– Так куда мы вас везем? – сухо спросила Наташка. – В крематорий или в гостиницу?
– Минутку… – Тамара Владимировна принялась копаться в сумочке, но через пару секунд с досадой бросила ее на сиденье и выудила из кармана два мобильника. Один из них тут же разразился приятной мелодией – так, словно ждал минуты своего освобождения. Слишком громко алекнув в ответ, Тамара Владимировна явно обрадовалась, помянула Мадонну и от всей души обругала абонента. Во всяком случае, мы так поняли. Разговор велся на испанском, но интонация говорила сама за себя. Свободной рукой Тамара Владимировна так активно жестикулировала, что опять сбросила свою сумочку вниз, к моим ногам. Поднимать ее я не стала – она снова расстегнулась, стоило мне пошевелиться, и все содержимое вылетело бы из нее.
Наташка, бормоча себе что-то под нос, решила припарковаться.
– Это метро «Краснопресненская»? – закончив разговор, повеселевшая Тамара Владимировна вертела головой в разные стороны, пытаясь определить место парковки. – Ну конечно, «Краснопресненская». Спасибо вам большое, я выйду здесь. Наконец-таки мне удалось связаться с сыном. Ирина, будьте добры, выпустите меня.
Не могу сказать, что ее просьбу я выполнила быстро, хотя отозвалась на нее мгновенно. Слишком озадачили меня слова Тамары Владимировны. Дверцу-то я открыла и даже попыталась выпорхнуть. Беда в том, что следом за мной эту попытку предприняла и сумка женщины – я подцепила ее ногой за ремешок… Все выпавшее из машины, кроме меня самой, собирала Тамара Владимировна. Предложенная Натальей помощь была любезно отвергнута со ссылкой на то, что нужна тщательная ревизия собираемых предметов, дабы исключить лишние (неужели имела в виду меня?), а равно возможность потерь. Я стояла рядом и время от времени тоскливо приносила свои извинения за случившееся. Возможно, недостаточно внятно, поскольку их пропустили мимо ушей.
Прощание было суетливым и смазанным, Тамара Владимировна явно торопилась. Тем не менее мы обменялись звонками по мобильному, чтобы зафиксировать номера телефонов. Ключи-то от квартиры Маноло по-прежнему оставались у нас. Почему-то Светлана Владимировна о них не вспомнила.
– Следовало отдать ей эти ключи, и дело с концом, – проворчала Наталья, пытаясь разглядеть себя в зеркале переднего вида. – Офонареть! Ты слышала, что она нам выдала? Ну, про звонок сына? Неужели с того света в Москву легче дозвониться, чем из Московской области? Лично у меня на даче все время связь прерывается. Постоянно бегаю по пересеченной посадками местности дачного участка в поисках подходящего места. Ир, тебе не кажется все это странным?
– Нет. Каждый новый звонок отмечен дополнительными суммами, в том числе за новое соединение…
– Да при чем тут сложившаяся система наживы операторов, блин! Я про разговор сеньоры Тамары с умершим сыном. Такая каша в голове!
– Да-а-а… Не уверена, что можно считать ее манной небесной. А ты просто не даешь мне договорить. Скорее всего, она разговаривала не с ним. Озадачивает только то, что Ромик сетовал на невозможность присутствия на похоронах какого-то дяди Леши. Это второе имя сына Тамары Владимировны или еще один покойник? Знаешь что? А поедем-ка навестим Ромика в его коммуналке. Судя по резкому высказыванию душеприказчика Альбрехта, он не намерен разыскивать ребенка и его мамочку, поскольку наша бедная Маноло никаких указаний по этому поводу ему не давала. Отсюда можно сделать вывод: Аль знает, что они – реально существующие родственники старушки. Тем большая странность молчание Тамары по этому поводу. Помнишь, когда ты ей намекнула, что посоветуешься с душеприказчиком? Вдруг у Маноло есть в Москве внук или внучка. Она как-то это замяла, сразу переключилась на Альбрехта. И еще одна странность: господин душеприказчик был обязан попросить нас сдать ему ключи от квартиры Маноло. Нам и врать не пришлось, он о них даже не заикнулся. Почему?
Наташка с ответом не задержалась, сообщив, что у Альбрехта наверняка имелись свои ключи от квартиры Маноло, мачо в поисках необходимого уже проутюжил ее вдоль и поперек. И намерен врезать новый замок. Я похвалила подругу за догадливость и намекнула на то, что неплохо было бы проверить наличие печати на дверях квартиры. Ибо Альбрехту, вернувшемуся в столицу во вторник, пришлось бы ее сорвать.
8
Трехкомнатная коммунальная квартира на втором этаже девятиэтажного дома встретила нас неприступным молчанием. На наши неоднократные звонки в дверь не спешили отзываться. Никого нет? Верить в это не хотелось. Наташка даже нашла весомое оправдание: в свое время ее сын Лешик так крепко спал, что разбудить его мог только книжный шкаф, рухнувший на него в ходе землетрясения. А поскольку столица достаточно сейсмоустойчива, способна улавливать только слабые словесные колебания воздуха, рожденные средствами массовой информации, то книжный шкаф не может быть эффективным средством побудки. К тому же оба давно разъехались в разные стороны: Лешик – в Данию, шкаф – на дачу. Обоим хорошо.
Длинноногая фотомодель лет осьмнадцати, заинтересовавшись этой историей, застыла на пару ступенек ниже, с любопытством взирая на нас мастерски увеличенными макияжем темно-синими очами.
– А вы к кому-у-у? – протянула она, пережевывая при этом жвачку.
– А почему мы должны перед тобой отчитываться? – Наташка фыркнула, призывая меня присоединиться к своему возмущению.
– Да мне, собственно, по фигу! Пройти дайте.
– Ну ты подумай! – Наташка очередной раз с силой надавила на кнопку звонка. – В лестницу по ширине не вписаться! Девушка, вы себе льстите. С вашим тридцать шестым размером одежды вас здесь почти не видно, зато слышно, как с ваших ресниц тушь осыпается. Не злоупотребляйте жвачкой, поправитесь, не заметите как.
– Интере-е-есно… А че звонить, если давно ясно, что в квартире никого нет?
Девица с интересом ждала ответа. Мне нечего было сказать, Наташке – наоборот. Именно поэтому она и молчала – выбирала самый убойный вариант из всех возможных. И только собралась его озвучить, как на площадке между первым и вторым этажами появилась еще одна девица:
– Здра-ассьте! Я думала, уже чайник вскипел, а ты еще перед дверью трепешься! Ой, а вы к кому?
– А вас там с этим вопросом еще много на подходе? – вежливо поинтересовалась Наташка и осеклась, начиная соображать, что погорячилась.
– За мной пока никто не занимал, – весело парировала девица. – Оль, ну что ты стоишь, открывай.
– Действительно… – поддержала девушку Наталья. – Иришка, освободи площадку.
Я с готовностью подвинулась, прихватив за рукав и Наташку. Оля без отрыва от жвачки попыталась что-то сказать, но у нее плохо получилось, что в данном случае было хорошо. Едва ли за короткую минуту молчания у Натальи язык заржавел.
Девушка выудила из кармана ключи, открыла дверь и демонстративно встала к нам с Наташкой спиной, обеспечивая беспрепятственный вход в квартиру подруге.
– Лерка, заскакивай!
Приглашать нас она явно не собиралась. Следовало немедленно разрулить ситуацию в благоприятную сторону, но я на пару секунд опоздала. Вмешалась Наташка. Вспомнив об этикете, она заявила, что неприлично поворачиваться к гостям спиной. Девушка Оля заявила, что они гостей не ждали и не ждут. Тем более незваных. Наташка улыбнулась замешкавшейся у двери Лере, грустно напомнила присутствующим о коммунальном характере квартиры и от имени Антиповой Галины Андреевны, а также ее сводной подруги Сафонтьевой Татьяны Михайловны потребовала у девиц отчета о временной регистрации у бабульки, сдающей им комнату. А для острастки добавила:
– Вы не отдаете себе отчета, с кем разговариваете!
Пока Ольга обдумывала достойный ответ, Лера успела пригласить нас в квартиру. В отличие от Ольги Лерочка конфликтовать не собиралась. Наташка это тут же отметила, наградив ее званием «умницы» и заметив, что в наши годы насильно ломиться в негостеприимные двери хоть и прилично, но достаточно тяжело. Оленька ухмыльнулась, но промолчала и прошла в комнату, расположенную по левую сторону. Две другие граничили друг с другом входами, дверь одной из них была закрыта неплотно.
– А Ромик давно уехал? – мирно поинтересовалась я у Леры.
– Роми-ик? – удивилась она так, словно в первый раз слышала это имя или за давностью лет совершенно забыла. И выжидательно уставилась на нас. Скорее всего, надеялась, что мы рассекретим ей причину, по которой Ромик нам нужен.
– Значит так!.. – вкрадчиво, но многообещающе начала Наташка, и мне пришлось немедленно укоротить ей язык, слегка качнувшись в ее сторону.
Отвлекающий маневр сработал. Подруга тут же сконцентрировалась на мне, напомнив, что я не на подиуме. И если даже соберусь туда, меня не примут – не умею достойно вилять бедрами. Я не стала препираться. К чему ненужные споры о моих достоинствах, если подиум мне в принципе не нужен. Укоризненно покачав головой, дала понять обеим, что не одобряю их поведения, но не обижаюсь. Однако с проникновенной речью обратилась только к девушке.
– Лера, мы не собираемся читать вам с Ольгой нотации за то, что вы заняли комнату Сафонтьевых. Раз Роман разрешил, пусть сам и оправдывается. Только не надо нам врать, что его здесь не было. Мы прекрасно знаем, что он с Татьяной Михайловной постоянно проживает на даче, но в воскресенье Рома приехал именно сюда.
Дверь комнаты, за которой скрылась Ольга, распахнулась. Кажется, девушка проглотила свою жвачку. И вид у нее был такой, словно она прислушивалась к своим внутренним ощущениям. Однако тот факт, что Оля сжимала в руке мобильник, подвергал этот вывод сомнению. Возможно, она, тугодумка, просто осмысливала тот разговор, который только что закончила.
– О! Ромик предложил напоить нас чаем! – кивком головы указывая на мобильник, сказала я.
– Вспомнила! У нас же заварка кончилась, – обрадовано воскликнула Ольга, но радость в голосе тут же померкла. – Лерка, мы забыли ее купить!
– Не забыли. Просто у нас денег мало осталось.
– Так! Что еще вы «забыли» купить? – Наташка мигом сосредоточилась на проблеме. – Впрочем, обойдемся без ревизионной проверки, одними догадками. Уж очень девушки тощенькие. Рядом с ними чувствую себя ущербной. Иришка, ты тут посиди, поразвлекай девочек, я мигом!
И, взмахнув на прощание сумкой, подруга умчалась.
Я неуверенно взглянула на себя в большое коридорное зеркало, довольно старое. И вздохнула. Массовик-затейник из меня никакой, значит, развлекаловка не получится. Как назло, девицы решили, что я обязана выполнить наказ приятельницы, и молча ждали от меня хотя бы словесного фейерверка.
– Меня зовут Ирина Александровна, – для начала представилась я и подумала, что затрагивать погодные условия, пожалуй, не стоит. – И меня совершенно не интересует вопрос легальности вашего проживания в комнате Сафонтьевых… Ах, да! Я это уже говорила. А вас зовут Оля и Лера…
Мы еще немного помолчали, и я поняла, что начинаю закипать. Наташкина заварка могла и не пригодиться.
– Значит так, дорогие мои, мне нужен номер телефона Романа. Имеются серьезные опасения…
– Он сказал, что сам вам позвонит, – перебила меня Ольга.
– Ну что ж… Разумное решение. Если, конечно, Ромик успеет воплотить его в жизнь. Вы наверняка уже знаете, что случилось с вашей соседкой Галиной Андреевной. А она в плане физической подготовки была более приспособленной к выживанию в трудных условиях охоты на живца. Ромику никогда не дотянуться до ее уровня.
Девицы переглянулись, но прийти к консенсусу только с помощью переглядушек не смогли. И я продолжила наступление:
– Роман здесь не мог чувствовать себя в безопасности. Что-то его спугнуло. Не боитесь случайностей? Хорошо, если отнимут только мобильники, а если в комплекте с жизнью?
– Почему мобильники? – В голосе Ольги появилась легкая хрипотца, и она кашлянула в кулачок.
– Потому что там есть номер Романа. Теперь слушайте меня очень внимательно и думайте: мобильная связь не дает возможности быстро определить, где находится абонент. Чего в таком случае следует опасаться Роману? Ответ: только тех требований, условий или угроз, которые он может услышать. Причем не от нас, ибо мы, не побоюсь этих слов, ниспосланы ему во спасение. Можно я разуюсь и пройду на кухню? Ноги устали и пить очень хочется. Погоды стоят нынче замечательные. Но их мы обсуждать не будем.
Не дожидаясь разрешения, я скинула туфли и, ощущая приятную первобытность босоногости, прошлепала на кухню, хозяйским глазом отметив чистоту и порядок. И почему я решила, что в раковине следует быть горе немытой посуды?
– В холодильнике бутылка минералки! – крикнула мне вслед Лера, и я благодарно угукнула.
Холодильник продемонстрировал самый действенный способ борьбы с лишним весом. Очевидно, все последние дни у агрегата были разгрузочными. Из солидарности с жильцами. Почти пустая упаковка кетчупа была сомнительным дополнением к початой бутылке минералки. Оглушающее громко отсчитывала время секундная стрелка настенных часов.
– Все понятно… Действительно, не знаешь, что лучше – самоликвидация от голода или… Ну об этом не стоит.
Мой монолог прозвучал достаточно громко, но мне не ответили, однако почти сразу на кухне появилась Лера и вытащила из принесенного с собой пакета пару пачек сухих хлебцев, батон белого хлеба и пять яиц.
– Ольга! Там перед телевизором остатки печенья, захвати сюда! – крикнула она подружке.
– Телевизор, значит, подкармливаете… – с одобрением отметила я.
– Вчера пришлось внести деньги за комнату, два дня как-нибудь перекантуемся, – ничуть не печалясь, заявила девушка. – А Ромкиного телефона у нас нет. Он нам сам позвонил, только номер засекречен.
Я всерьез обеспокоилась: неужели настолько похожа на идиотку? Девушка меня утешила: не очень. Пришлось оправдать ее положительное обо мне мнение, рожденное взглядом со стороны. Я заметила вслух, что звонка или заменяющей его мелодии слышно не было. Она задумалась и только решилась что-то сказать (наверное, то, что я совсем не идиотка), как звонок и раздался. Но в дверь. Наташке его показалось мало, и она проорала ультиматум: или ей немедленно открывают, или она бросает все на самотек.
Крайности не хотелось. Ольга, первой пришедшая на помощь Наталье Николаевне, парализовала наши с Лерой стремления внести посильный вклад в дело предотвращения самотека. Инициатива, как известно, наказуема. Наташка просто вывалила на Ольгу часть провианта из пакета, с которым она обнималась на входе, у пакета были оторваны ручки. Ольгу две руки не спасли, а мои только ухудшили ситуацию. Пытаясь помочь, я нацелилась на перехват…
Разлившимся при падении соком из лопнувшей упаковки девушки протерли пол, а потом под руководством Натальи долго его отмывали. Меня, как источник повышенной опасности, от серьезной хозяйственной деятельности отстранили. Чтобы не путаться у самой себя под ногами, я принялась готовить на широком подоконнике бутерброды и при этом поглядывала на детскую площадку, где шли местные разборки между тинейджерами. Ничего особенного. Ребятки просто позировали друг перед другом. До тычков дело не доходило.
На секунду взгляд приковала элегантная женщина в черном брючном костюме, уверенно направлявшейся к дому. Еще через секунду я осознала, что это Тамара Владимировна, и резво подалась назад, не забыв при этом прихватить с собой дело своих рук – большую тарелку с горой бутербродов. Последние явно были лишним звеном. Тамара Владимировна на них бы не позарилась, хотя бы из-за недосягаемости. Так сказать, видит око, да зуб неймет. К тому же все они ловко выскользнули на пол. Был короткий момент, когда я пожалела, что сок пролили в коридоре. Если бы на кухне, да еще с пятикратным помывом водой, можно было перекусить прямо на линолеуме, комплектуя бутерброды широким ассортиментом составляющих…
– Оля! – с надрывом позвала я девушку, боясь двинуться с места. – Или Лера! Или хоть кто-нибудь, кроме Натальи! Сейчас в дверь позвонит женщина, вы ей откроете, только ни в коем случае не говорите, что мы с Натальей здесь. Наташка, помоги мне проложить дорогу к бегству. Ну что вы так вытаращились? Да, кушать подано, только не совсем традиционным способом. Но лучше «перекуску» отложить. Да скорее же! Закройте комнату Сафонтьевых на ключ и забудьте про него! В вашей комнате есть шкаф? Или что-нибудь такое, где можно временно отдохнуть и расслабиться?
Уяснив, что вид накрытого мной к чаепитию пола вызвал у присутствующих чувство волчьего голода, а может, и другие звериные чувства, я смолкла и принялась расшвыривать куда придется результат своего плодотворного труда. Не топтать же в конце концов этот результат ногами! Парализованные зрители молча собирались с мыслями. Вплоть до звонка в дверь, от которого все подскочили.
– Она ясновидящая! – ахнула Лера, ткнув в мою сторону указательным пальцем, и мигом пришла мне на помощь: подняла с пола кусок колбасы и сунула его себе в рот. – Ольга, Ромкина комната! Быстро закрой!
– Пусть дама вам представится, и постарайтесь узнать, что ей нужно, – шепнула я на бегу.
Повторный звонок в дверь застал нас на пороге комнаты девушек. Лера закинула туда наши сумочки, я запоздало вспомнила, что у двери остались мои туфли, но Ольга уже гремела цепочкой, интересуясь, кого это принесло такого нетерпеливого, имитируя внимательное отношение к советам профессионалов по обеспечению безопасности жилья от посягательств преступных элементов.
Что именно отвечала Тамара Владимировна на вопросы девушек, мы не слышали – лихорадочно искали место, где можно было полностью слиться с предметами домашнего обихода. Паника прошла сразу, как только поняли – а нигде. Вдвоем в шкаф не поместимся, под диван и кровать только пыль пролезть сможет, а сидеть под столом на виду у всех желающих заглянуть в комнату бессмысленно. Даже за дверью было невозможно спрятаться, она открывалась наружу.