не зарыдала. Но потом вспомнила, что телефон синхронизировался с айпадом, значит, мой архив цел, слегка успокоилась и стала думать, где могла посеять мобильник. Когда я в последний раз с кем-то разговаривала? В квартире у Германа Евсеевича! Мне позвонила Роза Леопольдовна и сообщила, что вернулась домой, беседа заняла пару секунд… И куда я потом дела телефончик? Думай, Лампа!
Я напрягла память. Вот мы входим в огромный холл, я вешаю курточку на крючок, оставляю сумку на столе, но перед тем как расстаться с ней, вынимаю сотовый и кладу его в карман. Нина Феликсовна и Вадим пообщались с Германом, на него свалилась голова носорога, все стали ее поднимать, дернули за ремень и плюхнулись на пол. Именно в тот момент и звякнула няня. Я, сидя на полу, пообщалась с Краузе. Затем, положив телефон на пол, встала… А куда делась трубка?
Я быстро завела мотор, поехала по проспекту и притормозила у светофора. Лампа, ты растеряха! Оставила мобильник в гостиной, забыла его поднять! Никакой радости от новой встречи с Германом Евсеевичем я не испытаю, но ведь надо вернуть свою собственность. Может, попросить у Вадима номер Фомина, звякнуть ему, спросить, есть ли кто-нибудь дома?
Красный свет сменился зеленым, я нажала на газ. Лучше приехать к миллионеру без предупреждения, а то еще я услышу ругань.
Украшенная железными шипами дверь неожиданно оказалась незапертой. Я вошла в холл и крикнула:
– Каролина!
Послышались торопливые шаги.
– Пожалуйста, не пугайтесь, – сказала я, – это Лампа Романова. Я была у вас сегодня утром и забыла свой мобильный в гостиной.
– Здравствуй, Лампа Романова, – произнес знакомый мужской голос.
Я попятилась.
– Стоять! – скомандовал тот же бас. – Что ты тут делаешь?
– Ну… – пробормотала я, глядя, как ко мне приближается Костя Рыков, друг Макса и начальник особой структуры, занимающейся раскрытием опасных преступлений. – Э… я потеряла тут телефон… Вернее, оставила его на полу в каминной…
– Очень интересно, – заявил Рыков. – Зачем же ты трубку на пол кинула?
Я набрала полную грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:
– Голова упала и погребла под собой Германа Евсеевича, домработница предложила привязать к его рогу ремень, мы потянули за пояс и свалились, а мне позвонила Краузе…
– У Фомина был рог? – с абсолютно серьезным лицом поинтересовался Костя. – И разве в доме есть прислуга?
Я перевела дух.
– Рог торчал из морды африканского трофея.
– Константин Львович, вы куда подевались? – крикнул еще один хорошо знакомый голос, на сей раз женский.
В холле показалась руководитель группы экспертов Зинаида Богатырева в белом одноразовом костюме.
– Я в прихожей, – пояснил Рыков, – иди сюда.
– О! Лампа! Привет. Что ты тут забыла? – осведомилась Зина. – Не смей ходить по квартире без бахил, надень перчатки и ничего не трогай, иначе я замучаюсь твои следы от других отделять. Аквариум у них находится в жутком месте, аж мороз по коже пробирает. И как люди в таких комнатах живут? Пахнет тленом, пылью, еще не пойми чем, к тому же головы эти несчастные, просто бр-р-р…