— Он лгал, но мне все равно никто не поверил. Кроме мамы, разумеется. Нам пришлось уехать в деревню. А в этом году… что ж, такой умный и благородный человек, как лорд Хатауэй, не станет слушать отвратительные сплетни.
— Ужасно! — воскликнула Кейт. — Просто ужасно! Едва я вас увидела, сразу поняла, что все это неправда, потому что…
— Значит, сплетня уже докатилась и до ваших ушей! — горестно воскликнула мисс Старк и разрыдалась.
К счастью, жизнь рядом с Викторией научила Кейт относиться к слезам философски, а потому она ограничилась тем, что налила себе еще одну чашку какао и ласково похлопала Эффи по руке. Опыт подсказывал, что обильное проявление сочувствия лишь продлевает страдания.
И правда, вскоре мисс Старк вытерла глаза и извинилась.
— Простите. Я немного нервничаю, потому что объявили о приезде Бекхема, а в этом году мы еще ни разу с ним не встречались.
Кейт изумилась:
— Он приезжает в замок?
— Да, причем сегодня, — печально подтвердила Эффи. — Ужасное совпадение, правда? До сих пор мне удавалось избегать столкновений, потому что мама подкупила одного из слуг и тот докладывал обо всех планах хозяина. Но сейчас мама говорит, что уехать мы не можем, потому что лорд Хатауэй того и гляди сделает мне предложение. — Кажется, перспектива не очень ее радовала.
— Мне лорд Хатауэй нравится, — честно призналась Кейт.
— И мне тоже, — вздохнула мисс Старк. — Жаль только, что он не склонен к романтическим порывам. Никогда не принесет жене цветы, если они не будут расти под окнами и он случайно не споткнется о клумбу.
— У вас богатое воображение, — заметила Кейт.
— Представляю переживания его супруги, — продолжила фантазировать Эффи. — Бедняжка с нетерпением ждет дня рождения в надежде получить в подарок тиару с бриллиантами или хотя бы индийскую шаль, а муж является с грелкой для чайника. На глаза наворачиваются слезы, но поскольку она его любит, а он ни в чем не виноват, то приходится смириться с разочарованием.
— А потом она идет в магазин и сама покупает себе индийскую шаль, — добавила Кейт. — Вы прекрасно рассказываете! Ясно вижу эти грустные, полные слез глаза. Почему же не хотите рассказать правду о Бекхеме? Я уверена, что вы сумеете убедить всех, кто услышит вашу историю.
Эффи решительно покачала головой:
— Мама считает, что истинная леди никогда не должна унижаться и говорить о подобных вещах. Видите ли, она чрезвычайно чувствительна — настолько, что сегодня даже не встала с постели: расстроилась из-за грозившей мне вчера смертельной опасности.
Кейт подняла бровь.
— Знаю… все думают, что вы едва не утонули вместо меня, — вздохнула мисс Старк.
— Если расскажете правду моей крестной, то Генри этого Бекхема в порошок сотрет и даже не поморщится, — заверила Кейт.
— Неужели ей действительно нравится, когда ее называют Генри? Что за странное имя для дамы!
— Вообще-то она Генриетта, но предпочитает имя Генри.
— Мне нравится, что она называет своего мужа котенком, — призналась Эффи. — Так…
— Романтично, — со смехом подсказала мисс Долтри.
— Наверное, читаю слишком много романов, — смутилась Эффи.
— А я нет, но все равно знаю, что подлость всегда раскрывается и получает достойное наказание. Поверьте, именно это непременно случится и с Бекхемом. Представьте, что Генри — волшебница: взмахнет своей палочкой и сразу воздаст негодяю по заслугам.
— Как бы хотелось, чтобы он превратился в репу! — наконец-то улыбнулась мисс Старк.
— Вот увидите, обязательно превратится! — заверила Кейт. — Обещаю!
Глава 21
— Сегодня днем вам предстоит охота на кроликов, причем в большой компании, — предупредил Бервик после ленча.
— Ни за что, — мгновенно отреагировал Гейбриел.
— Но почему же? — возмутился дворецкий. — Сговорчивостью вы никогда не отличались, но если не возражаете, я бы предпочел обойтись без эксцессов. Замок полон гостей, а чтец вашей тетушки уже успел довести до припадка половину дам: почему-то все его предсказания оказались тягостными.
— А мне и предсказания слушать незачем: чтобы испортить настроение, достаточно побеседовать с дядей Фердинандом. Вечером пришлось целый час выслушивать рыдания — да-да, именно рыдания! — по поводу провала спектакля на воде.
— Беру вину на себя, — с раскаянием в голосе признался Бервик. — Наблюдал за бесконечными тренировками, но не догадался предположить, что отлаженная система может дать сбой из-за пьяных пассажиров.
— К счастью, никто не пострадал, — успокоил Бервика принц. — Мисс Старк завтракала с Кейт и рассказала, что жертва кораблекрушения чувствует себя прекрасно. Так что будем считать, что в этот раз все обошлось.
— Может быть, на радостях все-таки согласитесь надеть охотничий костюм и занять гостей хотя бы на время?
— Нет. Попроси Фердинанда меня заменить.
— Для начала надо выудить его из свинарника, — недовольно буркнул Бервик и ушел.
Убедившись, что дворецкий удалился на достаточное расстояние и ничего не услышит, его высочество немедленно остановил молодого лакея и дал ему несколько четких, лаконичных указаний, после чего заперся в кабинете и подошел к небольшой картине.
Композиция выглядела достаточно необычно: вдали, на заднем плане, шло яростное сражение, в то время как непосредственно перед зрителем на ветке сидела певчая птичка. Внизу, под деревом, валялись боевые доспехи — судя по всему, их скинул раненый воин, о судьбе которого свидетельствовала лишь безжизненная нога в нижнем правом углу полотна. Птичка продолжала беззаботно щебетать, не обращая внимания на поверженного рыцаря, так неразумно простившегося с жизнью под ее песню.
Это была единственная картина, которую принц привез в Англию из Марбурга: она воплощала его неприятие бесконечных военных столкновений. Все небольшие государства, включая и герцогство брата, по малейшему поводу вступали в кровавые конфликты с соседями.
Он сунул палец под золоченую раму и быстро снял картину со стены. За ней оказался обычный рычаг. Одно легкое движение — и в деревянной панели открылась небольшая дверь, за которой виднелся длинный пыльный коридор.
Они с Виком решили, что положительные последствия уборки коридора слугами несравнимы с возможными отрицательными последствиями: дело в том, что старинные стены были оборудованы потайными глазками, позволявшими наблюдать за каждой из многочисленных спален.
По этой причине коридору было суждено оставаться пыльным.
Стараясь не думать о том, что намерение рассекретить средневековую уловку приведет Бервика в ярость, Гейбриел решительно зашагал по массивным каменным плитам. Несколько раз пришлось останавливаться и заглядывать в комнаты, чтобы сориентироваться. Золотые шторы означали так называемую спальню королевы, которую сейчас занимала леди Дагобер. Принц прошел мимо четырех отверстий и снова остановился, посмотрел в пятое и торопливо отвернулся. Если гостям не спалось после ленча, его это нисколько не касалось.
Еще четыре глазка, и снова остановка. В этот раз подсчеты не обманули: в середине огромной кровати уютно свернулся калачиком Фредди. В комнате стояла тишина, а это означало, что горничной не было.
Гейбриел негромко позвал:
— Кейт.
Молчание.
Он повторил громче:
— Кейт!
Послышалось недовольное бормотание, за которым последовали шаги и скрип двери. Принц не видел, что происходит, но догадывался, что мисс Долтри выглянула в коридор и, естественно, никого не обнаружила.
Закрыла дверь она намного медленнее, чем открыла, и Гейбриел попробовал снова:
— Подойдите к камину и посмотрите направо.
— Ненавижу шпионов, — громко произнесла Кейт.
— Я не шпион! — запротестовал Гейбриел. — Я не вижу ничего, кроме кровати.
В комнате повисло напряженное молчание.
— Фредди выглядит очень мило.
— Фредди всегда выглядит мило. Зачем вы подсматриваете за кроватью леди?
— Пришел попросить вас покататься со мной. Втайне ото всех.
— Насчет тайны я уже поняла. И сколько же человек ночами бегают по этому коридору?
— Ни одного, уверяю вас. Никогда. Помимо нас с Виком, вы единственная, кто знает о его существовании.
— Вы в Англии, — возразила мисс Долтри. — Более того, замок строили вы не сами. Скорее всего добрая половина гостей знает об этих шпионских ухищрениях.
Неожиданно в отверстии появился глаз — очень красивый: окаймленный бархатными черными ресницами и изумрудный, как свет, проникший сквозь стекло витража.
— Это вы? — с подозрением уточнила хозяйка глаза.
— Конечно, я.
— Чтобы впустить вас в комнату, надо нажать на какой-то рычаг?
— Входа в спальню здесь нет.
— Входа в спальню здесь нет.
— Понятно. Значит, можно только подглядывать. Фу как отвратительно!
— Внизу ждет экипаж, а в нем корзина для пикника. Я лакею сказал, что повезу одну из тетушек смотреть старинный женский монастырь.
— Женский монастырь, должно быть, похож на бочку со змеями, — отозвалась Кейт и отвернулась. В поле зрения снова оказался Фредди, но ее голос донесся справа: — А вашей тетушке прогулка понравится?
— Мы поедем вдвоем, — раскрыл планы Гейбриел и затаил дыхание. Ни одна приличная молодая леди никогда не согласится на подобную авантюру. Ни за что. Без дуэньи, без горничной, без тетушки?
В отверстии снова появился глаз, только теперь он казался немного темнее — должно быть, от недовольства.
— Вы намерены соблазнить меня в экипаже?
— Был бы счастлив, — с нескрываемым сожалением признался Гейбриел. — Но поскольку потом замучит совесть, я не позволю себе ничего лишнего.
— А разве по отношению к таким людям, как я, совесть действует? Думаю, вы с Виком давным-давно выяснили все обстоятельства.
— Возможно, вы и незаконный ребенок, но вряд ли дочь свинопаса, даже несмотря на глубокие познания в архитектуре свинарников.
— Я действительно не дочь свинопаса, — подтвердила мисс Долтри и снова исчезла. Послышались шаги — судя по всему, она ходила по комнате. — А если бы предположение оправдалось, вы бы меня соблазнили?
— Ни разу не покушался на честь девственницы.
— Какое благородство!
— Благородство здесь ни при чем, — скромно признался Гейбриел. — Просто принцам редко удается вырваться на свободу. В юности я был бы рад повеселиться с девушкой любого разбора, да не тут-то было.
Глаз появился снова.
— Я соглашусь только в том случае, если вы торжественно пообещаете, что не будете меня целовать. Ваши поцелуи смущают меня и сбивают с толку.
Суровое требование.
— Но тогда вы могли бы поцеловать меня, — смиренно предложил Гейбриел.
— Нет уж, спасибо. Мне необходимо найти достойного мужа, а ваша невеста… она приезжает сегодня?
— Уже сошла на английский берег, — с неохотой ответил принц. — Наверное, завтра будет здесь.
— Значит, никаких поцелуев, — отрезала мисс Долтри.
Принц смиренно кивнул и только потом понял, что Кейт его не видит.
— Если честно, то я с ума схожу в этой комнате. Эффи дала мне почитать какую-то чушь. Романы меня не очень интересуют. А выходить Генри не позволяет, потому что, если я появлюсь на людях слишком здоровой, все сразу начнут выяснять, из-за какой болезни я похудела.
— Я принес вуаль, так что никто вас не узнает.
— Вуаль?
— Тетушка постоянно носит траурную вуаль, большую и плотную. Через пять минут буду возле вашей двери.
— А можно взять с собой Фредди? Я спрячу его под вуалью.
— Ни в коем случае. Моя тетушка не тявкает.
Глава 22
Не прошло и нескольких минут, как из комнаты Кейт появилась особа, с ног до головы закутанная в черное.
Гейбриел предложил ей руку, и прикосновение теплой ладони доставило Кейт странное удовольствие.
— Осторожно, не споткнитесь, — предупредил он и почтительно повел спутницу по длинному коридору.
Вуаль вздрогнула: должно быть, Кейт покачала головой.
— Очень трудно идти, почти ничего не видно. Как ваша тетушка справляется с этим балдахином?
— Привыкла. Давно носит траур, — пожал плечами Гейбриел.
— Давно — это сколько?
— Примерно лет сорок.
Молчание.
— Наверное, думаете, что печаль излишне глубока?
— Никогда не осмелилась бы отрицательно отозваться о княгине, — строго ответила Кейт, хотя Гейбриел знал, что это ложь.
— Ход очень ловкий, — пояснил он. — Отец быстро нашел бы сестре другого мужа, но она впала в такое невыразимое горе, что никто не захотел с ней связываться.
— Думаю, дело не только в горе?
— Мы с братьями очень любили бегать в покои тетушки, и она встречала нас с неизменным радушием. Там я впервые попробовал коньяк, а заодно услышал немало дельных советов.
— Например?
— Ей нравилось обдумывать невероятные возможности. Например, что делать, если снова случится вселенский потоп? Как спасаться?
— Хороший вопрос, — поддержала Кейт — А ответ на него она знала?
— Мы решили, что проблему решит большая лодка, полная орехов. После этого разговора я постоянно таскал со стола фундук и относил ей, чтобы она делала запасы. Думаю, орехи тетушка потихоньку съедала, но меня никогда не разочаровывала. Зато стоило пойти сильному дождю, я с удовольствием вспоминал, что у нее под кроватью стоит мешок орехов.
— Как мило! — одобрила Кейт. — А что бы она посоветовала относительно дочери свинопаса?
— Держаться подальше, — не задумываясь ответил Гейбриел.
— Мой отец сказал бы то же самое о почти женатом принце.
Они уже спускались по парадной лестнице.
— Последнее скопление лакеев, и мы на свободе, — прошептал его высочество.
— Может, мне захромать для убедительности?
— Не стоит. Вика здесь нет, а кроме него, все равно никто не обратит на нас внимания. Сейчас посажу вас в коляску, а сам буду править. Как только скроемся из виду, сразу скажу. Свернем с главной дороги, и можно будет снять вуаль.
В карете, едва услышав заветное слово, Кейт поспешно откинула с лица вуаль.
— До чего же жарко!
Щеки пылали румянцем, а на голове…
— Снова парик? — Гейбриел не смог скрыть разочарования. Ночью она так промокла, что понять цвет волос было невозможно, но ему почему-то казалось, что они темно-русые, как старое вино.
— Я всегда ношу парик, — строго заявила мисс Долтри, однако тут же рассмеялась, и принц ощутил прилив желания — настолько острый, что едва не выпустил из рук вожжи. — Волосы — моя единственная гордость, а потому я прячу их до того момента, пока наконец-то не смогу быть самой собой: Кейт, а не Викторией.
— Сегодня вы Кейт, — заверил Гейбриел.
— Ничего подобного. Единственная причина, по которой я согласилась с вами поехать, заключается в том, что Виктория — особа чрезвычайно легкомысленная. Сама я ни за что бы не решилась на подобный маскарад.
— Чем же в таком случае занимаетесь вы? — с видимым интересом осведомился принц.
— О, всем понемножку, — беззаботно ответила мисс Долтри.
На некоторое время воцарилось молчание: Гейбриел свернул с дороги и направил лошадь по едва заметному следу, который проходил под стенами замка.
— А конкретно? — спросил он. — Ухаживаете за свиньями?
— Никаких свиней на самом деле нет, — призналась Кейт. — Приятное открытие, не так ли? Зато в минуту усталости и уныния всегда можно представить, что было бы, если бы в хозяйстве присутствовали еще и свиньи.
— А что, разве случается чувствовать себя подавленной?
— Иногда, — неопределенно ответила Кейт. — У меня такой буйный характер, что порой людям приходится его обуздывать с риском для жизни. К тому же крестная твердо решила взяться за мое воспитание, так что, когда встретимся в следующий раз, скорее всего я буду жить в Лондоне, под опекой Генри.
Гейбриел с уважением подумал, что леди Роут, должно быть, собирается снабдить крестницу щедрым приданым. С другой стороны, отпускать мисс Долтри в Лондон ему отчаянно не хотелось: сразу начнет флиртовать со столичными франтами. Неожиданно у него возникла идея: схватить ее и… И поступить так, как в сказках поступают злодеи.
О Господи!
— Кажется, вам очень жарко, — заметила Кейт. — До монастыря еще далеко?
— Мы едем не в монастырь. Сейчас обогнем замок и окажемся в секретном саду.
— Секретный сад… как же вам удалось его найти? Только не говорите, что путь указала фея.
— Садовник дал мне ключ. Тайна заключается всего-навсего в том, что калитка открывается не во двор, а на прилегающую территорию, так что до сих пор никто не удосужился туда заглянуть. Даже Вик не успел толком изучить окрестности.
Еще несколько минут ехали вдоль высокой крепостной стены, а потом Гейбриел остановил лошадь, спрыгнул на землю и, бросив поводья на небольшой куст, достал из коляски тяжелую корзину, а когда повернулся, чтобы помочь спуститься Кейт, с разочарованием обнаружил, что она уже справилась самостоятельно.
Почему-то ему хотелось все делать самому: открыть дверь экипажа, на руках отнести Кейт к садовой калитке, расстелить на земле одеяло и уложить на него Кейт.
Хотелось…
Он сошел с ума.
Странные фантазии объясняются не чем иным, как сумасшествием, раздумывал принц, шагая следом за спутницей, которая беззаботно собирала полевые цветы. Вик, как всегда, прав: неминуемый приезд княжны Татьяны и грядущая свадьба отрицательно сказались на его психическом здоровье.
Он собирался жениться. Жениться! В то время как ему хотелось лишь одного — Гейбриел нервно поправил бриджи, — оставаться рядом с побочной дочерью свинопаса и смотреть, как она собирает маргаритки.