— Вот как. Могу я узнать, относительно чего?
— Я хотел бы договориться с вами насчет дополнительного курса лекций, сэр.
— Хочешь взять еще один курс? Не вижу затруднений… — не понял Дамблдор.
— Нет, сэр. Я хотел бы вести этот курс. Не преподавать, строго говоря — каждый из посещающих получит шанс поделиться своими знаниями. Студентов будет немного — точнее, шесть.
— Значит, это не очередная Армия Дамблдора?
— Нет, но столь же важно в победе над Волдемортом. С которым я планирую расправиться в этом году, — не меняя интонации, сообщил Гарри.
Дамблдор выглядел растерянным.
— Думаю, будет лучше, если ты объяснишь, — попросил он, переплетая пальцы на животе.
— Благодарю вас, сэр. Что именно: про победу над Волдемортом или дополнительные занятия?
Рассмеявшись, Дамблдор с явным облегчением откинулся на спинку кресла.
— Как тебе угодно, Гарри.
Гарри скромно улыбнулся в ответ.
— Начну с занятий. Уверен, вы заметили, что мои успехи в учебе не назовешь блестящими, — юноша вопросительно взглянул на директора.
— Большую часть времени ты был занят другим, — подмигнул ему старик.
Губы Гарри дрогнули.
— Что да, то да. Но, с другой стороны, мне показалось странным, что средненький маг вроде меня столько раз выжил после встреч с Волдемортом. О, я знаю, что мне всячески помогали, — быстро сказал Гарри, и с чувством добавил: — И слава богу!
Дамблдор посмотрел на него с одобрением.
— Прошлым летом я много размышлял о том, как мне это удалось — даже при наличии поддержки. И решил, что суть не только в везении. Так я сделал некоторые выводы, обдумал принцип, по которому пришел к ним, и уверен, что прав.
— И что же?
— Хогвартский подход к обучению магии мне не очень подходит, сэр. Разумеется, кое-что я усвоил, но, когда припекало… Моя магия, так сказать, познается в беде, — тихо молвил Гарри. — Она просыпается при необходимости. Мне стало интересно, отчего такое возможно, и на уроках в прошлом году я в основном думал о том, как колдовать так, чтобы людям вроде меня стало проще, — ударив себя кулаком в грудь, подытожил он.
— Добился ли ты успехов в своей… методике? — поинтересовался Дамблдор.
— Да. Магию здесь усложняют, мне кажется. Все эти палочки, учебники, заклинания и жесты… но ведь магия, сэр, — сверкая глазами, Гарри наклонился к старику, — она везде. Вокруг нас и внутри тоже. Она просто ждет, когда ею воспользуются! И это — счастье. Не обязательно легко достижимое — нужно просто приноровиться, а потом не побояться расстаться этим чувством, и… — он пристально взглянул на Дамблдора, — да вы сами знаете, потому что чувство это знакомо и вам.
Губы директора тронула слабая, хоть и вполне дружелюбная улыбка. Похоже, он был здорово удивлен и с трудом верил в происходящее.
— Знакомо, — согласился он, — хотя, вероятно, несколько иначе, чем тебе, Гарри, и ощутил я его, будучи гораздо старше. Скажи, как тебе удалось аппарировать сюда?
— Вообще-то я уже год как аппарирую в замок, да и внутри замка тоже…
— Как же ты этому научился?
— Прошлым летом я усвоил принцип аппарации, а когда вернулся в школу, спросил себя, отчего она невозможна в Хогвартсе. Мне захотелось прощупать его защиту. Я поискал ее, и она отозвалась. Конечно, зная, каковы эти заклинания на ощупь, легко проникнуть сквозь…
— Как? — резко прервал его Дамблдор. — Ты обнаружил слабые места?
— Нет, я все тщательно осмотрел — защита безупречна, — просто ответил Гарри, снова удивив Дамблдора. Проверка защиты осуществлялась ежегодно, требовала объединенных усилий Минервы, Филиуса, Помоны, Северуса и его самого, и занимала весь день до глубокого вечера, к наступлению которого каждый из них едва двигался от усталости.
— Тогда как же? — подавив дрожь в голосе, повторил старик.
Гарри растерянно взглянул на него.
— Трудно объяснить. Я просто чувствую защиту, и все. А она чувствует мою магию, когда я заявляю о своих намерениях — ведь я не желаю замку зла…
— И защита это понимает? — ошеломленно уточнил Дамблдор.
— Да, — поднял брови Гарри. — Разве вы этого не знали?
— Я никогда не считал ее… одушевленной, — покачал головой Альбус.
— Но она и в самом деле такая! Столько разной магии, накопленной за годы, переплетенной! Это потрясающе. У защиты нет разума, но есть энергия — ведь мы говорим, что замок живет своей жизнью, — и ее больше, чем, например, в песке или камне. В нее вдохнули душу, как в картину. Ведь даже маггловские полотна — живые. Холст и краски сами по себе ничего не значат. Но вот работа закончена — теперь она приобретает смысл, а с ним и жизнь. Каждый, глядя на нее, увидит что-то свое: для каждого зрителя она выглядит иначе, и теперь это уже не просто сочетание цветных красок. Так и Хогвартс — почти одушевленное творение, ведь люди годами вкладывали в него свои надежды, свою любовь и участие. И магию — именно она делает Хогвартс более персонифицированным, чем, скажем, лондонский Тауэр. Замок платит нам тем же, пусть и самую малость. Я говорю не только о лестницах, что движутся, когда Хогвартсу вздумается пошалить, или окнах, сквозь которые видишь противоположную сторону замка, — Гарри взглянул на Дамблдора, надеясь, что тот его понимает. Должен же он понимать! — Я люблю его, и он это знает — знает, я никогда не допущу беды, буду биться за него до последней капли крови… защита не ослабевает, а лишь позволяет мне проникнуть внутрь. Нельзя ли мне чашечку чаю, сэр? Пересохло в горле, — чуть покраснев, закончил он.
— Может, наколдуешь ее сам? — шутливо предложил Дамблдор.
— Я и думать не смею о том, чтобы узурпировать ваши права в этом кабинете, сэр, — тихо отозвался Гарри.
Рассмеявшись, директор взмахнул палочкой. Из ниоткуда возник поднос со всем необходимым для чаепития.
Налив им обоим чаю, Дамблдор сделал несколько глотков и предложил:
— А теперь расскажи о дополнительных занятиях.
— Спасибо, сэр. Как я уже говорил, я не слишком хорошо поддаюсь здешнему обучению, но ваша методика вполне подходит девяноста пяти процентам студентов, и ее достоинства неоспоримы. Не сочтите за критику, — искренне уточнил Гарри, — но мы не можем позволить себе небрежно относиться к растрате магического потенциала. И, э-э… вот еще что… — добавил он, опустив глаза и снова отпивая чаю.
— Да?
— Я вижу уровень магической силы волшебника.
— Ты говоришь об аурах? — полюбопытствовал Дамблдор.
— Нет, те красивые. Я ничего подобного разглядеть не могу, а просто чувствую, если этот потенциал не используют сполна. Проверив всех в школе, я заметил, что некоторые понятия не имеют, какой силой наделены, и подумал — а вдруг они тоже неважные ученики, но не виноваты в этом? Тогда я и решил ввести добавочный урок магии.
— Магия для отстающих? — губы директора дрогнули, когда он представил себе, как волшебник с огромным магическим потенциалом отреагирует на эпитет «отстающий».
— Да, сэр, — засмеялся Гарри. — Разумеется, вы можете назвать курс, как хотите. Кандидатов много, но, несмотря на опыт в АД, я не гожусь в учителя, а поэтому решил, что начну с малого и подберу учеников среди ровесников.
— Очень благоразумно. Кто же попал в твой список?
— Некоторые кандидатуры могут показаться неподходящими; мне понадобится ваш совет, — взволнованно предупредил Гарри.
— Конечно! Зачитывай! Думаю, нет нужды упоминать, что этот разговор должен остаться между нами, — виновато добавил Дамблдор.
Улыбнувшись, Гарри кивнул.
— Понимаю, — он вытер ладони о бедра и начал: — Значит, так. Первым будет Невилл Лонгботтом.
— Что ж, я не удивлен, — вздохнул Дамблдор. — Признаться, я всегда считал, что он способен на большее.
Гарри фыркнул.
— Во всей школе только три волшебника обладают большим могуществом, чем он, сэр. Включая преподавателей.
— Прости, что?
— Он невероятно мощный маг, — объяснил Гарри, — но расходует лишь ту часть сил, что применима в Гербологии. Мы — я… я должен ему помочь.
— Ты уверен?
— Да.
— Значит, ты в состоянии классифицировать магию по рангам?
— Да.
— Нельзя ли уточнить?
— По уровню магии Невилл равен профессору Макгонагалл, профессору Флитвику и Гермионе.
— Надо же! И мисс Грейнджер — вторая в твоем списке?
— Нет. Здешний метод преподавания вполне подходит Гермионе, и занятия со мной ей ни к чему. Впрочем, когда они начнутся, я хотел бы пригласить ее сотрудничать в одном групповом проекте.
Дамблдор не мог поверить, что сидящий перед ним юноша еще два года назад был первым бунтарем в школе. Теперь казалось, будто это совсем другой человек.
— Кто еще у тебя на примете?
— Расскажите мне об Элоизе Миджен. У нее очень высокий уровень почти нереализованной магии, но о ее оценках я ничего не знаю. Считается ли она исключительной в чем-нибудь?
— Нет, она весьма посредственная ученица.
— Значит, она должна присутствовать. Как насчет Падмы Патил и Эрни Макмиллана?
— Тоже ничего из ряда вон выходящего.
— Стало быть, их я тоже беру, если согласятся. Драко Малфой?
Дамблдор откинулся на спинку кресла.
— Драко Малфой — отличник, — напомнил он.
— Он может достичь большего. По могуществу он на одном уровне с Невиллом.
— Он учится едва ли хуже Гермионы.
— Я чувствую, что ему это необходимо!
— Тебе известно, кто его отец, — взглянул на Гарри Дамблдор.
— Да, и я долго думал об этом. Драко можно обойти стороной. Он никогда не узнает о том, что потерял, да и быть моим учеником ему вряд ли понравится. Но ведь он еще не стал Пожирателем Смерти. Если взялся учить, никого нельзя лишать возможности открыть для себя что-то новое. Всем нужно дать равный шанс. Только в этом случае делается правильный выбор.
Дамблдор с гордостью посмотрел на Гарри.
— Я совершенно с тобой согласен, Гарри, но риск…
— Я сам позабочусь о безопасности. Никто из присутствующих на уроках вне классной комнаты не сможет рассказать о том, кого еще я учу. Полученными знаниями они будут распоряжаться сами, но я приложу все силы, чтобы нежелательные варианты показались им лишенными всякой привлекательности.
Некоторые время оба молчали.
— Хорошо, Гарри.
Юноша тяжело вздохнул. Он понятия не имел, как отреагирует на его предложение Дамблдор. Малфоя учить не хотелось, но его желания здесь роли не играли. Гарри набрался храбрости:
— Последний в моем списке — профессор Снейп.
Дамблдор вздрогнул так сильно, что чай пролился ему на руку.
— Простите, — виновато пробормотал Гарри.
— Профессор Снейп?!
— Да. В могуществе он вам ровня, — ответил Гарри.
Воцарилась тишина.
— Гарри, ты уверен? Твои умозаключения…
— Я не ошибаюсь, — покачал головой Гарри, — а если вы думаете, что я добровольно выбрал бы Драко Малфоя или Снейпа в ученики, то наверняка уже давно считаете меня сумасшедшим!
Дамблдор расхохотался.
— Гарри, я не могу представить, чтобы профессор Снейп когда-либо согласился заниматься у тебя. Он зельевар высшего ранга, да и…
— Он пользуется лишь частью своей силы, — заявил Гарри. — Остальная клубится вокруг него, пыльная и затхлая. На это больно смотреть.
— Ты не шутишь.
— Нет. Заставьте его прийти на первый урок, а я беру на себя остальное. Выбор за ним, но я надеюсь, что он захочет его сделать.
— Только не огорчайся, если…
— Я огорчусь. И не только из-за его незаменимости в наших рядах, но и бессмысленной траты его способностей. Впрочем, он сам должен принять решение, я могу лишь представить ситуацию в достаточно выгодном свете, чтобы он одолел ненависть, которую испытывает ко мне.
— Он вовсе не ненави…
— Не нужно, сэр! — засмеялся Гарри. — Я не забываю, что он множество раз спасал мне жизнь, но не стоит утверждать, будто это делалось с радостью!
Подмигнув Гарри, Дамблдор снова откинулся на спинку кресла.
— Значит, учеников мы обсудили. Теперь поговорим об учебном плане — его я тоже обязан одобрить. И одобрил бы — исключительного ради возможности взглянуть на выражение лица профессора Снейпа… Как бы то ни было, ты уже составил программу своего курса?
— Начал составлять. Я собираюсь научить их колдовать без палочки. Помимо этого будет много индивидуальных занятий — нужно помочь Элоизе, Падме и Эрни найти свое призвание; остальное придет после. В случае с Невиллом и Снейпом все наоборот: они должны расширить свой кругозор, чтобы убедиться, что способны на большее в других отраслях магии.
— Ты против специализации? — с любопытством спросил Дамблдор.
— О, в конечном итоге она неизбежна. Но и у Невилла, и у Снейпа интересы крайне узки. Я уже не говорю о том, как это важно — смотреть на волшебство с разных точек зрения; думаю, новые возможности выгодно отразятся и на их любимых занятиях.
— Профессор Снейп умеет гораздо больше, нежели просто варить зелья, Гарри.
Об этом он знал и сам! Впрочем, Дамблдор наверняка имел в виду совсем иное.
— Я ценю его мастерство, сэр. Снейп прекрасно разбирается в темных искусствах — возможно, именно поэтому он и не реализует все свои способности. Он отведал Темной Магии и не хочет пристраститься к ней. Не знаю. Мне кажется, он не осознает собственный потенциал. Кроме того, к той части колдовства, которую он считает «бесцельным размахиванием палочкой», не мешает относиться с бульшим уважением. Возможно, пользуясь ею реже, он перестанет высказываться так пренебрежительно. Ведь тогда он узнает, в чем разница между колдовством с палочкой и без нее.
Слушая Гарри, Дамблдор снова почувствовал, как меняется его восприятие мира. Он уже понял, что сегодняшний вечер обещает стать одним из важнейших в его долгой жизни. Люди нечасто приходили к нему обсудить столь глубокие идеи, и уж тем более не делали этого с такой небрежностью, как если бы речь шла о квиддичной стратегии.
— Пожалуй, пора и мне взглянуть, на что ты способен, — наконец сказал старик.
Гарри только этого и ждал.
— Что я должен сделать?
— Как насчет магической дуэли? — поднял бровь Дамблдор.
— Идет! — ухмыльнулся Гарри.
Дамблдор опешил. Ни один из ныне живущих магов — если не считать Волдеморта — не согласился бы сойтись с ним в поединке. Понимает ли этот мальчик, что его ждет?
— Никаких ограничений, кроме Непростительных Проклятий?
— Не сомневаюсь, что вы победите, сэр, но я все равно рад попробовать. Куда мы можем пойти? Не хочется снова крушить ваш кабинет, — робко заметил Гарри.
Дамблдор попытался припомнить все свободные помещения замка.
— На четвертом этаже есть большая комната, которая сейчас пустует…
— Можете представить себе, какова она изнутри? — попросил Гарри.
— Конечно, — кивнул директор, недоумевая о причине вопроса.
Гарри обошел его стол.
— Если позволите, я аппарирую нас обоих.
Вновь пытаясь совладать с потрясением, Дамблдор улыбнулся и ответил:
— Прекрасная идея.
Гарри взял его за руку, и спустя миг оба оказались в классе на четвертом этаже.
— Сработало! — обрадовался Гарри.
— Тебя это удивляет? — Дамблдор и сам был в изумлении.
— Вообще-то я ни разу не пробовал аппарировать с кем-то за компанию, да еще и не имея представления, куда, но ведь замок пропускает вас сквозь защиту, а стало быть, повода для беспокойства не было.
— Мерлин! Как легко верить тебе, мальчик мой!
— Вот и славно, — рассмеялся Гарри.
Три часа семнадцать минут спустя Дамблдор признал поражение. Подтверждая это, Гарри на миг взял протянутую ему палочку и тут же с улыбкой вернул ее директору.
— Здурово! — воскликнул он, подавая старику руку и поднимая того с пола. — Ай! — директор ненароком задел нарыв на его ладони. — Потрясающий сглаз! Кто бы мог подумать, что фурункулы так отвлекают внимание! Стоит пошевелиться — и они тут же дают о себе знать!
— Похоже, нам обоим не помешает обратиться к мадам Помфри, — с улыбкой заметил Дамблдор.
— Может, лучше прямиком в лазарет? — полным тревоги голосом предложил Гарри.
Дамблдор покачал головой.
— Ко мне, если не сложно. Свяжемся с Поппи через камин. Узнав, что директор школы нуждается в медицинской помощи, люди могут начать волноваться.
— Который из сглазов причиняет вам боль? — продолжал беспокоиться Гарри. — Простите, что пришлось…
— Чепуха, мой дорогой! Ты все сделал правильно. Я даже удивлен, что ты отважился применить эти заклятия.
— Вы не оставили мне выбора, когда сломали руку, — пробурчал Гарри.
— Совершенно верно!
Обняв директора здоровой рукой, Гарри аппарировал в его кабинет. Юноша усадил старика в кресло перед камином и вызвал лазарет на связь. Через несколько минут в пламени показалась одетая в ночную рубашку мадам Помфри.
— Простите за беспокойство, Поппи! — обратился к ней Дамблдор. — Не подлатаете нас немножко?
— Альбус! — Поппи тотчас шагнула в камин. — Что с вами стряслось? — ахнула она, глядя на усеянное лопнувшими нарывами лицо Гарри, его безвольно повисшую руку и бледное лицо директора.
— Небольшая и очень веселая дуэль! — улыбнулся Альбус. — Но от помощи мы не откажемся.
— Веселая дуэль? Сейчас два часа ночи, Альбус!
— Мы немного увлеклись, милая Поппи, — извиняющимся тоном признал тот.
Поппи уже водила над ним палочкой.
— Это еще что такое? Ваш сердечный ритм кошмарно…
— Э-э… думаю, это из-за проклятия тахикардии, — робко сообщил Гарри.
— Ты наслал на директора тахикардию? Гарри, мне за тебя стыдно! — разозлилась колдомедик. — А здесь что? Альбус, да у вас сломана голень!