Командиры совещались у баррикады из мешков с песком. Растерянный командир отделения из охраны моста, махал руками, показывая на противоположный высокий берег. У спуска пылало трехэтажное здание, но в общем-то было тихо. Издали, с северной окраины доносилась трескотня перестрелки, редкие орудийные выстрелы, но их почти заглушал грохот боя у кладбища, - там было жарко.
Капитан Варварин побежал к машине, на миг задержался на подножке:
- Пушку цепляем, и на ту сторону. Тут сметут двумя снарядами...
Полуторка начала сдавать задним ходом, Катрин метнулась к борту, спрыгнула:
- Эй, что ж мы голяком?
Кто-то бегал в темноте, звякало железо. Хрипло ругались. Знакомый связист, что сидел в штабе у трофейной рации, теперь скорчился на корточках рядом с Женькой, беззвучно шевелил губами, жевал одно и то же матерное словосочетание. Странно страх у людей проявляется.
- Ты брось, - неуклюже посоветовал Женька. - Потом ругнуться успеешь. Оружие проверь, что ли...
Боец пощупал винтовку и с тоской пробормотал:
- Что её проверять? У меня с утра чувство нехорошее.
- Может, оттого, что личное оружие не проверил, и предчувствие дурное, - пробормотал капитан, склонившись над минами. - Ну-ка, подсветите...
Ему принялись светить, кто-то осторожно придерживал увесистый блин мины. Женька с облегчением заметил вынырнувшую из темноты наставницу:
- Эй, на бригантине, не зевайте...
Женька со связистом не без труда втащили на борт тяжеленный вещмешок.
- Евгений, за мной!
Женька, придерживая автомат, кувыркнулся за борт. Начальница метнулась к траншее:
- Подавай! Да осторожней, сержант! Не дрова суешь...
Кто-то снизу подал ящик. Женька с командиршей ухватили с двух сторон.
- Стекло, не кантовать, - предупредила запыхавшаяся Катерина.
В ящике мелодично позвякивало, торчали горлышки... Коктейли...
- Принимай!
В полуторку лезли двое бойцов с длинной штангой противотанкового ружья.
- Подвинься, славяне!
С заднего борта начали забрасывать ящики со снарядами.
- Куда на "горючку"? - завопила Мезина.
Женька со связистом принялись ворочать-складывать ящики, на борту повис щуплый артиллерист:
- Чего набились? Под орудие машина дадена.
- Уместишься, Геракл фигов, - рявкнула Катерина. - Долго возиться будете?
- Виноват, товарищ девушка, - мелкий артиллерист исчез, но тут же, не глядя, взвалил на борт ручной пулемет, мешок с дисками. - Прими, ну!
- Живее, живее! - подгонял из темноты капитан Варварин.
Т-60 уже устремился через мост. Впереди стрекотали два мотоцикла. Полуторка дернулась, людей в ней уже было полно, Женьку придавил дюжий боец:
- Извиняюсь, товарищ младший лейтенант, тесновато.
- Хрен с ним, только с ноги слезь, - попросил Женька.
Катерина дернула артиллериста за рукав:
- Сюда садись. Что, вас в противотанкисты специально таких разнокалиберных берут?
- Так для полной гармонии, - отозвался щуплый, оказавшийся наводчиком, исполняющим обязанности командира орудия. - У вас ведь в санбате, тоже так, - одна вроде вас, - красивая, а на десятерых девчонок без пол-литры и взглянуть боязно.
- Да я тебя сама без пол-литры не разгляжу, - не замедлила с ответом Катерина.
Смеялись. Катили к немецким танкам и хохотали над простенькими шутками. Женька неожиданно успокоился. Война - это жизнь и работа. Смерть потом будет. А может и не будет. Люди в нее верить не хотят. Чего в свою смерть верить, когда ночь, пусть холодная, но весенняя, и люди кругом свои? Пусть гарью несет, пусть тьма кромешная. Люди жить будут, работать, воевать до последнего.
Впереди растрещался пулемет, стреляли где-то между домами. Короткая колонна остановилась на перекрестке, мотоциклы унеслись в разные стороны. Женька пытался рассмотреть дома. Карта города помнилась неплохо. Где-то у Пушкинской.
- Улица Чайковского, - прошептала Катерина.
- Точно, там дальше трамвайные рельсы, - согласился, прислушиваясь, артиллерист. - Мы там чуть под бомбу не угодили.
Впереди стреляли все яростнее, громыхнуло орудие.
- Кто-то из наших есть, - прошептал кто-то из бойцов.
- Естественно, кто-то есть, - спокойно заметил инженер-капитан. - Немец просочился, сейчас обнаружим, изничтожим или отобьем. Вы, право, как в первый раз. Уж все повоевать успели, а опять двадцать пять...
Женька подумал, что, наверное, лично он, рядовой младший лейтенант Земляков, здесь лишний. Что-то снова колотить начало.
Из темноты вылетел мотоцикл:
- По Артема идут! Прямо сюда. Впереди штуки три самоходки, дальше не рассмотрели. По фрицам с угла кто-то из пулемета кроет...
В грузовике мигом зашевелились. Инженер-капитан взял двух бойцов, им сгрузили мины. Остался для прикрытия минеров мотоцикл с пулеметом. Остальные машины свернули в переулок. Капитан Варварин решил двигаться по параллельной улочке. Двух-трех этажные вымершие дома, узкие тротуары. Оставшийся мотоцикл вновь унесся вперед. Машина остановилась, танкетка проползла вперед, настороженно поводя жалом автоматической пушки.
Капитан Варварин с автоматом вывалился из кабины полуторки:
- Кать, разведай местность. Фланговые позиции, и для орудия... Живее!
Мезина сгинула в темноте. Бойцы разбежались по улице, артиллеристы отцепляли орудие. Стрельба впереди стихала, - неизвестные бойцы, пытавшиеся задержать немецкую штурмовую колону, видимо, были выбиты из углового дома.
Женька спрыгнул на мостовую. Артиллеристы подхватили станины "сорокапятки".
- Сюда давай!
Метрах в пятидесяти Т-60 развернулся кормой, въехал в запертые ворота. Захрустели, рушась створки. Бойцы с ПТР уже вбегали в узкий дворик через калитку.
- Навались! - прохрипел щупленький наводчик.
Женька ухватился рядом с бойцом за холодный металл станины. Шестисоткилограммовое тело орудия неожиданно мягко покатилось по мостовой.
- Ого, теперь сама пойдет, - сказал, упираясь в щит, наводчик. - Благодарствуем, товарищ лейтенант.
- Так согреемся, - пробормотал Женька. Автомат норовил соскользнуть с плеча. Навстречу попался бегущий Варварин:
- Земляков, вперед полезешь, - я тебе сам голову оторву. И Катька сполна отгребет...
Под колесами пушки затрещали створки ворот, - впереди был двор, дальше тыльная сторона дома и темный провал арки подворотни, выходящей на соседнюю улицу.
- Туточки, - задыхаясь, пробормотал наводчик. - В саму подворотню лезть не будем. - Давай, хлопцы...
Они вбивали сошники станин в плотную землю двора. Женька вместе с одним из артиллеристов побежал за снарядами. Полуторка уже вползала задом во двор, - из кабины выглядывал незнакомый боец, осторожно выворачивал рулевое колесо. Задний борт "Полицайской антилопы" был откинут.
- Ящик берем, больше не успеем расстрелять, - артиллерист потянул ящик...
Вылетела откуда-то Катерина:
- Женька, где бродишь? Меня держись. Дарую должность пажа-оруженосца...
Взбегать по крутой лестнице было трудно. Тяжеленный вещевой мешок оттягивал плечи, да и карманы с хрупким содержимым требовалось беречь. В подъезде оглушительно воняло кошками. Странно, ни единой кошки Женька в городе не видел, а несло невыносимо. Катрин выламывала дверь на втором этаже, от жестких ударов сапога не выдержала филенка, но сама дверь распахиваться никак не желала.
- Тьфу, наследие царского режима... Красиво жили, - командирша на четвереньках нырнула в дыру от выбитой филенки. - Давай товар!
Женька передал вещмешок, осторожно освободил карманы от бутылок с горючкой.
- Всё, здесь жди. На подхвате будешь...
Женька оглядел вонючую темную лестницу:
- Интересно, я сирота, что ли, под дверью ждать?
Снизу кто-то топал, - оказалось, один из артиллеристов с ручным пулеметом.
- Где лейтенантка? Сказали к ней...
- Здесь. Лезь... - Женька подхватил мешок с дисками, протиснулся в дыру следом за пулеметчиком. Проклятая шинель цеплялась как нарочно.
Квартира была пуста. Пустые прямоугольники комнат, залитые слабым лунным светом. Только в коридоре валяется груда разбитых компотных банок. Окна выбиты, лишь на выходящих во двор уцелели несколько рам.
- Эй, мамонты, не топайте! - из сумрака выглянула Катрин с винтовкой наперевес. - Пулемет туда давай, - во второе окно! Начинаем только по команде.
- Так понял я. Не первый год замужем, - пулеметчик деловито примерялся к подоконнику.
- Ясное дело, - Катрин неслышно скользила по запыленному паркету. - Только малость нервничаем. Психанет кто...
- Не я, - заверил боец. - Видал я немцев. И "эс-эс", и всяких разных.
- Ясное дело, - Катрин неслышно скользила по запыленному паркету. - Только малость нервничаем. Психанет кто...
- Не я, - заверил боец. - Видал я немцев. И "эс-эс", и всяких разных.
- Ну и славно, - командирша вытаскивала из вещмешка неуклюжие противотанковые гранаты. - Жень, затяни ремень каски, и сядь за стеной коридора. Отходить будем шустро.
Спорить Женька не стал, сел на корточки в прихожей. Стало совсем тихо. Грохот орудий за рекой стал чем-то привычным, на него слух уже не реагировал. А здесь было совсем тихо. Бойцы, должно быть, уже заняли места, - большая часть засела по этой стороне улицы, на другую сторону, - в трехэтажный красивый дом с остатками лепнины перебежали бронебойщики и двое разведчиков из охраны "глушилки". Вроде и Николай там, - разведчик с которым заблудшего немца на задворках дома Натальи Семеновны глушили. Затаились у пушки артиллеристы, - им придется бить в упор. В подворотню затащили выбитые створки ворот, загородили стоящее в глубине орудие. Неубедительная эта пушечка, верно её "прощай родина" обзывают. Тачка со стволом. Хотя вес имеет. Но все равно, что серьезного из нее подбить можно? Разве что танкетку вроде "тэшки". Как там товарищ Борис? Механика-водителя ему нового дали. Этакая рожа татарская, разбойничья. Наверное, только на лошадях скакать и умеет. Невезучий парень этот танкист. Катька за него, наверняка, переживает.
Из окон донесся рокот двигателей и чуть слышный лязг гусениц. Ползут. А ведь мелькнула малодушная мыслишка, - свернут, пройдут мимо. Но к мосту их, конечно, пускать нельзя...
Немцы двигались осторожно. Медленно катились два мотоцикла, и легкий полугусеничный бронетранспортер, за ними на дистанции двигался T-III, два "Штуга" 31 , бронетранспортер с малокалиберной пушкой, еще два штурмовых орудия, несколько грузовиков с прицепленными противотанковыми орудиями, снова "Ханомаги". Замыкал колонну Т-IV, с развернутой назад башней. Улица была узка, - едва ли разъедутся две машины. Соваться в подобную мышеловку в здравом уме немцы не стали бы, но связь с группой Майера пропала и наскоро собранной подвижной группе была поставлена задача немедленно пробиться к попавшему в окружение разведывательному батальону. Судя по звукам ожесточенного боя, группа Майера находилась в критическом положении, и эсесовцы торопились.
Немецкие машины лязгали гусеницами куда тише "тридцатьчетверок", но металлический рокот нарастал угрожающе. Женька крепче сжал автомат на коленях. Под подошвой скрипнул осколок стекла. Катрин, стоящая сбоку оконного проема, ничего не сказала, только негодующе дернула плечом. Женька замер.
Мотоциклы уже проехали мимо, прокатил T-III, медленно вращающий башней. Задранный ствол 50-миллиметрового орудия на миг заглянул в окно первого этажа.
Показалось, танк пропускают. Короткий выстрел "сорокапятки" совершенно угас в лязге гусениц. Танк, как ни в чем не бывало, полз дальше. Уже почти миновав подворотню, слегка дернулся, приостановился. Припавший на колено, маленький сержант-наводчик, кончиками пальцев тронул маховичок, довел стол, и услышав лязг закрывающегося замка, шепотом крикнул: - "Выстрел"! В ушах еще стоял звон от первого выстрела, а повидавшее виды орудие гавкнуло снова, всаживая бронебойный в кормовую часть танка.
И началось мгновенно. Еще лязгали гусеницы, и мало кто расслышал-осознал практически мгновенные двойные выстрелы прячущейся во дворе пушки, как началась пальба с верхних этажей и полетели гранаты. Катрин вогнала пулю в голову, торчащую из "Штуга", пулеметчик чистил короткими очередями открытое чрево "Ханомага". Проклятый танк, наконец, остановился, по его корме бежали оранжевые язычки пламени. Начал медленно разворачивать башню, замер, бессмысленно нацелив ствол в фонарный столб. Из башенного люка показался человек, повис, скребя рукой броню. Мимо танка с трудом протиснулась самоходка, на её корму упала, и безвредно бухнула РПГ-41 32 . Самоходное орудие устремилось вперед, к обманчивой свободе перекрестка. Вторая самоходка попыталась повторить маневр, обогнула танк, но сверху ей в двигатель успели вогнать уже третью бронебойно-зажигательную пулю из ПТРС 33 . "Штуг" заскрежетал, дробя гусеницей старенький асфальт тротуара. На рубке лопнула брошенная из окна бутылка с "горючкой", потекли яркие ручейки. С бронетранспортеров и грузовиков середины колонны спрыгивали гренадеры, бежали под стены домов. Задрали стволы зенитные установки, - в одну угодили сразу две гранаты, другая выплеснула огненные струи, - с дома напротив полетела лепнина, осколки кирпича и штукатурки.
- Драпаем! - заорала Катрин, швыряя в окно еще одну гранату.
Пулеметчик уже топал по коридору. Женька подхватил у него мешок с дисками.
- Бодрее! - рычала наставница за спиной.
Барахтаясь в проломе, Женька ощутил полновесный подбадривающий пинок, выкатился на кошачью, сейчас полную дыма, лестницу.
Скатились вниз. Двор был пуст, - "сорокапятку" успели подцепить и "Полицайская антилопа" уже выдернула орудие на соседнюю улицу. У выломанных ворот Катрин обернулась, - в арке мелькали смутные фигуры. Катерина и пулеметчик начали стрелять одновременно, - бывалый артиллерист врезал из тяжелого "Дегтярева" от бедра. Кто-то в арке упал. Женька тоже успел выпустить короткую очередь и получил по шее:
- Не дури, снайпер! Ходу!
Бежали по улице. Следом задним ходом пятился прикрывающий Т-60. У перекрестка кратко простучала автоматическая пушка, - видимо, фрицы опрометчиво сунулись на улицу.
Отошедшие бойцы собрались у развалин продуктового магазина. Пушка уже уставилась столом в сторону соседнего перекрестка, - там из-за угла торчала морда рванувшейся вперед, но наскочившей на мину самоходки.
- Ослепли с перепугу, - злорадно сказал приободрившийся связист-матерщинник.
Подошел капитан Варварин в распахнутом полушубке:
- Потери есть?
Отряд недосчитался шестерых. Правда, через несколько минут появились вымотанные бронебойщики со своим "костылем" и один из разведчиков:
- Колька на углу остался, наблюдает. Горят фрицы.
На улице продолжалась стрельба. Злобно стрекотала автоматическая зенитка, бухали выстрелы самоходок. Над кварталом было видно зарево.
Подкатил мотоцикл:
- Товарищ капитан, когда отходили, вашего инженер-капитана зацепило. По ногам очередью лупануло.
- Вези в бригаду. Поосторожнее. И доложите там о ситуации. Немцы скоро очухаются.
- Есть! - мотоциклист лихо развернулся и умчался.
Капитан сумрачно посмотрел на Женьку:
- Цел? Смотри мне. Так, товарищи офицеры, - ко мне!
Командного состава было мало, даже с учетом примкнувшего к начальству сержанта командира орудия.
- Что будем делать? Хаты здесь не очень, - разобьют мигом.
- Обозначим сопротивление и драпанем, - Катерина почесала биноклем украшенную шрамиком бровь. - Товарищ капитан, может нам пока "арт-штурм" добить? Что он как прыщ недодавленный торчит? Немцы у него возятся, гусеницу латают.
- Сможешь? - капитан Варварин глянул на командира орудия.
- Не вижу серьезных препятствий, - сдержанно сказал сержант. - Бронебойные есть, потратим два-три, загнется коробка. Только и позиция наша тю-тю. Раскроемся.
- Всё равно здесь оставаться не будем, - капитан смотрел в сторону перекрестка. -Выкатятся, развернутся, и расстреляют как в тире. Бей самоходку и отходим к реке. Задержим перед мостом.
- Мне, товарищ капитан, лучше между домов базироваться, - сумрачно сказал танкист. - Здесь еще пошныряю, а там сожгут мигом. Я и так высунуться на голое боюсь.
- Правильно боишься. Ладно, шныряй. Если мост подорвем, отходи к центру города.
Сержант пошел к орудию, а Катерина неожиданно подхватила под локоть Варварина:
- Что еще за интим? - настороженно пробурчал капитан.
- А нам зачем к реке? - вполголоса осведомилась Мезина. - Стрелков изображать? Постреляют. Пехота мы лажовая.
- И что предлагаешь? Отходить за мост к бригаде?
- Я, товарищ капитан, самокритично настроена. От наших двух стволов, что на мосту, что в бригаде, толку немного. Лучше мы вперед пойдем. К заветному переулку Маяковского. Как бы дело не повернулось, нам там завтра быть нужно.
- Брешешь прямо в глаза начальству, - с грустью констатировал капитан. - На охоту собралась? И парня тащишь? Белые колготки не забудьте.
- Что охота? - раздраженно зашептала Катрин. - Ну, так, пальну пару раз. А у моста что мне делать прикажешь? Ситуация вон скверная. Что вместе с бригадой в "клещи" попасть, что у моста под огнем сидеть. Уж лучше мы как умеем. Целее будем. Вот с танком проедемся, понаблюдаем. Если мост за нами сохранится, придем завтракать. По-иному обернется, - рандеву на Маяковского никто не отменял.