Все попытки молодого мага реанимировать взорванный портал ни к чему не привели. Нарушилась какая-то сложная магическая структура, восстановить которую он не сумел. Правда, иногда в воздухе вспыхивал прозрачный искристый столб — знак работающего телепортационного канала, — но воспользоваться им никто не рисковал.
— Это судьба, — слабо улыбнулся лорд Эльдар. — Я так и сделаю. Но вы обещаете мне, что не оставите моего брата? Пусть Эльгидар и предатель, и заговорщик, но он мой брат, и я не могу пройти мимо его судьбы просто так.
— Я постараюсь сделать все, что в моих силах, лорд Наместник, — склонил голову Эльфин, и тот, последний раз махнув рукой, направился обратно в свой замок.
В глубине души лорд Эльдар был даже рад, что обстоятельства сложились таким образом. Он ненавидел слабость своего характера и в некоторых случаях предпочитал плыть по течению.
Проводив взглядом удаляющуюся фигуру Наместника Яшмового, Эльфин поправил на плече мешок с припасами и решительно направился по дороге. Норрик сначала шагал чуть позади, а потом догнал его и пошел рядом.
— Куда мы направляемся? — поинтересовался он. — Ты сорвал нас с места так быстро, что просто не успел ничего объяснить! Скажи хоть сейчас!
— Охотно, — кивнул юноша, не отрывая глаз от дороги, которая вилась по полю в направлении небольшого леска. — Мы идем туда, где во времена короля Торандира находился Золотой Остров. Там, в двадцати лигах к западу от столицы, находился Орден Огня. В его Цитадели находится мощный источник магической энергии, настолько мощный, что Видящие не пройдут мимо него. Сейчас Орден Видящих почти лишен энергии — они сами лишили себя ее запасов, когда уничтожили медиумов. — Он нахмурился, вспомнив, что сам явился причиной смерти нескольких сотен подростков и юношей. — Теперь они не могут рисковать и открыто выступать против императора, поскольку у них может не хватить Силы в самый ответственный момент. Но если Видящие получат родник в свое распоряжение, то трудно предположить, насколько возрастет их мощь. Они уничтожат императора и его сына и захватят императрицу, а потом с легкостью сломят сопротивление и восстановят старую династию, посадив на трон Золотой Ветви того короля, который им выгоден.
— И ты собираешься сделать так, чтобы этот родник не попал в руки волшебниц?
— Да.
— А силенок хватит? Нас только двое… то есть трое, если считать еще и этого!
Норрик через плечо обернулся на тролля Татву, который молча топал позади, неся самый большой мешок. Лорд Эльдар сумел найти для него кое-какую одежду — конскую попону, которую тот использовал как накидку и плащ, из которого тролль сделал что-то вроде короткой юбки, — но вот оружия подобрать не смог. И тролль вооружился самым большим копьем, которое смог найти, а для ближнего боя выломал бревно, которое обтесал сам с помощью алебарды. Ее, кстати, он тоже прихватил, но явно собирался использовать в качестве хозяйственного топорика.
— Понимаю, — зашептал Норрик, косясь на невозмутимого тролля, — в драке он может стоить пяти или даже семи воинов, но ты в нем уверен? Это же тролль! Настоящий! Ты на его лицо посмотри! Он же тупой!
— Татва — воин, — пожал плечами Эльфин. — По крайней мере, именно воинами Покровители задумали троллей, когда населяли наш мир разумными существами.
— Как населяли? — изумился Норрик. — Ты хочешь сказать, что эльфы не Перворожденные?
Эльфин закусил губу. Действительно, по официальной версии истории, сначала родился первый человек — Эль. Покровители дали ему нескольких женщин — дескать, выбери себе ту, которая больше нравится, и сделай ее своей супругой. Но Эль выбрал… сразу всех. И от этих женщин и пошли все народы, правда, некоторые потомки Эля предались Злу, которое изменило их тела и души. Так появились тролли, орки, огры и некоторые другие расы. Но Эльф был старшим сыном Эля, почему и эльфов называли Перворожденными. Правду о том, что изначально все расы, кроме людей, появились практически одновременно, не знал, наверное, никто, кроме самих Покровителей. И Эльфина…
— Конечно, Перворожденные, — кивнул он. — Ведь Эльф — старший сын Эля. Но остальные… с ними произошла некоторая путаница. Они задумывались, как те, кто будет окружать эльфов. В теории. Но потом появилось Зло, которое всех изменило.
— Ага. — Норрик опять оглянулся на тролля. — Эти, значит, должны были защищать эльфов, так? А мы, альфары, для чего предназначались?
— Вы должны были возделывать землю, украшать ее и осваивать. По-моему, так.
— Я так и знал! — взмахнул рукой Норрик. — Я всегда был уверен, что не рожден для того, чтобы всю жизнь прожить слугой! Кстати, раз уж мы завели этот разговор, а орки? Для чего Покровители предназначали орков?
Эльфин задумался, вспоминая свое давнее видение прошлого. Там были все расы и народы, кроме людей и орков. Но люди тогда лишь недалеко ушли от животных и, кажется, еще не начали пользоваться речью, а орки? Где были они?
— Орков тогда еще не было, — подумав, сказал он. — Были урюки, от которых потом произошли орки. Такими их сделала Тьма.
— Значит, они не творение Покровителей? — сделал выводы Норрик. — Но тогда почему мы подчиняемся императору-орку?
— Потому, что он — Золотая Ветвь, — просто ответил Эльфин и прибавил шагу, сворачивая с дороги в поле.
Стояла осень, и трава уже пожелтела, пожухла и больше не путалась под ногами, мешая идти. Опираясь на посох, Эльфин шагал, не оборачиваясь и не проверяя, идут ли за ним его спутники. Он слишком спешил для этого.
Путники шли долго — несколько часов, — остановившись лишь дважды: первый раз, когда дорогу им преградила река и потребовалось какое-то время, чтобы найти брод, и второй раз сразу после полудня, когда вышли к замку. Здесь пришлось остановиться, потому что владелец замка выслал им навстречу нескольких рыцарей, интересуясь, кто они и куда идут. Эльфин, остановленный на дороге, спокойно и твердо объяснил всадникам, кто они такие, но пройти в замок и повторить свой рассказ для лорда отказался наотрез. В доказательство серьезности своих намерений он тут же сошел с дороги и направился прочь через луг, обходя замок по большой дуге. Татва сразу пошел следом, даже не покосившись на всадников, а Норрик догнал друзей гораздо позже.
Всадники какое-то время оставались на дороге, перешептываясь, а потом поскакали обратно в замок. Норрик проводил их внимательным и тоскливым взглядом.
— Ну скажи на милость, — воскликнул он, когда последний из них скрылся в воротах, — почему ты отказался пройти в замок? И почему мы опять тащимся через поле, когда можно идти по дороге? Почему мы вообще идем по бездорожью, в то время как можно воспользоваться дорогами? Куда ты нас ведешь?
— Слишком много вопросов, — улыбнулся Эльфин. — Я попытаюсь ответить на некоторые. Во-первых, если бы мы зашли в замок, то потеряли бы время. Да и откуда нам знать, насколько лоялен этот лорд? Вдруг, узнав про цель нашего пути, он бы немедленно послал гонца к Видящим? Вспомни лорда Инвемара с Сапфирового Острова! А ведь Наместник Раванир Сапфировый присягал императору! Здесь же половина Острова стоит за лорда Эльдара, а половина — за его брата. И, как мне сказали, граница весьма нечеткая. А что, если бы нас задержали?
— Ерунда, — отмахнулся Норрик, — отбились бы! Вон у Татвы какая дубина! Да и ты тоже ничего!
— Я не хочу лишних жертв, — поджал губы Эльфин. — На моей совести и так слишком много смертей. Кроме того, мы должны спешить. Лорд Эльдар был так любезен, что указал нам короткую дорогу до западных границ своего Острова, и сейчас мы идем, следуя его указаниям.
— То есть премся строго напрямик? А если встретим непреодолимое препятствие?
— Лорд Эльдар заверил, что таковых нет. Кроме того, если нельзя пройти напрямик, можно обойти! Обходим же мы этот замок!
— Замок, — нарушил молчание Татва.
— Что замок? — повернулись к нему собеседники.
Но вопрос замер у них на губах. Через поле к ним скакали всадники — и было их гораздо больше, чем выезжало вначале. Нет, никто из них не размахивал мечом, не целился в путников из лука и не собирался метнуть копье. Вообще, оружия у них на виду не было, да и шлемы они все сняли, но в их целеустремленности все равно ощущалась угроза.
— Ты был прав, — прошептал Норрик. — Они нас посадят в подвал на цепь и пошлют гонцов в Орден. И тогда…
— Бежим!
Эльфин сорвался с места, подхватив посох двумя руками и локтем придерживая болтавшийся за плечами мешок.
Норрик заорал в полный голос и припустил следом. Татва трусил самым последним и то и дело оборачивался на быстро приближающихся всадников.
— Стойте! Стойте! — закричали те, настигая беглецов. Эльфин вдруг затормозил, одним движением сбрасывая с плеча посох и разворачиваясь навстречу всадникам. Он проделал это так быстро, что Норрик и Татва пробежали мимо него и оказались у него за спиной. Потверже упершись ногами в землю, молодой маг выставил посох вперед, словно копье.
— Меанор.
Он не произнес больше ни слова, не сделал ни одного жеста, но навершие посоха вдруг вспыхнуло ярким белым огнем, и передний конь встал на дыбы, сбрасывая всадника. Вслед за ним затормозили остальные кони, тоже поднимаясь на задние ноги и принимаясь отчаянно брыкаться. Но их седоки были начеку. Они все удержались в седлах, кроме того, первого, который при падении ушибся и с трудом выпрямился, держась за отбитый бок. Его конь с испуганным ржанием уже умчался прочь, а волны ослепительного света били по всадникам и лошадям, обжигая и сводя с ума.
— Возвращайтесь в замок, — промолвил Эльфин, не сводя глаз со спешенного всадника и перенаправив посох ему в лицо. — И скажите своему господину, что не сумели с нами справиться!
— Ты… вы… — только и смог выговорить спешенный рыцарь, как зачарованный глядя на сверкающий посох.
— Я маг. Боевой маг. Так что советую серьезно отнестись к моим словам! А теперь прочь отсюда!
Кони сами, то и дело брыкаясь и совершенно не слушая поводьев и шпор, поскакали к замку. Оставшись один, спешенный рыцарь счел за лучшее отправиться шагом вслед за товарищами. Его конь уже добежал до ворот замка и ворвался внутрь.
Когда рыцари отъехали достаточно далеко, Эльфин опустил посох и, на ходу подхватив свой мешок, быстрым шагом направился прочь. Норрик попытался было что-то у него спросить, но маг только помотал головой и прибавил шагу.
Они бежали сломя голову, не оглядываясь на замок, только вперед, и остановились тогда, когда пересекли поле и, с ходу перескочив овраг, ворвались в лес. Да и там еще бежали, продираясь сквозь кусты и перепрыгивая через валежины, едва не спотыкаясь о торчащие корни и камни, до тех пор, пока Эльфин не рухнул прямо посреди тропы на колени, роняя посох и мешок. Бегущие рядом Норрик и Татва не успели вовремя затормозить и умчались на десяток шагов вперед, прежде чем что-то поняли и остановились.
Молодой маг стоял на коленях и судорожно ловил ртом воздух. Руки его мелко тряслись, по лицу крупными каплями тек пот.
— Эй! Ты чего? — Норрик попытался потрясти его за плечо, но ойкнул, едва дотронувшись, и затряс рукой. Между его пальцами и плечом Эльфина проскочила искра. — Что это с тобой?
Юноша помотал головой, отказываясь что-либо объяснять.
Тролль вдруг схватил альфара за плечо и резко дернул на себя, пригибая к траве. Норрик с удивлением увидел, как воздух вокруг тела его друга внезапно сгустился, став полупрозрачным, как туман над рекой, а потом по лесу будто прошла волна — резкий порыв ветра разнес «туман» кругом, словно от брошенного камня. Испуганно заорали птицы, затрепетали листья на деревьях, с дуба дождем посыпались желуди — и все стихло. Эльфин перестал трястись и наклонился вперед, опираясь ладонями о траву.
— Эй! — через пару минут крикнул Норрик. — Ты в порядке? К тебе можно подойти?
— Я в порядке, — прошептал тот и медленно выпрямился, — Помогите встать.
— А ты того… ну искрами стрелять больше не будешь?
— Нет. Все кончено.
Севший на пятки Эльфин протянул руку. Он был очень бледен, на лбу блестели капельки пота.
Норрик бочком подошел, коснулся его сначала кончиком одного пальца, потом двумя…
Татва не стал ждать, чем все закончится. Он просто отстранил осторожного альфара и за локоть вздернул эльфа на ноги, не забыв сильным движением отряхнуть его штаны от налипших травинок и лесного мусора.
— Спасибо. — Эльфин оперся на его руку. — Знаете, как это трудно — путать следы на ходу!
— А ты что?
— Я на всякий случай запутал наши следы. Вдруг из замка вышлют погоню? Я решил подстраховаться. Идемте! Мы отклонились от прямого пути. Нам, кажется, в ту сторону!
Он осмотрелся, внимательно глядя по сторонам, а потом поднял свой посох и решительно зашагал напрямик через лес, раздвигая кусты кончиком посоха. Тролль пожал плечами и спокойно двинулся за ним по пятам. После него оставалась достаточно широкая полоса примятой растительности, так что идущий последним Норрик чувствовал себя довольно комфортно.
С того часа, как прервалась жизнь Меандара Сладкоголосого, леди Отрирель не находила себе места. Она заперлась в своих покоях, разогнала фрейлин, служанок и пажей и несколько минут металась из угла в угол зала, рыдая и заламывая руки, а потом рухнула в кресло у окна и дала волю слезам. Девушка чувствовала себя обманутой. Все ее мечты о счастье и прекрасном будущем оказались разбиты, разрублены ударом меча. Прекрасный и благородный рыцарь, которым она еще два часа назад полагала своего супруга, исчез без следа. Леди Отрирель ясно увидела, что окружена эльфами, которым безразличны ее мысли и чувства. Она была ужасно одинока. Родительский дом и строгие правила поведения, которые ввел ее отец для своих многочисленных дочерей, вдруг показался ей самым прекрасным местом на земле. О, как много бы она дала за то, чтобы снова оказаться незамужней девушкой и вернуться в отчий дом!
Как ей хотелось, чтобы все произошедшее было лишь страшным сном!
Испуганные служанки и фрейлины топтались на пороге, время от времени начиная ее звать, но всякий раз леди Отрирель сквозь слезы отвечала, чтобы ее оставили в покое.
Стук в дверь возобновился после небольшой паузы.
— Миледи! Миледи, откройте!
Это был голос ее мужа. Леди Отрирель стиснула кулаки.
— Идите прочь! — крикнула она срывающимся голосом. — Я не хочу с вами разговаривать!
— Это необходимо! — Нет!
— Я вхожу.
Наместница подняла голову и уже открыла рот, чтобы сказать, что она ни за что не отопрет ему дверей, но лорду Эльгидару не требовалось приглашения. Дверь содрогнулась от мощного удара ноги и треснула, а второй удар сорвал ее с петель. Наместник Нефритовый перешагнул через обломки.
Леди Отрирель вскочила, встав между креслом и окном. Она была так зла, что забыла испугаться.
— Что вы себе позволяете, милорд? — воскликнула она. — По какому праву врываетесь сюда?
— По праву супруга. Мне необходимо переговорить с вами, миледи.
— Мне не о чем с вами разговаривать! Идите прочь! Я не желаю видеть и слышать вас! Я вас ненавижу!
— Я только исполнил свой долг, — пожал плечами Наместник. — Если бы вы, миледи, знали то, что знаю я, вы бы одобрили мое решение.
— Ваше решение? Вы убили Меандара! Моего менестреля! Вы… вы отрубили ему голову! Вы чудовище!
— Я казнил шпиона, — возразил лорд Эльгидар. — Он помогал моим врагам. Он хотел…
— Мне неважно, что он хотел! Это слишком жестоко!
— Милая, — улыбнулся Эльгидар, — поверь, что мне этого не хотелось. Я защищал свой Остров! И тебя в том числе.
Он протянул руки, делая шаг к ней. Та самая улыбка, от которой леди Отрирель прежде таяла, снова заиграла на его губах, но супруга, вместо того чтобы засмотреться на нее, отпрянула так, словно вместо мужа к ней протягивало лапы жуткое чудовище.
— Вы убили менестреля! — прошептала она, пятясь от него.
— Если для тебя так важно, дорогая, я завтра же призову сюда хоть десяток менестрелей! Соберу со всего Острова, пошлю гонцов к соседям и…
— Другого Меандара не будет, — покачала головой леди Отрирель. — Его кровь — на вашей совести, милорд. И потрудитесь покинуть мои покои. Я не желаю с вами разговаривать!
— Нет, — внезапно разозлился Эльгидар. — Вы будете разговаривать, моя дорогая! Будете потому, что я ваш супруг, нравится вам это или нет!
— Я жалею, что вышла за вас замуж! — воскликнула леди Отрирель. — Если бы я знала заранее, что вы такое чудовище, я бы лучше бросилась с крыши замка на камни и разбилась насмерть!
— Вы переигрываете, дорогая! — Глаза Эльгидара сверкнули, а его улыбка стала похожей на оскал. — Я понимаю, что вы сейчас переживаете. Это зрелище оказалось слишком серьезным испытанием для ваших нервов. В следующий раз я постараюсь, чтобы вы ничего не узнали.
Леди Отрирель уже открыла рот, чтобы ответить, что следующего раза не будет, но в это время их прервали. Слуга-альфар, опасливо косясь на обломки дверей, доложил лорду Наместнику, что его хочет срочно видеть Видящая для серьезного разговора.
Не прощаясь и давая таким образом понять, что паузы в их разговоре не будет, лорд Эльгидар вышел, пинком наподдав двери.
Когда фрейлины осмелились заглянуть в дверной проем, леди Отрирель стояла, как столб, у окна и смотрела вдаль. Она настолько глубоко ушла в себя, что позволила фрейлинам и служанкам приблизиться, усадить себя в кресло и привести в порядок. Но взгляд ее не отрывался от синих далей. Где-то там далеко остался ее родной дом и привычная жизнь. Сейчас она чувствовала себя так, словно земля ушла у нее из-под ног и она висит в пустоте.
Лорд Эльгидар вернулся примерно час спустя. Он уже переоделся в дорожный костюм и даже набросил на плечи серебряную кольчугу. Тонкую талию перетягивал кожаный пояс, на котором висели меч и кинжал. В руке он нес шлем с нефритово-зеленым плюмажем.