Вернулась Лиз, села за стол и торжественно сообщила:
— Звонила Вирджиния Гарви.
— Мы счастливы! — усмехнулся Фин, намазывая маслом свежую булочку и передавая ее Дилли.
— Стивен обеспокоен твоими отношениями с этими киношными девицами, — продолжала Лиз. — Он говорит, вы что-то там замышляете.
— Стивен надеется на то, что мы что-то замышляем! — поправил ее сын.
— Фин, держись от них подальше! Сколько раз тебе можно говорить!
— Значит, так… — Он поднялся из-за стола. — Если ты не перестанешь меня учить и изводить советами, мы с Дилли переедем в книжный магазин. Навсегда. Понятно?
— Фин…
— А ты оставайся и живи здесь одна.
Лиз встала и молча удалилась.
— Папа, а мы правда переедем жить в книжный магазин? — с надеждой спросила Дилли.
— Ну… не знаю. Вряд ли. Обычно бабушка чувствует, когда ей пора остановиться. Думаю, и на сей раз она поняла, что это не пустые угрозы.
— Так вы с Софи придете за меня поболеть?
— Надо позвонить ей и пригласить на игру.
— А как ты думаешь, она согласится?
— Надеюсь, но обещать не могу.
Глава 13
Матч должен был состояться на одной из спортивных площадок живописного городского парка. На четырех трибунах, построенных в форме ромба, уже собрались болельщики. Их было так много, что казалось, весь Темптэйшен пришел посмотреть игру и поболеть за команды Мамы, папы, бабушки, дедушки, дальние родственники, друзья… Все они были нарядно одеты, на лицах написано ожидание праздника и чудес. Софи это почему-то напомнило ежегодные рождественские торжества, вот только не хватало жареных индеек и нещадно палило солнце.
— Господи, какая жара, — вздохнув, сказала она. — Ну что за погода? Бедные дети!
— Ничего! — бодро отозвался Фин. — В нашем городке все очень любят спорт, и никакая жара никого не остановит.
Дилли взяла Софи за руку и попросила:
— Пожелайте мне удачи, пожалуйста!
Дочь мэра в красно-белой спортивной форме, в надвинутой на лоб софтбольной кепке была сосредоточена и готова к бою. Софи улыбнулась, прижала ее к себе и ласково произнесла:
— Желаю тебе удачи, Дилли! Ни пуха ни пера!
Фин наклонился, поцеловал дочь, а потом она подставила щеку для поцелуя Софи. Та прикоснулась губами к нежной, шелковистой коже, погладила Дилли по голове, а девочка обвила ее шею руками, прижалась к ней и прошептала:
— Спасибо, что пришли посмотреть на игру и поболеть за меня.
— Я рада, что ты меня пригласила, — тихо ответила Софи. — Удачи тебе.
Софи, проводив ее взглядом, снова принялась рассматривать пришедших на матч. Большинство радостно улыбалось, на лицах некоторых было написано нетерпеливое ожидание, но одно лицо поразило ее. Лицо Вирджинии Гарви. Хмурое, напряженное, даже враждебное…
— А что здесь делает Вирджиния?
— У нее играет племянница в другой команде, — объяснил Фин, взял Софи за руку и повел к трибунам.
Проходя мимо Вирджинии, они вежливо поздоровались, но та почему-то вспыхнула, лицо ее выражало полную растерянность.
«Представляю, как она взахлеб будет рассказывать Лиз Такер о нас с Фином», — подумала Софи и, заставляя себя забыть о противной Вирджинии, сказала:
— Как все красиво и празднично!
— Да, спортивные состязания в нашем городке — всегда праздник. А уж после очередного матча весь Темптэйшен еще долго обсуждает его, делится впечатлениями, спорит. Наши горожане живут спортом. Пойдем сядем вон там, наверху? — предложил он. — Оттуда лучше наблюдать за игрой.
Они сели на скамью, и Софи сразу же начала вытирать со лба мгновенно выступивший пот. Здесь, на верхних трибунах, было очень жарко, солнечные лучи буквально пронзали их, но Фин не обращал на жару никакого внимания. Игра началась, и все его внимание было сосредоточено на поле и на худенькой стройной фигурке дочери.
— Давай, Дилли, давай, — приговаривал он, следя за дочерью. — Давай, не упускай возможность! Так… неплохо, неплохо…
— Дилли, следи за мячом! — словно услышав слова Фина, крикнула тренер команды. — Следи!
— Ты, оказывается, из разряда спортивных родителей, — заметила Софи, наблюдая за мэром. — Такие сами без спорта жизни не мыслят и детей к нему приучают.
— Да, и к тому же мы — Такеры, а Такеры не привыкли проигрывать никому! — с гордостью отозвался Фин. — Да и вообще: стремиться быть первыми и побеждать — в характере американцев.
Софи тоже сосредоточилась на игре, стала по привычке теребить пальцы, которые раньше украшали серебряные колечки, и Фин, заметив это, взял ее руку в свою и положил себе на колено. Софи обвела взглядом присутствующих, которые время от времени посматривали на них и перешептывались. Конечно, присутствие на матче мэра с молодой женщиной, чья рука откровенно покоилась у него на колене, добавляло софтболу особую пикантность. К тому же, как думала Софи, горожанам хотелось смены впечатлений: всем уже порядком надоело обсуждать убийство телеведущего Зейна Блэка и премьеру видеофильма, которая еще не состоялась. А тут такое любопытное и дающее пищу для размышлений зрелище!
— Ну… так нельзя подавать мяч, — вдруг зашептал Фин. — Разве так бросают? Думать же надо!
— О ком ты? — спросила Софи. — И почему шепотом?
— Да я вон о той девочке. А шепотом потому, что на два ряда ниже от нас сидит ее мать. — И Фин незаметно указал на женщину в голубых шортах. — Председатель учительско-родительского комитета, — пояснил он. — В общем, важная шишка, с ней стараются не связываться.
— Бриттни, давай! — выкрикивала женщина, подбадривая свою дочь. — Сконцентрируйся!
Девочка испуганно, как показалось Софи, покосилась на мать, зажмурилась, с неожиданной силой швырнула мяч и… попала в Дилли.
— О Господи! — хором воскликнули Фин и Софи. — Прямо в висок!
Дилли схватилась за голову, к ней подбежала тренер и стала что-то говорить. Через минуту Дилли, держась за голову, поднялась на трибуну, где сидели Фин и Софи, и, всхлипывая, объявила:
— Тренер велела мне минуту-другую посидеть и отдохнуть.
— Она сильно тебя ударила? — тревожно вглядываясь в лицо дочери, спросил Фин. — Болит голова? — Он поднес к глазам Дилли руку и спросил: — Сколько пальцев?
— Два, — ответила Дилли и попыталась улыбнуться. — Не волнуйся, папа, со мной все в порядке. Я сейчас снова спущусь на поле.
— Нет, Дилли, тебе надо посидеть! — запротестовала Софи, беря девочку за руку. — Иди сюда, ко мне. — Она притянула Дилли к себе, та села рядом и положила голову на плечо Софи. — Нужно приложить лед к больному месту, — сказала Софи, обращаясь к Фину. — Иначе будет большой синяк. Иди достань лед, а если льда не будет, то возьми стакан холодной кока-колы.
— Ничего страшного, сейчас все пройдет, и Дилли продолжит игру! — попытался возразить мэр, но Софи так строго взглянула, что он мгновенно поднялся и покинул трибуну.
— Ну, как ты себя чувствуешь? — ласково улыбаясь, спросила Софи. — Теперь ты совсем папина дочка. И у него синяк, и у тебя.
— И у вас тоже, — улыбаясь, произнесла Дилли. — В общем, вся семья в синяках. Здорово, правда?
У Софи часто забилось сердце, она еще крепче прижала дочь Фина к себе, нежно прикоснулась губами к ее щеке и вдруг подумала: «А ведь именно о такой семье я всегда мечтала…»
На трибуну вернулся Фин, держа в руках пластиковый пакетик со льдом, сел рядом с дочерью, приложил лед к ее виску и сказал:
— Надо подержать несколько минут, и все пройдет. А потом ты продолжишь игру.
— Нет, Дилли должна остаться здесь! — возразила Софи. — А если эта глупая Бриттни снова попадет ей мячом в голову, что тогда?
— Тише, Софи, прошу тебя! — Фин покосился на мать Бриттни. — Дилли у нас боец, у нее твердый характер и сильная воля. Правда, Дилли?
— Конечно. Все Такеры — смелые, мужественные люди. Мы никогда не сдаемся и не пасуем перед трудностями.
— А я из семьи Демпси, — сказала Софи. — Все Демпси — умные, рассудительные люди, и в данной ситуации они никогда бы не вышли снова на поле, пока тренер не объяснит игрокам, как надо себя вести и подавать мячи.
— Вас что-то не устраивает? — надменно произнесла мать Бриттни, оборачиваясь к Софи.
— Нет, Кэтрин, все в порядке! — улыбнулся Фин. — Извините.
— Нет, не все в порядке! — громко произнесла Софи, игнорируя многозначительный взгляд мэра.
Мать Бриттни наградила Софи уничтожающим взглядом и демонстративно пересела подальше, к самому полю.
— Софи… — укоризненно произнес Фин. — Тебе не следовало бы…
— Я понимаю, во время игры всякое может случиться, но надо же быть внимательной и думать, что ты делаешь! — возмутилась Софи, посматривая на Бриттни, с которой разговаривала тренер. Судя по ее лицу, тренер делала ей выговор. Через несколько минут в роли подающего выступала другая девочка.
— По-моему, Дилли уже отдохнула и может возвращаться на поле, — произнес Фин, глядя на дочь, сидящую в объятиях Софи. — Такеры — выносливые и сильные люди.
— По-моему, Дилли уже отдохнула и может возвращаться на поле, — произнес Фин, глядя на дочь, сидящую в объятиях Софи. — Такеры — выносливые и сильные люди.
— Я хотела бы быть Демпси, — неожиданно заявила Дилли, прижимаясь к Софи.
— Нет, дорогая, ты — Такер и оставайся ею, — улыбаясь, сказала Софи. — Ну, отдохнула? Тогда иди.
Она разжала объятия, и Дилли, помахав ей и отцу рукой, побежала вниз.
— Мне кажется, ты далека от спорта, — заметил Фин, когда дочь была уже на поле. — Во время игры всякое случается, и все воспринимают это как должное.
— Может быть, я и далека от спорта, но Эми и Дэви много занимались различными его видами, и уверяю тебя: если бы кому-нибудь из них заехали мячом по голове, мы бы разобрались с обидчиком!
— Софи, спорт — не военное сражение, — возразил мэр.
— Тогда почему у твоей дочери синяк на виске? — Ее взгляд снова машинально заскользил по трибунам и вдруг наткнулся на мать Бриттни, разговаривающую с Лиз Такер. От неожиданности Софи вздрогнула и прошептала: — Фин, оказывается, твоя мать здесь…
— Я знаю, — спокойно отозвался он, внимательно следя за действиями Дилли.
— Но она видела нас, у тебя будут неприятности!
— Они у меня начались с того дня, как ты появилась в Темптэйшене, — пошутил Фин. — Так что я давно готов ко всему. И скажу тебе откровенно, Софи, ты стоишь того, чтобы ради тебя терпеть любые неприятности.
— Спасибо за комплимент. Мне приятно это слышать.
— А мне очень нравится, что ты заботишься о моей дочери!
— Твоя Дилли — чудесная девочка, и я рада, что мы с ней подружились.
— Вот только… держись подальше от моей матери, — посоветовал Фин. — Если бы ты знала, как я мечтаю снова обнять тебя! Сегодня вечером…
— Прошу тебя, тише! — испуганно произнесла Софи и стала нервно оглядываться по сторонам.
Но внимание болельщиков было полностью сосредоточено на игре, и никто, к счастью, не слышал слов мэра.
— Твое присутствие просто сводит меня с ума, — продолжал Фин, понизив голос. — Скорее бы наступил вечер…
Софи с усмешкой оглядела свою влажную от пота, прилипшую к телу блузку и покачала головой:
— Даже в такую жару и в таком виде я вызываю в тебе желание?
— В любом виде, в любую погоду! — И Фин стал наблюдать за дочерью, с лица которой теперь не сходила улыбка. — Давай, Дилли, давай… — бормотал он. — Сделай подачу!
А Софи снова покосилась на мать Бриттни, которая продолжала разговаривать с миссис Такер. Мать Фина, почувствовав на себе чей-то взгляд, слегка повернула голову и заметила Софи. Лицо Лиз исказилось от гнева, а в глазах вспыхнули такая ненависть и столь откровенное презрение, что Софи вздрогнула.
«Держись от Лиз подальше… — прозвучал у нее в ушах голос Фина. — Подальше…»
После окончания матча он отвез Софи домой и предложил:
— Сегодня я должен работать до пяти часов вечера, в семь ко мне зайдет Уэс. Может, встретимся вечером на ферме?
— А с пяти до семи ты чем будешь заниматься? — лукаво улыбаясь, поинтересовалась Софи.
— В общем, ничем. А что, если отменить встречу с Уэсом? Или быстро сыграть с ним партию в бильярд, а потом, когда он уйдет…
Фин обнял Софи, притянул ее к себе и поцеловал в губы. Она попыталась отстраниться, но Фин крепко держал ее и не отпускал от себя.
— Папа, если ты хочешь целоваться с Софи, то я могу отвернуться и смотреть в заднее стекло, — невозмутимо произнесла Дилли. — Ну так что, отворачиваться?
— Нет, дорогая, не надо! — попыталась возразить Софи, но Фин со смехом ответил:
— Давай, дочка, отворачивайся! За окном происходит так много интересного!
Дилли отвернулась, а Фин снова стал целовать Софи в губы, и на сей раз она уже не пыталась отстраниться и обвила руками его шею.
— Итак, я жду тебя к пяти, — прошептал Фин, когда испытывать терпение деликатной дочери стало уже неприлично.
— Я обязательно приду, — ответила Софи, выходя из машины и помахав Дилли на прощание. — В пять вечера!
В половине пятого Софи, не выдержав больше долгого ожидания, надела ярко-розовое платье, привела себя в порядок и отправилась в книжный магазин. Фин со скучающим видом стоял за прилавком, но увидев ее, просиял и пошел навстречу.
— Я могу закрыть магазин и пораньше, — сказал он, целуя ее. — Пойдем скорее, я сгораю от желания.
— Но я могла бы подождать до пяти! — лукаво улыбаясь, произнесла она.
— А я не могу!
Они вошли в спальню, и Фин, к удивлению Софи, не увлек ее тотчас на постель, а достал из холодильника бутылку вина и разлил его по бокалам.
— Это хорошее вино. Намного лучше того, которым ты меня угощала в самом начале нашего знакомства.
Она села на кровать, Фин подложил ей под спину подушку, включил стереосистему, и в спальне зазвучала столь любимая ею песня Дасти Спрингфилда «Я хочу быть только с тобой».
Откинувшись на подушку, Софи некоторое время молча слушала нежную мелодию, а потом, сделав несколько глотков холодного вина, которое и в самом деле оказалось очень вкусным, шутливо спросила:
— Как это все понимать, уважаемый мэр? Интимная обстановка, вино, музыка! Вы решили меня соблазнить?
— Похоже на то. — Фин, потягивая вино, сел рядом.
— Но насколько я помню, когда мы с тобой познакомились, ты не был в восторге от Дасти Спрингфилда?
— С некоторых пор Дасти мне начал нравиться. И он, и… ты, Софи. — Фин сделал паузу и неожиданно продолжил: — Знаешь, в последнее время я часто думаю о том, что если бы мой отец был жив, ты бы ему тоже очень понравилась. Он полюбил бы тебя, Софи!
Допив вино, он отставил бокал и обнял Софи. Но не страстно и настойчиво, как обычно, а нежно, ласково, даже бережно… Когда оба достигли вершины блаженства, Фин в изнеможении откинулся на подушки, а Софи уткнулась лицом в его плечо и некоторое время лежала молча, желая продлить восхитительные моменты их близости. Рядом с Фином она ощущала себя надежно, в полной безопасности, и в душе ее царили покой и умиротворение. Вот так бы всю жизнь находиться около него, разговаривать с ним, смеяться, засыпать и просыпаться в его жарких объятиях!
Поддавшись внезапному порыву, Софи воскликнула:
— Я тебя люблю!
И сразу почувствовала, как он напрягся, но… не от мгновенно возникшего желания, а от неожиданности и растерянности. Повисла долгая пауза, потом Фин мягко высвободился из ее объятий, смущенно улыбнулся и, отведя взгляд, пробормотал:
— Мне приятно это слышать. Спасибо.
— Спасибо? — недоуменно повторила она, чувствуя, как ее захлестывают разочарование и раздражение. — Ты меня благодаришь? И только?
— Ну… видишь ли, мы с тобой знакомы всего три недели, — словно оправдывался Фин. — Мне кажется, ты сделала это признание сгоряча, под влиянием минуты.
— Возможно, ты прав, — сухо отозвалась она. — Да, я ляпнула не подумав.
— Понимаешь, Софи, — осторожно начал Фин, — ты мне очень нравишься, но пока я не готов… — Он оборвал себя на полуслове, встал и добавил: — Скоро придет Уэс, надо одеваться.
Фин взял свои вещи и направился в ванную комнату, а Софи крикнула ему вслед:
— Конечно, я сморозила глупость! Забудь о ней!
Фин, ничего не ответив, скрылся за дверью, и она глубоко вздохнула, стараясь унять раздражение и успокоиться, но… Почему-то захотелось схватить будильник и с силой швырнуть его о стену, чтобы он с треском и звоном разбился на мелкие осколки!
Софи села в кровати и закрыла глаза. Она поступила глупо, признавшись Фину в любви. Как он изволил выразиться, «под влиянием минуты»… Но ей почему-то всегда казалось, что после пылких объятий слова любви звучат вполне естественно! Очевидно, она ошибалась… Нет, она действительно любит его и не считает нужным скрывать свои чувства! А любит ли ее Фин? Тоже любит, вне всякого сомнения. Но почему в таком случае он не сделал ответное признание?
Софи вскочила с кровати, порывисто оделась и стала нервно ходить по комнате. Может быть, ей следовало настоять на продолжении разговора и добиться от Фина ответных слов любви? Нет, навязываться — не в ее привычках! Демпси никогда никому не набивались, не шли напролом к достижению своих целей, всегда выбирали обходные пути. Надо следовать семейным традициям! Лукавство, притворство, обман… И следует помнить: у каждого человека есть слабые струны.
Софи остановилась. Есть ли у Фина Такера слабые струны, на которых можно сыграть? Есть! Ему очень нравится заниматься любовью, он обожает носить дорогие изысканные рубашки известных фирм и… Фин — страстный поклонник бильярда.
Ну конечно, бильярд — именно то, что ей сейчас необходимо!
На губах Софи заиграла торжествующая улыбка. «Все будет так, как я хочу! И вам, мистер Такер, никуда от меня не деться!»
Она подошла к двери ванной комнаты, несколько минут слушала, как шумит вода в душе, а потом, расправив плечи и высоко подняв голову, направилась на первый этаж, туда, где находился старинный бильярдный стол.