Мое рабочее место встретило тишиной и странным запахом. Чужим! Раздражающим! Растревожившим мою рысь! Я глубоко, медленно втянула в себя воздух, определяя, что же необычного в нем присутствует. Что-то такое женское… Незнакомое. И исходило оно из кабинета шефа. Тем более, его до вечера быть там не должно, на объект уехал…
Дверь распахнулась привычно бесшумно, я в кедах тоже ступала словно призрак. Но оказавшись внутри обиталища начальства, замерла. Хмурый уже вернулся и сидел на диване, расслабленно откинув голову и раскинув руки на спинке дивана. Глаза слегка прикрыл, но сквозь ресницы как обычно контролировал обстановку. Вот и меня сразу заметил. А я…
А я во все глаза смотрела, как на коленях перед развалившимся на диване с расстегнутыми и приспущенными штанами шефом, великолепный торс которого в белой рубашке контрастно выделялся на фоне бордовой кожи, старательно трудится золотоволосая блондинка, оттопырив круглый зад, обтянутый узкими красными брючками. Мужской пиджак и женская куртка лежали рядом, сброшенные за ненадобностью. Голова незнакомки то взлетала вверх, то со смачным чмокающим звуком устремлялась вниз. Что она руками делала, положив острые локти на его мускулистые колени, мне не было видно, но догадаться не сложно.
Сходу ошарашенная донельзя, я несколько мгновений, не дыша, осознавала происходящее, потом судорожно вдохнула, инстинктивно шагнув назад, и едва не застонала от боли, раздиравшей грудь. Наверное, что-то отразилось в моих глазах, потому что Егор, спокойно смотревший на меня, напрягся, вмиг перестав выглядеть вальяжным и отстраненным, хоть не пошевелил ни рукой ни ногой. А ни о чем не подозревающая дамочка продолжала постанывать над его пахом.
Каждый следующий вдох давался мне с трудом, а в ушах стояли звуки, издаваемые блондинкой. Душевная боль затопила мое сознание, но сбежать не давал взгляд колдовских желтых глаз, который словно приказывал слушаться. Я беззвучно рыдала, глядя в эти глаза, пока, наконец, не зажмурилась, разорвав зрительный контакт. Развернувшись, начала тихонько закрывать за собой дверь и услышала громкий всхлип. В первый момент решила — сама не сдержалась и позорно разрыдалась. Но звук повторился. Я обернулась и увидела, что до сих пор самозабвенно работавшая ртом гостья уже прекратила свое занятие, опять всхлипнула, уткнувшись Егору в бедро и сотрясаясь всем телом.
Хмурый, оправдывая свою фамилию, опешив, нахмурился, уставившись на партнершу:
— Что с тобой? Это что за концерт?
— Прости…те, — прорыдала та, — я не знаю, что со мной, но остановиться не могу-у-у…
Егор вскинул на меня проницательный, изучающий взгляд, поймал в проеме ответный и хрипло, вкрадчиво поинтересовался у блондинки:
— Ну-ка поподробнее, лапочка, — ах ты ж ягуар любопытный! — Что случилось? Что ты чувствуешь?
Моя соперница, всхлипывая, руками вытирая слезы, прорыдала:
— Не знаю… меня будто ударили сильно, в живот… выдрали внутренности… нет, еще и предали, изменили… у-у-у-у… как больно… я не понимаю от чего…
По сбивчивому ответу незнакомки Егор теперь точно знает, что я испытываю сейчас. Нечеловеческим усилием воли подняла собственные эмоциональные щиты и тихо закрыла дверь. Дальше сил хватило только добрести и сесть за стол. Руки тряслись как у пьяного. И в голове — пустота.
Через минуту из кабинета донесся злобный рык, а об стену ударили чем-то тяжелым — даже вздрогнула от неожиданности. Следом оттуда вылетела блондинка, на ходу застегивая белую кофточку и с курточкой под мышкой. Закрыв дверь, она обессиленно, испуганно прислонилась к ней спиной, посмотрела на меня, наконец заметив, и, не сдержавшись, прошептала:
— Жуть… и так страшный, а сейчас и вовсе… Чуть не описалась со страху. И чего это со мной? — она шмыгнула острым носиком, в два рывка натянула куртку. Потом, заметив грязные разводы на руках, снова шмыгнув, поинтересовалась более спокойно: — Подруга, у тебя салфетки есть?
Я ревновала впервые в жизни, бешено и яростно, но, сдержавшись, бесстрастно посмотрела на девицу легкого поведения и одним четким движением, опасаясь сорваться и запустить коробкой, протянула ей салфетки.
А несносная оборотень, судя по запаху, мелкий хищник, продолжила жаловаться:
— Все так мило завязывалось. Приехали, как обычно сели… — она взглянула на меня, слегка сбилась и продолжила наверняка не так, как хотела выразиться. — Работать над договором.
— Над договором? — я едва сдержала иронию.
Мерзавка потерла покрасневший от слез носик, достала из сумочки зеркальце и начала старательно приводить лицо в порядок, вытирая потеки косметики и продолжая делиться выпавшими на ее долю неприятностями:
— Ну да, я, значит, стою там на… ну стою, над договором работаю, уже почти закончила, чувствую, вот-вот… завершу…
— А Егор Михайлович вам, конечно же, помогал… — приторно любезно выдавила я.
— Да какое там, помогал… — она досадливо махнула грязной салфеткой, — он сегодня, вообще, не в духе. Пришлось усилия прилагать, чтобы… ну, договор… составить…
Хоть одна положительная новость: Егор не сразу на эту…
— Ясно, тяжелая работа у вас, — лицемерно посочувствовала я.
Девушка «по договору» успокоилась, на несколько мгновений замолчала, задумавшись, и сделала вывод:
— Ох, нервы у меня ни к черту стали. Раз в слезы ни с того ни с сего прошибает. Пора срочно менять жизнь. — Синие глаза хищницы с подорванным здоровьем блеснули, прежде чем она выдала очередную мысль: — Наверное, пора подумать о высоком…
— …смысле жизни? — чуточку удивилась уже я.
— Ах, нет, Высокий — это лис из охраны верхового из… А, не важно, главное, он давно предлагал мне брачными метками обменяться, да я все о крутых мечтала, — прагматичная девица, сожалея о проколе, закатила глазки, хмыкнула и добавила. — Думала, отхвачу богатенького кота из крупняка и буду как сыр в масле…
— А наш, значит, не подошел? — с нотками соболезнования поинтересовалась я.
— Хмурый, что ли? — шепотом переспросила она. — Ой, о чем ты?! Я на него губу даже не раскатывала. Так, думала в его окружении кого подцепить, но не судьба, видать.
За стеной снова раздался злобный рык. Неудачливая охотница за богатыми котами вздрогнула, поежилась и, натянуто улыбнувшись, вспомнила, что очень торопится… к Высокому. Брачными метками обмениваться.
Я тоже не стала дожидаться вызова на ковер, тем более, после того, как шефу пар спустить с женщиной не дала, оборвала, можно сказать, процесс получения удовольствия. Подозреваю, он в скором времени припомнит, но сейчас мне еще слишком больно, чтобы найти силы спокойно смотреть на него. Взглянув напоследок на дверь в кабинет, я побрела в свою «нору», чувствуя себя древней старухой, настолько была эмоционально опустошенной.
Глава 22
Утро следующего дня полностью отражало мое настроение: серое, унылое, безрадостное. И причиной тому не осень, а печальные события дня вчерашнего, так замечательно начинавшегося. Я критически осмотрела свое отражение. Куда подевались золотые искорки в глазах? Ночные горькие слезы не прошли даром: тусклый грустный взгляд, веки слегка припухли, уголки рта опущены, кожа бледнее, чем обычно, — все признаки депрессии на лицо, вернее, на лице.
Специально умылась холодной водой, неженственно крякнула, тряхнула головой, откидывая спутанные волосы назад, и заставила себя улыбнуться, хотя, скорее злобно оскалилась. Но кошка я или кто? Теперь! Шмыгнула носом, старательно причесалась, задрала подбородок и пошла одеваться. Платье, вопреки настроению, надела бордовое, облегающего силуэта, и ничего, что со скромным декольте. В конце концов, и мне есть чем гордиться...
Следуя поговорке: чем больше неприятности, тем выше каблук, в приемную я вошла при полном параде и на десятисантиметровых шпильках. Не зря же покупала! Повела носом — шеф однозначно еще не пришел: запахи вчерашние, приглушенные. Немного успокоилась и с большим оптимизмом присела за стол. Из-за вчерашнего, скажем, недоразумения, с работы я не вылечу. Самой уйти, гордо хлопнув дверью, исходя из реалий Сумеречного мира, тоже не выйдет. Меня официально приняли в клан, дали защиту, деньги, так что без откупного — нечего даже заикаться. Поэтому, как настоящая кошка, буду держать морду кирпичом, хвост — трубой и улыбаться сквозь клыки. Слабым здесь не место — загрызут и не подавятся.
Мои жал… скромные потуги убедить себя быть сильной прервал звонкий, настойчивый сигнал амулета связи по «внешней линии».
— Приемная господина Хмурого, — произнесла я принятую здесь стандартную фразу.
Пару мгновений абонент молчал, затем раздался приятный баритон с раскатистой буквой «Р»:
— Какой чудесный сюрприз преподнесло мне это утро. Как тебя зовут, очаровательное создание?
— Какой чудесный сюрприз преподнесло мне это утро. Как тебя зовут, очаровательное создание?
— Рада за вас, — осторожно ответила я, невольно расплываясь в улыбке. — Если вы не ошиблись руной, не могли бы вы представиться, чтобы...
И замолчала, слушая отчетливый вздох удовольствия незнакомца, следом проурчавшего:
— Судя по голосу и мягким вкрадчивым интонациям, я говорю с кошечкой. А по тембру — ты, милая, еще котенок, который скоро непременно превратится в прекрасную пушистую обольстительницу...
Все-таки приятно слушать комплементы от мужчины, который умеет их делать, да еще голосом, пробирающим до мурашек, даже настроение поползло вверх. Тем не менее, я старательно «подчистила» свой голос от лишних эмоций:
— Извините, пожалуйста, я не могу на работе разговаривать с...
— Меня зовут Андрей Лаврин. Начальник службы охраны территорий клана Хмурых, — весело представился мужчина. — А теперь продолжим наш увлекательный разговор.
— Господин Лаврин, Егора Михайловича пока нет и...
— Ты знаешь, котенок, наши парни о тебе говорят...
— И что же? — испугалась я сплетен и гадостей.
— О маленьком красивом рысенке, у которого, к их безграничному удивлению, нет ни хозяина, ни метки. О серьезной девушке по имени Ксения, которая улыбается всем одинаково тепло, но никого не подпускает к себе близко, — голос собеседника звучал неторопливо, мягко, а брутальное «Р» раздавалось все отчетливее. — Если честно, я пропускал их треп мимо ушей, но, пообщавшись с обладательницей чудного голоска, и сам теперь заинтригован.
Внутри отпустило, я вздохнула с облегчением, и моя улыбка стала еще шире — ведь обо мне в клане сложилось хорошее мнение. Тем более, собеседник не видит.
— Я новый секретарь господина Хмурого и член клана. Не нужно распалять в себе интерес к моей персоне — разочаруетесь, — и сама с усмешкой поморщилась, уж больно кокетливо выразилась. Но с мужчиной с таким голосом сложно не флиртовать...
— Ксения, ты буквально вынуждаешь меня посетить эту обитель предпринимателей-трудоголиков лично.
— Я согласую с шефом время вашего визита...
— Котенок, поверь, меня он примет в любое время.
— Я не котенок... — увидев замершего в дверях приемной Егора, невольно замолчала.
А моя улыбка, так легко появившаяся во время разговора с Лавриным, потухла. Андрей что-то сказал, и связь прервалась. Я же, не мигая, смотрела на шефа, взиравшего на устройство связи в моих руках весьма мрачно и недружелюбно. Затем, перехватив трость посередине, пару раз раздраженно постучал по дверному косяку, объявив о своем приходе нерадивому секретарю, шагнул в приемную и ровно произнес:
— Доброе утро.
— Здравствуйте, — кивнула я и удивленно проводила взглядом прямую широкую спину главы, удалившегося в кабинет. Утро преподнесло сюрприз не только «безопаснику», но и мне: у Егора Хмурого прорезались эмоции. Жаль, не добрые: злость, раздражение, хотя… мелькнуло еще и сложно идентифицируемое чувство, весьма похожее на ревность. Но Хмурый и ревность — маловероятно.
Сигнал вызова от шефа пришел спустя несколько минут, и, как ни странно, общение с Лавриным придало мне недостающей уверенности, чтобы предстать пред грозными очами в кабинете, воспринимавшемся теперь местом похоти и разврата. Сколько бы я не призывала себя к здравому смыслу: кабинет — шефа; и чем он там занимается — не моего ума дело, все равно не могла смириться.
Хмурый, как и накануне, словно специально постарался выбить меня из колеи: расселся на ненавистном диване, раскинув руки в стороны, и пристально наблюдал за мной.
— Вы что-то хотели, Егор Михайлович?
Услышав официальное обращение, он едва заметно поморщился, затем похлопал рядом с собой по дивану, приглашая присесть:
— Поговорить.
Я не удержалась — передернулась. Что, конечно, не укрылось от Егора, внешнее спокойствие которого исчезло. Он медленно подался вперед, сжав рукой край дивана, и глухо, но бескомпромиссно приказал:
— Сядь.
Пожав плечами, — Хмурого я не боялась, вопрекивсему, с самого появления здесь в качестве секретаря уверенная, что вреда он мне не причинит, — села в кресло.
— Характер показываешь, — мрачно проскрежетал он.
Я задрала подбородок и спокойно ответила:
— Нет, просто опасаюсь.
— И чего же? — на лоб главы в недоумении приподнялись сразу обе брови.
Мельком глянула в окно: небо по-прежнему серое, сумрачное, недовольное... как и мужчина напротив.
— Видите ли... — протянула я, потом, плюнув на голос разума, не сдержала язвительности, выразительно окинув помещение взглядом, — вдруг тут не только место секретаря волшебное, слышала, замуж девушки быстро выскакивали, но и диван ваш... мистическим образом чем-нибудь наградить может, — понесло меня, но ревность и снова вернувшаяся душевная боль упорно толкали на, мягко говоря, неприемлемые действия в отношении серого магната. — Не думаю, правда, что чем-то таким же хорошим и чистым как брак. Поэтому не рискую...
Егор скрипнул зубами:
— Ясно. Свободна.
Я демонстративно равнодушно пожала плечами, встала и повернулась к двери, когда он процедил, словно переступил через себя:
— Я хочу, чтобы ты стала моей. Только моей...
— Кем? — с горечью улыбнулась я, развернувшись к нему. — Очередной подстилкой? — Покачала головой. — Я не могу... не смогу представлять тебя с другими. Это страшно. Это больно!
Егор резко встал. Несмотря на разделявший нас длинный низкий столик, мне показалось, он буквально навис надо мной, подавляя внушительной разгневанной массой:
— Не дави на меня, женщина. Решения здесь принимаю — я.
— Да кто же спорит с вами?! — посмотрела ему в глаза и впервые обнаружила, что в них эмоции бурлят. Правда, пока злость и разочарование, большей частью. — Я могу идти?
— Можешь! — снова развернулась и на деревянных ногах пошла к двери. Взялась за ручку и услышала недовольное бурчание: — Обычно ты, даже не спрашивая голоден ли я, кормила меня...
— Хорошо, сейчас приготовлю и принесу, — не поворачиваясь, ответила я.
— Приготовишь? Ты готовила сама?
— Ну да, тебе же канапе понравились и рулетики... — я обернулась, пожала плечами, не понимая, отчего он удивлен. — Моя мама — шеф-повар ресторана — научила и меня. Это не ваши блюда, не местные, а у Вари забот и так хватает, весь особняк кормит... И у Зотовых я работала на кухне, гостям мои блюда нравились.
— Я понял, — севшим «металлическим» голосом ответил Егор.
Некоторое время спустя я вернулась в кабинет с бутербродами и любимым чаем Хмурого. Пока накрывала на стол, он почему-то следил за мной странным, если не загадочным, взглядом. Даже посчитала, что мужчину одолевают сомнения и опасения, потому что когда я выложила на блюдце «законные» три кусочка сахара, его рука, лежащая на столе, сжалась в кулак.
— Я пойду?
— Да. Нет! — состояние любимого шефа обеспокоило.
Далее Егор встал, облизнул полные чувственные губы, чем тут же приковал к ним мое внимание. То ли из-за моего растерянного вида, то ли взгляда, выдавшего желание, — точно не знаю, но он с прежней уверенностью подошел к шкафу, достал толстую книгу в кожаном переплете и положил передо мной:
— Можешь сменить мебель в моем кабинете... всю, кроме стола.
Выслушав заявление из разряда невероятных, я вытаращилась на мужчину, предложившего… даже сразу слов не подобрать что! Изменить «святая святых» главы компании — вот что. Затем неуверенно протянула руку к книге и открыла — каталог кожаной мебели, выпускаемой весьма солидным предприятием. Не зря же оно на дорогое оформление потратилось.
— Я могу выбрать любой цвет? — уточнила размеры широкого, красноречивого жеста.
Он махнул рукой, соглашаясь, и вернулся к своим бумагам и завтраку.
Забрала, признаться, тяжеленный каталог, и чуть его не выронила, когда за спиной опять раздалось:
— Ксения, я буду верен тебе... пока ты моя.
Промолчала — не знала я, что ответить мужчине, которого, по сути, сама вынудила хранить мне верность, а взамен что? Мое тело? К тому же, непредсказуемый оборотень-ягуар ошарашил так, что радости я не испытывала.
Мелькнула мысль: чем-то эта ситуация мне знакома... только с кем-то другим в главной роли…
***
К середине дня, закончив большую часть самых важных на сегодня дел, подвинула к себе каталог и начала листать, рассматривая красочные глянцевые иллюстрации предлагаемой мебели, перемежаемые образцами кожи на выбор под определенные модели.