Теперь Энтони Орсатти пребывал в благостном настроении. Он позавтракал с любовницей, которую поселил в принадлежащем ему доме в Лейк-Виста и навещал три раза в неделю. Сегодняшний визит прошел особенно удачно. Она проделывала в постели такие штуки, о коих другие женщины и не помышляли, и Орсатти искренне относил это на счет того, что она так сильно любила его. В организации Орсатти царил порядок: никаких проблем не возникало, потому что он знал, как разбираться с трудностями, пока они не превратились в проблемы. Как-то Орсатти объяснял свою философию Джо Романо: «Ни в коем случае не позволяй маленькой проблеме вырасти в большую, иначе все покатится, как снежный ком. Допустим, появился полицейский начальник, уверовавший в то, что ему нужно отстегивать больше. К ногтю его – и никакого снежного кома. Понятно? Или появляется выскочка из Чикаго и просит разрешения начать собственные маленькие делишки в Новом Орлеане. Знаем мы, как маленькие делишки оборачиваются крупными делами и начинают отщипывать от твоего дохода. Поэтому ты соглашаешься, а когда сучонок приезжает, берешь его к ногтю. И опять никакого снежного кома. Усваиваешь модель?»
Джо Романо модель усвоил.
Романо нравился Энтони Орсатти. Был ему как сын. Орсатти подобрал его, когда Романо еще зеленым пацаном шатался пьяным по переулкам. Сам обучил Романо, и теперь его выкормыш оборачивался не хуже его. Он был быстр, сообразителен и, главное, честен. За десять лет пребывания в организации Орсатти Романо поднялся до лейтенанта. Руководил всеми операциями семьи и отвечал только перед капо.
В кабинет постучала и вошла Люси, секретарша Орсатти. Двадцатичетырехлетняя выпускница колледжа имела такие лицо и фигуру, которые принесли ей победу на нескольких местных конкурсах красоты. Орсатти радовался, когда его окружали красивые молодые женщины.
Он поднял глаза на часы на столе. Без четверти одиннадцать. Но ведь он предупредил Люси, чтобы его не тревожили до полудня.
– В чем дело? – нахмурился он.
– Простите за беспокойство, мистер Орсатти. На проводе мисс Гижи Дюпре. Она словно не в себе, но не говорит, что ей надо, и просит соединить ее с вами. Я подумала, может быть, что-то важное.
Орсатти прокрутил имя в компьютере, помещавшемся в его голове. Гижи Дюпре? Не из тех ли сучонок, что он водил к себе в номер, когда в последний раз ездил в Лас-Вегас? Имя ничего не говорило ему, хотя Орсатти гордился тем, что ничего не забывал. Из любопытства он поднял телефонную трубку и махнул рукой Люси.
– Слушаю. Кто это?
– Это мистер Энтони Орсатти? – Женщина говорила с французским акцентом.
– И что из того?
– О, слава Богу, что я сумела с вами связаться, месье Орсатти! – Люси оказалась права: дама была не в себе. Орсатти начал терять интерес и собрался положить трубку, но в этот момент она выкрикнула: – Вы должны остановить его! Пожалуйста!
– Леди, я понятия не имею, о ком вы говорите, – ответил он. – И вообще я занят.
– Моего Джо. Джо Романо. Он обещал взять меня с собой! Comprenez-vous?[21]
– Так вы не поладили с Джо? Сами и разбирайтесь с ним! Я ему не нянька!
– Он солгал мне! Я только что выяснила, что он уезжает в Бразилию без меня! Половина из этих трехсот тысяч долларов мои!
У Энтони Орсатти внезапно пробудился интерес.
– О каких трехстах тысячах долларов вы говорите?
– О тех самых, которые Джо прячет на своем чековом счете. О деньгах, которые – как это говорится? – он стибрил. – Интерес Орсатти возрастал. – Вы должны сказать ему, чтобы он взял меня с собой в Бразилию. Сделаете?
– Да, – пообещал Орсатти. – Не беспокойтесь, я все устрою.
Кабинет Джо Романо выглядел вполне современно: белое с хромом – недаром им занимался один из самых модных дизайнеров Нового Орлеана. Единственные цветные пятна на стенах – три дорогих полотна французских импрессионистов. Романо гордился своим хорошим вкусом. Он выбился из городских трущоб и сам всего достиг. Имел хороший глаз на живопись и слух на музыку. Когда с кем-нибудь обедал, мог на равных поспорить о винах. Да, у Джо Романо были все основания гордиться собой. В то время как его сверстники пробивали себе путь кулаками, он научился использовать мозги. Справедливо, что Новым Орлеаном владел Энтони Орсатти, но так же справедливо, что от его имени городом управлял Джо Романо. В кабинет заглянула его секретарша.
– Мистер Романо, пришел посыльный с авиабилетом до Рио-де-Жанейро. Оплата по доставке. Прикажете подписать чек?
– До Рио-де-Жанейро? – покачал головой Романо. – Скажите ему, что это какая-то ошибка.
На пороге появился посыльный в форме.
– Мне сказали, чтобы я доставил билет Джозефу Романо по этому адресу.
– Значит, вам неправильно сказали. Это что, новый рекламный трюк авиакомпаний?
– Нет, сэр. Я…
– Дайте-ка посмотреть. – Романо взял билет из рук посыльного. – Пятница… С какой стати мне лететь в пятницу в Рио-де-Жанейро?
– Интересный вопрос. – Позади посыльного стоял Энтони Орсатти. – В самом деле, Джо, с какой стати?
– Это идиотская ошибка, Тони. – Романо отдал билет посыльному. – Везите туда, откуда привезли.
– Не гони его. – Орсатти взял билет и прочитал написанное. – Первый класс, отдельное кресло в салоне для курящих, в один конец, вылет в пятницу, выписан на имя Джозефа Романо.
– Кто-то все перепутал, – рассмеялся Романо. – Мадж, – обратился он к секретарше, – позвони в агентство путешествий и скажи, что они облажались. А ведь где-то несчастный дуралей не может дождаться билета.
В кабинет вошла помощница секретаря Джолин.
– Извините, мистер Романо, принесли ваши чемоданы. Прикажете оплатить?
– Какие чемоданы? – вытаращился на нее Романо. – Я не заказывал никаких чемоданов.
– Пусть принесут, – распорядился Орсатти.
– Господи! – всплеснул руками Романо. – Здесь что, все спятили?
Вошел посыльный с вюиттоновскими чемоданами.
– Это что такое? Я ничего подобного не заказывал.
Посыльный сверился с накладной.
– Здесь сказано: «Джозефу Романо, номер двести семнадцать по Пойдрас-стрит, комната четыре-ноль-восемь». Это разве не тот адрес?
Джо Романо начал терять терпение.
– Мне плевать на то, что там сказано! Я не заказывал их. Уберите их отсюда.
Орсатти осмотрел чемоданы.
– На них твои инициалы, Джо.
– Что? Подождите-ка минутку. Наверное, это чей-то подарок.
– У тебя день рождения?
– Нет. Но ты же знаешь, как ведут себя девки. Засыпают подарками.
– А что тебе делать в Бразилии? – поинтересовался Орсатти.
– В Бразилии? – рассмеялся Романо. – Должно быть, чья-то шутка.
Мило улыбнувшись, Орсатти обратился к секретаршам и обоим посыльным:
– Вон! – И когда дверь за ними закрылась, продолжал: – Слушай, Джо, а сколько денег на твоем банковском счете?
Романо озадаченно поднял на него глаза.
– Тысячи полторы, может быть, пара кусков. А что?
– Просто ради смеха позвони своему банковскому клерку и проверь.
– Зачем?
– Прошу тебя, проверь.
– Хорошо, если это доставит тебе удовольствие. – Романо вызвал секретаршу. – Соедини меня с отделом счетов Первого торгового. – Минутой позже ему ответила женщина. – Привет, милашка. Это Джозеф Романо. Проверь-ка, что там у меня на счете. Дата моего рождения – четырнадцатое октября.
Энтони Орсатти взял отводную трубку. Прошло несколько минут, прежде чем из банка ответили.
– Извините, что заставила вас ждать. На сегодняшнее утро на вашем счете триста десять тысяч девятьсот пять долларов и тридцать пять центов.
Кровь отхлынула от лица Романо.
– Что такое?
– Триста десять тысяч девятьсот пять…
– Идиотка! – взвизгнул он. – На моем счете сроду не было таких денег! Ты ошиблась. Позови мне… – Романо почувствовал, что у него отнимают трубку. Орсатти положил ее на рычаг.
– Откуда у тебя такие деньги, Джо?
Романо побелел как смерть.
– Богом клянусь, я о них слыхом не слыхивал!
– Неужели?
– Верь мне! Это кто-то подставляет меня!
– Кто-то, кто тебя сильно любит. Подарил триста десять тысяч баксов. – Орсатти тяжело опустился на шелковую обивку кресла «Скаламандер», пристально посмотрел на своего воспитанника и очень спокойно произнес: – Все прекрасно спланировано. Билет в один конец до Рио-де-Жанейро, новые чемоданы. Похоже, ты намереваешься начать новую жизнь?
– Нет! – В голосе Джо Романо послышалась паника. – Ты же знаешь меня, Тони. Я никогда тебя не дурил. Ты мне как отец! – Его прошиб пот.
Раздался стук в дверь. Вошла Мадж и протянула конверт.
– Извините, что прерываю, мистер Романо. Вам телеграмма, но вы должны сами расписаться.
– Не сейчас. Я занят. – Инстинкт загнанного зверя за ставил его мотнуть головой.
– Я за него приму. – Не успела секретарша закрыть за собой дверь, как Орсатти поднялся. Он читал не спеша, а потом поднял на Романо глаза. И тихо, очень тихо проговорил: – Хочешь знать, что тут написано, Джо? «С удовольствием подтверждаем броню на «княжеский» номер на два месяца, начиная со следующей пятницы, первого сентября». И подпись: «С. Монталбанд, управляющий отелем «Рио-Отон палас», Капакабана-Бич, Рио-де-Жанейро». Это для тебя броня? Боюсь, она тебе не понадобится.
13
Андре Жиллиан готовил на кухне ингредиенты для spaghetti alla carbonara, большого итальянского салата и грушевого пирога, когда раздался хлопок и вслед за этим прекратилось успокаивающее гудение центральной системы кондиционирования. Андре топнул ногой.
– Merde![22] Угораздило же именно в вечер игры!
Он поспешил в кладовую, где находился предохранительный щит, пощелкал выключателями, но ничего не изменилось.
– О, мистер Поуп будет вне себя. Просто вне себя! – Андре знал, с каким нетерпением его работодатель ждал еженедельных пятничных игр в покер. Традиция соблюдалась много лет и всегда с одним и тем же составом уважаемых партнеров. Без кондиционера в доме станет несносно. Просто несносно! Сентябрь в Новом Орлеане не для белых людей. Даже после захода солнца нет спасения от зноя и влажности.
Андре вернулся на кухню и посмотрел на часы. Четыре. Гости соберутся к восьми. Андре подумал, не позвонить ли мистеру Поупу и не сообщить ли о том, что случилось, но затем вспомнил, как адвокат предупреждал, что весь день проведет в суде. Человек так сильно занят. Хотел расслабиться. И вот тебе на!
Андре вынул из кухонного шкафа маленькую черную записную книжку, заглянул в нее и набрал номер. После трех гудков ему ответил бесцветный механический голос:
– Говорит ремонтная служба кондиционеров «Эскимо». В настоящее время наши инженеры не могут подойти к телефону. Будьте любезны, назовите свою фамилию, номер телефона и оставьте краткое сообщение. Мы перезвоним вам, как только сможем. Пожалуйста, дождитесь сигнала.
Foutre![23] Только здесь, в Америке, людям приходится разговаривать с машинами!
В ухе раздался несносный, пронзительный писк. Андре сказал в микрофон:
– Говорят из резиденции месье Перри Поупа, Чарлз-стрит, номер сорок два. У нас сломался кондиционер. Пожалуйста, пришлите кого-нибудь побыстрее. Vite![24]
Он бросил трубку на рычаг. Естественно, никого не добьешься. В этом чертовом городе кондиционеры наверняка ломаются повсюду. Разве им под силу такая дьявольская жара и влажность? Хоть бы кто-нибудь пришел! Мистер Поуп – человек с характером. Крутым характером.
За те три года, что Андре Жиллиан работал у адвоката, он успел понять, как влиятелен его хозяин. Удивительно, сколько блеска в таком молодом! Перри Поуп знал всех и каждого. Стоило ему щелкнуть пальцами, и люди бросались к нему со всех ног.
Андре Жиллиану показалось, что в доме повышается температура. Зa va chier dur[25]. Если что-нибудь срочно не предпринять, ему не поздоровится.
Андре снова принялся нарезать тонкие, как бумага, ломтики салями и прованского сыра для салата, но не мог отделаться от предчувствия, что вечер неминуемо провалится.
Когда через тридцать минут в дверь позвонили, его одежда промокла от пота, а на кухне было жарко, словно в духовке. Жиллиан поспешил открыть заднюю дверь.
На пороге стояли два техника в комбинезонах с ящиками для инструментов в руках. Один из них оказался высоким чернокожим, а его напарник – белым, на несколько дюймов ниже, со скучающими, заспанными глазами. На подъездной дорожке их ждал фирменный фургон.
– Проблема с кондиционером? – спросил черный.
– Oui![26] Слава Богу, что вы успели! Почините его быстрее! Скоро явятся гости!
Черный подошел к плите и повел носом.
– Вкусно пахнет.
– Да делайте же что-нибудь! – поторопил его Жиллиан.
– Надо глянуть, что у вас с агрегатом, – заметил коротышка. – Где он стоит?
– Сюда.
Жиллиан провел техников по коридору в кладовую, где находился кондиционер.
– Хороший аппарат, Ральф, – повернулся черный к напарнику.
– Да, Эл, теперь такие не делают.
– Тогда, ради всех святых, отчего он не работает? – спросил Андре.
Техники укоризненно посмотрели на него.
– За этим мы и здесь. – Ральф встал на колени и открыл небольшую дверцу внизу кондиционера. Затем до стал фонарик, лег на живот и посмотрел внутрь. Через несколько секунд он поднялся на ноги. – Проблема не в нем.
– А в чем же? – удивился Андре.
– Должно быть, коротнуло в одном из вентканалов. Или закоротило всю систему. Сколько у вас охлаждаемых помещений?
– Все комнаты… дайте подумать… по крайней мере девять.
– Видимо, в этом все дело. Перегрузка в каналах подачи. Пошли разбираться.
Все трое снова оказались в коридоре. Когда они проходили гостиную, Эл заметил:
– У мистера Поупа губа не дура – красивый отгрохал домик.
Гостиная была изысканно меблирована и набита авторскими работами, каждая из которых стоила целое состояние. Полы устилали яркие персидские ковры. Слева от гостиной располагалась парадная столовая, а справа – комната для игр, в центре которой стоял стол, покрытый зеленым сукном. В углу уже был сервирован круглый стол для ужина. Техники вошли в комнату, и Эл посветил фонариком в находившийся высоко на стене вентканал.
– Гм… А что над нами?
– Чердак.
– Надо подняться.
Андре провел их на чердак – длинное, заросшее паутиной помещение с низким потолком. Эл подошел к электрощитку на стене и стал разбираться в хитросплетении проводов.
– Ха!
– Вы что-нибудь нашли? – оживился Андре.
– Проблема в конденсаторе. Все из-за этой жуткой влажности. У нас за неделю не меньше сотни таких вызовов. Пробило. Надо менять конденсатор.
– Господи, это долго?
– Да нет. У нас в фургоне есть новый.
– Пожалуйста, поспешите, – умолял Андре. – Мистер Поуп скоро вернется домой.
– Положитесь на нас, – успокоил его Эл.
Вернувшись на кухню, Андре обратился к техникам:
– Мне надо закончить с заправкой для салата. Вы найдете без меня дорогу на чердак?
Эл ободряюще поднял руку:
– Никаких проблем, парень. Занимайся своими делами, а мы займемся своими.
– Благодарю вас! Спасибо! – Андре проводил техников взглядом. Те сходили к фургону и вернулись с двумя большими полотняными сумками. – Если вам что-нибудь понадобится, крикните мне, – сказал он им.
– Не сомневайся! – Они поднялись по лестнице, а Андре вернулся на кухню.
Забравшись на чердак, Эл и Ральф открыли полотняные сумки и извлекли из них маленький складной походный стульчик, дрель со стальным сверлом, поднос с сандвичами, две банки пива, цейсовский бинокль, позволявший наблюдать объекты на расстоянии даже в сумерках, и двух живых хомячков, которым вкололи по три четверти миллиграмма ацетилпромазина.
Затем они приступили к работе.
– Эрнестина будет гордиться мной, – фыркнул от смеха Эл.
Поначалу Эл упорно не соглашался.
– Ты, женщина, должно быть, спятила! Мне совсем не светит долбаться с Перри Поупом. Этот фраер так возьмет меня за задницу, что я света божьего не увижу.
– Не трепыхайся! Он больше никому не сумеет насолить.
Они лежали голые на кровати с водяным матрасом в квартире Эрнестины.
– Не понимаю, что ты с этого поимеешь, детка? – недоумевал Эл.
– Он – козел.
– Ну и что, крошка? Мир полон козлов. Нельзя же тратить жизнь на то, чтобы оборвать всем яйца!
– Я делаю это для подруги.
– Для Трейси?
– Угадал.
Трейси понравилась Элу. Они обедали вместе в тот день, когда Трейси вышла из тюрьмы.
– Классная девица, – признал он. – Но с какой стати нам рисковать своими шкурами ради нее?
– С такой, что если мы не поможем Трейси, ей придется договариваться с кем-нибудь еще, кто и вполовину не так хорош, как ты. И если Трейси поймают, то за милую душу опять упекут в тюрягу.
Эл привстал и пристально посмотрел на Эрнестину.
– А тебе не все равно, детка?
– Нет, милый.
Эрнестина понимала, что Элу не объяснить этого, но ей была нестерпима мысль, что Трейси снова посадят за решетку и оставят на милость Большой Берты. И дело не только в Трейси – дело в ней самой. Эрнестина произвела себя в защитницы Трейси, и если та попадет шведке в лапы, это станет ее, Эрнестины, личным поражением. Поэтому она ответила:
– Нет, милый, совсем не все равно. Так ты согласен?
– Я чертовски уверен в одном: одному мне не сладить, – проворчал Эл.
Эрнестина поняла, что победила, и начала выщипывать губами дорожку сверху вниз по его большому, стройному телу. И при этом мурлыкала:
– А разве старина Ральф не вышел несколько дней назад из тюрьмы?
Покрытые потом и пылью техники спустились на кухню после половины седьмого.
– Ну как, удалось? – бросился к ним Андре.
– Вот это была задачка, – начал просвещать его Эл. – Ты только представь: там конденсатор с отсечкой переменного и постоянного тока, и вот он…
– Мне это совершенно не важно, – перебил его француз. – Так вам удалось починить?
– Да, все поправили. Через пять минут запустим, будет как новая.
– Formidable![27] Оставьте счет на кухонном столе.
– Насчет этого не тревожьтесь, – покачал головой Ральф. – Компания выставит вам счет.