- Накрыть бы их поплотнее, - прошептал разведчик, опираясь о плечо Женьки. - Как на ладони, - корректировщика бы сюда, да ударить.
- Чем? - угрюмо поинтересовалась Мезина. - Гаубицы, что остались, все за городом, от немцев драпают. Здесь одна батарея, да снарядов там с гулькин... Что смогут, сделают.
- Да я понимаю. Так... ерзаю, - разведчик вздохнул.
- Ты не ерзай, - попросил Женька. - Придавил.
- Виноват, товарищ младший лейтенант, - разведчик поспешно отодвинулся.
- Да я не к тому. К балке прижимаешь, а я штаны только зашил. Лопнут ведь, задница на честном слове держится.
- О, так бы и сказали. У Николы запасные шаровары есть, по случаю достались, почти неношеные. Хотите, попрошу? - великодушно предложил разведчик.
- Выручи, а то шевельнуться боюсь, - признался Женька.
- Сделаем. Только ведь... солдатские. А вы... - сержант выразительно покосился на Женькины новенькие погоны.
- Слушай, я обновку у командования не выпрашивал. К гусарству склонности не имею. Приказали - ношу, - оправдался Женька.
Катрин ехидно покосилось:
- Пошли к связи, модники. Немцы никуда не делись, война идет по расписанию.
***
Приказ уходить Катрин получила в 17-30. Пыталась возражать, но на том конце провода сказали что-то такое, что Мезина мигом разговор окончила, вышла злая и красная:
- Уходим, Земляков. Бери вещички, немца, и к машине.
Женька поспешно собирал хозяйство, когда заглянула Наталья Семеновна:
- Бежите, а? А мне як? Твоя красуня грошей дала. Рейхсмарки, так? Значит, бежите?
Женька мелком взглянул на бурые, разных оттенков, купюры. Наверняка из карманов фрицев, что за садиком валяются. Рачительная, Катерина, этого не отнять.
- Меняем диспозицию, тетя Наташа. Война ныне маневренная. Раз уходим, могут и немцы придти. Круговорот, так сказать. Вы бы побереглись.
- Потаскуны вы брехливые, а не вызволители, - с неожиданной ненавистью заявила тетка. - Дочь с внучкою за Ташкент загнали. Зять неведомо де. Та еще крыши над головой лишаете. А куды я пойду, если муж здесь на кладовище лежит?
Женька отвернулся. К счастью, тут во дворе затарахтел двигатель полуторки.
Грузовик прыгал по улице. Вчера еще проезжали относительно нормально, сегодня то и дело приходилось притормаживать, - рухнувшие столбы, заборы, один из домов разнесло прямым попаданием. Земля порыжела от кирпичной пыли, забор рухнул, придавив тонкие замерзшие вишневые деревца. У уцелевшего пролета лежали два трупа, прикрытые одинаковыми ситцевыми занавесками. Полуторка миновала воронку, прибавила хода. Женька изо всех сил упирался ногами, удерживал на коленях автомат. Роттенфюреру приходилось еще хуже, - начальница лично проверила, как связан пленник, на всякий случай стянула немцу и ноги. Теперь эсесовец катался у заднего борта, тщетно пытаясь упереться плечом. Но смотрел насмешливо:
- Господин комиссарский переводчик, похоже, вы окружены. Надеетесь удрать?
- Зачем удирать? Ваши силы мы успешно раздробили. Дальше посмотрим, - Женька сплюнул за борт, но не слишком изящно, - уж чересчур машину мотало.
Немец, гад, криво усмехнулся. За сопляка считает. А кто, ты, Евгений Земляков, на самом деле? В армии месяц с хвостиком, штаны чужие, - из жалости подарили. Только и умеешь что лопотать с венским акцентом. Лох, лузер и чмо московское. Стрелять-то толком не научился.
Немец все ухмылялся. Морда обросла белесой противной щетиной, ворот камуфляжной парки в дерме каком-то. Но наглость вернулась, - видел роттенфюрер, что жуткая фройляйн-ведьма за "баранку" раздолбанного драндулета села. Не престижно, лапотно.
А может, его того... Случайный выстрел. В целях пресечения любых мыслей о побеге?
Немец улыбаться перестал. Видимо, интуиция изрядно развита. Как же его Катерина "наколола- расколола"? Впрочем, у наставницы солидный опыт. А стрелять мы вас, роттенфюрер, пока не будем. Вдруг пригодишься, тварь такая. Хотя зачем?
Ствол автомата вроде сам собой развернулся к немцу. Женька хотел ужаснуться, но почему-то не мог. Враг сидит. Не смешливый паренек из трудолюбивой рабочей семьи. Натуральный эс-эс. И еще неизвестно как дальше повернется...
Проскочили мимо забившихся между домами грузовиков, мелькнула зенитка, вкопанная в землю по самый ствол. "Полицайская антилопа" тормознула, Женька, как водится приложился затылком о кабину. Черт, пора бы приноровиться.
Катрин высунулась из кабины:
- Не высыпались? Как по нам палить начали, я газанула от души.
- Стреляли? - забеспокоился Женька.
- Ладно, проехали уже, - Катрин внимательно взглянула на немца. - Ты его воспитывал? Что-то он сбледнувший слегка. Ты случайно о задании не забыл?
- Ни в коем случае. Выгружать?
- Сваливай, - Катрин озабоченно завертела головой. - У немцев где-то за Шевченками батарея. Нащупывает, падла. Как бы "Антилопку" не раздолбили.
18 часов 50 минут
Улица Академика Павлова. Штаб 179-й отбр
Подвал был обжитой. Горела керосиновая лампа, радист у немецкой рации однообразно и тихо материл мудреную технику. В углу спал, с головой накрывшись полушубком, измученный старший лейтенант. В соседней комнате то и дело начинали громогласно орать в телефон, связываясь с батальонами. Остатки растрепанной за две недели боев бригады готовились к атаке. С правого фланга их должны были поддержать роты 209-го батальона НКВД. На окраине поселка Халтурина сосредоточилась главная ударная сила, - шесть "тридцатьчетверок" и два Т-60, - всё, чем на данную минуту располагала бригада. Остальные машины или втянулись в бой в районе станции Лосево, или спешно ремонтировались на ХПЗ. Генерал-майор Белов, принявший на себя командование харьковским гарнизоном, уже дважды требовал ускорить разгром прорвавшегося к кладбищу противника и перебросить танки к ипподрому, - немцы наращивали давление на северной окраине города. О уже проскользнувшей в Журавлевку механизированной группе немцев сведения пока поступали крайне разноречивые.
- Хватит матюгаться, - неожиданно для себя, строго сказал Женька радисту. - Дай послушать.
В наушниках шуршало, потом неожиданно близкий голос начал по-немецки вызывать "Венеру" и "Дору". Отозвалась "Дора", немцы принялись уточнять координаты дома, в котором засели снайперы. Потом встрял "Марш", доложил, что движение замедлилось, впереди мины, сильный фланговый огонь русских, приходиться обходить перекресток. "Хельга", выходящая в эфир словно из соседней комнаты, просила до утра не тянуть.
- Что там? - рядом присела, неслышно возникшая, Катрин.
- Трудятся. Пока без особого ажиотажа, - сказал Женька.
- Через десять минут начинаем, - командирша расстегнула ремень и принялась подвешивать горбоносую кобуру "Вальтера". - Немец сидит?
- Отдыхает, - машинально сказал Женька, стараясь удержаться и не чесаться по-обезьяньи.
Немец сидел в компании двух камрадов по несчастью под охраной злого автоматчика с перевязанной головой. Бойца слегка мутило, потому на любое шевеление немцев он нервно рявкал: "Не балуй! Капут устрою!".
***
Кажется, началось даже быстрее. Вздрогнул радист, вздрогнула земля. Пристрелявшаяся одним орудием еще засветло, гаубичная батарея открыла беглый огонь. Одновременно, эфир наполнился невыносимым гудением самодельной "глушилки".
Прибегал к немецкой рации начальник связи бригады, орали в соседнем помещении командиры. Сыпалась с потолка пыль, - по позициям немцев били все стволы, которые удалось стянуть к кладбищу.
Гаубицы скоро умолкли, - снарядов было в обрез. Наверху все равно непрерывно гремело, в хлопки минометов и выстрелы танковых орудий вплелся треск пулеметов.
- Вперед! Всем вперед! - кто-то орал в соседней комнате хриплым басом. - Час даю! Щепелев, пулемет снимай, хватит дрыхнуть. Идемте, товарищи...
Застучали сапоги по ступенькам. Старший лейтенант, откинул ватник, смутно глянул на Катрин, выудил откуда-то из-под досок автомат и каску, и, пошатываясь, пошел к двери. Еще раз оглянулся, сонно моргнул, и потопал наверх.
- Я вроде привидения, - Катрин заерзала. - Вот, мать их за ногу...
Женька украдкой почесался:
- Ничего, наше дело завтра будет.
Начальница выдержала минут пять, прислушиваясь к стрельбе и разрывам мин:
- Ладно, пойдем хоть в бинокль глянем. Каску одень, оболтус.
Женька попытался нацепить каску поверх шапки, начальница уже шла к двери, бережно придерживая свою СВТ.
- Далеко собрались? - в пролом перегородки сунулся капитан Варварин.
- Кислорода дохнуть, - пробормотала Катрин. - Засиделись.
- Не дури. Даже не смешно. Еще парня за собой тащишь. Ваше место здесь.
Женька украдкой почесался:
- Ничего, наше дело завтра будет.
Начальница выдержала минут пять, прислушиваясь к стрельбе и разрывам мин:
- Ладно, пойдем хоть в бинокль глянем. Каску одень, оболтус.
Женька попытался нацепить каску поверх шапки, начальница уже шла к двери, бережно придерживая свою СВТ.
- Далеко собрались? - в пролом перегородки сунулся капитан Варварин.
- Кислорода дохнуть, - пробормотала Катрин. - Засиделись.
- Не дури. Даже не смешно. Еще парня за собой тащишь. Ваше место здесь.
- Да что здесь делать? Космическим шумом в наушниках наслаждаться?
- Сядьте и готовьтесь, - сухо сказал капитан и исчез.
Начальница потопталась, буркнула что-то неразборчивое по-английски. Радист покосился с интересом.
- Садись, Евгений. Оружием займемся. А ты, товарищ радиолюбитель, - слушай, не отвлекайся.
Наверху по-прежнему долбили орудия. Судя по возгласам немногочисленных штабных работников, бригада и стрелки НКВД атаковали яростно, но эсесовцы держались упорно. Собственно, отступать окруженной группе Майера было некуда, да и брать пленных никто не собирался.
Катрин сосредоточенно протирала СВТ. К своей пятикилограммовой подруге начальница относилась трепетно и явно надеялась на взаимность.
- Кать, а можно вопрос? - Женька продул горло автоматного магазина. - Я что, странно выгляжу в этой форме? Почему меня, то к жидовско-иудейскому племени относят, то наоборот?
- Наоборот, это как?
- Штурмман "продажной венской свиньей" обозвал.
- Ну, если он не имел в виду ничего гастрономического, то это явный комплемент. Насчет, иудеев то же самое. Вид у тебя вопиюще интеллигентный, особенно в очках. Шли тебе, кстати, окуляры. А что обзывают, так отвечай коротко - по харе кулаком. Имеешь право. У меня одна знакомая девушка была, хм, отчаянно местечковых кровей. Миниатюрная такая евреичка. Так она про "жидовку" даже не дослушивала, сразу - хрясть в зубы.
- Я вообще-то русский, - пробормотал Женька. - В морду бить как-то первобытно. А этой девушке ей как, не возражали? Рукоприкладство многие не одобряют.
- Она рукоятью нагана по зубам давала, - объяснила Катрин. - Времена были простые, политкорректность еще в моду не ввели. Девочка подручными средствами справлялась.
- Если наганом, то это, извиняюсь, сионизмом отдает. Ортодоксальным.
- Ни в коей мере. Девчонка не только зуботычины успевала отгружать, но и любовь крутила. Со стопроцентным русаком-офицером, потомком дворянского, пусть и захудаленького рода. Такое пламенное непосредственное чувство, куда там Уильяму, нашему, Шекспиру. Хорошие ребята были.
- Это ты про Шекспира?
- Про него, наверное, тоже, хотя лично не имела чести знать, - Катрин усмехнулась. - Вообще, если предельно упростить жизненное уравнение, то всё человечество сводиться к двум категориям: "нашим" и "не нашим". "Нашим" ты доверяешь, "не наших" видишь в прицел. Есть еще уйма условно "своих-чужих", но с ними лучше держать дистанцию. Не допускать в свое личное пространство.
- Ну, это ты преувеличиваешь. Общество бесконечно многообразно.
- Кто спорит? Об этом и говорю. Не имеет значения, откуда человек: в Хвостовом переулке он вырос, уроженец Ниццы, или вообще потомственный утбурд 29 из лесных дебрей. На цвет крови и кожи наплевать. Ты, или доверяешь человеку, или нет. Пойми меня правильно, - против миллиардов нейтральных индивидов я ничего плохого не имею. Иногда могу и потрахаться с чужеродным симпатичным объектом. Но только сверху и лицом к лицу. За спину не пущу. Пусть не обижается.
- Ты весьма специфическая интернационалистка, - пробормотал Женька.
- На том стоим. И лежим, - начальница вдруг насторожилась.
...-откуда?! Это проверенные сведения? - орали в соседнем помещении. - Перепроверьте и доложите немедленно.
***
Немцы выходили в тыл бригаде. Связная машина, посланная к соседям, напоролась на немецкую колонну, без боя продвигающуюся в районе улицы Червонопрапорной. Связисты чудом успели уйти на пробитых скатах. Через 30-40 минут немцы займут Моисеевский мост и практически отрежут бригаду от центра города. Через час установят контакт со своим окруженным разведывательным батальоном. Тогда уже танкисты и стрелки НКВД окажутся зажаты в клещах.
- Просочились. Целой колонной, с танками, мать их, и просочились, - начальник штаба бригады, навалился локтями на карту. - Нужно выводить машины из боя и срочно разворачивать.
- Мост заминирован. Подорвем, час-два на том берегу их удержим. Пойдут к другим мостам, - 86-я им хвост прижмет, - капитан Варварин морщился. - Здесь закончить успеем.
- А потом? Город они разрежут, - начальник штаба постучал карандашом по тонкой ленте реки. - За мост кто будет отвечать? Там почти никого. Отделение чекистов, "сорокапятка", да, кажется, несколько саперов. Нужно срочно танки из боя выводить, разворачивать фронтом.
- Давай всех кто есть, - Варварин встал. - Мост прикроем. Связь с 86-й держим, - помогут с тыла.
- Кого я дам? Все до последнего человека кладбище штурмуют, - начальник штаба выпрямился. - Некого давать.
- Наскребем, - Варварин мельком глянул на пролом, - Катерина уже застегивала телогрейку. - Обозначим оборону, пока немцы разберутся кто перед ними... Мезина, - отставить! Вы здесь остаетесь.
- Смысл? Если прорвутся, я все равно уже не потребуюсь, - Катерина пыталась говорить благоразумно, дерзость попридержать.
- Мезина, - капитан шагнул ближе. - В армии приказы надлежит выполнять. Слыхала о таком понятии как приказ?
- Товарищ капитан, мы приказ выполним, - промямлил Женька. - Только если всё рассыплется...
- Ты еще поговори, - изумилась Катерина. - Иди, возле рации сиди, стратег.
- Мне что там, космический треск дословно переводить? Товарищи командиры, мне с вами нужно.
- На кой хрен ты там нужен? Ты автомат как миксер держишь.
- Я с тылу прикрою, - пробормотал Женька. - Я всё понимаю...
- Раз понимаешь, шагом марш к рации.
- Нельзя мне к рации, - в панике прошептал Женька. - Мне страшно. Что я без вас делать буду? Я же ни вернуться, ни здесь остаться не могу...
- Отставить детский сад изображать! - вполголоса приказал капитан Варварин. - Катерина, сажай его на рацию.
Катрин молчала.
- Вот вашу мать! Выполняй, говорю!
- Сергей, пусть парень с нами идет, - прошептала начальница. - Он же на веревочке, как спаниель. А тут обстановка непонятно как обернется.
- Гражданское у вас нутро, - жестко сказал капитан. - Нашли время сопли жевать.
- Ну, гражданское нутро, - огрызнулась девушка. - Так таскайте сюда спецназ. Там любят дисциплинированно под козырек брать. А мы просто потеряться боимся. Чего непонятного?
- Отвечаешь за парня, - процедил Варварин. - К машине, бегом!
На улице грохотало. Где-то близко рвались мины, горел дом, трещали ветви деревьев. Женька, придерживая на голове каску, бежал за командиршей. Вещмешок с спецоборудованием приказали оставить в штабном подвале. Видно, ситуация складывалась, вовсе хреново. Зато бегать стало легче.
Грузовик был цел, только с крыши сарая накидало на кабину досок. Катрин сунулась в кабину, принялась заводить. Следом уже бежал капитан Варварин, за ним человек шесть бойцов, последним рысил отдышливый инженер-капитан с карабином в руках.
Варварин за ремень выдернул из кабины девушку:
- В кузов, институтка!
Катерина злобно засопела, но мигом оказалась в кузове, помогла влезть неуклюжему технику. Полуторка рванула с места, капитан плюхнулся на четвереньки. Ему помогли сесть:
- Благодарю, - круглолицый, щекастый капитан оглядел бойцов. - Ничего, братцы, не в первый раз. А это, я вижу, мины? Трофеи? Пошлые ТМ-42 30 ?
- Они самые, - Катерина придержала прыгающий ящик сапогом. - Знакомы, да, товарищ капитан?
- Странно было бы не познакомиться, - капитан попытался разглядеть в темноте лицо собеседницы. - Это о вас, милочка, сказки в штабе рассказывают?
- А что, у вас еще белоснежки в штате имеются? - удивилась наглая Мезина.
Кто-то из бойцов нервно хихикнул. Капитан улыбнулся и спросил:
- А что, товарищ сестрица-Гримм, взрывателями ваши мины укомплектованы?
Женька подсвечивал фонариком, капитан с Катькой вскрывали ящик. Машина тормознула, боец из хозвзода, галантно поддержал качнувшуюся девушку. Мезина пихнулась локтем:
- Нежности для фрицев оставь. Нашел повод...
Полуторка снова затормозила, - впереди был мост, стучали двигатели. Женька разглядел, мотоцикл, знакомый силуэт Т-60 и сидящих на броне разведчиков. Ага, от "глушилки" тоже всю охрану отозвали. Мост удержать сейчас важнее.