В одиночестве под звуки свадебного марша, обоим казавшимся похоронным, они зашли в зал бракосочетания. Александр прочитал некоторые из напутствий молодоженам: «Любите друг друга! Берегите друг друга! Уважайте друг друга!», и они показались ему издевательством. Он крепче сжал губы, чтоб не ляпнуть что-нибудь не к месту.
Наталья справилась с неуместным смехом и стояла перед торжественной регистраторшей прямая и бледная. Оба не улыбались. Женщина, читающая красивые торжественные слова, чувствовала себя как на поминках. Но стоически дочитала все до конца. В заключение разрешила:
– Теперь вы можете обменяться кольцами в знак любви и верности!
Александр очумело повертел головой и сказал:
– Потом купим.
Сделав вид, что это вовсе не редкость, дама продолжила обряд. Молодые расписались в поданных им бумажках и скептически выслушали «объявляю вас мужем и женой». На предложение поцеловать жену Александр прохладно клюнул Наталью в щеку, и той опять стало смешно.
Женя, прибежавшая с фотоаппаратом, предложила им сфотографироваться внизу возле арки. Александр согласился. Молодые встали на фоне поздравления, написанного на арке золотыми буквами.
Посмотрев в видоискатель, Женя объявила:
– Нет, так не пойдет! Давайте улыбайтесь! Это же фото на счастье! Вы его потом детям и внукам будете показывать!
Александр растерянно улыбнулся. Наталья тоже. Несколько раз щелкнув затвором фотоаппарата, Жена довольно заявила:
– Вот теперь нормально! Я фото распечатаю, штук тридцать, и пришлю тебе, Саш. У тебя же родных и друзей не меряно. И файлы отправлю, если нужно будет распечатать еще. Это будет мой свадебный подарок.
Наталья поспешно уточнила:
– Лучше мне. Я адрес напишу.
Недоуменно пожав плечами, Женя согласилась.
Они вышли из ЗАГСа. Деловито посмотрев на часы, Александр предложил:
– Сгоняем за кольцами? А то, когда регистраторша предложила кольцами обменяться, мне так неудобно было. Я про них совсем забыл.
– А зачем? Не думаю, чтоб они нам понадобились.
– Как хочешь. – Александр демонстрировал завидное равнодушие, явно желая ее смутить.
У нее защемило сердце, но она высокомерно улыбнулась.
– Поедем обратно?
– Ты ничего здесь купить не хочешь?
Наталье много чего надо было купить, но она отрицательно покачала головой.
– У меня все есть.
– Отрадно слышать. А то когда мать приезжает сюда, ее приходится несколько часов дожидаться. Пока все магазины не обойдет, все не перемеряет, домой не едет. Морока.
С этими словами он открыл джип и сел на место водителя. Наталья села рядом. Чувство было странное. Радость и горечь, желание и отрицание. Все так переплелось, что она не могла определить, чего больше.
А вот Александр твердо знал, что все происходящее ему не по нраву. Как он будет объясняться с родными? Они наверняка будут крайне недовольны его поспешной женитьбой.
– Можно ведь пока никому ничего и не говорить.
Александр замер. Можно подумать, она и впрямь умеет читать мысли. Немного подумал.
– А что, здравая мысль. По крайней мере, я смогу адаптироваться к ситуации. – Умные слова успокаивали, несли какую-то надежду на мирное разрешение проблемы.
Наталья улыбнулась кончиками губ. Получилось печально и иронично.
– Конечно. Можно будет как-нибудь приспособиться. Беременность еще долго будет не видна. Павел с Жанной все равно никому не скажут.
Он кивнул, принимая ее слова к сведению. Ему до чертиков не хотелось объясняться с матерью и выслушивать ахи и охи родни.
– Ладно. Помолчим пока. – Ему вздумалось спросить о интимной жизни, но Наталья положила голову на спинку кресла и закрыла глаза. Пришлось выяснение этого вопроса отложить до лучших времен.
До Ивановки они доехали быстро. Увидев, что они подъезжают к крайним домам, Наталья попросила:
– Высади меня здесь. Раз уж мы решили скрытничать, то лучше пусть нас вместе никто не видит.
Александр остановился посредине двух усадеб, чтобы машину не было видно из окон, и Наталья вышла. Он поехал дальше, а она свернула на боковую дорожку, по которой ходило мало народу. Быстро дошла до таунхауса, радуясь, что он стоит на отшибе и ее в ее необычном для буднего дня наряде никто не увидел.
Быстро переоделась в сарафан и призадумалась. Времени было всего-то три часа, и казалось, что за такое короткое время ничего судьбоносного произойти просто не могло.
Александр приехал домой и тут же, как на грех, столкнулся с матерью, приводящей в порядок куртину с цветами в палисаднике. Она всплеснула руками.
– Ты куда ездил такой нарядный?
– В райцентр. В сельхозуправление.
– А что мне не сказал? Я бы там по магазинам походила.
– Потому и не сказал, что тебя не дождаться, а мне надо было быстро. Я там и задержался-то всего на полчаса.
– А что, по телефону такую мелочь решить-то было нельзя? – Анфиса Николаевна была полна подозрительности.
Александр вспомнил поговорку, частенько приводимую матерью «материнское сердце все чует». Постарался разозлиться, чтобы отвести ее от ненужных догадок. Потом правда все равно всплывет наружу, но лучше не теперь.
– Мама, объясни мне, кто главный агроном у нас в хозяйстве, я или ты? Почему это ты всегда все знаешь лучше других?
От неожиданного недовольства сына Анфиса Николаевна растерялась. Она-то ожидала, что он будет оправдываться.
– Да ладно. Переодевайся да обедать иди. Отец уже заезжал. Он тебе бумаги какие-то оставил, велел посмотреть.
Александр пошел к себе, ворча по дороге, что все ему только указывают, что ему делать, а помочь никто не хочет. Но это все было сказано для проформы, чтобы скрыть легкую дрожь в коленках. Он себя чувствовав как нашкодивший первоклассник.
Переоделся в обычную рабочую одежду и пошел обедать. Быстро перекусил и стал просматривать оставленные отцом бумаги. Это были прайсы на сельхозтехнику. Внизу была приписка, сделанная рукой отца: «Алексей предлагает позиции 1,8,12. А ты как думаешь?»
Александр эти модели считал устаревшими и малопроизводительными. Придется опять спорить и доказывать свою правоту. И почему у них в главных механиках ходит полный ноль?
Работа отвлекла от личных неприятностей, и до позднего вечера он о скороспелой женитьбе и не вспоминал.
Но ночью не спалось, хотя устал он зверски. Чисто по-мужски хотелось женского тела. Он уж было решил пойти к Наталье посреди ночи, ведь она какая-никакая, а жена, но мысль, что утром придется тайком возвращаться в собственный дом, остановила. Может, признаться во всем родителям, да и жить с Натальей, как полагается с женой? А то трусит, как мальчишка. Решил, что за завтраком родителям все и скажет.
Но утром пришлось спешить на дальнюю ферму – там прошла гроза со шквальным ветром и с крыши сорвало половину старого шифера.
– Я давно говорил, что крышу менять пора, – бубнил бригадир, с укором глядя на нерасторопное начальство. – Я предупреждал!
Александр несколько раз этим летом был на этой ферме, но никто ему ничего подобного не говорил. Хотя он и сам видел все недочеты.
– Денег не было. Сам знаешь, молочный заводик ставили. И сейчас денег нет. Эх, как не вовремя ремонт понадобился! – Иван Александрович сердито потер затылок. – Но делать нечего. Придется кредит брать. Александр, займись этим ты.
Тот хотел сказать, что он агроном, а не экономист, но, помня о своей тайной женитьбе, промолчал. Ни к чему в такое сложное время сердить родителя. Вот будет удобный случай, и он обо всем расскажет.
Но за лето такого случая так и не представилось.
Глава седьмая
В августе свадьбу сыграли Павел с Жанной. На регистрации Александр был, а вот на свадебный банкет не пошел. Наталья ходила, но с ней он виделся редко, отговаривался работой. А сам втихаря все так же ходил под окна к Берсеневым. Павел несколько раз пытался с ним поговорить, но тот отмахивался.
– Что ты понимаешь? Живешь с любимой женой, вот и живи!
Разговора не получалось, и Павел уходил в дом, не зная, чем можно помочь другу в такой ситуации.
Родителям о своей женитьбе Александр так и не сказал. Они ничего и не подозревали, пока к ним в дом не пришла Клавдия Петровна. В доме как раз были и дед, пришедший проведать родных, и отец.
– А вы знаете, что новая училка-то беременная? – злорадно спросила она, покосившись на Александра.
Он понял, что она все знает, и внутренне сжался. Эх, надо было все-таки все родителям рассказать. Тогда не было бы этого паскудства.
Мать тут же навострила уши.
– Да ты что? А кто отец-то ребенка?
Александр не стал дожидаться разоблачения.
– Я.
Родители и дед уставились на него в немом изумлении. Клавдия Петровна довольно захихикала.
– Тогда тебе нужно срочно жениться! – приказал дед. – И как можно скорее! Чтобы разные кумушки не хихикали! – и он свирепо посмотрел на вредную бабенку.
Та открыла было рот, чтобы донести до них сногсшибательную весть, но и тут Александр ее опередил.
– Уже.
– Как уже? – спросила полумертвая от неожиданности Анфиса Николаевна.
– Мы зарегистрировались сразу, как узнали о малыше.
– Уже лучше, – одобрил дед. – А как насчет свадьбы? У нас свадьбы играть положено.
– И сыграю. Вот страду закончу, на казанскую и справим.
Матери очень хотелось возразить, запротестовать. Как, ее замечательный сын и эта разведенная бабенка с ребенком!
– Да, так и бывает, когда в селе появляются распутные девки! – с удовлетворением заявила Клавдия Петровна. – Детей учить не умеет, а парней соблазнять куда как хороша!
– А ну, цыц! – неожиданно рявкнул дед. – Ты не забывай, о ком говоришь! О жене главного агронома и моего внука! Учти, еще раз я от тебя такое услышу, я тебя своей палкой поколочу! Не посмотрю, что ты какая-то там заслуженная! А теперь иди-ка ты отсель! Нам среди своих потолковать надо!
– А я тебе, между прочим, не чужая, а твоя двоюродная сестра.
– У меня таких сестер, как ты, полсела. И ты хуже всех. Иди, я тебе сказал!
Клавдия Петровна гордо повернулась к Анфисе Николаевне.
– Ты же здесь хозяйка, а не этот старый перечник. Мне что, уходить?
– Идите, Клавдия Петровна, идите. – В разговор вступил Иван Александрович. – Не морочьте нам головы. Это у вас хорошо получается. Особенно тем, у кого своих мозгов маловато.
Анфиса Николаевна вспыхнула, приняв эти слова на свой счет. Клавдия Петровна задрала нос и вышла, что-то недовольно бурча себе под нос.
– Ну вот, теперь пойдет писать губерния! – дед сердито погрозил кулаком ей вслед. – Что за удовольствие людям жизнь портить!
– Как же так, сыночек? – жалобно воззвала к сыну Анфиса Николаевна. – Как это случилось? Ты же Снежану любишь!
– А какая тебе разница, Снежана, Наталья? Ты же их всех не выносишь!
– Уж лучше дочь директора школы, чем невесть кто!
– Поменьше снобизма, моя дорогая! – остановил жену Иван Александрович. – Это мы для нее невесть кто. Не забывай, ты из маленького села, а она из большого города.
Анфиса Николаевна вскинулась, готовясь произнести обличительную речь.
– Свадьбу не поздно играть-то в ноябре будет? – хитро прищурился дед, не давая невестке слово сказать.
Александр равнодушно пожал плечами.
– А кому какое дело, поздно, не поздно? По сути, мы давно женаты.
От этих слов Анфиса Николаевна схватилась за сердце и отправилась на кухню накапать себе корвалола.
– Ишь, переживает! – мотнул ей головой вслед дед. – Но это она зря. Мне Наталья нравится. Нормальная девка. И Сашке по всем статьям подходит.
Иван Александрович промолчал, и у Александра потяжелело на сердце.
– Давайте-ка поговорим о свадьбе. Звать кого будем? – дед перешел к практической стороне дела.
– Напишем объявление на школе и конторе. Кто захочет, тот и придет.
– Все село, значит. Ладно. Это не страшно. Подготовку поручим Фисе, она это любит. Если трудно будет, пускай баб на помощь кликнет. Думаю, с деньгами проблемы нет? – дед с подвохом посмотрел на внука.
– С деньгами проблемы нет! – ответил за сына Иван Александрович. – Он джип хотел себе купить после уборки, вот пусть и покупает. Он на него несколько лет уж копит. Не все ему на моем Ниссане раскатывать. А на свадьбу и без него хватит. Мы на нее столько лет копили.
Александр с благодарностью посмотрел на отца.
В комнату вернулась бледная мать. Ей сообщили о решении мужчин. Она молча всхлипнула, заслужив за это сердитый окрик от свекра.
– В общем, мы все решили, а теперь ты, Сашка, иди к невесте и о нашем решении доложи! Думаю, возражений не будет. – Распорядился дед и встал, собираясь домой.
Александр вышел вместе с ним.
– Спасибо за поддержку, дед. Не знаю, как бы я без тебя выдержал.
– Да уж, истерику твоя мать бы закатила знатную. Она в этом деле большая мастерица. Последним бы поганцем себя чувствовал. Она так надеялась тебе благородную жену раздобыть, из богатеньких, а тут такой облом! – дед засмеялся глуховатым баском. – Ладно, иди к Наталье, обрадуй. А то она себя небось чувствует не мужней женой, а распоследней шлюхой.
Александр шел в сторону таунхауса с легким сердцем. Отчего вдруг настроение стало таким хорошим, не понимал. Может, потому, что больше ничего не нужно скрывать? Или ему нравилось чувствовать себя женатым человеком? А может, потому, что теперь он сможет глядеть Наталье прямо в глаза?
Наталья только что привела из садика дочку и усадила ее за раскрашивание книжек с картинками. Бросив на гостя один единственный взгляд, взялась рукой за горло и побледнела.
– Ты сказал родителям?
– Почему ты так решила?
– Ты не прячешь взгляд.
Александру стало стыдно. Кашлянув, признался:
– Да. Свадьба в ноябре, на казанскую.
– По-крестьянски, после уборки. Понимаю. Придет все село?
– Все, кто захочет. Персонально мы никого приглашать не будем. Отмечать будем, как обычно, в школе.
– Ты уже договорился с Дмитрием Сергеевичем?
– Отец договорится.
– Понятно. – Наталья почему-то была не рада этой новости.
– Ты чем-то недовольна? – это у Александра вышло агрессивно.
– Просто волнуюсь. Беременность-то и сейчас уже видна, а через месяц и подавно.
Александр оценивающе посмотрел на ее живот.
– Я бы не сказал, что что-то видно.
– Я в широком халате. Если надену платье, все станет понятно.
– Ну и что? Кому какое дело?
Наталья отвернулась и подошла к окну. Где ему понять, что будут говорить ей? Не стесняясь, в глаза. Народ тут прямой, это она уяснила. Ему-то никто сказать такое не посмеет, не то, что ей.
– Как эту новость восприняла Анфиса Николаевна?
– Ну, – Александр немного помялся. – Поплакала чуток.
Она усмехнулась про себя. Зачем она задает подобные вопросы? Ведь и так понятно, что Анфиса Николаевна если и не билась в истерике, то свое недовольство проявляла не «чуток».
– Жить мы где будем? Может, здесь?
– У меня, конечно! Ты знаешь, как называется муж, живущий у жены? Подживотник! Так вот я подживотником быть не хочу!
– Ладно, ладно! Не горячись зря. – Голос у нее был слегка укоризненным. – Ты в чем на свадьбу пойдешь?
Ему стало и смешно, и горько. Как будто они не на свою свадьбу собираются, а чужую обсуждают.
– В том же костюме, что и регистрировался.
– Может, тогда и мне тоже платье надеть? Там запас в боках есть, разошью.
– Да, наверно, это самый подходящий вариант.
– И длина подходящая. Местное общество будет довольно.
Александр кивнул и направился к дверям. Наталья пошла следом, проводить, да и дверь за ним закрыть. У выхода он повернулся к ней. С горькой улыбкой заявил:
– Теперь я имею полное право тебя целовать! Давай потренируемся перед свадьбой. – И прижал ее к себе.
Она не сопротивлялась. Наоборот, обняла его за талию и с готовностью подставила губы. Александр приник к ней и в груди вдруг разгорелся настоящий пожар. С трудом оторвавшись от нее, бросил:
– Не надо было мне этого делать! – и ушел.