— С проводами надежней и безопасней: не перехватят сигнал. Готовы? Я сейчас перемотаю в начало… вот, глядите.
Максвелл прикрыл глаза, картина почти не изменилась — та же комната с Вельзевулом в кресле. Вчерашняя передача.
— …Вот несколько снимков, которые удалось сделать по ходу эксперимента. Как видите, вопреки распространенному заблуждению девушки вовсе не грязнули. Чистенькие, ухоженные, еще бы — они ждут вожделенного демона!
Интонации Вельзевула снова показались Джеймсу неприятными, доктор говорил о девушках на голоснимках так, словно расхваливал товар.
— …разумеется, они не красавицы — не только по современным меркам, но и в соответствии с понятиями их эпохи. Это естественно, к потусторонним силам взывали, так сказать, маргинальные особы, не удовлетворенные собственным положением в обществе, не пользующиеся вниманием мужчин… Но поглядите, как они обаятельны в своей непосредственности! Поглядите в эти глаза, полные надежды, поглядите на эти молитвенно сложенные ручки, на губки, шепчущие странные слова, которые бедняжки считают заклинаниями… Ах, как они прекрасны, как естественны в наивной страсти!.. Мы предлагаем натуральный продукт. Эксклюзив, господа!..
— Спасибо, — Максвелл отсоединил штекер, — я как раз включился вчера с этого места; Простите, а почему именно ведьмы? И не идет ли подобная деятельность вразрез с правилами использования темпостата?
Улыбка Вельзевула померкла, но он выглядел не раздосадованным, а сосредоточенным.
— Вы поднимаете серьезный вопрос, дорогой Джеймс… могу я обращаться к вам так, по имени?.. Итак, правила использования темпостата… Даю честное слово, — доктор приложил растопыренные пальцы к округлой груди, — у меня есть соответствующая лицензия. Более того, каждому эксперименту… э… каждому посещению предшествует огромная подготовительная работа. Вы представляете, каков риск нарушить причинно-следственные связи… ну, я имею в виду знаменитый парадокс — вступить в… в контакт с собственной прабабкой и зачать деда. Нет, это исключено. Все наши…
Вельзевул замялся, подыскивая слово. Улыбка его исчезла окончательно, уголки рта печально опустились, даже щеки будто бы поникли,
— Все наши контактерши подбираются по архивным документам. О них доподлинно известно, что бедняжки осуждены и приговорены к смертной казни. Как ни цинично прозвучат мои слова, прошлое будет стерилизовано, и все следы вашего пребывания окажутся выжжены дотла.
— То есть, если я воспользуюсь вашими услугами, мою партнершу сожгут?! — ужаснулся Максвелл.
— Увы, мой друг, увы. В противном случае ваш визит был бы куда более рискован. Однако не смотрите так сурово, дорогой Джеймс! Наши ведьмы сожжены много веков назад, не забывайте, речь идет о прошлом, о давно свершившемся! Я как историк тщательно изучаю судебные протоколы, выясняю, где и когда жила подсудимая, где и когда была казнена. Далее я запускаю микрозонд в день казни и убеждаюсь, что бренное существование бедняжки в самом деле завершилось именно так, а не иначе, что ваш контакте нею окажется безопасен для временной последовательности. Затем я исследую прошлое — до тех пор, пока не наткнусь на ее обращение к Нечистому. Когда ведьма взывает к потусторонним силам, я отмечаю нужную секунду и отзываю зонд. Как только контракт с клиентом подписан — он отправляется в тот самый миг, где я закончил исследования. Отправляется в объятия контактерши, туда, где его ждут… Вот так, мой дорогой Джеймс, обстоит дело.
Максвелл опустил голову.
— Ну-ну, не нужно так расстраиваться, — мягко промолвил Вельзевул. — Не забывайте, что наши контактерши мертвы много веков. Вы не будете виновны в исходе, напротив — с вашей помощью одной из несчастных удастся скрасить последние деньки… гм, и последние ночки ее незавидной жизни. Помните, я говорил — к потусторонним силам взывают личности маргинальные, не сумевшие найти счастья в реальности. Они, как правило, не привлекательны внешне… но для вас, друг мой, я приготовил нечто особенное. Вы ведь не Билли Карпентер, вы другой! Бедняга Билл не пользуется успехом у современных девушек, не преуспел в жизни, он сам — вроде наших ведьмочек, готов искать утешения в иной реальности» Вы другой. Да вот, полюбуйтесь на себя! Возьмите-ка зеркало!
Вельзевул проворно протянул гостю другой штекер. Кибер, едва слышно ноя ходовым приводом, отъехал, вытягивая тончайший проводок, остановился напротив кресла Максвелла и выставил объектив зеркала. Джеймс закрыл глаза и приосанился, разглядывая изображение, которое транслировал кибер. Хорош! Максвелл знал, что он по любым меркам хорош — статный атлетически, сложенный парень, кудрявый шатен с волевым подбородком и мужественным разрезом серых глаз.
— Ну вот видите! — удовлетворенно промолвил Вельзевул. — Смешно сравнивать с замухрышкой Биллом. Поэтому для вас я приготовил кое-что особенное.
Джеймс возвратил штекер зеркала, кибер втянул шнур, но от кресла гостя не отъезжал — выдвинул манипулятор, предлагая новое подключение.
— Кое-что особенное! — повторил Максвелл.
— Да. Но это обойдется недешево.
Вельзевул назвал сумму. Джеймс задумался — это составит не меньше пяти процентов его собственности. Даже больше пяти, точно больше.
— Поглядите, — велел хозяин. Поглядите голоролик с вашей будущей… гм, партнершей. Не стесняйтесь, берите! Она как раз вызывает беса, я приготовил этот эпизод к вашему приходу.
Джеймс не стеснялся. Просто стало как-то неловко… подглядывать за девушкой, пусть и умершей около тысячи лет назад. Ему, воспитанному в духе неприкосновенности частной жизни, было неловко. За стенами особняка доктора Вельзевула голопроникновение в частное жизненное пространство считалось одним из наиболее тяжких преступлений, но здесь все было так буднично, так обыденно. Вот штекер — подключайся и смотри! Так соблазнительно… Максвелл поколебался с минуту, но взял предложенный кибером провод, воткнул в разъем и закрыл глаза.
Перед ним оказалась полутемная комната. Одна стена была наклонной, с маленьким окошком, завешенным тряпкой. В прорехи сочился тусклый свет. Объектив у голокамеры был, очевидно, невелик, он рыскал по помещению, открывая то один сектор обзора, то другой. Вдоль стен стояли странные ящики, обитые медными полосами, промелькнуло ведро, наполненное водой…
— Мы на чердаке, — тихо пояснил Вельзевул. — Наблюдение осуществляется при помощи так называемого «жучка». Он в самом деле выполнен в виде насекомого и сейчас перемещается но стене. Вот; смотрите, наша; девочка.
«Жучок» нацелился на пол. Доски были чисто вымыты, по ним ползла молодая женщина в бесформенном плаще с капюшоном. Ползла по кругу, выпятив округлый зад, за ней оставалась проведенная мелом линия, аккуратно соединяющая концы пятиконечной звезды. Окружность замкнулась, девушка встала, вытирая, ладони. Джеймсу неожиданно понравилось, как она движется, как отряхивает руки. Хорошая пластика!
— Мы наткнулись на нее случайно, — продолжал доктор. — Это случай никакие отражен в документах, которыми располагают «Вельзевул и сыновья». Собственно говоря, мы следили за ее сестрой, но наткнулись… и отправили еще одного «жучка». У нового будет более мощный объектив и микрофон. Смотрите, сейчас он подключится!
Девушка огляделась, тут изображение дернулось, рывком приблизив ведьму. Джеймс разглядел испачканную мелом ладошку, отбрасывающую белокурую прядь, выбившуюся из-под капюшона. Появился звук — в основном шорох тяжелой ткани да неровное дыхание — девушка запыхалась, ползая на четвереньках. Вот она нагнулась, подняла толстые свечи и пошла по кругу, расставляя их в углах пентаграммы. Потом отвернулась, изображение снова перескочило — дальний план, девушка поджигает свечу.
— Сейчас она зажжет все свечи, смотрите.
— Да, да…
Девушка опустилась на колени, сцепила пальцы перед лицом, укрытым капюшоном, и стала бормотать странные слова.
— Что она говорит?
— Заклинает. Читает магические формулы… Я бы дорого дал, чтобы узнать, откуда к ней попали эти формулировки… Слушайте!
Девушка дрожащим голосом выкрикнула короткую фразу, потом еще раз. И еще.
— Что она говорит?
— Призывает беса Карпентера, погубившего ее сестру Генриетту.
— Явись, бес Карпентер! — Теперь Джеймс вроде бы разобрал слова, произнесенные со странным: акцентом.
Раздался громкий щелчок («Отключилась первая голокамера», — прокомментировал Вельзевул), девушка вздрогнула, капюшон свалился, открывая прелестное личико и белокурые локоны, стянутые красной ленточкой. Ведьма оказалась просто очаровательной!
— Явись, бес Карпентер… — неуверенно повторила красавица, озираясь.
Щелчок — изображение замерло.
— Здесь отозвали второго «жучка». Если мы подпишем контракт, секундой позже в центре пентаграммы возникаете вы, дорогой мой Джеймс. Возникаете эффектно, в облаках дыма, пахнущего адской серой.
— Пахнущего серой? — рассеянно повторил Максвелл. — Это необходимо?
— Это от нас не зависит. Вместе с вами мы транспортируем около трех кубометров воздуха. Состав атмосферы за минувшие века сильно изменился. Современный воздух насыщен органическими соединениями, которые сгорают в соответствии с правилами техники безопасности. Образующийся осадок содержит серу. Поверьте, это минимальные неудобства. Ну, что скажете?
Джеймс зачарованно разглядывал замершую телекартинку — красивая девушка стоит на коленях, молитвенно сложив руки, на ее лице — решимость и испуг. Она зовет «беса Карпентера», этого замухрышку, неудачника с лицом сердитого бульдога. Максвелл все никак не решался вытащить из разъема штекер и расстаться с изображением ведьмы. Бедная, как же ей тяжко — там, в жутком времени, среди мрачных фанатиков… Люди ее века — грубы, бессердечны, не способны на переживания, не способны понять… Они черствы душой и холодны сердцем, примитивные… Да, именно! Примитивные! Но девушка не такая, она не может найти себя, обрести счастье. Она — чужая своему времени, одинокая душа, затерянная в прошлом…
Наконец молодой человек тяжело вздохнул и отключил проектор. Перед ним снова была залитая мягким светом комната и улыбающийся доктор Вельзевул. — Значит, я возникаю в центре пентаграммы…
— Да, дорогой Джеймс, вас ждут, вас призывают! — Вельзевул потер ладошки. — Однако хочу предупредить: поскольку случай уникальный, нам придется принять кое-какие меры безопасности.
— Что вы имеет в виду? — насторожился Джеймс. — Мне грозит опасность?
— Не вам. Прошлому. Вы внимательно слушали мои объяснения? На эту девушку мы вышли случайно, когда разрабатывали ее сестру, Генриетту. «Вельзевул и сыновья» не располагают сведениями о процессе над вашей блондинкой. Следовательно, мы должны принять меры, чтобы ваше пребывание в прошлом не имело последствий.
— То есть вы хотите сказать, что она, вероятно, выживет? Но что с ней случится?
Фантазия Джеймса заработала с новой силой. А что, если?.. Может быть, встречи станут регулярными, он будет навещать бедную девушку снова и снова, может быть, даже..: нет, Джеймс боялся признаться даже себе, какие мечты пробудил в нем Вельзевул.
— Как долго она будет в безопасности? Вельзевул развел короткими ручками.
— Этого я не могу сказать. После того как девушка исполнила ритуал, зонды отозваны, в противном случае могут возникнуть проблемы. Представьте, я наблюдаю, как ведьма призывает беса, но никто не является. После такого я не смогу отправить к ней клиента, поскольку образуется фиксация факта: бес не появился. Нет, я не знаю, что произойдет в следующий миг… Вы согласны? В таком случае нам предстоит заключить эксклюзивный контракт, на период эксперимента вы станете сотрудником «Вельзевул и сыновья», исполняющим особую миссию. Понимаете?
— Признаться, не совсем…
— Мой дорогой Джеймс, мы слишком рискуем, отправляя клиента в отрезок времени с варьируемым локальным финалом.
Другое дело, если мы командируем сотрудника. Для исследования. Итак, ваше решение, Джеймс Максвелл?
Сотрудник! Сотрудник «Вельзевул и сыновья»! Конечно, в качестве сотрудника он сможет навещать ведьмочку… то есть проводить регулярные исследования! Он оплатит, уговорит Вельзевула, он сумеет настоять на необходимости повторных визитов!
— Согласен!
— Отлично, в таком случае, — теперь Вельзевул говорил сухо и деловито, — я подготовлю контракт. Подождите, пожалуйста.
Доктор протянул руку к киберу и стал набирать сложную комбинацию клавиш, а Джеймс снова подключился к замершему голо блондинки из прошлого. Девушка была прелестна, и чем больше Максвелл разглядывал ее, тем сильнее хотел увидеть ее, обнять, защитить, сохранить, уберечь от жестокого века… Несчастная выглядела такой трогательной и беззащитной… Вельзевул закончил тарахтеть кнопками и только теперь обратил внимание на то, чем занят будущий сотрудник.
— _Э, господин Максвелл, мой дорогой Джеймс, уж не влюблены ли вы? Я бы не рекомендовал…
Джеймс поспешно отключился и покраснел, словно мальчишка, застигнутый за разглядыванием постыдной картинки из пиратского голо.
— Прошу прощения, господин Вельзевул. Я не думал, что… а почему, собственно, вы бы не рекомендовали?
Тут заработал один из агрегатов кибера, доктор подставил руку, и из чрева механизма в его ладонь пополз лист термокопа с отпечатанным контрактом. Затем — второй экземпляр.
— Потому… что… — произнося ответ, Вельзевул одновременно просматривал текст, — это может… повредить… работе. Вот, ознакомьтесь. Дорогой Джеймс, вы не сможете унести с собой в наш век это прелестное дитя прошлого. Вы не сможете изменить ровным счетом ни-че-го. Напротив, как сотрудник «Вельзевул и сыновья», вы, господин Максвелл, обязаны стоять на страже неприкосновенности минувшего! А потому — обратите внимание на одиннадцатый пункт — вы обязуетесь не обзаводиться в точке высадки связями, выходящими за рамки исследования.
— Странный пункт, — пробурчал Джеймс, пробегая глазами строчки договора. Нечасто приходится читать с твердого носителя!
— Ничего странного. Вы отправляетесь для исполнения определенной миссии, лаборант Максвелл. Грубо говоря, отправляетесь работать, изучать объект в полевых условиях… а исследователь должен оставаться холоден и беспристрастен. Простите, если мои слова прозвучат неприятно; вы — прибор, научное оборудование… Ну как, мой друг, ознакомились с контрактом? Условия подходят?
— Здесь указана сумма в качестве невозвратного залога.
— Да, ваш гонорар оформим в таком виде. Вы удивлены? Я беру неквалифицированного специалиста, доверяю ему ответственный эксперимент, залог является некоторой гарантией… ну хорошо, хорошо, это позволяет мне получить льготное налогообложение, как предпринимателю, трудоустроившему гражданина категории «В». — Доктор натужно улыбнулся. — Но вам-то какое дело до моих мелких шалостей с налогообложением? Согласно условиям контракта, вы обязаны действовать к выгоде фирмы. Вот вам шанс — помогите мне получить льготу!
— А что имеется в виду под «мерами санитарно-гигиенической обработки»?
— Ну, мой дорогой господин Максвелл! Вы же представляете, какие инфекции могут быть в прошлом! С вашего позволения, мы обезопасим организм от…
— Но здесь написано «включая специальные», — напомнил Максвелл.
— О, речь идет всего лишь о контрацепции. После этого вам будут дозволены… контакты. Любые. Не беспокойтесь, для вашего организма никаких последствий. Контрацептив действует около двенадцати часов. Поскольку мне неизвестно, будет ли наша контактерша осуждена, я вынужден предложить вам эти «специальные меры безопасности». Что-нибудь еще?
Джеймс дочитал документ. Выплата невозвратного залога… рассрочка в течение двух лет на делах «Макси-фрут» не слишком отразится…
— Нет, пожалуй, ничего больше. Я согласен.
— Тогда подпись с гемотестом, пожалуйста.
Будущий сотрудник «Вельзевул и сыновья» приложил палец к светлому пятну в углу термокопового листа, подержал минуту. Легкое пощипывание… Когда Джеймс убрал руку, пятно приобрело бурый оттенок — капелька крови заверила подлинность документа. Вельзевул тем временем проделал такую же операцию со своим листом, только вместо гемотеста использовал официальную печать, выжег на документе штампик «Вельзевул и сыновья». Затем они обменялись экземплярами, и Джеймс гемотестуально заверил другую копию.
— Итак, формальности окончены, — бодрым голосом объявил доктор, — желаете получить доступ в прошлое немедленно, лаборант?
— Да, если можно… шеф.
Максвелл постарался улыбнуться, вышло не очень убедительно.
— Волнуетесь? Это нормально. Идите за мной.
Вельзевул пошел первым, Максвелл следом. Замыкал шествие кибер. Джеймс подумал, что массивный робот наверняка вооружен, он — часть охранной системы здания.
Двигались они по коридору, здесь не было никакой стилизации, гладкие серые стены, под потолком — световые панели. Коридор мягко закруглялся, возможно, некоторые стенные панели были подвижными и скрывали вход в помещения. Пo дороге Вельзевул наставлял будущего темпонавта:
— Постарайтесь меньше говорить. Несмотря на разницу в языках, вы будете прекрасно понимать девушку, и ваш речевой аппарат будет выдавать понятную ей речь. Сработает навесное оборудование. Смонтируем его на голове, это наиболее безопасное место, там прибор не сковывает движений, и вы имеете минимум шансов повредить его… в случае… каких-либо непредвиденных обстоятельств. Когда возникает опасность, человек инстинктивно прикрывает голову, это заложено в нас природой. Поверьте, оборудование для вас важнее всего, оно — гарантия возвращения. Итак, мы в лаборатории.