Вооруженная автоматом и ПММом пара Лукин — Шевченко устроилась в засаде, и должна была пропустить переговорщиков мимо себя, чтобы убедиться в том, что они будут одни, а также перекрыть им на всякий случай путь к отступлению. Боец, пришедший с Войтенко, занял позицию недалеко от места встречи и в случае необходимости был готов прикрыть их огнем. В назначенное время со стороны неприятельского поселения показались двое. Первым шел невысокий, некогда полный и цветущий, а ныне изрядно потертый и потрепанный господин лет сорока явно восточной наружности, в котором Василий Казанцев опознал бывшего продюсера "Фисташек" Ашота Агреляна. В его напарнике, сутулом, высоким человеке по характерной внешности и уже знакомому копью в руках без труда можно было узнать одного из капитановых уголовников, которого звали не по кличке как его товарища, а по имени — Михаилом. Завидев делегацию спиридоновцев "сладкая парочка" быстро направилась к ним.
— Здравствуйте господа — церемонно приветствовал собравшихся Агрелян — рад, что вы откликнулись на нашу с Мишей просьбу и пришли на переговоры.
— И вам не болеть — кивнул головой Спиридонов — перед началом как вы выразились переговоров, я бы хотел убедиться, что мы можем доверять вам и вот этому с позволенья сказать господину.
— Ты зря на меня бочку не кати, начальник — подал голос Михаил — я перед тобой ничем не провинился, и мокрых дел на мне нет, я честный жулик. Воровать, воровал, не отрицаю, за то и срока мотал. Бить людей- бил, как велели, а вот до смерти никого не убивал. Да и попробовал бы не бить. У Капитана разговор короткий, чуть, что Славик его отмороженный, сразу ногой в ухо. Да и сам шеф бычара не маленький, рука тяжелая.
— Потому ты и в шестерки к нему пошел? Чем же тебе у него плохо живется?
— А куда деваться. Жить как-то надо. Это Сыч, тот по жизни торпеда, ему без разницы перед кем шестерить, за счастье над другими власть показать. Я всегда в лагерях мужиком ходил, макли резал, и на курево и на чифир хватало, а тут вертухайская должность, не по мне это. Потому и сюда пришел, нормально жить хочу, по своим понятиям.
— Со своей стороны могу подтвердить слова Михаила — вмешался в разговор бывший продюсер, и чиркнул себя рукой по горлу — вот где нам всем эти собаки уже встали.
— Так, что же вы от нас хотите? Мы всем в свое время предлагали уйти, вы отказались.
— Я к вам не пойду, да и не примете — покачал головой уголовник.
— Вай, как я мог своих девочек оставить — замахал руками Агрелян — они боялись уйти, а как их бросить?
— Так, что же вы хотите? — требовательно спросил Войтенко.
— Помогите нам избавиться от Капитана, только и всего.
— Назовите, хотя — бы одну причину, почему мы должны вам помогать.
— У меня есть информация — понизил голос армянин — он задумал напасть на вас.
— Силенок у него не хватит на нас нападать, да и не идиот же он — усмехнулся Спиридонов.
— Ашот правду говорит начальник. Капитан говорил с людьми из другого поселка, у них и бойцы есть и оружие. Ну, наплел им, что дескать, вы беспредел творите, всю округу под себя подмять хотите, людей из поселков насильно сводите, невинного человека мочканули. А в том поселке смотрящим мужик серьезный, сразу завелся, мол порядок наводить надо. Это все мне Сыч базарил, зуб давал, что не врет. А он переговоры капитана с тем смотрящим по радио, подслушал.
— Вон даже как — задумчиво пробормотал Сергей — зуб значит давал. Ну, мы пока отойдем в сторонку посовещаемся, а вы подождите здесь.
Отойдя в сторонку, он связался по радиостанции с Шевченко и срочно вызвал его к себе. Уже вчетвером они принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.
— Я думаю надо помочь людям — после недолгих размышлений заявил Войтенко.
— Ну, я понимаю, нам деваться некуда, получается либо мы, либо они. Данилыч, а тебе-то, зачем все это надо? — пристально посмотрел на него Виктор.
— Очень просто — ухмыльнулся погранец — Я готов вмешаться в эту авантюру, на определенных условиях конечно. Там, говорят, имеется излишек женщин, а у меня как раз в поселке их очень не хватает. Так, что имею шкурный интерес в этом мероприятии. Да и нехорошо будет, если прикончат моих единственных в этом мире союзников.
— Там действительно на двенадцать мужиков четырнадцать женщин приходится — кивнул Казанцев — а если мы толстозадого с его шайкой прикончим, то соотношение еще больше измениться.
— Вопрос как это сделать? — покачал головой Спиридонов — прямого штурма поселка, на мой взгляд, следует избегать, дабы избежать потерь среди наших ребят и среди мирного населения.
— Точно, при попытке прямой атаки они сто процентов людей на вал выгонят под пули — согласился Василий — а по другому к поселку не подойти, без лодки.
— Значит надо использовать пятую колонну. Вася, ты их лучше знаешь, как думаешь, можно им доверять?
— Если честно, хрен их знает. Я с ними близко не общался, ничего сказать не могу.
— Я вот о чем думаю — задумчиво огладил заросший щетиной подбородок Сергей — как они сейчас из-под "колпака" выбрались? Рыжий брат Шварцнегера рассказывал, что днем в поселке строгий контроль за перемещениями людей, а эти двое свободно по степи разгуливают. В связи с этим возникает вопрос, а не пытаются ли нас заманить в хитрую ловушку? Вот, что Витя и ты Данилыч, пойдите, пригласите сюда этого Михаила, а сами у армянина поспрошайте, как им удалось выбраться из поселка, и в деталях все о взаимоотношениях между поселенцами, и какие мотивы движут этими карбонариями. А потом сравним их показания. Есть у меня идейка одна.
Раздельный допрос заговорщиков ничего нового не дал. Допрашиваемые, в один голос утверждали, что из поселка удалось уйти вполне легально, поскольку оба пользуются доверием Капитана. Что он сам направил их на поиски злополучного Арнольда, или его трупа, поскольку бывший ДПСник считал, что парень не смог далеко уйти от лагеря и либо погиб в когтях хищников, либо скрывается где-то неподалеку. Показания, касающиеся жизни в поселке и характеристики его обитателей также особенно не рознились. На последующем совещании было принято решение принять на веру утверждения перебежчиков и претворить в жизнь план, озвученный Спиридоновым. Еще раз, уточнив детали совместных действий, Сергей, наконец, отпустил новоявленных союзников, и его отряд стал готовиться к операции.
Время близилось к рассвету, когда Михаил выбрался из своей землянки. На валу маячила в предрассветных сумерках фигура часового, обязанности которого выполнял все тот — же Сыч. Взглянув на циферблат наручных часов, заговорщик двинулся к охраннику. Заметив приближающуюся человеческую фигуру, Сыч насторожился, и перехватил поудобнее пику, но, узнав приятеля успокоился.
— А, это ты? — буркнул он — чего не спишь, или решил вместо меня подежурить?
— Да не спиться чего-то.
— Значит, мало шеф по степи вчера гонял. Надо ему подсказать пусть работенкой побольше тебя грузит — осклабился часовой — вот я бы с удовольствием придавил часиков восемь, дай только волю.
— Курить будешь?
— А ты чего куревом богат? Вот куркуль, мои то давно кончились. Ну, давай, доставай.
— Да припас бычка на самый крайний случай, а тут чего-то захотелось, аж уши пухнут. Сейчас достану — проворчал Михаил и полез в карман, а потом вдруг указал пальцем в степь — вон, смотри, вроде кто-то шариться.
— Где? Не вижу? — горе охранник повернулся и стал пристально вглядываться в указанном направлении, где на фоне сереющего неба действительно мелькнули какие-то неясные тени.
Михаил, быстро выхватил из кармана гаечный ключ, и сильно ударил им по затылку ничего не подозревающего приятеля, проломив ему череп. Обмякшее тело, не издав не звука мешком осело на землю. Заговорщик тихо свистнул. Услышав, ответный сигнал он спустил лестницу, и поспешил отойти в сторону.
Шевченко кошкой взлетевший на вал припал на одно колено и взял на прицел выход из белеющего в предрассветных сумерках автобуса. Следом один за другим поднялись остальные бойцы штурмового отряда, рассредоточиваясь и беря под контроль спящий поселок.
Казалось все идет по намеченному плану. Тщательно спланированную и продуманную операцию по бесшумной ликвидации Капитана испортила досадная случайность. На пороге одной из землянок показалась женщина. При виде шныряюших по лагерю вооруженных незнакомцев, она издала истошный вопль и поспешила скрыться в недрах своего подземного жилища. Не прошло и пары минут как дверь, ведущая в салон автобуса, открылась, на пороге появилась рослая фигура Славика с пистолетом в руках. Моментально оценив ситуацию, он вскинул ПМ, но выстрелить не успел. Остроконечная пуля калибра 7,62 миллиметра, выпущенная из автомата Виктора, попала ему в голову, отбросив труп обратно в салон. Стрелять в "Тайфуне" учили на совесть.
Оказавшийся рядом Лукин, первым ворвался следом за падающим телом в автобус. Капитан, просто швырнул ему навстречу какую-то перепугано визжащую как циркулярная пила, полуголую девицу, и воспользовавшись возникшим замешательством, выбил прикладом автомата стекло в одном из окон, в которое и нырнул с совершенно неожиданным для его грузной туши проворством. Снаружи раздался характерный лязгающий грохот "Кедра".
Казанцев короткими очередями лихорадочно пытался достать своего бывшего коллегу, кубарем скатывающегося по крутому склону. Увы, выучки спецназовца лейтенант не имел, и добрый десяток драгоценных патронов был потрачен впустую. Прежде чем на помощь Василию пришел сержант пограничник, толстяк был уже внизу, и не выпуская из рук автомата, бросился в казавшуюся спасительной для него реку.
АК в руках погранца дернулся, дважды рыкнул, выплюнув короткие в три патрона очереди, и тело неудавшегося диктатора, неловко всплеснув руками, скрылось под свинцовой речной гладью.
С момента начала штурма не прошло и пятнадцати минут, прежде чем власть в поселке окончательно сменилась. Когда стрельба затихла, перепуганные поселенцы по одному стали выбираться из своих жилищ, и опасливо озираясь, собираться возле автобуса. Наступивший рассвет принес существенные изменения в их безрадостное и беспросветное существование. На состоявшемся тут же под руководством Агреляна собрании каждый из них вновь мог принять для себя решение, касающееся его дальнейшей судьбы. Двое парней и пять женщин, приняли предложение уйти вместе с Войтенко, в собственность которого перешли два полных запасных магазина с патронами калибра 5,45 миллиметров оставшиеся от АКСУ капитана. Сам автомат был так и не найден, скорее всего его унесло речным течением вместе с трупом владельца.
На территории поселка оставались жить две отдельные группировки. Первую, в которую вошли трое бывших бомжей и две женщины из обслуживающего персонала шоу-группы, взял под свое крыло Фермер, меланхоличный, серьезный мужик средних лет, с замашками заправского кулака. Как только стало понятно, что прежних правителей больше нет, он тут же, опираясь на поддержку своих сторонников, громогласно объявил о своей собственности на весь посевной фонд и часть запасов металлолома.
Остальное имущество переходило к компании Агреляна, к которой примкнули его земляк- водитель автобуса, три из оставшихся "фисташек" и Михаил. К последнему, обе группировки обитателей лагеря, памятуя прежние обиды, отнеслись довольно враждебно, но публичное покаяние, активное участие в свершившемся перевороте и энергичное заступничество пользующегося авторитетом продюсера несколько примирили бывшего уголовника с его соплеменниками.
В группу спиридоновцев после долгих уговоров была принята четвертая "фисташка"- Лариса, не пожелавшая оставаться в месте, с которым связаны столь мрачные для нее воспоминания. В качестве трофея Сергею и его приятелям достались остатки ДПСного "Марка", единственным наследником которых оказался Казанцев.
Отдохнув и разделив, таким образом, наследство приказавшего долго жить диктатора, освободители отправились восвояси, предоставив освобожденным самим налаживать новую жизнь.
Глава 11. Середина декабря, день сто восьмидесятый.
Погода опять не задалась с самого утра. Вот уже несколько дней над побережьем свирепствовал шторм, сопровождающийся непрекращающимися дождями и довольно холодным пронизывающим ветром. Спиридонов, скрестив "по-турецки" ноги, сидел на лежанке и ковырял шилом кусок автомобильной покрышки. Оторвавшись от этого увлекательного занятия, он с тоской посмотрел на улицу сквозь мутное оконное стекло, в которое порывы ветра время от времени яростно швыряли грозди дождевых капель. Небо затянуто серой пеленой и, по-видимому, надолго. Сергей вздохнул, из-за этого проклятого шторма от запланированной большой охоты на ближайшее время пришлось отказаться. Степь совсем раскисла и покрыта сплошным слоем непролазной грязи, а с обувью и одеждой у поселенцев, мягко говоря, туговато. Парень бросил взгляд на свои порванные и замотанные скотчем кроссовки, приютившиеся рядом с жердяными, двухэтажными нарами. Наверху заворочался на набитом сухой травой тюфяке из автомобильного чехла, отсыпающийся за время вынужденного безделья Лукин, отчего вся конструкция угрожающе заскрипела под его девяноста шестью килограммами.
Опасливо посмотрев наверх, бывший опер снова вернулся к своим невеселым мыслям. Ненастье пришлось очень некстати. Зима на носу, а занятые повседневными делами колонисты так и не успели запастись необходимым количеством звериных шкур для пошива теплой одежды и починки или замены стремительно приходящей в негодность обуви. Вот и приходиться мастерить черте — что из подручных средств. Кроссы Спиридонова хотя и утратили товарный вид и имели по доброй полудюжине дыр каждый, все-таки еще можно было носить в сухую погоду, но хозяин решил их приберечь, потому и занимался сейчас освоением сапожного ремесла.
Отложив готовый "лапоть" он взял второй кусок покрышки и принялся ковырять его, попутно продолжив самобичевание. Все-таки, как ни крути, а это его вина, не досмотрел, не организовал, вот и светит теперь перед поселенцами перспектива остаться зимой без теплой одежды. Смех и грех на всех одна сайгачья шкура и та кое-как обработана. Да и когда было шкуры добывать? И так вроде без дела не сидели, пока металлолом по степи собирали, воевали, поселок более или менее до ума довели, жилье, хозяйственные постройки, продовольствие заготовили, вот время и упустили.
— Витек, сколько можно выть? — Сергей почувствовал, как на него накатывает волна раздражения, и выплеснул его на приятеля.
— Я не вою, я пою — невозмутимо ответствовал пристроившийся в углу у камина, помешивающий угольки прапорщик — хоть какая-никакая, а культура вам нужна, а то совсем одичаете.
— Этот стон у нас песней зовется — съехидничал из своего угла Казанцев.
— Темнота — сокрушенно вздохнул Виктор, поднимаясь, вешая на шею автомат и накидывая на плечи серый ППСный бушлат- ни хрена вы смыслите в искусстве, никто не ценит таланта при жизни. Ладно, я пойду Леху на посту поменяю, а вы сидите тут в печали и тоске. Нет в вас никакого романтизьму.
Не успела дверь закрыться за непризнанным талантом, как в нее ввалился Сашка в мокрой спиридоновской кожанке, и с охапкой дров в руках.
— Там над морем "окно" появилось — сообщил он, сваливая свою ношу возле камина — Семеныч сказал, что к вечеру распогодится.
— Хорошо бы если бы так — поднял голову от "рукоделья" Сергей — женщинам дрова отнесли?
— Да, им рыжий потащил целую охапку — кивнул головой пацан, распахнув курку и крутясь перед огнем — перевоспитывается под моим чутким руководством.
— Слышь, рукамиводитель — подал голос Василий — а откуда Семеныч знает, что погода наладиться? Он что, гидрометеоцентр?
— Так он это, бывший моряк кажется.
В хату зашел Черных, поставил у порога топор. Следом заскочила неразлучная Пальма, шумно отряхнулась, вызвав негодующие вопли обрызганного Казанцева, мимоходом ткнулась влажным, холодным носом в голую пятку Спиридонова и блаженно растянулась возле камина. Пасечник стащил с себя промокшую насквозь энцефалитку, на вытянутых руках стал сушить ее у огня.
— Семеныч — окликнул его Сергей — слух идет, ты в прошлой жизни в моря хаживал?
— А, ты думал я всю жизнь пенсионером? — усмехнулся Черных — было дело, и на рыбаках, и на торговцах побегать пришлось. И по заграницам помотался, почитай двадцать пять лет флоту отдал.
— Вона, чего выясняется. Да ты просто у нас незаменимый человек.
Черных в ответ только молча усмехнулся.
— Вась, а ты кроме милиции, чем занимался?
— В военном училище учился, Уссурийском автомобильном. А потом, когда закончил, отслужил год, и часть расформировали. Ну, я в ГИБДД и перевелся, а че, звание сохранилось, работа практически по специальности.
— Понятно — кивнул Сергей и постучал снизу по настилу второго яруса, а когда это не подействовало, потряс пристава за плечо — Игорек, а Игорек.
— М-м-м — Лукин открыл один глаз.
— А ты кто по образованию?
— Юрист — буркнул ГБРовец, и повернувшись на другой бок, снова флегматично захрапел.
Продырявив наконец кусок резины в нужных местах Спиридонов с некоторым сомнением взвесил в руках получившиеся изделия и недовольно покачал головой. Вздохнув начал обуваться: для начала взяв по клоку сена, положил его под ступни, обмотав ноги обрывками шкуры сайгака неудачника, сунул их в "лапти", а затем зашнуровал эти шедевры сапожного искусства, кусочками бечевки, плотно закрепляя их на ногах. Встал, попробовал пройтись.
— Ну, как? — полюбопытствовал Сашка
— Знаешь, масса новых ощущений и что характерно ни одного приятного.