Раз. Два. Три. Трое черно-красных, сбитые с БТРа бронебойными пулями, безвольными куклами попадали возле рифленых колес боевой машины.
Четыре. Пять. Шесть. Семь. Гранатометчики и огнеметчик по очереди ткнулись лицом в осеннюю грязь, не добежав до позиции буквально несколько шагов.
Восемь. Полковник, открывший рот, чтобы проорать очередную команду, неестественно дернул головой и тут же профессионально зажал ладонью разорванную сонную артерию под ухом, заглушив хлынувший было из нее кровавый фонтан. Признаться, хотелось мне влепить гаду пулю промеж ключиц. Но в последний момент вспомнил я, как он помогал спасать одного вредного наемника и как мы с ним плечом к плечу вместе с другими моими товарищами отстреливались на берегу Яновского затона от наседающего врага…
Нет людей плохих и хороших, ибо каждый в этой жизни преследует свой интерес. И когда тот интерес совпадает с твоим, значит, ты встретил хорошего человека. Хорошего для тебя, в данный конкретный момент времени. Сегодня мои интересы не совпали с интересами полковника. Но это не значит, что я мог просто пристрелить мерзавца, с которым мы тайком пили спирт в госпитале из одной мензурки на всех, передавая ее из рук в руки. Другой бы смог наверно. Но не я.
Правда, в этом бы я никогда себе не признался. И сейчас совершенно искренне думал, что стреляю на полдециметра левее потому, что раненого командира немедленно бросятся спасать подчиненные, выносить его с поля боя, вместо того чтобы стрелять в меня. А это как минимум минус двое автоматчиков. Хороший предлог для того, чтоб оправдать мой дурацкий моральный кодекс, от которого я клянусь отречься чуть ли не каждый день. Только не получается ни хрена, увы.
Хотелось мне еще два раза выстрелить, уж больно заманчиво выглядели затылки стрелков, защищенные черно-красными шлемами, которые бронебойная пуля СВД шьет как бумагу. Но не срослось.
«Борги» развернулись быстрее, чем я рассчитывал, и мне пришлось нырнуть за бронированную створку ворот, по которой немедленно замолотили пули.
Впрочем, этот обстрел длился недолго.
Как я понимаю, почуяв ослабление плотности огня, воодушевились «зеленые» и резко двинули вперед, постреливая вслепую из-за щитов и выходя на расстояние броска ручной гранаты.
В этом им помогли другие бойцы группировки, втянувшиеся в пролом и принявшиеся обстреливать «боргов» из подствольных гранатометов – характерный хлопок «ВОГа» я узнаю за версту. Интересно, что «зеленым» мешало сделать это раньше, проникнув на территорию «Вектора» с первой линией щитоносцев? Наверно, надеялись прорваться с ходу. Да уж, на войне излишняя самоуверенность чревата необратимыми последствиями. Кстати, к мирной жизни это относится не в меньшей степени.
Я вновь осторожно выглянул из-за укрытия.
Так-так. Несколько «ВОГов», перелетев через грузовики, разорвались довольно далеко от обороняющихся, не причинив им особого вреда – знаменитая броня «боргов» зачастую оправдывает свою нехилую цену. Но одна граната рванула адресно, прямо под ногами стрелка, облаченного в легкую броню. При этом броня осталась практически целой. Но с человеком произошло примерно то же, что было бы, если б в большую черепаху кто-то запихнул взрывпакет. Панцирь почти цел, так, незначительные разломы и сколы по краям. А вокруг него разбросаны мелкие куски рваного, подрагивающего мяса, обрывки кишечника и окровавленные осколки костей…
Этот взрыв оказался эффективным не столько в поражающем плане – убило-то лишь одного из почти тридцати «боргов», засевших за грузовиками, – сколько в психологическом. Когда обороняющиеся увидели, что будет с ними через пару минут, когда щитоносцы подойдут на расстояние броска ручной гранаты, желание стоять до последнего у них значительно притупилось.
– По машинам! – проревел плечистый детина с вышитыми погонами майора на плечах. И первым ловко прыгнул в кабину ближайшего грузовика.
«Боргов» не пришлось долго упрашивать. За полминуты практически весь личный состав оказался внутри трех бронированных машин. Лишь возле одной вышла небольшая заминка – двое замыкающих пытались загрузить в нее раненого полковника, на шее которого красовалась повязка размером с небольшую подушку. Похвально, ребята. Но, извините, у меня в этом деле есть свой интерес. Ибо на спине полковника по-прежнему красовались мечи, украденные им у Савельева. А я обещал Японцу их вернуть.
Убивать без необходимости не в моих правилах. Поэтому я вскинул винтовку и выпустил две последние оставшиеся пули, метя в руки «боргов», которые тащили полковника в грузовик.
С такого расстояния грех не попасть. По губам «боргов» можно было понять, как они матерились, бросив раненого и пытаясь зажать внезапно образовавшиеся сквозные отверстия в конечностях – одному ниже локтя прилетело, второму – чуть выше. Но не критично. Перетянуть руки выше ран, а там хорошему хирургу работы на час. Правда, загрузить тяжелое тело полковника с такими повреждениями уже никак не выйдет. И времени в обрез, вон «зеленые» того и гляди следом в грузовик ворвутся.
В общем, бросили «борги» командира в грязь, а сами запрыгнули внутрь «Урала», который немедленно рванул с места и, рыча движком, следом за другими помчался в сторону стальных ворот, довольно надежных с виду.
«Зеленые» же, не добежав до цели, остановились, глядя вслед грузовикам. На их лицах, которые я хорошо видел в прицел опустевшей винтовки, читалось явное сожаление.
Правда, остановились не все. Какой-то шустрый малый рванул к мертвым гранатометчикам. Выхватил из рук трупа «Муху», уже раздвинутую в боевое положение, приложился, нажал на спусковой рычаг.
Грохнуло, задняя часть гранатомета окуталась сизым дымом. Сначала показалось, что ничего не произошло, но в следующее мгновение задняя часть замыкающего «Урала» стала похожа на сопло реактивного двигателя. Из кузова грузовика вырвалась струя пламени, машина пошла юзом, завалилась набок и взорвалась.
«Случайно ли всё это?» – невольно подумал я. «Двое раненых бросили командира, остальные не бросились их заменить, продолжая сидеть в безопасном нутре бронемашины. И буквально через несколько секунд именно в этот грузовик прилетает реактивная граната, за секунду превратив весь экипаж в обугленные трупы. Уж не Зона ли наказывает нарушивших Закон Долга, направляя в отступников пули и ракеты?»
Между тем два оставшихся грузовика сработали грамотно, с разгону ударив в ворота одновременно. Может, у одной машины и не прокатило бы вынести кованые створки, но у двух – получилось. Шустрый «зеленый», бросив пустую «Муху», схватился было за вторую, но поняв, что теперь уже вряд ли успеет выстрелить прицельно, даже не стал раскладывать гранатомет в боевое положение. И правильно. Разложишь – обратно уже не сложить, а реактивные гранаты в Зоне большой дефицит.
На этом бой окончился. Территория базы стремительно заполнялась бойцами в зеленых бронекостюмах. Я немного удивился, когда увидел, как проворный гранатометчик раздает приказы направо и налево и с каким рвением «зеленые» их выполняют. Получалось, что этот жилистый тип с узким лицом и бровями вразлет и есть командир отряда, атаковавшего базу «боргов». А может, и лидер всей группировки.
Также меня позабавило, что первым делом несколько бойцов принялись приколачивать к ближайшим зданиям наглядную агитацию – длинные дощатые щиты, крашенные темно-зеленой защитной краской, на которых через трафарет было набито:
Анархия – мать порядка!
Пьер Жозеф Прудони
Свобода – это осознанная необходимость.
Бенедикт СпинозаЧто ж, самый простой способ подвести доказательную базу под свои идеи – это сослаться на великих, которые типа думали точно так же. Вернее, на цитаты из их речей или письменных работ, вырванные из контекста.
Далее скрываться не было смысла. Я аккуратно положил на бетонный пол пустую винтовку и вышел из-за бронированной створки, разведя руки в стороны – мол, смотрите, я один и без оружия. Ну, почти без оружия. Нож, висящий на поясе, в Зоне таковым не считается. Инструмент, не более. А маленький пистолет ПСС в потайной кобуре за пазухой не видать, его даже «борги» не нашли, когда меня на стене распинали. Видать, не особо тщательно проводили обыск, стараясь побыстрее выполнить приказ своего полковника.
Само собой, в мою сторону немедленно развернулся десяток стволов, но узколицый махнул рукой – и стволы немедленно вернулись в исходное состояние вместе со своими хозяевами, мгновенно потерявшими ко мне интерес. Что не говори, но самой лучшей дисциплиной отличаются не военные, а фанатики и анархисты. И у тех, и у других обычно присутствует очень конкретная цель, ради которой они готовы на все. В том числе и на беспрекословное подчинение командирам.
Ну, стрелять не собираются – и на том спасибо. Я опустил руки и направился к командиру, который поджидал меня в типичной позе альфа-лидера: руки за спиной, взгляд исподлобья. По бокам от него застыли два типа в экзоскелетах цвета «олива» с дробовиками двенадцатого калибра в руках, стволы которых небрежно так были направлены мне в область коленей. Намек понятен. Дёрнусь – тупо отстрелят ноги, ибо на близком расстоянии дробовик – оружие страшное по своей разрушительной мощи. М-да. Помнится, предыдущий лидер этой группировки вел себя попроще.
Когда я приблизился, вожак «зеленых» заговорил первым, видимо, не желая тратить времени попусту.
– Ну, что ж, спасибо тебе, сталкер. Помог ты нам. И чтоб все знали, что «Воля» добро помнит – говори, чего ты хочешь за свою услугу.
Хммм… «Услугу». Надо же, слово какое подобрал. Типа, это я перед ним и его группировкой выслуживался. Ладно, хочет так думать – пусть думает, его дело.
– Я хочу пятьдесят снайперских бронебойных патронов семь шестьдесят два на пятьдесят четыре, артефакт-аптечку первого уровня, БТР, экипаж которого я положил… Ну и, пожалуй, вон те мечи, что привязаны за спиной полковника «боргов», уж больно они мне приглянулись. А еще мне интересно, не видел ли кто из твоих бойцов поблизости высокую и очень красивую девушку с автоматом?
Длинное лицо предводителя «зеленых» стало еще длиннее, так как челюсть хозяина этого лица слегка отвисла книзу. Полагаю, он не ожидал от меня такой наглости.
– Гетман, по ходу этот сталкерюга вконец охренел, – предположил телохранитель, стоящий слева. – Может, я ему просто башку прострелю? Оно нам всяко дешевле обойдется.
Командир «зеленых», не поворачивая головы, вытащил из кобуры пистолет СР-1 и сильно ткнул стволом под подбородок хранителя тела, так, что у того аж голова маленько запрокинулась назад.
– В следующий раз, Заворот, я непременно прострелю твою башку, если она выдаст мне очередной мудрый совет. Ясно?
Кстати, гетман не шутил. Из СР-1 в упор вполне реально прострелить подбородочную пластину штатного «экзо», да так, что пуля и шибко мудрую башку заодно в хлам разворотит внутри шлема.
– Так точно, батька, – сдавленно проговорил Заворотнюк, которого я не узнал в стальном гриме. Надо же, руководство меняется, а тупая охрана остается. И даже пока с непростреленной башкой. А какой толк в нее стрелять, если там мозга отродясь не было? Только дефицитные патроны тратить.
– Короче, сталкер, скажу тебе так, – степенно произнес гетман, пряча пистолет обратно в кобуру. – Заворот хоть и тупица, но в чем-то он прав. Стрелять в тебя никто не будет, ибо принципы у нас железобетонные, да и Зона всегда мстит тем, кто не помнит добра. Но со своими пожеланиями ты загнул. Насчет девчонки мне разведка докладывала часа два назад, была такая, ее «борги» тащили на северо-восток, связанную и в отключке.
– А почему не отбили? – поинтересовался я.
– А потому, что дело разведки разведданные собирать, а не баб по Зоне, – жестко ответил гетман. – Не было у них такого задания из-за девки ДРГ демаскировать.
Увы, но тут он был прав. Рисковать бойцами ради спасения незнакомой принцессы никакой командир диверсионно-разведывательной группы не станет. Более того. Если встанет выбор – она или они, – то ради сохранения жизней своих пацанов и выполнения задания тот командир скорее самолично прирежет любую прекрасную леди, а после хладнокровно закопает труп и, замаскировав могилу, поведет свою группу дальше, ни о чем не сожалея. Проза войны, и ничего с этим не поделать.
– Далее, – продолжил командир «зеленых», машинально крутя на пальце модное нынче в Зоне так называемое «кольцо Черного сталкера», сработанное из неубиваемого карбида вольфрама. – Патроны ты получишь, не вопрос. А вот артефакт-аптечка первого уровня у нас самих одна штука осталась, и бережем мы ее как зеницу ока на крайний случай…
«…когда тебя самого фатально подстрелят, например», – мстительно подумал я.
– Но второго уровня так и быть, найдем. Кстати, зачем она тебе?
– Друга надо спасти, – коротко бросил я.
В принципе, артефакт-аптечка второго уровня сойдет. Я на первого, если честно, и не рассчитывал – такую я вообще лишь однажды в Припяти видел. Вторая тоже дефицит адский, но достать ее все-таки немного проще. Их одно широко известное в узких кругах НИИ комплектует из артефактов. И ценится эта продукция на сталкерском черном рынке примерно как человеческая жизнь, которую такой аптечкой вполне реально можно спасти, даже когда уже нет никакой надежды.
– Друг – это святое, – важно кивнул предводитель «зеленых». – Спасешь – и записывайся к нам. Тогда и БТР получишь под свое командование. Вижу, мужик ты не промах во всех смыслах, нам такие бойцы нужны. Впридачу получишь в подарок самую лучшую экипировку, какую только можно найти в Зоне.
Мне стало скучно. Ибо все это я уже слышал однажды.
– Самую лучшую – это штурмовую винтовку «FN F2000» и бронекостюм-экзоскелет «WEAR 3Z» полного цикла? – равнодушным голосом уточнил я.
Брови гетмана взлетели вверх.
– Ты что, мутант? Мысли читаешь?
Он еще не успел договорить, как охрана резко вскинула дробовики, направив их мне в голову. Угу, мутов в группировках не любят, а в этой – особенно. Наверно, потому, что считают их конкурентами в деле потрошения сталкеров-одиночек.
– Да нет, – пожал я плечами. – Просто слышал уже все это от твоего предшественника. И про сказку о правильном пацане Робин Гуде в курсе, который за свободу ратовал от всяких козлов. Мол, ходил он в зеленом плаще, чмырил богатеев, собирал с них бабло, на которое экипировал свою группировку по полной, а остальное людям раздавал, чтоб им легче жилось. И группировка ваша по тем же принципам живет. Хоть в старые сказки вы особо не верите, но в зеленом ходите не только ради маскировки. Если же вступлю я к вам, то придется мне зачищать блокпосты и базы «боргов», отстреливать сталкеров-одиночек и мародерничать во благо группировки.
Гетман явно собрался меня перебить, но я оказался быстрее.
– Да, я знаю, что в этом нет ничего плохого, ибо так живет вся Зона и не только она. Во всем мире существует один закон – не ты, так тебя. Слабый дохнет в нищете, сильный разделяет и властвует. И всегда лучше присоединиться к сильному, чем остаться в нищете и одному. Но тем не менее мне как-то больше по душе именно в нищете и одному. Такая уж у меня натура.
Командир «зеленых» молча смотрел на меня. Во взгляде его читались одновременно удивление, недовольство и явное желание отдать своим хранителям тела короткий приказ с необратимыми для меня последствиями.
Но слово им было сказано: «Стрелять в тебя никто не будет, ибо принципы у нас железобетонные, да и Зона всегда мстит тем, кто не помнит добра». Дело, конечно, не в принципах, с которыми тот, за кем сила, всегда управляется просто: принципы-то мои, хочу – следую им, не хочу – да и хрен с ними. А вот Зона действительно отомстить может тому, кто не держит слова. Это у нее запросто. Удивительно еще, что мне от нее не прилетело за все дела, что я вытворял на ее территории.
Думаю, гетман был мужиком не глупым – тупых командиров что в Зоне, что на войне обычно очень быстро хоронят в одной братской могиле вместе с подчиненными. Поэтому он лишь криво усмехнулся и бросил:
– Заворотнюк! Выдать ему полста патронов и арт-аптечку номер два. Пусть берет вон тот грузовик, что стоит около ангара, и катится на нем, куда захочет до первой аномалии.
С этими словами командир «зеленых» круто развернулся и направился вглубь базы.
– А мечи? – бросил я в спину гетмана, внутренне напрягаясь и одновременно прогоняя в голове кучу кровавых сценариев на случай, если обиженный в лучших чувствах батька сделает вид, что не услышал моих слов.
Но гетман и вправду был неглупым человеком. Зачем обижать того, кто за несколько секунд десятью выстрелами убил либо вывел из строя десять человек? Правильно, совершенно ненужное занятие и к тому же опасное для здоровья.
– Да забирай, – бросил через плечо командир «зеленых». – Вот же люди, за две копеечные китайские железки удушатся.
И ушел, сопровождаемый вторым телохранителем, оставив меня один на один с Заворотнюком.
– Ну че, сымай с полковника свои зубочистки, – громко хохотнул Заворот, отчего глухо лязгнули приводы его экзоскелета. – Не расскажешь, на кой тебе это барахло?
– Ты ж сам сказал, в зубах ковырять, – огрызнулся я, приближаясь к полковнику, который все это время так и валялся в жирной осенней грязи, не способный самостоятельно подняться на ноги – уж больно много крови из него вытекло. Что так его не оставят, это понятно – вон тощий санитар еле плетется, придерживая рукой зеленую сумку с красным крестом еще советского образца. В которой ни фига не артефакт-аптечка и даже не натовский комплект, а наверняка самый обычный меднабор для оказания первой помощи. Что ж, надеюсь, полковник выживет. А если нет – на всё воля Зоны.