Тогда он просто крепко уперся ногами, мертвой хваткой вцепился в ручку двери и отвернулся к своему окну.
Смотреть вперед нервов не хватало.
Уши бы еще заткнуть, чтобы не слышать визга резины.
Когда Миша потом рассказывал Пиротехнику об этой своей поездке, описание дороги по Южной Осетии прозвучало у него предельно лаконично: «Долетаем мы до границы, как — я не помню…»
Главное, правдиво. Он действительно не помнил.
Осетинскую границу проскочили, как всегда, со свистом. Но впереди, на российском пограничном переходе, виднелась очередь, и немаленькая. Они пристроились в хвост, Миша поглядел на часы и начал потихоньку паниковать.
— Я сейчас, — сказал Алан и вышел из машины.
Какой же ты молодец, подумал Миша, глядя, как Алан идет вдоль очереди вперед, быстро перебрасываясь словом-другим с каждым из водителей. «Конечно, конечно, проезжай, дорогой!» Сам все понимаешь, и просить тебя ни о чем не надо… Ты нас только живыми довези — век не забуду.
Вернулся Алан, широко улыбнулся, газанул — и вот они уже у шлагбаума.
На шлагбауме стоял осетин в форме погранслужбы России. Светоотражающая жилетка скрывала погоны — не поймешь, кто такой.
— Э-э, ты чего тут? Давай обратно в конец очереди иди!
— Дорогой, слушай, я со всеми договорился! — сказал Алан. — Нас пропустили. Очень надо, торопимся очень…
— Ничего не знаю, давай назад! А то вообще ворота закрою!
Алан перешел на местный язык и быстро-быстро затараторил, Миша разобрал только слова «Владик»[5] и «начальник».
— Нет, слушай, я тут начальник! — отрезал погранец.
Алан повернулся к Мише и выразительно развел руками. Миша высунулся в окно. «Бычить» он не любил, но когда надо — умел.
— Слышь, умник, иди сюда.
Погранец заинтересовался и подошел.
— Ты кто такой? — спросил Миша брезгливо.
— Я — пограничник! — гордо заявил пограничник.
— А звание какое?
— Неважно!
— Слушай. Меня во Владике ждет начальник штаба 58-й армии генерал Журавлев. Я везу ему важные бумаги и должен быть на месте в шестнадцать. Очередь меня пропустила. Люди понимают, что я спешу по делу. Так какие проблемы?..
— Э-э, типа, ты к генералу опаздываешь? — погранец весь прямо расцвел. — Ну, пускай он мне позвонит!
— Генерал — тебе?..
Миша достал и перелистнул свой заветный «список высших должностных лиц Республики Южная Осетия». Погранец наблюдал за его действиями с неподдельным интересом.
— Мужик, ты кто — сержант? Давай тебе сейчас позвонит начальник погранслужбы по ЮО?
Миша взялся за трубку.
— Ты телефон не знаешь!
Миша сосредоточенно давил кнопки на мобильнике.
— Э-эй, ты ему звонишь?..
Миша кивнул и поднес трубку к уху.
— Эй, слушай, умный самый?! А ну, проезжай!
«Волга» подлетела к штабу 58-й армии без одной минуты четыре.
Журавлев выглядел замученным, но гостю заметно обрадовался — у того были, по меркам генерала, ерундовые трудности, которые можно решить в одно касание: заодно и отдохнем под конец рабочего дня. Список боеприпасов смутил его лишь в одном пункте: от имитаторов разрыва артиллерийских снарядов армия сама бы не отказалась, их еще в том году все извели на учениях, как раз перед войной. Взрывчатки сейчас тоже ноль, будет через две недели, тогда отгрузим. «Поищи у осетин, скажи, потом отдашь». Зато патронов, снарядов, дымовух — бери, не хочу. Вскоре у Миши на руках уже была ценнейшая бумажка, в которой значилось, сколько, чего и когда подвезут на склад четвертой базы. «Там все получишь через двое суток». Ура! Этот момент Миша сам как-то упустил из виду: мало выпросить боеприпасы, надо еще доставить их в Цхинвал. Телевизионщику Клименко, будь он сто раз «директор группы», никто не позволил бы тащить через границу такой груз.
Главным было от счастья не упасть со стула — Миша вдруг обессилел и сдулся.
Деловой разговор как-то сам собой перетек в доверительную беседу о событиях прошлого августа. Мишу все это очень интересовало, и чисто для себя, и профессионально — он при любой возможности собирал информацию, которая могла пригодиться ресёрчеру.
По ходу беседы Миша ляпнул: мол, зря тогда целый командарм, как простой майор, бегал по горам в сопровождении роты, «не царское это дело». Ведь кончилась беготня тем, что грузины подстрелили командующего 58-й армией, спасибо, не насмерть.
Генерал мягко улыбнулся и буквально на пальцах очень четко разъяснил, почему, для чего и куда улетел в первый день войны командарм. Миша закусил губу: самые нехорошие опасения выходили скучной правдой. Болтали в курилках — оказалось, не врали. Маленькая победоносная война русских целиком зависела от гражданских GPS-навигаторов и личных мобильных телефонов. У нас как была дрянная связь в войсках, как отсутствовала из-за этого возможность нормального управления — так она и есть. Как не было нормального взаимодействия с авиацией — так его и нет…
Это ведь кошмар, ребята, когда командующий армией, одолжив спутниковый телефон у журналиста, очень вовремя увязавшегося следом, звонит на мобильник своего начарта и таким образом дает ему целеуказания! Смело, конечно, — мчаться впереди армии эдаким Чапаевым на лихом вертолете и все решать лично, не сходя с передовой, а потом еще от грузин отстреливаться из пистолета. Но… Неправильно.
Миша так и сказал.
— Хм… Я должен тебе объяснять, что личный героизм солдат и офицеров — всегда следствие недоработки в планировании и управлении? — скучным голосом спросил генерал. — Или самому понятно?
Поглядел на часы и вдруг сказал:
— Вот и день прошел. А то по чуть-чуть?..
Очень хотелось с генералом по-человечески посидеть, но Миша подозревал, что его после всего пережитого развезет с одной рюмки, и вернется он в Цхинвал полутрупом. А забот еще полно.
Сев в машину, он попросил:
— Ради бога, не спешим. Уже никуда не спешим.
К границе они подъехали уже в темноте, и встретил их тот самый сержант.
— Ну чё, успели к генералу? — поинтересовался он ехидно.
— Миша, бумагу дай, — Алан царственным жестом протянул руку.
Тот молча отдал ему требование на боеприпасы с генеральской подписью.
— Читать умеешь? — Алан сунул бумагу сержанту под нос. — На, читай.
Сержант ознакомился с документом и удивился:
— Слу-ушай… А чего ты сразу мне не сказал, что действительно опаздываешь?!
Спокойно, это кавказский юмор, сказал себе Миша. Кавказский юмор, кавказский юмор, кавказский юмор…
Глава 6 ЧЕЛОВЕК С ЗОЛОТЫМ ПИСТОЛЕТОМ
Сцена 9.2
«ПОДВАЛ»
Инт.
Актеры: Тадаев, Чибиров, мама Лианы, Лиана, Старик-1, Старик-2.
Массовка: старушка, люди разного возраста — 6.
Реквизит: матрасы, одеяла, бочка дерев., тазы разные, ведра, стулья, ящики, кукла Барби.
Группа начала собираться на восьмой день. Миша ждал своих перед гостиницей. Рядом курили эмчеэсники, «на всякий случай, вдруг быстро надо что-то решить». На самом деле им было просто интересно увидеть людей, которые снимают кино не так, как директор Клименко — бла-бла-бла, спасите-помогите! — а по-настоящему, руками. Миша это только приветствовал: пусть знакомятся поскорее, все-таки три недели вместе работать. Ну и сами по себе осетинские эмчеэсники ему откровенно нравились. Люди мирной профессии, эти дядьки хорошо повоевали и при необходимости могли еще. Чувствовалась в них сила воли, как у Пиротехника.
Группа подъезжала по частям, сегодня ждали основной костяк — Миша уже знал, что они приземлилась в Беслане, и их везут на нескольких «пазиках». Борт приходит утром, часов в одиннадцать, расстояние триста километров через перевал да плюс два часа на границе, то есть часам к пяти-шести надо встречать.
Первый автобус выкатился на площадь, встал, открыл дверь, и Миша поймал себя на том, что улыбается. Ну вот они, родные. Операторы, «светики»-раздолбаи, «звукарь» вечно задумчивый, Гоша с Пашей — молодые помощники Пиротехника, которые в отличие от него страшно любят все взрывать…
И тут из автобуса вышло нечто. Высокие сапоги, зауженные джинсики с кожаными вставками, парка с капюшоном, но главное — ой, мама, — оно было заметно нагримировано. Кукольное личико казалось чуть-чуть надменным и слегка удивленным: ну, почему вы не бежите ко мне с букетами?.. Из-под аккуратной волнистой челки глядели подведенные глаза, а пухлые чувственные губки были поддуты ботоксом.
Нет, не девочка.
Эмчеэсники небось и не подозревали, что их, видавших разные виды, так легко ошарашить. Прямо до остолбенения.
Замминистра МЧС, бритый наголо, кавалер высшей боевой награды республики, пробегавший всю войну с автоматом, едва не уронил сигарету.
Нет, не девочка.
Эмчеэсники небось и не подозревали, что их, видавших разные виды, так легко ошарашить. Прямо до остолбенения.
Замминистра МЧС, бритый наголо, кавалер высшей боевой награды республики, пробегавший всю войну с автоматом, едва не уронил сигарету.
Повернулся к Мише и сдавленным голосом спросил:
— Это что?!
— Мужики, — сказал Миша тоже сдавленным голосом. — Спокойствие, только спокойствие.
Так я тебе прямо и сказал, «это что», подумал он. И проглотил комок в горле.
— Это художник по гриму, — сообщил Миша по возможности твердо. — Не обращайте внимания, у него профессиональная деформация. Я сейчас.
И быстро пошел вперед.
Нечто бросило на него оценивающий взгляд и сочло, кажется, внушающим уважение.
— Значит, так, — сказал Миша. — Слушай… В общем, ты после двадцати одного часа из гостиницы не выходи.
— А почему-у? — удивилось нечто.
— Украдут.
Нечто поглядело на Мишу с укоризной, потом бросило взгляд на эмчеэсников, что-то для себя уяснило и кивнуло грустно:
— Ну ладно…
Вот спасибо, подумал Миша.
— Ребята, а давайте-ка ко мне! — позвал он.
Группа быстро подтянулась к нему и даже как бы построилась. Затылком Миша почувствовал одобрительное внимание эмчеэсников. Звал он людей, конечно, не ради этого, но все равно записал себе лишний плюс. Пусть увидят, что у нас какая-никакая дисциплина. Пусть знают, что мы управляемые, то есть нормальные.
Миша вглядывался в лица, те улыбались и даже подмигивали. Он многих в группе знал давно, и его тут знали. Правда, новыми для него были важные персоны — режиссер и оператор-постановщик. Про режиссера Мише сказали, что он таланливый, профессиональный и вменяемый, проблем с ним не будет, а про оператора — что тот служил в спецназе и как минимум знает: не надо ставить камеру перед орудием и позади РПГ. Это по нынешним временам уже было неплохо…
— Значит, так, ребята. Вы люди взрослые, поэтому рассчитываю на внимание и понимание. Война прошла недавно. Что тут валяется под ногами, не знает никто, включая господа бога. Поэтому с асфальтированных дорог — не сходить. А если сходить, то сначала спросить меня. Если меня нет, то подождать либо спросить того, кого я вам дал вам в качестве сопровождающего или назначил ответственным. Поняли?
Поняли.
— Руками ничего не трогать. А если трогать, то смотри пункт первый. Если придет кто-то с дурацкими вопросами, сразу звонить мне. Если у вас появятся дурацкие вопросы — тоже звонить мне. Я ваш консультант по дурацким вопросам. Это ясно?
Ясно.
— За базаром следить, местных по маме не посылать. К местным барышням не клеиться. Потому что один долгий взгляд — и вы жених и у вас куча родственников. А один очень долгий взгляд — и у вас куча кровников. Оно мне не надо. Поняли?
Поняли.
— Ну тогда поздравляю вас с прибытием в город-герой Цхинвал.
Группа рассмеялась и сдержанно зааплодировала.
А ведь мне такой инструктаж теперь проводить каждое утро, подумал Миша. Долбить и долбить как заведенному.
Я же им чистую правду сказал. Так оно все и есть на самом деле.
Мы действительно в опасном месте.
А ребят со дня на день наберется пятьдесят шесть беспечных и самоуверенных московских рыл, и что-то мне уже от этого немного стремно.
Я ведь теперь за них отвечаю.
* * *Он повторил инструктаж с утра. Точно так же выстроил перед собой группу и отбарабанил текст слово в слово. Группа сначала глядела на него странно, а потом сообразила, что в общем строю — Пиротехник со своими подручными, и все трое внимательно слушают. Да еще кивают. И режиссер с помрежем едва ли не руки по швам держат, как так и надо. И Миша увидел: возникло понимание. Вчера они только приняли к сведению, что дело серьезное, а сегодня — поверили.
Нас тут любят, но это Кавказ. Тут почти двадцать лет стреляют, и это наложило отпечаток на всех, а у некоторых после войны мозги окончательно набекрень. Давайте это учитывать. И с асфальта без разрешения не сходить. Осознали. Ну и слава богу.
Побочный эффект у этого всеобщего понимания оказался интересный: Мишу тоже проняло. Думал-думал, как бы подстраховаться на крайний случай, и придумал. Ему все равно надо было смотаться в КГБ.
Он догадывался, конечно, что его просьбу воспримут спокойно, но не ожидал насколько.
— Мужики, — сказал Миша деловито. — У меня техника приехала, а она дорогая. Ладно, камеры дорогие, там помимо них полно ценного оборудования, одних звуковых проводов золотых четыреста метров.
— И чего?
— Ствол нужен.
— Зачем?
— Так, на всякий случай, — буркнул Миша и понял, что не только процитировал свою квартирную хозяйку, но даже точно воспроизвел ее интонацию. Она это про гранаты под кроватью ответила. — Мужики, вы чего вообще? А вдруг попробуют отнять? Чем мне отмахиваться? Бумажкой, на которой написано, что я директор?
— Ну да… — кагэбэшник Артур перестал щелкать «мышкой» и оторвался от пасьянса на мониторе. — Верно. Ну иди в оружейку, возьми.
Он мотнул головой, обозначая направление, и Миша послушно двинулся в ту сторону. Почти вышел за дверь, но вовремя остановился.
— Стоп, — сказал он. — Эта оружейка — ваша. Что значит «возьми»?
— Бли-ин, — протянул Артур. — Ну да, ты же не местный. Ладно, поехали.
Минут через десять машина остановилась у девятиэтажки. Спустились в подвал — он оказался нарезан на ячейки, каждая под замком. Что-то вроде чуланов, по одному на квартиру. Артур позвенел ключами, распахнул дверь и сказал:
— Выбирай!
Половину чулана занимал стеллаж, плотно уставленный банками с соленьями и бутылками с домашним вином — обычный кавказский набор. А другую половину…
Пару секунд Миша размышлял, от чего бы ему схватиться за сердце — от зависти или от удивления. Да чему удивляться-то, завидовать надо! Живут же люди… Богато живут.
Две СВД, ПК, пяток «калашей» и коротких стволов тоже штук пять. И гранаты в ящике навалом.
— Тебе зачем столько?! — пропыхтел Миша.
— Пригодится… — скромно ответил Артур.
* * *Сунув за пояс ТТ (местные не считали «Макаров» вообще за ствол, вот ТТ или «стечкин» — это вещь), Миша слегка приободрился. Дела шли, на его взгляд, ужасно, но пока еще не ужасно-ужасно-ужасно. Добрую половину фильма можно было снимать прямо сейчас. Все, что не очень громко бабахает и не лязгает гусеницами, — хоть сегодня в кадр. Осетинское МЧС, как и обещало, поделилось стрелковым оружием, а Миша разжился от щедрот 58-й армии полезными вещицами, о чем у него сохранился документ:
НАКЛАДНАЯ №_
26.06.09
Служба РАВ
Грузоотправитель: склад
1. ПХС 5,45 мм к АК-74 шт. 10
2. ПХС 14,5 мм к ПВТ шт. 2
3. ПХС 7,62 мм ПКМ шт. 5
4. 5,45 мм хол шт. 2160
5. 7,62 мм ВП хол шт. н/в
6. 7,62 мм хол обр 43 г шт. 1320
7. 14,5 мм хол шт. 116
8. 30 мм практ (ОТ) шт. 10
9. 125 мм хол Х-33 шт. 5
10. НСП ор. дым шт. 100
начальник службы ракетно-артиллерийского вооружения в/ч XXXXX Карамаев сдал (зачеркнуто) выдал: пр-к Лазарев принял (зачеркнуто) получил: дирек. съем. гр. Клименко
Когда Миша все это получал на четвертой военной базе, общались с ним как с прокаженным. До базы наконец-то дошел тот самый приказ Генштаба за подписью министра обороны РФ и, похоже, вместо того чтобы настроить тамошнюю публику на миролюбивый лад, окончательно ее вызверил. Может, командующий округом и не расстрелял никого после первого визита Миши, но кастрировать обещал наверняка. Про «дирек. съем. гр. Клименко» твердо запомнили, что от него одни неприятности, и видеть этого отвратительного типа на базе лишний раз не хотели.
Тем не менее Миша добыл то необходимое, с чем группа худо-бедно могла приступать к работе.
Режиссер стоически перенес выпадение из сценария вертолетов, а насчет прочего сказал: мужики, вы же умные. Давайте решать проблемы по мере их поступления. Я перетрясу съемочный график так, чтобы сдвинуть батальные сцены на самый конец, а вы к этому времени хоть ежика мне родите, но все достаньте.
Миша отправился рожать ежика — это дело такое: чем раньше начнешь, тем больше шансов.
— Не проплатили еще танки, — сказал министр обороны.
— Товарищ генерал, танки проплатят, это дело нескольких дней, а мне взрывчатка нужна.
— Нету.
— Това-арищ генерал… — заканючил Миша. — Ну ладно вам, как это в министерстве обороны нет взрывчатки, чего вы все время надо мной подшучиваете… Мне же не пластит какой, мне тротила хоть завалящего!
— Сколько?
— Много.
— Много — это сколько?
Миша собрался с духом и выпалил:
— Восемьдесят килограммов!
— Нету.