Самый младший лейтенант - Юрий Валин 11 стр.


- Не положено, - сурово сказал Женька. - Сами справляйтесь. У меня народ еще на марше.

Бойцы тесно встали рядом. Слегка заросшие, веселые лица. Небось, гвардейцы. Духом не падают. Женька и сам невольно улыбнулся.

- Пойдем мы, - сказал младший сержант. - У вас, часом, закурить не найдется?

Они уже не улыбались, только смотрели насмешливо. Вот рослый раненый, тот продолжал скалиться. Держал руки на немецком автомате, висящем на груди, и лыбился. Довольно бессмысленно. На исцарапанном, украшенном большущим кровоподтеком, лице, улыбка казалась фальшивой.

У Женьки екнуло сердце.

- А, товарищ лейтенантик, не так що-то? - приглушенно спросил коренастый боец и крепко взялся за Женькину винтовку. - Подворотничка у меня нечистый, га?

- Только тише, - поспешно напомнил снизу дядька.

Женька попятился вглубь квартиры, но боец удержал за винтовку:

- Поздно лякатыся 12 , жиденок...

"Зарежут", - понял Женька.

- Ой, ребята, а что здесь такое? - звонко осведомились снизу, - Катрин стояла на груде кирпича, задрав светловолосую голову. - Женечка, родной мой, я ж всего на пять минут задержалась.

Рука раненого мягко переместилась на рукоять пистолета-пулемета. Коренастый потянул из-за пояса РГД.

- Кажись, мы товарищам офицерам свиданье спортили, - спокойно заметил младший сержант.

Катрин уже шла наверх. Изящно, бочком, проскользнула мимо усатого толстяка.

- Женечка, пойдем, милый, в соседний дом. Сыро здесь, - девушка зябко сунула руки в карманы шинели. - Пусть бойцы располагаются, мне все равно полчасика времени осталось, - Катрин лучезарно улыбнулась.

- Ото шикарна краля, - отчетливо сказал коренастый.

"Нужно предупредить, Катька прямо на нож лезет", - в ужасе понял Женька, но было уже поздно, - наставница стояла в двух шагах от сгрудившихся на площадке мужчин. Продолжала очаровательно и бестолково улыбаться.

- Ох, барышня, я только спросить хотел, - младший сержант двинулся к красотке.

- Macht keinen Lärm! 13 , - отчетливо сказал раненый, наконец, перестав скалиться.

Приглушенно хлопнул выстрел, - Катрин стреляла сквозь карман шинели. На лицо Женьки брызнуло чем-то теплым. Фальшивый раненый повалился. Младший сержант прыгнул на девушку, норовя ударить в лицо прикладом, - Катька почему-то не стреляла, едва успела присесть, - приклад ударил в стену над головой. Дальше Женька разглядеть не успел, - коренастый пихнул его в дверь. Женька уперся, ткнул-ударил врага лбом. Неуклюже получилось, - хрустнули очечки, боль обожгла переносицу. Коренастый выругался и отпустил винтовку. Женька от неожиданности покачнулся, - тотчас получил сильный тычок в грудь. Что-то скрипнуло, - коренастый отшатнулся, - в руке у него был узкий, похожий на шило, нож. "Режет меня!" - понял Женька и отпихнул вновь налетающего коренастого, прикладом винтовки. От удара "маузер" из рук вывернуло, но коренастый почему-то тыкать ножом не спешил. Вздрогнул, глаза изумленно раскрылись, еще раз вздрогнул, - Женька увидел наставницу, - придерживая за горло, била коренастого штык-ножом в нижнюю часть спины. Рявкнула, - "Добей!", и, оттолкнув врага, кинулась вниз. Женька увидел гражданского, - тот молча скакал по ступенькам вниз, оступился, упал на камни. Вскочил, прихрамывая, бросился дальше. Катрин догоняла его длинными прыжками, враз перемахивая чуть ли не по лестничному проему, полы шинели развивались крыльями. Толстяк уже метнулся в проход подъезда, - девушка мелькнула следом. Раздался короткий вскрик...

Женька осторожно потрогал переносицу, - болела жутко. И кровь. Наверное, нос сломал. Рослый немец лежал словно по стойке "смирно", - руки вдоль тела, автомат на груди, под глазом маленькое пулевое отверстие. Младший сержант замер на нижней площадке, - ноги подогнуты, у горла темная полоса блестит. Женька с опозданием поднял винтовку, но и коренастый лежал смирно, едва не касаясь мерзкой рожей сапог Землякова. Женька попятился, машинально пощупал измазанным пальцем вспоротую на груди шинель, - под ней чувствовалась кобура "Вальтера". Ага, вот оно как, - в пистолет ножичком угодил. В глазах почему-то двоилось, - то ли от нервов, то ли от потери крови.

Коренастый вдруг шумно вздохнул и вытянулся. Женька вздрогнул. Снизу раздался стон, приглушенно рявкнула Катрин. Судорожно перешагивая через трупы, Женька пошел вниз.

Командирша, держа наизготовку лом, вела толстяка. Тот стонал, держался за плечо. Правая рука бессильно висела. Катрин подбодрила пленника пинком и глянула на Женьку:

- Что с фейсом?

- Нос, наверное, сломал.

Пальцы у командирши были приятно прохладные, когда трогала, даже боль утихала.

Катрин вытерла пальцы о шинель:

- Не сломано у тебя ничего. Нос прямо торчит, только ссадина приличная. Ты бы все-таки снял очки. Толку-то от них теперь...

Женька снял окуляры. Согнулись они здорово, левая линза треснула, - хорошо, в глаз стекло не брызнуло.

- Кроме оптики потерь нет? - спросила Катрин, свирепым толчком заставляя толстяка подниматься по лестнице.

- Нет, все нормально, - заверил Женька, радуясь, что мир перестал двоиться.

- Сел, урод! - рявкнула Катрин на пленного. Тот поспешно опустился рядом с телом младшего сержанта, попытался придержать сломанную руку, вновь застонал. Катрин подхватила с кирпичей ППШ, проверила диск.

- Ты его чем так? - Женька смотрел на пленника, тот обморочно заводил глаза, слезы бежали в густые рыжеватые усы.

- Так шанцевым инструментом, - Катрин кивнула на прислоненный к стене лом. - Он, понимаешь ли, решил, что бежать дальше утомительно и за наганом полез. Выдумщик, мать его.... А лом в этом городе, оказывается, вообще замучаешься искать.

- Вовремя ты пришла, - вздохнул Женька. - Я тут что-то совсем растерялся, лоханулся.

- Ну, я немного припозднилась, - Катрин глянула на трупы. - Вообще, тебя, Земляков, и на полчаса оставить невозможно. Ты как понял, что они чужие?

- Когда высокий по-немецки скомандовал. И до этого подозрения возникли. Он раненый, но улыбался все как-то неестественно. А как скомандовал...

- Я не слышала, - пробормотала командирша, разглядывая мертвеца.

- То есть? Ты же сразу стрелять начала.

- Я твою рожу видела, и поняла, что тот гамадрил тебя сейчас ножом ударит. Кстати, Земляков, - в голосе начальницы появились зловещие нотки, - что у тебя, мой друг, с личным оружием? Ты пистолет когда чистил?

- Так вчера. Ты же сама проверяла. А потом я всего раз стрельнул.

- Нужно было утром почистить. Чуть не сдохли из-за твоей безалаберности, - Катрин нашла в углу брошенный ТТ, извлекла магазин, передернула затвор. - Черт, перекоса нет. Что за херня?

Патроны из магазина неожиданно легко оказались в ее ладони, за ними высыпались и хрупкие обломки подающей пружины.

Ругалась на этот раз начальница длинно и сложно, частично даже на английском. Досталось и умному начальству, яйцеголовым умникам-теоретикам, всей науке вообще и нанотехнологиям в частности.

- А ты что слушаешь, полицайская морда?!

Толстяк прикрылся здоровой рукой:

- Товарищи, я по недоразумению. Я случайно. По коммунальной надобности заглянул. Не виновен. Я же под оккупацию исключительно по состоянию здоровья попал. У меня выписка есть...

- Сейчас я тебе еще выпишу. С окончательным диагнозом, - посулила Катрин. - Евгений, тащи сюда его мешок.

Женька сходил вниз. Мешок оказался увесистым, неудобным. Пока доволок наверх, начальница успела стащить с высокого покойника телогрейку, распорола штыком рукав гимнастерки вместе со свитером и нижней рубашкой.

- Видел такое? - командирша постучала лезвием по белой плоти.

Женька рассмотрел знак-татуировку группы крови.

- Эсесман, - Катрин принялась развязывать мешок. - И есть у меня подозрения, что здесь тоже не припозднившиеся новогодние подарки...

Рация оказалась присыпана мелким картофелем.

- Гулящий "Торн" 14, из достойного рода Телефункенов, фирменная вещь, - с удовлетворением заметила начальница. - Эй, предатель советско-коммунального хозяйства, есть, что сказать в оправдание?

- Заставили, смертью грозили, - усач безнадежно застонал.


Катрин допрашивала пленного. Женька на плачущего усача смотреть не мог. Собрался с духом и начал обыскивать мертвецов. Документы, оружие, личные вещи. Главное, в крови не испачкаться. Красноармейские книжки, на первый взгляд, выглядели подлинными. 847-й стрелковый полк, второй батальон. Даже командировочное предписание имелось. Немец нагло именовался Соколовым Валентином Алексеевичем. Имелось письмо из Вологодской области и какая-то помятая семейная фотография на фоне деревенской избы. В общем, Женька понял, что в контрразведчики не годится. Арсенал убитых вызывал уважение. В вещмешке у эсесовца оказалось полдюжины магазинов к МР-40, шесть советских "эфок", толовые шашки и детонаторы. Под гимнастеркой обнаружился небольшой "Вальтер". Остальные были вооружены не хуже. Женька повертел узкий нож коренастого. Ручка удобная, а так, - заточка какая-то криминальная. Может, из уголовников был покойник? Махорка, папиросы, банки тушенки, буханка хлеба, завернутая в пару чистых портянок, - все естественное, не придерешься.

Подошла Катрин:

- Так, вопрос с ужином и боеприпасами мы нежданным образом решили. Замотай-ка мне руку, товарищ Земляков.

Запястье у наставницы оказалось порядком разодранным, - фальшивый сержант успел автоматом задеть. Женька поспешно замотал бинтом, взятым из мешка того же сержанта.

- Не суетись, - пробурчала Катрин, - кровь уже остановилась. Тут главное инфекцию не занести. Завязал? Иди-ка, Евгений, у окна подежурь. Спокойно там, у машины? Я пока переоденусь, да приберусь малость.


Стоял Женька у окна, ждал вскрика. Но было тихо, разве что Катрин чуть слышно возилась, шуршала, матюгаясь изредка.

За окном было тихо, скакали воробьи по соседнему подоконнику. Торопливо прошла женщина, - не поймешь, молодая или старая. В лужах отражалось серое небо. Вдали всё рокотала, и рокотала канонада. Где-то за Госпромом, - должно быть у вокзала, - чуть слышно застрекотали зенитки. В небе прожужжали самолеты.

Женька машинально обернулся, - командирша переодевалась, стоя босиком на шинели. Мужское исподнее выглядело на стройном теле дико, но все равно, даже в коротковатых кальсонах выглядела Екатерина Георгиевна истинно красивой. Что такая модельная девчонка на войне делает? Где научилась так профессионально людей резать?

- Чего подсматриваешь? - не оглядываясь, поинтересовалась начальница.

- Случайно. Там, у машины, тихо пока.

- Ну и хорошо. Может, транспортом обзаведемся...


В туго перетянутой телогрейке, с запасным диском и парой "лимонок" на ремне, Катрин выглядела какой-то чересчур деловитой и обыденной. Если бы не наскоро всаженные в петлицы "кубики", - прямо рядовой автоматчик. Только по движениям и заметишь что девушка.

- Жень, бери "шмайсер". Как пользоваться позже покажу. А то нас с винтовкой и вовсе за самых младших командиров примут. Двигайся, двигайся...

Лишнее оружие и боеприпасы спрятали за диван. Вышли на лестницу, - трупов не было. Под мусором и кирпичной крошкой кровь едва угадывалась. Женька глянул на лестничную площадку, - усач тоже исчез.

- Прибрала, - сухо сказала начальница. - У него сложный перелом был. Чего гаду мучиться? Разговорчивый был, потому ушел легко.

- Зря, - пробормотал Женька.

- Гуманизм, Земляков, в данной ситуации - излишняя роскошь.

- Я не про гуманизм. Таскала ты их зря в одиночку. Здоровенные были... индивиды.

Катрин хмыкнула:

- Ладно, в следующий раз вместе прибираться будем. Здоровый цинизм - это уместно. А то, бывает, тошнит людей.

- Чего меня тошнить должно? Я собственно, ничего и сделать не успел, только себе нос разбил. Но я не настолько слабонервный, чтобы наизнанку выворачивало.

- Замечательно. А меня в первый раз вывернуло. Как вспомню, так и сейчас передергивает.

- А у тебя как получилось? - осторожно поинтересовался Женька, примеряясь к ремню пистолета-пулемета.

- Примитивно получилось. Ножницами. Это не на войне было. В интимной гламурной обстановке, - Катрин странно, вроде бы даже смущенно, улыбнулась. - Хватит болтать, Земляков. Нам еще предстоит сугубо физический, облагораживающий труд.


Работали ломом по очереди. Катрин припасла замасленные рукавицы. Женька старался точнее попадать тупым концом инструмента в растрескавшиеся кирпичи. Наставница давала советы, - видимо, и инструмент грубого шанцевого труда не в первый раз держала в руках. Потом не выдерживала, отбирала железяку. Женька взмок, давно сбросил шинель. Проделали две амбразуры, расчистили возле них пол. Наконец, результаты труда командиршу удовлетворили. Заставила еще раз осмотреть помещение, пройти по лестнице. Женька и так уже вполне мог считать эти поганые развалины родным домом, но наставница была права, - в следующий раз здесь придется действовать в темноте, практически на ощупь. Лучше еще раз приглядеться.

На улице было приятно. Женька вздохнул полной грудью, принялся застегивать шинель, - к вечеру заметно холодало. Катрин свернула за угол, уверенно подошла к "полуторке". Грузовик выглядел жутко разбитым. Расщепленный борт, единственная уцелевшая фара. Начальница по-хозяйски попинала покрышки. Женька заглянул в узкую кабину, посмотрел на драное сиденье:

- Кать, а ты это водить умеешь?

- Когда-то пробовала. Главное - завести этот керогаз. Впрочем, если фрицы её под себя готовили, должны были профилактику сделать, - Катрин забралась в кабину, повозилась. Двигатель неожиданно ровно застучал.

- Тащи "картошку" и мою шинель, - улыбаясь, приказала командирша.

Женька приволок мешок с рацией и прочие пожитки. Катрин стояла на колесе и задумчиво разглядывала содержимое кузова:

- Знаешь, Евгений, по-моему, наши друзья ящик с минами с собой возили. Не догадалась я у толстяка про груз спросить. Ну да ладно, - здесь только противотанковые.

- И в чем нам повезло? Противотанковые мины нас всерьез не воспримут?

- Они пока без взрывателей, остроумный товарищ Земляков. А мины я вообще не люблю. С детства. Справедливо будут по будущему ТВ доказывать - варварское оружие. Противопехотные - очень экономное устройство, только кисть или ступню отрывает. Вот в средневековье честно большие пальцы человеку отсекали, и гуляй, Вася. Разве не милосерднее?

- Несомненно. А что еще усатый рассказал? Или мне допуск не положен?

- Тебе все положено, Евгений, - наставница сплюнула под колесо. - Затащили тебя как котенка, чего уж тут скрывать. Поехали, по пути ситуацию обсудим.


Ничего обсудить не удалось - машина новую водительницу слушала плохо, дергала, скрежетала передачами. Женьке приходилось изо всех сил держаться, что бы еще раз не приложиться носом. Катрин молчала, целиком сосредоточилась на управлении своевольной колымагой.

Только когда выехали на знакомую окраинную дорогу, начальница нарушила молчание:

- Вот агрегат, все нервы вытреплет, пока приноровишься. А обстановка, товарищ Женя, у нас сложилась такая...


Усатый на кратком допросе ничего особо интересного не сказал. Он прослужил на немцев почти полтора года, сначала в шуцманшафте 15 , потом в хильфсвахманшафтен 16 . Когда немцы оставляли город, получил приказ затаиться и ждать связных. Ужасно боялся проверки советскими органами, но до них дело не дошло, - началось немецкое контрнаступление. Сегодня к усатому пришел человек, назвал пароль и передал приказ: извлечь спрятанную рацию, перенести к условленному месту и поступить в распоряжение разведгруппы. Непосредственно задание группы усач узнать не успел, да от страха и вообще мало чего соображал. Видимо, предчувствовал, что дело добром не кончится.

- Наглые они, - сказал Женька. - Разъезжают, как ни в чем не бывало.

- Настоящей линии фронта нет. Неразбериха, - Катрин помолчала. - Собственно, и мы той же неразберихой пользуемся.

- Так мы все же свои, - не очень уверенно возразил Женька.

- Ну, что мы "свои" в Особом отделе доказать будет трудновато. Это для нашего капитана серьезная "легенда" проработана, а у нас с тобой так, - побасенки. Но сейчас меня иное беспокоит. Вот мы с группой Абвера столкнулись, - это случайность или нет?

- Так мы вот вчера с мотоциклистами столкнулись - явная случайность. Возможно и сейчас...

- Вчера мы столкнулись с крутым полковником из штаба нашей армии, - хмуро уточнила Катрин. - Немецкие мотоциклисты, - это уже следствие. А здесь мы - агенты, они - агенты. Не до фига ли агентов на отдельно взятый квартал города? Был у меня аналогичный случай, но тогда мы с конкурентами двигались практически параллельными курсами, вот и пересеклись. Осознанно, так сказать.

- Думаешь, нас ищут?

- Вряд ли. Тогда бы не они, а мы там, в сырости, лежали. Скорее совпали координаты. Бесспорно, автор мемуаров не мог знать, что угол Чернышевского и Маяковского столь популярное место. А вот наш объект мог здесь и не случайно оказаться. Он как раз имел склонность к играм спецслужб. Если его понизили, бросили на усиление корпусной разведки... Хотя мы, конечно, об этом периоде его жизни маловато знаем.

- Думаешь, у них там явка была?

- Почему нет? Диверсионная группа свила гнездо, отработала, дождалась прихода своих, приехал куратор со шнапсом и поздравлениями. Но если группа на связь не вышла, то...

Катрин прервалась, и, распахнув дверь, принялась орать, требуя пропустить спецмашину, - на перекрестке полуторка уперлась в вереницу груженых повозок, - какая-то тыловая часть торопилась покинуть город. Сначала наглую водительницу послали по известному адресу, потом рассмотрели командирские знаки различия, да и матерный напор зеленоглазой шоферки сделал свое дело. Грузовик протиснулся между повозок, и запрыгал дальше по ухабистой мостовой. Начало смеркаться. Полуторка вывернула на широкую улицу. Мимо прогремело несколько "тридцатьчетверок", потянулись потрепанные машины.

Назад Дальше