– Так и будет, – заверил его Никита. – Я вот что еще подумал. – Он приблизил свое лицо к Матвею. – Они машину у двора бросили, совсем без присмотру.
– Что предлагаешь? – насторожился Матвей.
– Я сейчас обратно когда пойду, могу колеса порезать. Оставлю как есть бандюков без транспорта.
– Не дело это, – взвесив все «за» и «против» такого решения Никиты Лукича, покачал головой Матвей. – Бандиты, как такое увидят, озвереют сразу, и неизвестно, как в ярости себя поведут. А там заложники.
– С чего им на людей-то бросаться, если тебя они так и не споймали? – резонно заметил Гурия. – Враз все скажут, что это ты им резину попортил. Пусть ищут.
– Даже если они на меня подумают, это ровным счетом ничего не даст, – стоял на своем Матвей. – Увидят, что на машине ехать нельзя, возьмут в любом дворе другую. Здесь и «Газели» и «КамАЗы» есть. Вот если ты такой вред причинишь, что они обнаружат, когда отъедут подальше, – это другое дело…
– Сахар насыпать в бак? – оживился Никита Лукич, по всей видимости, вспомнив про случай в Тайшете.
– На джипе наверняка на крышке замок, – покачал головой Матвей. – Да и опасно это. Долго у машины задерживаться нельзя. Ты лучше надрежь тормозной шланг. Только так, чтобы казалось, будто сам лопнул, до половины.
– Постараюсь, – оживился Никита Лукич.
– Нож-то хоть есть? – на всякий случай спросил Матвей.
– Шило припрятал, – похвастал Никита Лукич.
– Ну, тогда с Богом! – вздохнул Гурия.
Проводив Никиту, Гурия и Матвей вернулись в дом.
– Прасковья Михайловна! – позвал Гурия, шагнув через порог.
– Тута я! – раздался из темноты голос, и вспыхнул свет тусклой электрической лампочки.
– Выходь! – приказал Гурия.
– Никак, поймал злодея?! – испуганно вскрикнула из-за занавески, которая делила пополам избу, Прасковья.
– Ты одета? – спросил ее Гурия.
– А как же? – Она появилась полностью.
Женщина была в платке и сарафане.
– Чего тебе надо? – развернулся к Матвею Гурия.
– Творог и нашатырный спирт, – повторил Матвей.
– Творога хоть отбавляй. – Прислонив ружье к столу, Гурия опустился на табурет. – А вот спирт этот…
– У тебя во дворе машина, – догадался, что хочет сказать хозяин, Матвей. – Там наверняка есть аптечка.
– Точно! – шлепнул себя по лбу ладонью Гурия. – Совсем голова кругом с этими бандюгами.
– Ты чего звал-то? – переводя испуганный взгляд с Матвея на мужа и обратно, спросила Прасковья.
– Сейчас принеси из погреба творогу, – стал перечислять Гурия. – Потом собирайся к Никите Лукичу. Там бандиты требуют, чтобы с каждого двора по человеку пришли, пока они не получат то, что ищут. Для гарантии, чтобы полицию не вызвали.
– Да как же это? – Женщина прикрыла в испуге рот ладонью.
– Не бойся, – пряча взгляд и пытаясь говорить уверенно, вздохнул Гурия. – Вот Матвей Сергеевич вас всех в скором времени вызволит. Ты, главное, там виду не подавай, что знаешь, кто он, и остальных тихо предупреди…
Отправив жену к Берестовым, Гурия вернулся в дом. К этому времени Матвей промыл и протер на мелкой терке творог, отколол и приготовил ампулу с нашатырным спиртом. Из этих ингредиентов он собирался сделать некое подобие казеинового клея. Конечно, не факт, что выйдет что-то надежное. Тем более и творог не так обезжирен, но на безрыбье и рак рыба. Что поделать? Был вариант приготовить клей из куска линолеума, которым были застелены полы в машине, и ацетона. Но для этого нужно больше десяти часов.
– Чего теперь? – с опаской покосившись на ножницы, которые сам же положил на стол, вздохнул Гурия, по-видимому, надеясь, что Матвей изменит свое решение и найдет другой способ проникнуть в дом с заложниками.
– Гурия Васильевич, – решительно взял в руки инструмент Матвей, – у вас ведь и жена там. А бандиты, сами видите, не шутят. Так что давайте, присаживайтесь. Будем стричь…
* * *Ольга проснулась, едва за окошком стал брезжить рассвет. Не сказать, что она жаворонок, но на чистом воздухе восстанавливалась намного быстрее, чем в городе, и не залеживалась в постели долго. Тем более хотелось размять приятно ноющие бока, которые она отлежала на деревянной кровати. Ольга осторожно села и прислушалась. Отвернувшись к бревенчатой стене, тихо посапывал Попков.
«Получил свое и спит довольный, животное», – беззлобно подумала она про оператора, навязавшего год назад ей свое общество в одной из провинциальных гостиниц, да так и закрепившегося в должности горе-любовника. Сегодня, проявив незаурядную настойчивость, он полночи ломал ее сопротивление. Она не девочка, просто не хотела предаваться любовным утехам под одной крышей с Жорой, да еще в спартанских условиях. Лишь когда стены стали содрогаться от храпа охотоведа, не испытывая особой страсти, сдалась. Ни к чему не обязывающий секс с Попковым был на троечку… Ну и черт с ним, на безрыбье и рак рыба. Зато безобидный и безотказный. Выполняет все ее капризы, лишь изредка хныкая, но никогда не споря. Да и дело свое знает.
Постепенно и как-то незаметно этот неуклюжий и вечно недовольный жизнью мужчина довольно прочно вошел в ее жизнь. Попков до того привык к доступности Ольги, что уже без зазрения совести начинал закатывать скандалы как жене, когда она по каким-то причинам в командировках селилась отдельно от него. И это несмотря на то что в Москве этот увалень жил со своей гражданской женой Галиной, тихой и незаметной домашней женщиной, работавшей мастером по гриму в их же компании.
Ольга спустила ноги на пол, нащупала тапочки и осторожно встала. Жора неожиданно перестал храпеть. «Неужели нарушила чуткий сон таежника?» – с иронией подумала она, как тут же снова послышался свист расправляющего легкие воздуха и новый приступ храпа.
На улице было тихо и хорошо. Кордон представлял собой небольшую бревенчатую избушку с дощатой крышей да пару построек, укрывшихся от навалившейся со всех сторон тайги лишь жиденьким ограждением из жердей. Еще, словно гигантский скворечник, покосившийся туалет на отшибе, меж двух здоровенных лиственниц. Вся инфраструктура.
Кутаясь в куртку-штормовку, в высоких резиновых сапогах, в которые заправила штаны, Ольга направилась к ручью. Она уже спустилась в наполненный полупрозрачным молочным туманом распадок, как ей вдруг показалось, что где-то далеко, со стороны дороги, донесся жалобный и протяжный вой. Она встала. Нет, конечно, ей показалось. Ведь так всегда бывает, когда вдруг вырвешься вот в такую глушь к первозданной природе, и кажется, что чудо в каждом цветочке, а под каждым кустиком какое-то загадочное существо. И где-то в глубине души ждешь встречи с лесной феей или начинает казаться, что из-за старого и трухлявого пня выглянул гном. Конечно, все эти существа из чужих сказок. В основном они живут в Финляндии и Скандинавии. Родителям Ольги были скорее ближе кикиморы, леший и баба-яга. Она же в силу глобализации лучше знала заморских персонажей.
Ольга отодвинула ветку и сделала было еще шаг, как вновь, уже более отчетливо, услышала вой. Было непонятно, человек или какое-то другое животное издает эти звуки, но то, что это существо просит помощи, – это точно. Ольга повернула на звук, прошла немного и встала. Оглянулась назад. Заимки отсюда видно уже не было. Ей вдруг стало страшно. Куда ты собралась, дурочка? Даже свой баллончик с перцовым газом не взяла. Толку, конечно, от него никакого, но уверенности придает. Немного поколебавшись, она повернула назад.
– А-а-а! – вновь раздался уже осипший голос.
Ольга резко развернулась, перебросила полотенце через ветку молодой сосенки и пошла на звук. Будить Попкова себе дороже, Жору просто жалко, измотался за эти сутки. Едва выбравшись вчера из-за руля, охотовед до полночи занимался наведением порядка на заимке. Ольге лишь доверил протереть пол да перетрясти старые, засаленные матрацы. Потом еще долго пили душистый чай из трав, пока Попков вдруг не заподозрил, что по нему ползет клещ. Клеща не нашли, однако легли далеко за полночь. И Ольга не хотела прерывать крепкий утренний сон своих провожатых. Тем более она была уверена, что ничего страшного из себя орущее существо не представляет. Скорее всего, это дурачатся остановившиеся у проходящей в том месте дороги туристы-дикари. Она и не собиралась подходить близко. Просто послушает, удовлетворит свой профессиональный интерес, и назад. Все равно до того момента, пока мужчины проснутся, делать ей в доме нечего.
Отмахиваясь от нудивших у лица комаров, она прошла через заросли мелких берез и встала. Неизвестное существо больше не издавало криков. Ольга приложила к щеке ладонь, сразу почувствовав под ней нескольких раздавленных кровососов. Только сейчас до нее дошло, что укусы не придадут ей привлекательности в кадре.
– Да ну вас в баню! – неожиданно вслух подумала Ольга и едва повернула назад, как отчетливое «Господи!» ввело ее в оцепенение. Сомнений не было, звуки издавал находящийся в беспомощном состоянии человек. Неожиданно в памяти Ольги всплыл сюжет из какого-то фильма, героиня которого попадает в капкан и сидит так до прихода людей. Может, и этот мужчина тоже, как и она, оказался в одной из многочисленных ловушек, которые люди ставят на медведей и волков?
Ольга решительно повернула и бросилась через чащу на помощь. Через несколько десятков метров деревья стали реже. Еще немного, и она оказалась на небольшой поляне. Встав как вкопанная, Ольга некоторое время расширенными от ужаса глазами разглядывала странное существо, привязанное к дереву. Своими формами напоминающее человека, оно было невысоким, но похожим на квадрат. Неожиданно в том месте, где должен быть рот, образовалось что-то черное, и раздался хрип. Ольга отшатнулась. В какой-то момент ей вдруг показалось, что это коряга, которая оживает на ее глазах.
«Неужели я схожу с ума? – с ужасом подумала она. – Да нет, с чего?»
– Ы-ыы! – провыло существо и всхлипнуло. При этом по его телу пробежала похожая на судорогу дрожь.
– Кто вы?! – спросила она, озираясь по сторонам.
Вместо ответа существо фыркнуло, словно лошадь.
Ольга нерешительно подошла ближе, проклиная себя в душе за странную смелость. Сколько раз еще в школе, смотря фильмы ужасов, она недоумевала над тем, что движет их героями, поднимающимися ночью на темный чердак, где раздаются страшные звуки, или спускающимися в заполненное стонами подземелье.
Когда до дерева оставались считаные шаги, она вдруг поняла что перед ней привязанный к дереву мужчина, который был покрыт слоем рыжих муравьев, комаров и мошки. Рядом был внушительных размеров муравейник.
– Кто это вас так? – испуганно спросила она и огляделась. На глаза попалась небольшая березка. Подскочив к ней, Ольга стала отламывать ветки и складывать их в кучку. Когда образовался небольшой веник, она бросилась обратно и принялась сметать с человека насекомых. От каждого прикосновения метелкой мужчина вскрикивал, словно его касались раскаленным железом. Над головой облаком кружили полчища комаров и мошки. От укусов лицо оказалось похоже на кровоточащую подушку. Веки были объедены и распухли…
В какой-то момент он затих, словно вглядываясь в нее своими глазками-щелками, потом неожиданно четко произнес:
– Званцева…
– Откуда вы меня знаете? – опешила она. Однако тут же отругала себя за глупость и принялась развязывать веревку. Мужчина уже молчал. Выплевывая попадавших в рот муравьев, она растеребила узел зубами, ломая ногти, развязала его. Оставляя на коре лоскуты кожи, мужчина сполз по дереву на землю и завалился на бок. Только сейчас она поняла, что на нем нет даже трусов. Отвернувшись, она взяла его за запястья и попыталась оттащить в сторону от муравейника. Но он не сдвинулся ни на сантиметр.
Тогда Ольга присела перед ним на корточки и осторожно потрепала за щеки:
– Кто вы?
– Званцева… Зачем? Тряпка…
Некоторое время Ольга завороженно смотрела на него, пытаясь понять смысл сказанного и откуда он знает ее фамилию.
«Ну конечно! Какая я дурочка! – осенило ее. – Он видел мои репортажи по телевизору!»
Наконец до нее дошло, что сейчас главное оказать человеку помощь, а сделать это одна она уже не в состоянии.
– Вы потерпите немного, я быстро! – С этими словами она бросилась за помощью.
* * *Никита Лукич подходил к дому с опаской. Мало ли? Джип по-прежнему стоял напротив приоткрытой калитки. Может, пока его не было, кто-то из бандитов забрался в него? От полной луны было светло, как днем. Осторожно ступая, Никита Лукич подкрался к машине и заглянул в салон. Внутри никого не было. Он нащупал в кармане шило, пригнулся и прошел к переднему колесу. Левую руку сунул под арку, нащупал шланг и для верности сделал в нем сразу несколько проколов. Прислушался. Было тихо.
Когда Никита Лукич вернулся после обхода деревни домой, во дворе у него уже собрались люди. Пятерых мужчин и двух женщин бандиты рассадили под навесом спиной к забору. При этом один злодей сел напротив заложников и положил на колени отобранное у Никиты Лукича ружье. Второй, черноволосый, стоял сбоку от калитки. Никита Лукич уже знал: того, что сидит, зовут Зыка, а его дружка – Тонус.
– Иди за мной! – распорядился Тонус.
Никита Лукич безропотно подчинился.
В сенях, на ощупь найдя дверную ручку, Тонус постучал.
– Входи! – разрешили голосом Клима.
Похожий на китайца мужчина и Клим сидели за столом друг напротив друга. При появлении Никиты Клим прищурился:
– Всех предупредил?
– А как же? – удивился вопросу Никита Лукич. – Кто же такими вещами шутит?
– Приятно работать, – усмехнулся тот, – а, Самурай?
– Не говори, – медленно проговорил азиат, которого назвали Самураем. – Может, мне вас всех разогнать да староверов набрать?
– Старообрядцев, – машинально поправил Никита Лукич.
– Как ты сказал? – подался вперед Самурай.
– Они не любят, когда их неправильно называют, – пояснил Клим.
– Что у вас? – Самурай перевел взгляд на стоявшего за спиной Никиты Тонуса.
– Все в сборе, – пожал тот плечами.
– Иди к ним! – приказал ему Самурай. – Глаз не спускай. Калитку заприте на засов.
– Понял. – С этими словами бандит вышел.
– Ну а ты присядь, – велел Самурай, указав Никите рукой место на табурете у порога собственного дома.
– Благодарствую, – кивнул он и сел.
– Ну так что, Никита Лукич, отдашь мне клад или будешь ждать, когда я всю деревню здесь положу? – спросил Самурай и замер в ожидании ответа.
– Отдам, конечно. – Никита с опаской покосился на бандита и стянул с головы кепку. – Чужого нам не надо.
– Так он и не мой тоже, все равно отдашь? – довольный податливостью старообрядца, улыбнулся бандит.
– А как же иначе? – Никита Лукич упер руку в колено. – Только я не совсем знаю, где он точно спрятан.
– Мне Клим уже все рассказал. – Самурай посмотрел на часы. – Как рассветет, поедем к старосте. Говорят, кроме него, никто не знает, где искать вторую часть плана.
– Может, так оно и есть, – согласился Никита.
– Почему может? – насторожился Самурай и зло блеснул глазками на Клима.
– Это он не так выразился, – засуетился тот. – Точно знает этот старик, где искать надо. Все говорят.
– Плохой ты человек, – неожиданно для себя сказал Никита Лукич.
– Я? – Самурай ткнул себя в грудь.
– Да и вы тоже, – с наивностью ребенка подтвердил Никита и отвернулся к стене.
Бандиты хором грохнули со смеха.
Никиту Лукича удивила их реакция. Он со страхом смотрел на двух трясущихся от демонического хохота мужчин и ровным счетом ничего не понимал.
– Развеселил! – утирая платком слезы, наконец выдавил из себя Самурай.
– Не говори, – простонал Клим.
Самурай взял лежавшую на столе пачку «Кемела», ловким движением выбил из нее сигарету, вставил в рот. Клим суетливо похлопал по карманам, достал и услужливо протянул через стол зажигалку.
– Вот курить в доме не надо! – насупился Никита Лукич. – Нечего поганить! Вы уйдете, нам здесь жить.
– Проветришь, – ехидно улыбнулся Клим.
– Правильно говорит, – неожиданно поддержал его Самурай, вытащил изо рта сигарету и вставил обратно в пачку. – Да и бросаю я помаленьку. Это здесь с вами снова стал баловаться.
Постепенно светало. То и дело поглядывая на часы, Самурай с Климом говорили на разные непонятные Никите Лукичу темы. Он думал о своем. Незаметно пришло утро.
– Ну что, вперед! – Самурай с шумом поднялся со своего места и вопросительно посмотрел на Никиту: – Ты уверен, что твои земляки никаких фокусов не выкинут?
– Не выкинут, – покачал головой Никита, вспомнив про Матвея, который прятался в доме Гурии, и проколотый ночью тормозной шланг.
На улице было светло. Со стороны реки на лес наползал туман. Ежась и прижимаясь друг к другу, люди по-прежнему сидели под навесом. Набросив на себя найденную в доме кожаную куртку, напротив на завалинке курил Зыка.
– Все нормально? – спросил на ходу у него Самурай.
– Нормально, – разминая пальцами сигарету, подтвердил бандит. – Только под утро в сортир замучился водить.
– Терпи, немного осталось.
Стоявший за воротами джип серебрился росой.
– Надо было его на ночь во двор загнать! – сокрушенно вздохнул Самурай.
– Что с ним здесь случится? – хохотнул Клим, нажимая на кнопку брелока сигнализации. – Неужели угнать могут?
– Угнать – это одно, а колеса могли попортить, – проворчал Самурай, забираясь в машину.
– Они же не самоубийцы, – удивился Клим, усаживаясь за руль.
Никита Лукич устроился на заднем сиденье и, затаив дыхание, ловил каждое слово, слетающее с уст бандитов. Когда речь зашла о колесах, ему вдруг сделалось страшно.
Заведя мотор, Клим сразу трогаться не стал, а еще некоторое время грел его. Самурай надавил кнопку магнитолы. Из динамиков полилась музыка. Неожиданно она стихла, и диктор в шутливой форме поздравил старшее поколение с Днем пионерии.
– Отметить бы надо. – Клим покосился на Самурая.