Пикап остановился, из кабины вышел Лукас и пошел прямиком к дочери.
Еще сердится, заметила она. Еще немного злится.
«Я права», — подумала Ро, когда он схватил ее за плечи и слегка встряхнул.
— Какого черта ты не рассказала мне, что случилось? Вообще, о Долли, обо всем.
— Я думала, ты знаешь.
— Ни черта я не знал.
— Ты был занят.
— Роуан, не пори чушь. Ты написала мне, что все в порядке.
— Так и было. Я же не пострадала.
— Роуан.
— Я не хотела объяснять в сообщении или по телефону. Я пришла к тебе рассказать, но… — Лукас притянул ее к себе и обнял. — Я подозреваемая.
— Прекрати, — прошептал он, прижимаясь губами к ее макушке.
— Меня дважды допрашивала агент Лесной службы. Я поссорилась с Долли, и я же ее нашла. Я наткнулась прямо на ее обгоревшие останки. И сегодня приезжал Лео Брейкмен.
Ей вдруг стало легко и спокойно, потому что папа, ее защита, ее опора, опять был рядом с ней.
— Лео обезумел от горя. Я не знаю, что делал бы я на его месте. — Лукас даже думать об этом не мог. — Убийцу найдут. Говорят, что это помогает, хотя я не представляю, как это может облегчить горе.
— Он плакал, когда уезжал. Думаю, в тот момент я перестала жалеть себя, потому что до этого я очень долго жалела себя.
— Ты никогда подолгу себя не жалеешь.
— Я нацелилась на рекорд. Пап, прости меня за утро.
— И ты меня прости. — Он взмахнул рукой, как будто стирая надпись с доски. — Все. Чистый лист.
— Очень чистый.
— Где тот парень, с кем ты связалась?
— На пожаре у Флатхэд.
— Пойдем в штаб, узнаем, как у них там дела.
— Я хочу, чтобы он вернулся живым и здоровым, чтобы все они вернулись живыми и здоровыми. Хотя я на него разозлилась, потому что кое в чем он был прав.
— Ненавижу, когда кто-то кроме меня в чем-то прав. И потом, кто он такой, чтобы высказывать свое мнение?
Ро рассмеялась, прижалась головой к его плечу.
— Спасибо, пап.
Роуан дежурила в штабе, помогала наносить на карту перемещения бригад и выкрутасы пожара, следила по радару за вспышками молний и только после двух часов ночи, когда над базой разразилась гроза, а на севере Галл и его товарищи заползли в палатки, добрела до кровати и забылась тяжелым сном.
… Раскаты грома превратились в рокот моторов, ветер с визгом ворвался в распахнутый люк. Ро увидела страх в глазах Джима, услышала страх в его голосе и решила остановить его. Связаться с базой, предупредить выпускающего, поговорить с командиром. Что угодно, лишь бы остановить его.
— Ничего не поделаешь, — сказал ей Джим, и теперь в его глазах светилась печаль. — Судьбу не обмануть.
И он прыгнул в последний раз, прыгнул, как прежде, вслед за ней. Прямо в раскрытую пасть огня. И закричал, когда огненные клыки впились в него.
Ро приземлилась одна. Пламя за ее спиной бесилось так, что содрогалась земля. Ро побежала вверх по склону сквозь клубящийся дым, сквозь обжигающий жар.
Она металась в постели и звала Джима, вслепую искала его, надеялась, что его еще можно спасти. Пламя карабкалось по деревьям, кружилось по земле в смертельном танце. И кто-то кричал: «Роуан, Роуан!»
Она побежала в другую сторону и, не переставая звать Джима, выбралась на пожарище. Огонь сожрал все, что смог, и отправился за новыми жертвами. Обугленные ветви торчали из тлеющих пней, маня костлявыми пальцами. За пеленой дыма горбились, громоздились, покачивались остовы деревьев. Ро бежала на зов, и спеченная земля хрустела под ее ногами.
Тишина наступила внезапно, будто кто-то долго сдерживал дыхание и наконец выдохнул. Роуан остановилась в растерянности, не представляя, куда бежать дальше. Как будто она попала в старую черно-белую фотографию. Она снова побежала, но ничто больше не шевелилось, и земля под ее ногами молчала.
Она увидела его. Он лежал на обнаженной огнем земле, лицом на запад, словно хотел увидеть заход солнца. Она выкрикнула его имя, и собственный голос откликнулся эхом где-то в ее голове. Дрожа от облегчения, она бросилась на землю рядом с ним.
Джим. Слава богу.
Она выдернула рацию, но, как и все вокруг нее, рация молчала.
«Я нашла его! Ответьте кто-нибудь. Кто-нибудь помогите мне!»
— Не помогут, — нарушил тишину голос Джима. За прозрачной маской распахнулись его глаза, губы скривились в жуткой улыбке. Ро отшатнулась.
— Мы сгорим здесь. Мы все сгорим здесь.
Его лицо вспыхнуло. Ро хотела закричать, но Джим схватил ее за руку. Пламя переметнулось на нее и стало пожирать их обоих. Наконец она закричала, завизжала и никак не могла остановиться…
Роуан сползла с кровати, пошатываясь, подошла к окну, распахнула его и с жадностью вдохнула влажного воздуха. Гроза промчалась на восток, унеся с собой и ливень, и гром с молниями. Небо очистилось от туч. Ро смотрела на звезды, пытаясь найти утешение в их холодном мерцающем свете.
Тяжелый был день, вот и все. У нее был тяжелый день, плавно перетекший в тяжелую ночь. Теперь все позади. Организм очистился от кошмаров, отдохнул.
Ро оставила окно открытым, вернулась в постель, полежала немного, все так же глядя на звезды. И когда уже глаза начали закрываться, что-то щелкнуло у нее в мозгу. Она не стала цепляться за вспыхнувшее воспоминание из того кошмара, сосредоточилась на звездах и соскользнула в безмятежный сон под их холодный мерцающий свет.
Бригаду чистильщиков сбросили на Флатхэд около девяти утра. Роуан радовалась выстраданной, хотя и нудной работе, правда, испытала разочарование, когда Галл с бригадой начали собираться на базу.
Пока Роуан выполняла свою работу, специальный агент Кимберли Дичикко выполняла свою, и первым делом она назначила встречу лейтенанту Куинеку в дешевой закусочной на Двенадцатом шоссе.
Лейтенант скользнул в кабинку и сел напротив Кимберли.
— Доброе утро, агент.
— Доброе утро, лейтенант. Спасибо, что согласились встретиться.
— Всегда к вашим услугам. Только кофе, — попросил он официантку.
— Если не возражаете, я сразу перейду к делу, — начала Дичикко, когда официантка, перевернув уже стоявшую на столе кружку, налила в нее кофе и отошла.
— Сэкономим время.
— Вы лучше ориентируетесь здесь. Вы больше меня знаете об отношениях людей, кто с кем дружит, кто кого не любит, и совсем недавно вы допрашивали жертву после разгрома на базе. Мне не помешал бы взгляд изнутри.
— Департамент всегда готов сотрудничать, и ваше приглашение избавило меня от лишних хлопот. Не придется ехать к вам за информацией. Не придется действовать за вашей спиной, если вы откажете.
— Сэкономим время, — откликнулась Кимберли его же словами, — и силы. У вас отличная репутация, лейтенант.
— Как и у вас. И, как сказала Роуан Трипп, мы оба модники.
Дичикко чуть заметно улыбнулась.
— У вас красивый галстук.
— Спасибо. Похоже, мы хорошо изучили друг друга. Поджог в вашей юрисдикции, агент Дичикко, но убийство — в моей. Мы быстрее добьемся цели, если объединим усилия. Расскажите мне, кого подозреваете, а я познакомлю вас со здешними особенностями.
— Давайте сначала поговорим о жертве убийства. Я успела составить мнение о ней. Она была лгуньей по натуре и по призванию со склонностью к самообману.
— Вы правы. А еще она была вспыльчива, но при этом могла до поры до времени таить злобу, копить обиды, пока будто в кипящем котле не срывало крышку, и тогда уже остановить ее было невозможно.
— Долли сбежала, когда погиб Джим Брейнер, хотя именно тогда она больше всего нуждалась в доме, в поддержке родных.
— Она поссорилась с отцом, — заметил Куинек.
Дичикко откинулась на спинку диванчика.
— Интересно.
— Я узнал это в беседе с миссис Брейкмен. В день гибели Джима Долли примчалась домой совершенно обезумевшая и сообщила родителям, что беременна и что бросила работу. Брейкмен не обрадовался. Они поссорились, и Лео — я передаю суть — сказал: «Возвращайся на базу или садись на шею кому угодно, только не мне». Долли собрала вещи, и только ее и видели. Более того, мне удалось выяснить, что она прихватила конверт с пятьюстами долларами, которые родители держали дома на экстренные расходы.
— Пятисот долларов надолго не хватит.
— Мать иногда посылала ей деньги. А когда Долли позвонила из Бозмена и сообщила, что рожает, Брейкмены помчались к ней и помирились.
— Младенцы прекрасно склеивают отношения.
— Долли уверяла родителей, что они ее спасли, а когда все вернулись домой, присоединилась к церкви своей матери.
— Церковь преподобного Латтерли. Я с ним разговаривала. Он все нажимал на то, что Лео Брейкмен его веру не разделяет. — Дичикко вспомнила и свои впечатления, и слова Марг. — Мне Латтерли не понравился. Чувствуется внутренняя агрессия, хотя и старательно скрываемая. — Куинек согласно кивнул. — Он считает, что Маленький Медведь, Роуан Трипп и остальные не проявили христианской доброты к заблудшей душе. Его лицемерию лично я предпочитаю искреннюю скорбь и ярость Лео Брейкмена.
— Айрин Брейкмен уверяет, что именно Латтерли после возвращения Долли помог семье помириться. Мне удалось выяснить — это Долли никому из них не сказала, — что в Бозмене она договорилась об удочерении в частном порядке, и все ее расходы были оплачены.
— Она планировала отдать своего ребенка?
— Ну, что Долли планировала, знала одна только Долли, однако, когда начались схватки, она не позвонила ни приемным родителям, ни акушерке, которой они заплатили. Она проехала через весь город в отделение скорой помощи и назвала свой адрес в Мизуле. Когда несостоявшиеся приемные родители узнали о случившемся, Долли уже катила сюда. Поскольку биологическая мать имеет право передумать, они ничего не могли изменить.
Дичикко раскрыла блокнот.
— Вы знаете их имена?
— Да. Я предоставлю всю информацию, но вряд ли удастся доказать, что они выследили Долли, убили ее, а затем подожгли лес.
— Возможно, и нет, однако мотив серьезный.
— Вы все еще подозреваете Роуан Трипп?
Дичикко ответила, только когда официантка, поспешившая подлить им кофе, снова отошла.
— Я многое узнала о Роуан Трипп. У нее непростой характер. Она физически сильная и волевая. Она не любила Долли. Она вообще презирает таких, как Долли. Ее алиби — мужчина, с которым она спит, а мужчины часто лгут ради секса. — Дичикко насыпала в чашку сахару на самом кончике ложечки, помешала. — Долли утверждала, что Джим Брейнер бросил Роуан ради нее, и поэтому Роуан ее возненавидела. — Дичикко не дала Куинеку возразить. — Я знаю, что Долли была лгуньей. Роуан Трипп не лгунья. Она даже излишне честна и прямолинейна. Если бы я увидела Долли с разбитой физиономией, я бы сразу указала на Роуан Трипп, но убийство, сломанная шея, поджог? Это противоречит моим наблюдениям. Тот, кто убил и спрятал Долли, надеялся, что от нее останется лишь пепел или, по меньшей мере, останки обнаружат не сразу. Сообщение о находке было бы глупостью, а Трипп не глупа.
— Я тоже так думаю.
— Сосредоточившись на жертве, я попыталась проверить ее заявление о работе во Флоренсе, но никаких подтверждений не обнаружила. Тогда я стала проверять все забегаловки вроде этой вдоль шоссе, но ни в одной из них она не работала и никто не помнит, чтобы она искала там работу. Интересно, зачем она вообще устроилась на базу, если недавно положила на счет в банке в Лоло десять тысяч долларов двумя взносами по пять тысяч? Я отследила деньги до Мэттью Брейнера. Долли прежде не пользовалась этим банком, следовательно, не хотела, чтобы кто-то, включая ее родителей, узнал об этих деньгах.
Куинек еще не добрался до денег Долли, а ведь и это очень важный мотив.
— Вероятно, она снова собиралась сбежать, — предположил он.
— Вероятно. В ее прошлом есть еще кое-что важное. Мужчины. Вот почему я хочу проверить все придорожные мотели от Мизулы до Флоренса. Возможно, она решила прибрать к рукам и второго из братьев Брейнеров.
Куинек кивнул.
— Секс, деньги и чувство вины. Три главных мотива. Ну что, начнем?
Глава 17
Галл сидел на кровати, пристроив на коленях ноутбук. Он ответил на электронные письма, прикрепил к сообщениям несколько отщелканных утром фотографий — горы, лагерь, — решил пару деловых вопросов и вывел на экран спортивный раздел газеты родного городка.
Он знал, что самолет с чистильщиками вернулся, и прикидывал, сколько времени понадобится Роуан, чтобы постучать в его дверь.
В том, что она постучит, он ни секунды не сомневался. Придет обязательно, хотя бы для того, чтобы продолжить ссору с того самого места, на котором они остановились. Роуан не из тех, кто избегает выяснения отношений, да и как им избегать друг друга, пока они работают на одной базе?
Ничего, он подождет.
Из любопытства он решил поискать в Гугле информацию о расследовании лесных поджогов, а потом сходить в комнату отдыха, посмотреть, что затевается, может быть, предложить Доби прокатиться в город. Ждать всегда легче, если ты чем-то занят.
Одна из статей привлекла его внимание, и он рассеянно откликнулся на стук в дверь:
— Да, открыто.
— Не заперто не значит открыто.
Он оглянулся на Роуан, прислонившуюся к дверному косяку.
— Теперь открыто.
Ро оттолкнулась от косяка, подошла и заглянула в его ноутбук.
— Ты изучаешь поджоги?
— Лесные. Очень своевременно. Как прибрались?
— Вы оставили жуткую грязь. — Ро перевела взгляд с экрана на лицо Галла. — Я слышала, вам несладко пришлось.
— Были моменты. — Он улыбнулся. — Я скучал по тебе.
— Потому что я классный пожарный или потому что красотка?
— И то, и другое. — Галл захлопнул компьютер. — Давай прогуляемся, полюбуемся закатом.
Они вышли на улицу. Ро достала из кармана солнечные очки и вполне предсказуемо начала ровно с того, на чем они остановились.
— Да, меня удивило и не обрадовало папино увлечение незнакомой женщиной, о чем он не счел нужным мне рассказать, но это не значит, что я ревнивая эгоистка.
— Удивило и не обрадовало? А я бы сказал, разозлило и возмутило.
— Потому что удивило, — сердито отчеканила Ро.
— Ну, если ты ни разу не видела, как люди целуются, тогда понятно.
— И не так уж бурно я отреагировала. Разве что самую чуточку.
— Не будем придираться к оттенкам.
— Я не извиняюсь за то, что послала тебя подальше.
— Значит, мне не придется благосклонно принимать извинение или вымаливать прощение за то, что выразил свое мнение о твоей самую чуточку бурной реакции.
— Тогда мы квиты.
— Почти. Потрясающий закат.
Роуан постояла молча, наблюдая, как солнце скатывается к западным вершинам и тонет в золотисто-красно-лавандовом море света, и снова заговорила.
— Я вовсе не должна любить ее и уж точно не должна ей доверять.
— Роуан, ты как собака, вцепившаяся в косточку.
— Может быть. Но это моя косточка.
Она умолкла, и Галл подумал, что молчание бывает выразительнее слов.
— Ладно. Я слышал, что тут вытворял отец Долли.
— Проехали и забыли.
— Я так не думаю.
— Ты опять лезешь не в свое дело.
— Это твоя точка зрения. И поскольку ясно, что ты Лео сочувствуешь, на этот раз я его не трону. Но только на этот раз. Никто не смеет нападать на мою девушку.
— Твою девушку? Я не твоя девушка.
— Разве мы не вместе любуемся закатом? И разве мы не закончим этот вечер голышом в постели?
— Неважно…
— Неважно? — Галл ухватил ее за подбородок, дернул к себе. — Очень важно. — Он поцеловал ее. — Вот. Ты моя девушка.
— Перестань, Галл, у меня мурашки по коже.
Довольный, он почесал ей спину, обнял за плечи одной рукой.
— Итак, о вечере. У тебя или у меня?
В сгущающихся сумерках Роуан сдернула солнечные очки, зацепила их дужкой за вырез футболки.
— Кое-кого такая уверенность испугала бы и отпугнула.
— Ты не из них.
— Да. К счастью для тебя, мне нравится. Давай… — Роуан вздрогнула, услышав резкий щелчок. — Боже, что это…
И задохнулась под тяжестью Галла, столкнувшего ее на землю и навалившегося сверху.
— Лежи. — Вторая пуля пропорола асфальт футах в шести от них. — Держись за меня. Покатились.
Как только Ро обхватила его, он быстро перекатился с ней за джипы, стоявшие перед ангаром.
Третья пуля со звоном вонзилась в металлическую стену ангара над их головами.
— Откуда? Ты понял?
Галл покачал головой, прикрывая Ро в ожидании следующего выстрела. Тишина длилась несколько секунд, затем послышались крики и топот бегущих ног.
— В укрытие, прячьтесь, — выкрикнул Галл. — Там стрелок.
Доби свернул к джипу и пригнулся.
— Вы целы? Вы… Черт побери, Галл, у тебя кровь.
Роуан попыталась его столкнуть.
— Слезь с меня, слезь! Дай взгляну.
— Царапнуло осколком асфальта. Я не ранен. Лежи.
— Ружье. Нарезное. Или винтовка. Думаю, оттуда, из-за деревьев. Но стрелок дрянной. Вы были легкой добычей, а он не попал.
— Эй, — позвал Триггер из-за дальней стены ангара. — Кто-нибудь ранен?
— Нет, — откликнулась Роуан. — Не выходи сюда. Может, он караулит следующую жертву.
— ММ вызвал копов. Оставайтесь на месте.
— Принято. Галл, слезь с меня наконец!
— Классно он тебя схватил, — похвалил Доби, когда Галл вскочил на ноги. — Знаешь, он в школе играл в футбол. Защитником.
— Как интересно, — пробормотала Ро, склоняясь над рукой Галла и рассматривая кровоточащие царапины на его плечах и руках. — Полно грязи.
— Баскетбол мне нравился больше, — непринужденно заметил Галл. — Но я ростом не вышел. Скорость была, а до шести футов резко рванул только в выпускном классе, потом еще пару дюймов набрал. А тогда уже увлекался бейсболом. Хороший у меня был бросок в те дни.