Яхта неслась к берегу, теперь Зефир не играл, а старательно надувал паруса, подгоняя нас. Тревога повисла в воздухе, как та неведомая тонкая сеть. Мы даже не разговаривали, каждый напряженно думал. Что же, на берегу соберемся и все обсудим. По ярким улицам, мимо веселых фонтанов и цветущих клумб, прошли, молча и торопливо. В номере сидел Гери. У него был очень удрученный вид. Увидев нас, воскликнул:
— Где вы были? У нас такое творится!
— Что случилось? — спросил Минкус, усаживаясь на подлокотник кресла и обнимая брата.
Мы расселись в уютном номере вокруг стола. Я сидела около самого окна и видела, как встревожено заглядывал к нам Зефир, не решаясь влететь. Дриопа принесла нектар.
— Я был у мамы. Там какая-то эпидемия. Все болеют. Понимаете, ложатся в постель вечером совершенно здоровыми, а утром не могут встать. Лежат, смотрят в потолок и все. Только женщины.
— А когда началось? — спросил Минкус.
— Говорят, дня три. Там вообще стало страшно ночами: Волчок бегает по всему поселенью, лает и воет, Дракоша сидит у входа в тоннель и время от времени опаливает его пламенем, Барс рыщет по склонам. А утром еще одна — две женщины не встают с постели. Днем сторожа отсыпаются, а орел несет вахту.
— Сколько заболевших?
— Уже человек восемь.
Зефир отскочил от окна и вместо него появился Меркурий:
— Что, неведомые человечки показали свой синий нрав? — ухмыляясь, спросил он, — украли дельфина?
Нахальный торговец сел на подоконник, рядом примостился полупрозрачный прохладный Зефир.
— Как странно, — сказала я, — то дельфина украли, то эпидемия началась. И у нас они зачем-то побывали! И не знают, как это получилось! Может, все это связанно?
— Да ну, Вера! Совсем не обязательно! — отмахнулся Минкус, — причем здесь болезнь?
— А часто вы болеете? — спросил Сергей.
— Да нет, только в детстве, когда зубы режутся, — рассмеялся Минкус.
Меркурий задумчиво посмотрел на меня:
— Вера, а ведь меня прислала Артемида. У нее заболела собака. Точно так, как рассказал Гери.
— Тебя же здесь не было, — встрепенулась Дриопа.
— Зефир, девушка, здесь был — Зефир. Может, Вера права, может это все — синие человечки?
В номер вбежали взмыленные, запыхавшиеся и расстроенные Пан и Стив:
— Мы за помощью, друзья! — воскликнул Стив, — у нас появилась странная болезнь.
— Ага, лежат и спят? — спросил Меркурий.
— Откуда ты знаешь? — было видно, что бога торговли недолюбливают все.
— То же самое происходит с нано, Гери рассказал, он там был, — ответил Минкус.
— Я оставил в селенье Лекса: эльфы у нас признанные лекари, и прибежал к вам за помощью. Что же делать?
Пан сел на пол у камина, оперся спиной о стену, у него был такой обреченный вид!
— А у тебя что, Пан? Кто заболел? — спросила Дриопа.
— Болеют нимфы. И дриады, и нереиды, и наяды!
Обычно веселый, Пан схватился за голову, пряча от нас слезы.
— Так, ребята, не раскисать! — воскликнула я, — думать надо! Если это синие человечки, значит надо искать их сети. Дельфин, попав в сеть, не мог двинуть даже плавником, так он сказал? Скорее всего, они набрасывают невидимую для нас сеть, как на дельфина. Надо снять сети и все!
— Этого мало, Вера, — вмешался Сергей, — надо как-то остановить амфи. Можно ли обратиться снова к Гее? Она могла бы нам помочь.
— Не знаю, — с сомнением произнесла Дриопа, — тогда вопрос касался богов, а сейчас — простые смертные.
— А псы Артемиды? А нимфы? — возразил Сергей.
— Если только псы Артемиды и нимфы, — все еще неуверенно сказала Дриопа.
— Гею мы берем на себя! Да, Зефир? — вмешался Меркурий, — но что ей сказать?
— Я сам с ней поговорю, — ответил Сергей, — вы только договоритесь, чтобы она меня выслушала.
— Полетели.
Зефир подхватил моего друга и вынес в окно. Следом вылетел Меркурий. Оставшись одна, я понимала, что от меня ждут совета.
— Знаете, надо попытаться снять сети уже сейчас. Не стоит ждать, пока мы остановим амфи. Сети невидимы, но если провести рукой, наверное, можно ощутить. Может, лучше всего это сделают дети? У них пальцы более чувствительные. Вы все возвращайтесь по домам и попробуйте нащупать волшебные путы.
Я говорила, и сама себе не верила: ну как ощутить то, что не видишь? Но чем-то надо было занять их всех?! Ничего не делая в такой ситуации, можно и с ума сойти! Наскоро попрощавшись, Пан отправился к нимфам, давать указания, Стив — в родное селенье, Гери — к нано. Зефир внес в окно Сергея, тот довольно улыбался:
— Вера, нам надо идти к амфи. Нас обещали угостить рыбой.
— Только ничего там не ешьте, — встрепенулась испуганно Дриопа, — мало ли что они могут сделать! Беду наколдуют!
— Не будем, не бойтесь, — засмеялся Сергей.
Он был так доволен своей беседой с Геей, что я не сомневалась в успехе нашего похода.
— Я пойду с вами, — твердо сказал Минкус.
— Это необязательно, — возразил Сергей, — мы будем не одни.
— Ничего, я не помешаю, а помощь может и понадобиться.
— Меркурий, лети к Артемиде, попытайся нащупать на собаках невидимую сеть и снять ее, — сказала я, — Дриопа, а когда мы вернемся, я бы с удовольствием выпила еще нектара…
— Конечно, Верочка, я приготовлю.
Мы втроем подошли к стене и вошли в нее, уменьшившись в размерах. Вот и пещера амфи. Синие кувшинки, фиолетовые ландыши, оранжевые листья на кустах, радужные отблески воды на стенах, красота тайной пещеры восхищала даже в такой ситуации. Послышался скрип уключин, всплеск воды под веслами. Нам на встречу в лодке плыл Йак, на веслах сидели два крупных амфи. В пещере они не выглядели так пугающе, как наверху.
— Дорогие долгожданные друзья, — воскликнул вождь, протягивая к нам руки, — мы каждый день ждем вас! Подаренная вами рыба расплодилась в нашем озере, мы научились ее ловить и женщины готовят для вас праздничный ужин.
— Вы вообще хорошие ученики, — хитро улыбнулся Сергей, — все схватываете на лету.
— Мы любим учиться, — ответил радушный хозяин.
Сергей повернулся к Минкусу и прошептал:
— Спрячься в скале и наблюдай, если увидишь, что что-то с нами не так, зови Гею.
Минкус кивнул и исчез в скале.
— Куда же делся ваш друг?
— Он вернется, — ответила я.
— Подождем? — спросил Йак.
— Не надо, он найдет нас сам, — уверенно сказал Сергей, вошел в лодку и подал мне руку.
Я села сзади и почувствовала, как меня накрыла невидимая сеть. Сергей же остался стоять рядом с Йаком. Мы плыли к городу в скале, я слышала все, но не могла пошевелить даже пальцем. Сергей тревожно поглядывал на меня.
— Мои дорогие гости, — вещал Йак, — сейчас мы покажем вам лучшие наши покои, мы угостим вас лучшей едой, напоим лучшим питьем. Что там ваш земной чай или их олимпийский нектар! Мы угостим вас настоем мха на рыбьей крови!
— А чью кровь вы использовали, когда у вас не было рыбы? — спросил Сергей.
Йак даже дернулся от неожиданного вопроса:
— Мы на воде настаивали раньше.
Я поняла, на что намекал Сергей: видимо вождь амфи давно выходит из пещеры, умеет особым способом перемещаться и очень много знает. Приближалась скала, вдоль нее стояли в несколько рядов синие человечки.
— Слушайте меня, великие амфи! — взревел Йак, — я покажу вам, какие мы сильные и что мы можем.
Амфи с ужасом смотрели на меня. Их взгляды были просто прикованы ко мне. Я поняла, что они видят сетку и им это не нравится. Лодка причалила к берегу. Сергей хотел выйти, но Йак его остановил:
— Подожди, чужестранец! Поговорим здесь, потом сойдем на берег.
Йак пытался отойти от Сергея, но тот двигался за ним, наверное, понимая, что на мне уже невидимая сеть, и, держась вблизи вождя амфи, не позволял набросить сеть и на себя.
— Великие маленькие амфи! Я говорил вам, что вы будете главенствовать на этой планете, как под землей, так и на земле! Вот, я доказал вам, что это так! Видите — смелая девочка не двигается, она даже не заметила, как угодила в ловушку! Ха-ха-ха, — рассмеялся он во весь голос, — Каждую ночь все больше и больше неподвижных, а потом, и послушных нашей воле — нано, гномов, да что там, я и до их олимпийских богов доберусь, находят там, наверху. Постепенно все богатства, дома, одежда, украшения — все будет нашим! У них всего много! Я сделаю вас счастливыми!
Я сидела, опутанная сетью и злилась: "Что же ты молчишь, — думала, — тоже мне, друг! Хоть слово скажи!" Но Сергей упрямо молчал, разглядывая амфи на берегу и стараясь не отходить от Йака. Послышался робкий шепот:
— Они спасли наших детей, они принесли нам рыбу и лодку…
— Вы не представляете, сколько рыбы в море, — ораторствовал Йак, — сколько лодок самых разных на берегу! Спросите моих воинов! Воины! Сколько лодок там?
— Много, — ответил хор низких голосов.
Я сидела, опутанная сетью и злилась: "Что же ты молчишь, — думала, — тоже мне, друг! Хоть слово скажи!" Но Сергей упрямо молчал, разглядывая амфи на берегу и стараясь не отходить от Йака. Послышался робкий шепот:
— Они спасли наших детей, они принесли нам рыбу и лодку…
— Вы не представляете, сколько рыбы в море, — ораторствовал Йак, — сколько лодок самых разных на берегу! Спросите моих воинов! Воины! Сколько лодок там?
— Много, — ответил хор низких голосов.
— Сколько рыбы там?
— Много!
— Они спасли наших детей, — снова раздались неуверенные голоса.
— Амфи! — наконец заговорил Сергей, — мы спасли ваших детей, принесли их вам, мы не хотим вам зла, но знайте, если вы не прекратите нападать на людей и животных, вас покарает сама Гея, богиня земли и мать всего сущего!
— Что ты говоришь, — картинно рассмеялся вождь, — амфи, не верьте! Я и мои воины столько раз выходили наверх, но ни разу не видели Гею!
— Не видели, говоришь?!
Это был голос Геи, он раздавался со всех сторон, отражался от стен пещеры, собрался над озером и поднял волну, лодка закачалась, и я выпала из нее, как была, в сетке, и камнем пошла ко дну. Связанная сетью, недвижимая, поняла, что тону. Но чьи-то уверенные и сильные руки подхватили меня и понесли к берегу. Это был Минкус. Через минуту он уже выносил меня из воды. Ему помогал Гери, вдвоем они сняли с меня сеть. В воде она стала видимой. Я оглянулась: казалось, амфи стали еще более синими, они жались к стене и со страхом смотрели на воду.
— А что ты сделал, чтобы я захотела тебе показаться? — продолжала Гея, но уже не с таким напором, — ты украл дельфина, ты наслал на моих детей, а все живое — мои дети, странную болезнь, ты украл моих друзей и пытаешься их обидеть! Что же, смотри! Ты заслужил это право!
За спинами амфи из скалы появилось огромное, со злобным оскалом лицо старухи, оно щелкнуло зубами, длинный раздвоенный язык протянулся вперед над толпой испуганных амфи к Йаку, тот, пытаясь увернуться, зашатался и упал в воду. Лицо исчезло.
— Ты видел меня?
— Видел, — шепотом произнес Йак, держась за борт лодки.
— Ты хочешь еще раз меня увидеть?
— Нет, — ответил он.
— Ты понял, что произойдет с тобой?
— Понял.
Воцарилась тишина, казалось — пролети бабочка, и шум ее крыльев раздастся барабанной дробью. Амфи по-прежнему жались друг к другу, Йак из синего стал пурпурным.
— Амфи! Я обращаюсь к вам, — заговорил Сергей, — я обещаю, что вы не пострадаете, если прекратите вредить остальным жителям Фэйритэйл! Отдайте нам Йака, его будут судить за вред, нанесенный нано и гномам, а вы продолжайте жить, как вам нравится. Никто не запрещает вам выходить наверх, селитесь, где захотите, но живите в мире! Вы согласны?
— Да, — громко и дружно ответили амфи.
В это время Минкус и Гери затащили в лодку мокрого и притихшего Йака, накинули на него сеть, снятую с меня, связали. Вытащив неудавшегося завоевателя на берег, Сергей сказал:
— Мы уходим, но мы к вам вернемся, поможем, а сейчас выберите себе достойного вождя.
Сквозь скалу мы вернулись в номер Минкуса.
— Как вы долго! — воскликнула Дриопа.
— Дело было серьезным, — ответил Минкус.
Скрипнула дверь, два человека в черных балахонах заглянули в комнату:
— Здесь подозреваемый? — спросил один из них.
— Да, вот он, только осторожно — сеть не снимите, иначе — исчезнет.
"Полиция", — догадалась я. Вкусно пахло горячим нектаром.
— Как там нано? — спросила я Гери.
— Когда я вернулся, почти все женщины были свободны от сетей. Кто-то попытался влить в рот больным воды, и сеть стала видимой. Так что их тут же освободили от пут.
— Да, да, эльфы тоже, — раздался от окна голос Зефира, — ухаживая за больными гномами, стали смачивать им губы, получилось так же, как у вас. И еще, Вера! Гея просила тебе передать, что не ожидала твоего падения из лодки, ты уж прости ее!
— Я совсем не обиделась, она была прекрасна в своем гневе! Мы ей так благодарны!
— Да, да, Гея предложила основать посольство в стане амфи, а послом советует назначить Гери.
— Конечно, — ответил Минкус, — я передам совет королеве.
Зефир улетел, мы выпили долгожданный нектар.
— Серый, я так устала, нам пора!
— Согласен, сегодня был длинный день!
Дома, разглядывая себя в зеркало, Сергей сказал:
— А синяк он все-таки убрал! Как будто ничего и не было!
"Да, — подумала я, — как будто ничего и не было".
Глава XI
Как хорошо дома!Кажется, мама всерьез решилась взяться за мое воспитание. Как-то вечером я случайно услышала ее жалобы отцу:
— Только и делает, что бегает, снежки, коньки да лыжи, больше никаких интересов!
— Но учится хорошо, читает много, в компьютере лучше меня разбирается, — возражал отец.
— В подружках у нее мальчик ходит! Ни одной девочки. Ни в школе, ни во дворе, — продолжала напирать мама.
— Ну и что, что мальчик, — не соглашался папа, — они же с пеленок вместе. Радоваться надо, что есть настоящий друг.
— Ничего не умеет! Уже большая девочка, а навыков никаких.
— Научи ее щи варить.
— Как же! Будет капусту шинковать, пальцы порежет.
— Ну, милая, не споткнувшись, не пойдешь, — засмеялся папа.
— Ты так безразличен! — возмутилась она, — тебе все равно, какая у нее будет судьба?
— Научи ее вязать, — отмахнулся он.
Со следующего дня началось рабство. Мама по дороге с работы купила пряжу, спицы, а дома усадила меня на галеры, то есть на диван рядом с собой и заявила:
— Вера, пора научиться работать руками.
— Я ими пишу и держу ложку, — огрызнулась я.
— Этого мало, будем вязать. Давай куклу, я покажу, как снимать мерки.
Я вспомнила своих голых кукол. Как объяснить, куда делись их одежки?
— Мам, давай без кукол, а? Лезть за ними на антресоли, потом снова прятать!
— А что же мы вязать будем? — растерялась она.
— Носки свяжите, — подсказал папа, отрываясь от газеты.
Долго мама показывала, как набирать петли, как вязать лицевую, как изнаночную. В ее руках так уютно лежала нить, как только пряжа оказывалась у меня, она становилась скользкой и непослушной, путалась, выпадала, а спицы царапали пальцы. От злости я искусала губы, но это мало помогло в овладении сложным ремеслом вязания. Несколько вечеров были бездарно потеряны, но я осилила пару рядов, и стало что-то вырисовываться.
— Вот, умничка, — обрадовалась мама, — завтра с утра еще повяжешь, так и научишься!
Утром, понимая, что лучше сколько-то поработать, взяла ненавистный клубок, села на диван и, чуть не плача, начала вязать, путая лицевые и изнаночные петли. Это я потом поняла, что путала, а сначала казалось, что все неплохо получается, я даже к ниткам стала терпимей относиться. Упражнялась с полчаса, потом — надоело. С чистой совестью, — я же трудилась! — бросила вязанье в плетеную корзинку и достала свою шкатулку.
В номере Минкуса не было никого. У гномов царила тишина, будто все куда-то ушли. Не было видно ни детей, ни взрослых. То же запустение у эльфов. У нано на посту оставалась моя команда, но и они спали. К амфи я заглянуть через шкатулку не смогла. Почувствовав неладное, не раздумывая, забыв предупредить Сергея, достала туфельки, надела их и оказалась в совершенно незнакомом месте.
Огромный хрустальный дворец. Наружные стены, совершенно гладкие, были прозрачны, за ними плавали рыбы, морские коньки, осьминоги и кальмары. Вот и знакомый дельфин, он уперся носом в стену и улыбался. Дворец стоял на морском дне. По песку ползали огромные морские звезды, в такт течению кивали роскошными гривами актинидии, какие-то колючие черные шарики быстро передвигались между кораллами, которые переливались яркими красками. Видимо, был день.
Внутренние перегородки, искусно изрезанные резцом мастера, за счет множества граней и отражающихся в них лучей света, теряли свою прозрачность, становились растушеванными. Вся мебель в комнате тоже была хрустальной. Здесь стояли маленькие столики, диванчики, на хрустальных подставках — хрустальные подсвечники, журчала, подкрашенная во все цвета радуги, вода в разнообразных хрустальных маленьких водопадах. Все здесь казалось произведением высочайшего искусства. Подсвечники и водопады сделаны в форме рыб, дельфинов, актинидий. Кроме этого, вдоль стен стояли выполненные из хрусталя скульптуры олимпийских богов.
Сверкающие грани стен уходили высоко вверх, сводчатый потолок тоже был прозрачным, и я видела днища проплывающих над дворцом кораблей. Я пожалела, что не позвонила Сергею, а сбежала без него. "Но я же так испугалась за друзей!" — пыталась себя оправдать.
Послышались легкие шаги. Вошла красивая женщина в полупрозрачном, бело-голубом длинном складчатом хитоне, подпоясанном золотым ремнем, заколотым на плечах золотыми с перламутром брошами. Ее длинные волнистые волосы цвета спелой пшеницы были схвачены золотой лентой.