Колонна тяжело нагруженных охотников заполнила двор ставшего вдруг тесным "Замка", дорога до которого оказалась намного ближе, чем к другим поселкам. В большинстве своем оказавшиеся здесь впервые, гости с любопытством разглядывали стену, жилые дома, хозяйственные постройки, кузницу и баню, в общем, все, чем могли похвастаться спиридоновцы. Успешная охота была отмечена роскошнейшим пиршеством приготовленным женщинами из свежедобытого мяса, окончившимся поздними посиделками у костра с песнями и задушевными разговорами. На ночлег гостей размещали где только можно, и даже там, где нельзя. Все жилые и нежилые помещения, включая баню и кузницу, все имеющиеся палатки, салоны обоих автомобилей были заполнены спящими вповалку людьми.
Утром, разделив добычу и распрощавшись с гостеприимными хозяевами группы охотников разошлись по своим поселкам, а Спиридонов остался анализировать результаты вчерашнего мероприятия.
К плюсам можно было отнести, то, что поселенцы приобрели шкуры трех зубров и четырех сайгаков и в нагрузку к ним около двухсот килограммов свежего мяса и субпродуктов. Острой необходимости в свеженине колонисты не испытывали, но и лишней она тоже не была. Вторым несомненным плюсом, несомненно, были налаженные теплые отношения с союзниками и неоценимый опыт совместных действий. Кроме того, уходившие в свой поселок люди Фермера и Агреляна помимо четырех сайгачьих шкур, уносили с собой не меньше трех центнеров мяса, и теперь на некоторое время голод им не угрожал.
Единственным, но довольно большим минусом была безвозвратная утрата двенадцати автоматных и трех ружейных патронов. Боеприпасы следовало экономить, поэтому кузнецы получили задание на изготовление еще трех арбалетов и не менее полусотни болтов к ним.
Ну и наконец, ребром встал вопрос, что делать со шкурами. То есть в том, что их необходимо обработать никто не сомневался, но вот о том, как это сделать правильно у Сергея были самые смутные представления.
Глава 13 Конец января, день двести восьмой.
Легкий утренний морозец приятно бодрит, под ногами похрустывает свежий снежок. Через пару часов он начнет таять и к обеду от него не останется и следа, если не считать таковым раскисшие степные черноземы. Но это будет позже, а сейчас, приятно идти, и слушать, как он поскрипывает под резиновыми протекторами сандалий, в недалеком прошлом служивших автомобильными покрышками. Хорошее настроение не портит даже холодная вода, при каждом шаге выплескивающаяся на ноги из переполненного ведра, которое тащит Спиридонов.
— Ты чего такой довольный? — по лицу идущей рядом Ирины скользнула легкая улыбка — я вроде ничего смешного не говорила.
— Да так — Сергей рассеянно пожал плечами — настроение хорошее. А чего ты, кстати, там говорила?
— Здрасте, приехали — фыркнула девушка — я уже минут десять тут распинаюсь, все последние новости ему выложила, а он даже не слушает меня. Правильно Вика говорит, что вы мужики не способны внимательно выслушать и понять.
— А чего это, у нее такие пессимистические мысли возникают? Поругалась со своим Игорьком?
— Да она с ним в последнее время постоянно ругаются, а потом она в общагу приходит и всем нервы треплет.
— Милые бранятся, только тешатся, да и у Вики характер не подарок — отмахнулся парень, и обнял подругу свободной рукой — не то, что у моего сокровища.
— Не подлизывайся — девушка попыталась отстраниться из его объятий, но как-то не очень активно, а потому безрезультатно.
Из широко распахнувшейся двери Ковригинской хаты выскочила пунцовая не то от смеха, не то от смущения, Олеся, увидев "сладкую парочку", девушка тут же нырнула в дверь женского общежития.
На физиономии вышедшего следом за ней Ковригина — старшего напротив явственно читалось страшное негодование, протолкнув вперед себя красного от смущения Андрея, он развернулся и рявкнул кому-то в доме:
— как я сказал, так и будет. Мое слово закон, пока, что в этом доме я хозяин.
От полноты чувств кузнец попытался наградить подзатыльником выскользнувшего из-под руки Петьку, но пацан ловко увернулся от родительской длани и выскочил на улицу.
— Как сказал, так и будет — еще раз безапелляционно заявил разбушевавшийся Ковригин — пошли Андрюха, или ты тоже против меня? Смотри, откажешься, никогда не прощу.
— Да ты чего Петрович — смущенно оправдывался красный как рак Малеев — я же не против, только она молодая еще.
— Я тебя сейчас и не заставляю, через год только — оборвал его мастер и бросился к воротам едва не наскочив на удивленно застывших возле кухонного навеса Сергея и Ирину — привет. Серый зайди попозже в кузницу вместе с Лехой, разговор к вам есть серьезный.
— Чего это они? — удивленно вскинул брови Спиридонов — я Петровича таким никогда и не видел. Обычно спокойный как удав.
— Петя постой — Ирина поймала за рукав ковригинского отпрыска — что тут у вас происходит?
— А — шмыгнул носом пацан — папка Олеську поженить хочет на Андрюхе. А мамка на него ругается. Дядь Сереж можно я донку возьму?
— Возьми — кивнул Сергей — у Сашки спроси, куда он ее дел.
— Да, Сашка мне не даст.
— Скажи, что я разрешил, только смотри на камнях осторожней.
— Хорошо, только мамке не говорите, что я на рыбалку пошел, а то она меня опять диктант писать заставит — доверительно прошептал обрадованный постреленок и бегом припустил к мужской общаге.
— Совсем взбеленился старый. Да девчонке 15 лет всего. Голова уже лысая, бороду вон отрастил, а ума не нажил. Доброе утро ребята — на пороге появилась Марина увидев, молодых людей приветливо улыбнулась- не обращайте внимания, шлея моему Олежеку под хвост попала, у него бывает такое, перебесится, успокоится. Сережа у нас проблема посерьезней, топинамбуры почти все погнили, пришлось выбросить.
— Это что за звери такие, топинамбуры? — удивился Спиридонов — первый раз про них слышу.
— Ну, как же, земляная груша, мы ее еще картошкой называем.
— Плохо — почесал затылок Сергей — очень плохо, надо в степь идти. Ладно, сейчас Иришке помогу воду дотащить да с кем-нибудь сходим, пока не подтаяло.
— Иди, я тут и сама донесу. Спасибо, что помог — приподнявшись на цыпочки, девушка обвила руками шею своего кавалера и наградила его поцелуем, а потом оттолкнула — ну все иди, только смотрите осторожней там. Я всегда ужасно боюсь, когда ты куда-нибудь уходишь.
— Хорошо обязуюсь переходить улицу только на зеленый свет, всегда смотреть под ноги и не разговаривать с незнакомыми леопардами.
Остановившись возле двери, девушка шутливо погрозила пальцем, и скрылась в доме, а Спиридонов направился собираться в дорогу.
Широко распахнув дверь и пригнувшись, чтобы не шарахнуться головой о низкую притолоку он шагнул в полутемное помещение мужского общежития.
По случаю раннего утра, часть его обитателей, еще пребывала в объятиях Морфея, и только рыжий Арнольд возился, подбрасывая дрова в весело потрескивавшее пламя камина.
— Доброе утро — улыбнулся он, увидев вошедшего.
— Привет. Народ дрыхнет еще?
— Леха и Сашка с Василь Семенычем ушли на другой берег строить чего-то, Витя только с поста вернулся, спать завалился, а Вася еще не вставал. Тут Петька забегал, я ему донку отдал, он сказал, что ты разрешил.
— Разрешил, разрешил. Сходи, возьми под навесом корзины, пойдешь со мной за картошкой. А я сейчас Ваську растолкаю, он тоже с нами пойдет.
— Не надо меня расталкивать — со второго яруса нар свесилась пара ног, а потом спрыгнул вниз и их обладатель, зевающий во весь рот Казанцев — сейчас пойду, умоюсь и через десять минут буду готов, "Кедра" захватить с собой?
— Возьми на всякий случай, я "калаш" свой брать не буду. Если что, будешь нас прикрывать.
Небольшой отряд покинул поселок после недолгих сборов.
Шагать по монотонно белой, покрытой тонким слоем свежевыпавшего снега степи не очень увлекательное занятие, тем более, что шагать пришлось довольно далеко. Все близлежащие заросли топинамбура были выдраны под корень еще осенью, и вот теперь за такую недальновидность приходилось расплачиваться.
— Мда — протянул шедший впереди Спиридонов остановился и отвязав от пояса фляжку сделанную из пластиковой бутылки, сделал щедрый глоток чистой, прохладной воды — как говориться не работает голова, значит, будут работать ноги.
— О чем это ты? — подошедший сзади Казанцев взял из рук товарища бутылку и тоже отхлебнул.
— Я говорю, были бы мы поумнее, те заросли, что рядом с поселком оставили бы, а дальние повыдергивали, а сейчас все наоборот делать приходится. Да и вообще нафига было столько этих топенамбуров запасать, если в любое время можно в степь пойти и набрать сколько надо.
— Ну, во-первых, никто не мог подумать, что зима здесь настолько мягкая, и эти клубни можно будет круглый год выкапывать. А во-вторых, никто не знал, что они не подлежат длительному хранению. Так, что не бери в голову, на ошибках учатся. Пойдем лучше вон место хорошее, там по любому картохи наберем.
Небольшой отряд покинул поселок после недолгих сборов.
Шагать по монотонно белой, покрытой тонким слоем свежевыпавшего снега степи не очень увлекательное занятие, тем более, что шагать пришлось довольно далеко. Все близлежащие заросли топинамбура были выдраны под корень еще осенью, и вот теперь за такую недальновидность приходилось расплачиваться.
— Мда — протянул шедший впереди Спиридонов остановился и отвязав от пояса фляжку сделанную из пластиковой бутылки, сделал щедрый глоток чистой, прохладной воды — как говориться не работает голова, значит, будут работать ноги.
— О чем это ты? — подошедший сзади Казанцев взял из рук товарища бутылку и тоже отхлебнул.
— Я говорю, были бы мы поумнее, те заросли, что рядом с поселком оставили бы, а дальние повыдергивали, а сейчас все наоборот делать приходится. Да и вообще нафига было столько этих топенамбуров запасать, если в любое время можно в степь пойти и набрать сколько надо.
— Ну, во-первых, никто не мог подумать, что зима здесь настолько мягкая, и эти клубни можно будет круглый год выкапывать. А во-вторых, никто не знал, что они не подлежат длительному хранению. Так, что не бери в голову, на ошибках учатся. Пойдем лучше вон место хорошее, там по любому картохи наберем.
В указанном Василием месте действительно оказались нетронутые заросли земляной груши. Выдергивая сухие, ломкие бодыли, и тщательно обирая с них чуть подмерзшие клубни, парни довольно быстро набили вожделенным продуктом обе корзины. Немного передохнув, направились в обратный путь.
Громкий резкий звук, раздавшийся со стороны поросшего высоким камышом русла реки, привлек внимание. Парни остановились, прислушиваясь, больше всего звук был похож крик какого-то животного, жуткое отчаяние и безысходность слышались в нем. Крик повторился снова и на этот раз был перекрыт дружным волчьим воем.
— Что это было — зябко поежился Казанцев и скинул с плеча ремень "Кедра" беря оружие наизготовку.
— Не знаю — Спиридонов принялся шустро накручивать вороток арбалета, натягивая тетиву.
— Это лошадь кричит — лицо Арнольда несколько побледнело, пальцы судорожно стиснули древко копья, он повторил — так лошадь кричит, когда ее, что-то очень сильно напугает. Надо пойти посмотреть.
— А ты волков слышал? — недовольно глянул на парня Василий — можно ведь и в такой оборот попасть, костей не соберем.
— Надо посмотреть — решительно бросил Спиридонов и двинулся к источнику шума — оружие приготовьте и будьте начеку.
Следом за ним пошли воинственно сжимающий в руках копье Жданюк и тихо матерящийся сквозь зубы, но бдительно водящий по сторонам стволом автомата Казанцев.
Это действительно оказалась лошадь. Молодая, примерно полугодовалая, рыжая, низкорослая кобылка, очевидно спасаясь от преследования волчьей стаи, на полном скаку влетела в заболоченное русло наполовину пересохшей речки и теперь беспомощно билась в вязкой грязи, тщетно пытаясь выбраться на твердую почву.
Троица серых охотников, расположившись на сухом берегу, терпеливо ждала, пока жертва окончательно выбьется из сил, и даст возможность быстро себя прикончить. Появление новых действующих лиц явно не вписывалось в планы четвероногих хищников, и отдавать добычу без боя они не собирались. Крупный, матерый вожак оскалился и с глухим рычанием бросился на шедшего первым Сергея. Щелкнула тетива арбалета, и болт бесполезно свистнув в воздухе, умчался в неизвестном направлении. Единственное, что успел сделать сбитый с ног человек, это заслониться разряженным оружием от оскаленной звериной пасти. С истошным воплем Арнольд метнулся веред, что было силы, ударив наконечником копья в мохнатый волчий бок. Вожак завизжал, позабыв о валяющемся на земле Спиридонове, покатился по траве, пытаясь вырвать окровавленной пастью, торчащий в теле обломок хрустнувшего как тростинка древка.
Больно ударив по ушам, загрохотал "Кедр" пули которого, наповал уложили обоих бросившихся на помощь вожаку, волков.
— Серый ты как живой? — над Сергеем склонились встревоженные физиономии соплеменников.
— Да вроде как — парень с кряхтением приподнялся и уселся на землю — помял только сволочь, а так вроде целый. Спасибо Арнольд выручил.
— П-пожалуйста — от пережитого волнения Жданюка трясло так, что руки ходили ходуном.
Окончательно придя в себя и успокоившись, парни, наконец, получили возможность осмотреться. Поскольку все хищники были мертвы, можно было обратить внимание и на их несостоявшуюся жертву. Лошадь к тому времени уже совершенно выбилась из сил, и теперь лишь хрипела и скалилась, кося на своих неожиданных избавителей испуганным влажным глазом.
— Надо, наверное, добить, чтобы не мучилась — пробормотал Казанцев, вскидывая оружие.
— Подожди, давай попробуем вытащить — удержал его Спиридонов — дай веревку.
Накинув на шею животного петлю аркана путешественники положили немало усилий, чтобы вызволить несчастную скотинку из грязевого плена. Когда, в конце концов, все тяжело поводящая боками лошадь на трясущихся ногах стояла на твердом берегу, спасатели были предельно измотаны и перемазаны до самых ушей черной, вонючей кашей.
— Ну, вытащили, а дальше чего? — Казанцев размазал рукой грязь по чумазой физиономии.
— Сейчас я ей ноги спутаю, накинем Серегину куртку ей на морду, и я потихоньку ее за собой поведу — снова удивил товарищей Жданюк — потихоньку доведем до поселка а там будем приручать.
— Слушай я все спросить тебя хочу — Василий по-новому, с изумлением смешанным с изрядной долей уважения взглянул на Арнольда — ты, где научился с лошадьми обращаться?
— Меня отец отправлял в Москву учиться, в элитный лицей — пожал плечами рыжий — а при нем на английский манер был клуб верховой езды. Вот там и научился.
— Однако элитные лицеи тоже бывает, пользу приносят — покачал головой Сергей — ну хорош лясы точить. Нам еще этих ободрать надо.
Возвращение экспедиции было поистине триумфальным. Все население поселка сбежалось взглянуть на богатую добычу и послушать захватывающую историю ее обретения. Наконец Рыжуха, а именно так решили окрестить кобылку, была водворена в наспех переоборудованный в конюшню сарай. Выпускать ее в открытый загон посчитали нецелесообразным, дабы потом не ловить ее как ковбои с помощью лассо, чего никто делать собственно не умел. Волчьи шкуры отдали на обработку Семенычу, а сами путешественники предались заслуженному чревоугодию и отдыху.
Разговор с кузнецом в этот день все-таки состоялся уже поздно вечером. Уединившись на берегу реки с глиняным жбаном свежесваренного пива: Спиридонов, Ковригин, Малиновский и примкнувший в силу своего неистощимого природного любопытства Сашка затеяли интересную беседу.
— Я вот почему попросил вас прийти — начал сделав добрый глоток из алюминиевой походной кружки, начал Петрович — хватит нам уже дикарями первобытными ходить. Пора закладывать основы цивилизации.
— Ты чего имеешь в виду — вскинул брови Малиновский.
— Сейчас объясню — продолжил кузнец — подумайте сами, сначала нас объединяло одно необходимость выживать, бороться за свои жизни. Постепенно жизнь налаживается, мы научимся добывать пищу, делать одежду, оружие и что дальше? Отпадет необходимость оставаться частью общности, каждый будет сам по себе. Что может нас объединить? Нужны традиции, вера или если хотите религия, чтобы сплотить людей создать полноценное общество. У нас есть уникальный шанс вырастить не поколение циничных балбесов, а вернуть традиции уважения к старшим, почитания памяти предков, уважения и если хотите любви к земле, которая нас кормит. Возродить то, что у нас кода-то было и то, что мы так бездарно утеряли.
— Ну и как ты себе это представляешь? — Спиридонов задумчиво огладил русую, курчавящуюся бородку — Церковь строить будем? А дальше, что? Священников то у нас нет. Да и не все у нас ревностные христиане, а навязывание религии вряд ли приведет к объединению, а скорее к расколу.
— Я не имею в виду христианство, мусульманство или иудаизм, тем паче, что последователей двух последних религий у нас явно нет. Я имею в виду древние славянские верования и традиции, конечно в той степени, в которой они до нас дошли.
— Петрович опомнись — возопил Спиридонов — ты же человек с высшим образованием, а к чему призываешь? Мы должны впасть в дикость и язычество? Приносить жертвы и молиться на кусты? Так мы вообще неизвестно до чего докатимся.
— А что плохого, если человек будет молиться солнцу, ветру, земле или воде? — горячо ухватился за понравившуюся идею Малиновский — значит, люди будут считать себя не царями природы и вершиной творения, а частью окружающего мира. И относиться к природе будут соответственно, с пониманием и уважением, а не рвать от нее больше чем надо. А религию можно и адаптировать насколько получится под наш менталитет.