— Думаешь, на нас нападут холодильники-убийцы? — сострил я.
Талия посмотрела на меня сурово.
— Зоя права, Перси. Просто так вещи сюда не выбрасывают. А теперь пошли, надо миновать эту свалку.
— Я смотрю, ты уже второй раз соглашаешься с Зоей, — пробормотал я, но Талия не отреагировала.
Мы стали пробираться через мусорные холмы и долины. Валявшиеся здесь вещи образовывали какой-то нескончаемый завал, и, если бы не Большая Медведица, мы непременно заблудились бы. Все насыпи выглядели почти одинаково.
Рад был бы сказать, что мы ничего не трогали, но среди мусора попадалось много классных вещей, которые хотелось рассмотреть получше. Я наткнулся на электрогитару в форме лиры Аполлона — такую красивую, что не смог отказать себе в удовольствии немного подержать ее в руках. Гроувер нашел сломанное металлическое дерево. Оно было разрублено на куски, но на некоторых ветках все еще сохранились золотые птицы, они с жужжанием вертелись на дереве и пытались хлопать крыльями.
Наконец примерно в полумиле впереди мы увидели край свалки и огни скоростной автострады, протянувшейся через пустыню. Но между нами и дорогой…
— Что это? — переводя дух, спросила Бьянка.
Перед нами возвышалась насыпь больше и длиннее остальных. Она была похожа на металлическое плоскогорье длиной в футбольное поле и высотой со стойки ворот. На одном конце плоскогорья выстроились в ряд десять толстых металлических колонн, плотно сомкнутых вместе.
— Они похожи на… — нахмурилась Бьянка.
— Пальцы ног, — сказал Гроувер.
— Такие большие-большие пальцы, — кивнула Бьянка.
Зоя и Талия нервно переглянулись.
— Давайте-ка обойдем их стороной, — сказала Талия. — И подальше.
— Но дорога прямо перед нами, — возразил я. — Карабкайтесь быстрее вверх.
Звяк.
Талия взяла копье наперевес, а Зоя вытащила лук, но тут я понял, что это всего лишь Гроувер. Он швырнул кусок железа и попал в один из пальцев, удар отозвался глубоким эхом, будто колонна была полой.
— Зачем ты это сделал? — вопросила Зоя.
Гроувер съежился.
— Сам не знаю. Наверное, мне не нравятся бутафорские ноги…
— Пойдем. — Талия посмотрела на меня. — Обойдем вокруг.
Я не стал спорить. Пальцы тоже наводили на меня страх. И вот почему: кому придет в голову изваять десятифутовые металлические пальцы и втыкать их в землю перед входом на свалку?
После нескольких минут ходьбы мы наконец вышли на шоссе — пустынную, но хорошо освещенную полосу черного асфальта.
— Удалось, — произнесла Зоя. — Слава богам.
Но боги явно не нуждались в нашей благодарности. В этот момент я услышал такой грохот, словно тысяча прессов одновременно плющила металлические отбросы.
Я стремительно обернулся. Гора металлолома за нами зашевелилась и стала подыматься. Затем десять колонн наклонились, и я понял, почему они похожи на пальцы. Они и были пальцами. Из груды металла восстал бронзовый гигант, облаченный в древнегреческие доспехи. Он был невероятно высоким — небоскреб с руками и ногами. Гигант зловеще поблескивал в лунном свете. Он посмотрел на нас сверху вниз, и мы увидели, что лицо его изуродовано, левая сторона частично оплавилась. Ржавые суставы скрипели, а на закованной в броню груди металлического урода кто-то жидкой грязью начертал: «ВЫМОЙ МЕНЯ».
— Талос! — выдохнула Зоя.
— Талос… К-кто такой Талос? — запинаясь, спросил я.
— Одно из созданий Гефеста, — ответила Талия. — Но это не может быть оригинал. Слишком маленький. Возможно, прототип. Дефектная модель.
Металлическому великану явно не понравилось слово «дефектная». Он поднес руку к перевязи, на которой висел его меч, и достал оружие. Меч выполз из ножен с чудовищным звуком — заржавевшее лезвие скрежетало о металл ножен. Клинок имел по крайней мере футов сто в длину. Он был тусклый и ржавый, но, мне кажется, это не имело большого значения. Удар, нанесенный такой штукой, все равно что удар, нанесенный форштевнем боевого корабля.
— Кто-то что-то взял, — констатировала Зоя. — Кто из вас что-то взял?
Она обвиняюще посмотрела на меня.
Я покачал головой.
— Я, конечно, иногда хулиганю, бывает, но я не вор.
Бьянка промолчала. Готов поклясться, что вид у нее был виноватый, но размышлять об этом стало некогда, поскольку дефектный великан Талос шагнул к нам, покрыв зараз половину расстояния, и земля задрожала.
— Бегите! — завопил Гроувер.
Гениальный совет, если не брать во внимание, что он бесполезен. Даже прогулочным шагом эта штуковина сто раз опередила бы нашу группу.
Мы кинулись врассыпную — точно так же, как в схватке с Немейским львом. Талия достала свой щит и прикрывалась им, стремглав несясь по шоссе. Гигант взмахнул мечом, обрушив ряд опор силовых линий, которые взорвались, рассыпая искры, и преградили Талии путь.
Выпущенные Зоей стрелы со свистом летели в лицо великана, но гнулись о металл, не причиняя ему никакого вреда. Гроувер, истошно вопя, карабкался на гору металла. Мы с Бьянкой в конце концов оказались вместе, спрятавшись за сломанной колесницей.
— Ты что-то взяла, — сказал я. — Тот лук.
— Нет, — ответила она дрожащим голосом.
— Верни! — скомандовал я. — Брось его!
— Я… я не брала лук! Потом, уже слишком поздно.
— А что же ты взяла?
Прежде чем она успела ответить, раздался могучий хруст, и с неба на нас упала тень.
— Беги!
Я рванул вниз по насыпи, и Бьянка устремилась за мной в тот момент, когда нога великана оставила огромную вмятину как раз там, где мы только что прятались.
— Эй, Талос! — крикнул Гроувер, но чудовище занесло меч, глядя на Бьянку и на меня.
Гроувер исполнил стремительную мелодию на дудках. Протянувшиеся вдоль шоссе столбы линии электропередач принялись выплясывать сумасшедшую джигу. Я понял, что собирается сделать Гроувер, на долю секунды раньше, чем это произошло. Одна из вышек обвилась проводами, находившимися под напряжением, вокруг бедра Талоса. Провода искрили, посылая весь свой разряд в тело гиганта.
Талос закрутился на месте, потрескивая и вспыхивая разрядами. Гроувер выиграл несколько секунд.
— Пошли! — сказал я Бьянке.
Но она застыла как вкопанная. Потом достала из кармана маленькую металлическую статуэтку — фигурку бога.
— Это… это для Нико. Это единственная фигурка, которой у него не было.
— Как ты можешь думать о «Мифах и магии» в такой момент? — спросил я.
На глазах у Бьянки показались слезы.
— Брось ее, — сказал я. — Может, тогда великан оставит нас в покое.
Бьянка неохотно бросила фигурку, но ничего не произошло.
Великан продолжал гнаться за Гроувером. Он обрушил меч на мусорную насыпь, промахнувшись всего на несколько футов, но лавина металлолома накрыла сатира, и какое-то время я его не видел.
— Нет! — выкрикнула Талия.
Она нацелила копье, и из наконечника его вырвалась дуга голубого света, угодившая чудовищу в ржавое колено. Нога его подогнулось. Великан рухнул, но тут же снова начал подниматься. Трудно было сказать, чувствует ли он вообще хоть что-нибудь. На его полуоплавленном лице не отражалось никаких эмоций, но у меня возникло ощущение, что досталось ему так, как только может достаться металлическому воину ростом с каланчу.
Он занес ногу, чтобы прихлопнуть нас, и я заметил, что его подошва устроена так же, как подошва кроссовок. В пятке имелось отверстие, в которое вполне мог бы пробраться человек, а вокруг него красным были напечатаны слова, разобрать которые мне удалось только после того, как он топнул ногой: «ТОЛЬКО ДЛЯ ТЕХОБСЛУЖИВАНИЯ».
— Настало время бредовых идей, — сказал я.
— Придумай хоть что-нибудь, — нервно взглянула на меня Бьянка.
Я рассказал ей о люке.
— Должен быть способ контролировать эту тварь. Какие-нибудь выключатели. Полезу и посмотрю.
— Как? Тебе придется забраться к нему под ногу. Он тебя растопчет!
— Отвлеки его, — предложил я. — Мне нужно только правильно рассчитать время.
— Нет. — Бьянка стиснула зубы. — Пойду я.
— Ты не сможешь. Ты же в этом деле — новичок! Ты погибнешь.
— Моя вина в том, что чудовище погналось за нами, — возразила она. — Ответственность лежит на мне. Вот. — Подобрав фигурку бога, она с силой втиснула ее мне в ладонь. — Если что-нибудь случится, передай это Нико. Скажи ему… скажи ему, что мне жаль.
— Погоди, Бьянка!
Но она не стала дожидаться меня, бросившись на левую ногу чудовища.
В эту минуту его внимание отвлекала Талия. Она усвоила, что великан огромный, но медлительный. Если встать поближе к нему и не попасть под пресс его ступни, его можно обежать кругом и остаться в живых. По крайней мере, до сих пор это срабатывало.
Бьянка вплотную приблизилась к ноге великана, стараясь не потерять равновесие на металлических обломках, которые раскачивались под его тяжестью.
— Что ты делаешь? — выкрикнула Зоя.
— Заставьте его поднять ногу! — отозвалась Бьянка.
Зоя выпустила в лицо гиганту стрелу, которая застряла в его ноздре. Великан выпрямился и потряс головой.
— Эй, ты, чучело мусорное! — заорал я. — Давай сюда!
Подбежав к большому пальцу его ноги, я рубанул по нему мечом. Анаклузмос рассек бронзу.
К несчастью, мой план сработал. Талос посмотрел вниз и занес ногу, чтобы раздавить меня, как клопа. Я не видел, что делает в этот момент Бьянка. Единственное, что мне оставалось, — это повернуться и опрометью броситься бежать. Нога Талоса опустилась в двух дюймах позади меня, и меня подбросило в воздух. Я ударился обо что-то твердое и упал на колени, все плыло перед глазами. Я приземлился прямо на холодильник компании «Олимпик эйр».
Монстр собирался покончить со мной, однако тут Гроуверу каким-то образом удалось выцарапаться из накрывшей его кучи металлического хлама. Он неистово заиграл на дудках, и звуки его музыки заставили другую электровышку опрокинуться, врезавшись в бедро Талоса. Чудовище обернулось. Гроуверу следовало бы бежать, но, должно быть, он вложил последние силы в магию своей музыки. Сделав два шага, он упал и уже не поднялся.
— Гроувер! — Мы с Талией ринулись к нему, но я понимал, что уже поздно.
Монстр занес меч, чтобы не оставить от Гроувера мокрого места. Потом он вдруг замер там, где стоял.
Талос склонил голову набок, словно прислушиваясь к новой странной музыке. Потом стал дергать руками и ногами, выделывая замысловатые коленца. Затем сжал руку в кулак и изо всех сил ударил себя в лицо.
— Бьянка! — громко позвал я. — Вылезай оттуда!
Зоя с ужасом посмотрела на меня.
— Она что, внутри?
Чудовище зашаталось, и я понял, что мы все еще в опасности. Мы с Талией схватили Гроувера и поволокли его к шоссе. Зоя уже обогнала нас.
— Как же Бьянка сможет выбраться? — закричала она.
Великан снова ударил себя по лицу и выронил меч. Дрожь пробежала по всему его телу, и он, пошатываясь, побрел в сторону линий электропередач.
— Берегись! — завопил я, но было уже слишком поздно.
Великан зацепил лодыжкой за провод, и голубые электрические искры впились в его тело. Я надеялся, что внутри его проложена изоляция. Но не имел никакого представления, что там творится. Великана занесло назад, к свалке, и его правая рука отвалилась, упав на кучу металлолома с оглушительным клацаньем.
За ней последовала левая рука. Гигант распадался по швам, на куски.
И тогда Талос обратился в бегство.
— Постой! — вопила ему вслед Зоя.
Мы бросились вслед за великаном, но догнать его, разумеется, не смогли. К тому же нам мешали куски разваливающегося робота, то и дело преграждавшие нам путь.
Великан распадался сверху вниз: на землю рухнула сначала его голова, затем — части грудной клетки и наконец туловище и ноги. Добравшись до развалин, мы стали искать Бьянку, выкрикивая ее имя. Мы ползали в огромных полых частях тела чудовища. Поиски продолжались до самого восхода, но безуспешно.
Зоя села на землю и разрыдалась. Я был ошеломлен, увидев ее плачущей.
Талия, рыча от ярости, вновь и вновь вонзала меч в искореженное лицо великана.
— Мы можем продолжить поиски, — сказал я. — Уже рассвело. Мы найдем ее.
— Не найдем, — жалобно произнес Гроувер. — Чему быть — того не миновать.
— О чем это ты? — спросил я.
Он посмотрел на меня большими слезящимися глазами.
— Я о пророчестве. «И один в пустыне обратится в прах».
Как я не сообразил это раньше? Почему не пошел вместо нее?
Так мы оказались в пустыне. И Бьянки ди Анджело с нами уже не было.
Глава четырнадцатая Проблемы возникают на плотине
На краю свалки мы нашли тягач, такой старый, что, вполне вероятно, его бросили за ненадобностью. Но мотор заводился, и бак был полон, поэтому мы решили его позаимствовать.
За руль уселась Талия. Казалось, она не так подавлена, как Зоя, Гроувер или я.
— Где-то тут еще бродят скелеты, — напомнила она нам. — Надо двигаться быстро.
Талия уверенно везла нас по пустыне под безоблачными синими небесами, через пески, такие яркие, что на них больно было смотреть. Зоя сидела спереди, рядом с Талией. Мы с Гроувером устроились в задней части пикапа, прислонившись к лебедке. Воздух был сухим и прохладным, но хорошая погода казалась нам просто насмешкой после потери Бьянки.
Я сжимал в руке фигурку, стоившую ей жизни. Я до сих пор не мог разобраться, что это за бог. Ничего, Нико лучше знать.
О боги… что я теперь скажу Нико?
Хотелось верить, что Бьянка где-то там, что она по-прежнему жива. Но у меня было скверное чувство, что она ушла навсегда.
— На ее месте должен был быть я. Я должен был забраться внутрь великана.
— Не говори так! — в панике набросился на меня Гроувер. — Сначала исчезла Аннабет, и вот теперь — Бьянка. Думаешь, я смог бы вынести, если… — Он шмыгнул носом. — Думаешь, кто-нибудь сможет заменить мне лучшего друга?
— Ах, Гроувер…
Он вытер глаза промасленной тряпкой, после чего на лице у него остались разводы, напоминавшие боевую раскраску.
— Со мной… со мной все в порядке.
Но это была неправда. После той встречи в Нью-Мехико — после того, что случилось, когда из чащи подул тот ветерок, — сатир казался каким-то ранимым и даже более эмоциональным, чем обычно. Я боялся даже заговаривать с Гроувером об этом, потому что он мог расплакаться навзрыд.
Когда рядом с тобой находится друг, еще более напуганный и подавленный, чем ты, в этом есть по крайней мере одна хорошая сторона. Гроувер помог мне понять, что я не могу постоянно пребывать в депрессии. Надо было забыть о Бьянке и ехать вперед, как это делала Талия. Оставалось только гадать, о чем они там говорят с Зоей на переднем сиденье.
* * *У тягача кончился бензин на краю речного каньона. Впрочем, разница небольшая — дорога все равно заканчивалась тупиком.
Талия выбралась из кабины, тяжело хлопнув за собой дверцей. И тут же одна из покрышек со свистом выпустила воздух.
— Здорово. Что дальше?
Я внимательно оглядел горизонт и ничего особенного не увидел. Во всех направлениях простиралась пустыня, редкие массивы голых гор высились то тут, то там. Единственное, что привлекало внимание, — каньон. Сама по себе река была не такой уж и большой — шириной ярдов пятьдесят, мутновато-зеленая вода, несколько быстрых порогов. Скалы утесистыми ступенями спускались вниз, к воде.
— Тут есть тропинка, — сказал Гроувер. — Можно прогуляться к реке.
Я постарался разглядеть то, о чем он толкует, и в конце концов заметил крохотный извилистый карниз на отвесной скале.
— Тут только козел пройдет, — сказал я.
— И что? — спросил Гроувер.
— Но мы-то не козлы.
— Мы можем попробовать, — сказал Гроувер. — Я так думаю…
Но я уже об этом подумал. Скалолазанием мне приходилось заниматься и раньше, однако я никогда не любил это занятие. Потом я оглянулся на Талию и увидел, как она побледнела. С ее боязнью высоты… она никогда не преодолеет это препятствие.
— Нет, — сказал я, — думаю, лучше нам подняться вверх по течению.
— Но…
— Пойдем, Гроувер. Хорошая прогулка нам не помешает.
Я быстро взглянул на Талию. В ее глазах так же стремительно промелькнула благодарность.
Мы прошли вдоль реки около полумили, прежде чем нашли менее крутой склон, который вел к воде. На берегу располагался прокат лодок, закрытый ввиду зимы, но я оставил кучку золотых драхм на прилавке и записку: «Благодарю за две лодки».
— Надо идти вверх по течению, — сказала Зоя.
Я впервые услышал, как она заговорила после того, что случилось на свалке, и даже забеспокоился — такой надорванный и хриплый у нее был голос, словно она подхватила простуду.
— Слишком крутые пороги.
— Предоставьте это мне, — сказал я.
Мы спустили лодки на воду.
Талия толкнула меня в бок, когда мы разбирали весла.
— Спасибо за поддержку.
— Пустяки, не стоит.
— Ты действительно сможешь?.. — Она кивнула на пороги. — Ну, понимаешь…
— Полагаю, да. С водой я обычно в ладах.
— Возьмешь Зою? — спросила Талия. — Думаю, ты мог бы поговорить с ней.
— Вряд ли ей это понравится.
— Пожалуйста. Не уверена, что смогу выдержать путешествие в одной лодке с ней. Она… она начинает меня беспокоить.
Меньше всего на свете мне хотелось этого, но я кивнул.
— Я перед тобой в долгу. — С Талии всю напряженность как рукой сняло.
— Два раза.
— Полтора.