– Туда! – тихо сказал Хайки.
Мы тоже ринулись сквозь папоротник, огибая колючие кусты и перепрыгивая через торчавшие из земли корни. Нам предстояло сделать широкий полукруг, чтобы укрыться у подножия горы. Мы прижимались к земле, наши хвосты подметали землю. Дождь слегка утих, но я радовалась тому, что он не прекратился: вода смывала наш запах.
Несмотря на уроки, полученные в Серых землях, я не могла бежать так же быстро, как взрослая лисица. Стиснув зубы, я старалась не отставать от Хайки. Вскоре папоротники расступились, земля стала каменистой. Хайки остановился на краю зарослей, ожидая, пока я его догоню. Я встала рядом с ним, тяжело дыша.
– Собаки сейчас вон там, – тихонько пробормотал Хайки.
Я тут же повернула уши в ту сторону и вперила взгляд в холодный простор. Холмы сгорбились под тяжелым небом, их очертания были едва различимы в темноте. И я с трудом рассмотрела две тени, мчавшиеся со злобным рычанием. Послышался громкий лай.
– Этим лисицам конец! – рявкнула крупная собака.
Но мы были уже далеко.
В Большой Путанице не было мест, куда не падал бы свет висячих шаров. Всю землю там заливало их желтое сияние. Но здесь, в Диких землях, ночь была черной, как кончики лисьих ушей. В темноте мы добрались до подножия горы. Легко перепрыгивая через сыпучие камешки, порою прижимаясь к земле, мы зигзагами поднимались все выше. Теперь собаки нас не найдут.
По мере того как приближалась вершина, Хайки замедлял шаг. Шкура на его боках обвисла, тяжелая от грязи. Я следовала за ним, и наконец он остановился, чтобы передохнуть. Я села неподалеку от него, а Хайки принялся выкусывать из меха комья грязи. Она сыпалась на его хвост, но Хайки, похоже, не замечал этого. Он совсем не был чистюлей вроде Сиффрина.
Вскоре он перестал чистить мех и повернулся ко мне:
– Ты спасла мне жизнь, Айла. Я убегал от собак и упал в овраг… Моя лапа застряла… Я не смог бы сам освободиться. Но ты сумела мне помочь… Какая же у тебя сила! – Он благодарно посмотрел на меня, склонив голову набок.
– Ну а ты избавил нас от собак, так что, думаю, мы с тобой квиты.
Хайки добился успеха не бегством и не лисьим искусством, а хитрым обманом. Я никогда прежде с подобным не сталкивалась.
Тут я услышала вдали злобный лай и начала оглядываться.
– Собаки говорили, что видели лис в поле, но это была не я. Здесь кто-то еще есть?
– Я никого не встречал, – ответил Хайки. – Но собаки ведь не слишком умны!
– А кролики на самом деле никуда не убегали, да?
Хайки фыркнул:
– Под дождем? Конечно нет. Кролики ведь пугливы. И они терпеть не могут сырости. Но собака – ужасно жадное существо, собака что угодно проглотит.
Дождь утих, а потом и вовсе перестал. Тучи рассеялись, открыв небо, усыпанное звездами. Свет Канисты сиял ярче, чем я когда-либо видела в Серых землях. Я смотрела вверх, зачарованная мерцанием небесных огней. Я могла различить на небе контуры лисьих морд, лап и хвостов, словно нарисованные белыми сияющими точками. Неужели ясное ночное небо на самом деле вот такое, просто лучи светящихся шаров и горящие гневом глаза манглеров мешали увидеть его? Или только в Диких землях звезды могут так сверкать?
– Прекрасно, правда? – Хайки наблюдал за мной.
Я обернула хвост вокруг себя.
– Не привыкла я к таким ясным ночам.
– А к чему ты привыкла?
Я повернулась и посмотрела на Хайки. Его серый мех пушился, лапы были короткими и крепкими, морда – довольно крупной.
– Мне нужно идти дальше… Рада, что с тобой все в порядке, – сказала я, вскочила и потянулась, разминая задние лапы.
– Но тебе, пожалуй, следует немного подождать, на тот случай, если собаки вернутся. Они ведь будут искать нас.
Я всмотрелась в даль поверх камней. Было так темно, что поля казались огромными черными провалами. Издали донесся чей-то вскрик. Птица? Но в Серых землях я таких птиц не слышала. В пронзительном голосе звучало предостережение тем, кто был внизу.
Нужно забраться на гору, чтобы увидеть земли, что лежат за ней, – но даже лисье зрение бесполезно в такой необъятной тьме. Придется ждать до тех пор, пока солнце не поднимется над горизонтом.
Хайки зевнул и растянулся на животе.
– Могу поспорить, ты живешь не близко.
Кончик моего хвоста дрогнул. Этот лис, конечно, увел нас от собак, однако я ничего о нем не знала. А опыт уже научил меня осторожности.
Хайки был спокоен. Он вытянул заднюю лапу, чтобы привести в порядок мех, но сделал это неловко и завалился набок, тихонько взвизгнув.
– Я тоже не здешний. Из Нижних Диких земель. Я долго сюда добирался.
– А почему ты оттуда ушел?
Мне не следовало спрашивать. Чем меньше я буду знать об этом неуклюжем лисе, тем легче будет расстаться с ним.
Но Хайки как будто обрадовался вопросу. Он с важным видом выпятил грудь:
– Я в поиске! Иду в Верхние Дикие земли, чтобы найти Старейшин!
Я отвела взгляд и уставилась на сияющее созвездие Канисты.
– А ты о них вообще слышала? – спросил Хайки веселым голосом. И тут же продолжил, не ожидая ответа: – Там, откуда я пришел, говорят, что Старейшины – умнейшие из всех лисиц и они хранят все лисьи знания! Они знают практически все. – Хотя вокруг никого не было и никто не мог нас услышать, Хайки понизил голос: – По слухам, Старейшины наделены особой силой. Непонятной и магической…
Я опустила глаза. И подумала о Сиффрине, который утверждал, что он посланник Старейшин. Я помнила его слова: «Это хранители лисьих знаний, мудрости и науки о лисьем искусстве. В Диких землях живут семь мудрейших лисиц».
Он говорил, что Джана, одна из Старейшин, искала Пайри. Но Сиффрину нельзя было доверять, а это значило, что и Старейшинам верить не следовало. И все же я вдруг спросила:
– А ты их когда-нибудь видел?
Хайки весело тявкнул:
– Видел их? Я, обычный лис из Нижних Диких земель? Никто из таких, как я, не удостоился этой чести. Некоторые даже сомневаются в том, что Старейшины вообще существуют, но я точно знаю: они есть. Мы с братьями и сестрами с детства о них слышали. Нам нравились легенды о Черном Лисе, который может становиться невидимым или превращаться в других детей Канисты.
Я насторожила уши. Сиффрин упоминал о Черном Лисе, но я его едва слушала.
Хайки широко взмахнул хвостом.
– Это самый могущественный лис на свете, он владеет лисьим искусством как никто другой, – сообщил он. – А ты слыхала о таком?
Я пробормотала, что мне об этом рассказывали.
Хайки как ни в чем не бывало продолжил:
– Именно с его помощью Старейшины выжили среди жестоких бесшерстных. В каждом веке есть свои Старейшины и среди них один особенный – Черный Лис. А в этом веке он нужен как никогда, ты согласна?
Я прижала уши:
– О чем это ты?
Хайки посмотрел на меня так, будто увидел в первый раз.
– Скажи-ка, откуда ты родом? – В его голосе вдруг прозвучала легкая настороженность.
– С юга, если взять чуть в сторону восходящего солнца.
– Не из Нижних Диких земель?
Я стала покусывать лапу, чтобы уклониться от его испытующего взгляда. По непонятной причине мне не хотелось признаваться ему, что я из Большой Путаницы. Хотя, казалось бы, какая разница?
– Я родилась в Серых землях, – наконец буркнула я, произнеся то название, которое чаще использовали лисицы из Диких земель.
Хайки уставился на меня:
– Никогда раньше не встречал лисиц из Серых земель. Каково там? Действительно так шумно и темно, как рассказывают? – Он смерил меня взглядом. – А, поэтому ты умеешь ловко карабкаться по камням и не боишься течения? Это что, какой-то вид… ну, лисьего искусства Серых земель?
– Не знаю, – честно ответила я. – Я научилась всему этому с тех пор, как покинула свою нору.
– У тебя нет семьи?..
Мрачные мысли хлынули в мою голову, и я сосредоточилась на своей лапе, выкусывая из нее комки высохшей грязи.
– Я путешествую одна.
Хайки вскочил на все четыре лапы.
– Я тоже! – Он сел, подергивая хвостом. – Все мои родные исчезли… – Теперь его голос прозвучал жалобно.
Я вскинула голову:
– Исчезли?
– Все, все до единого, – вздохнул Хайки. – Я, видишь ли, пытался поймать кролика. Необычного кролика! У него был очень пушистый белый хвост и белые пятна на шкурке. Я думал: если мне улыбнется удача, мама и папа будут мной гордиться. – Он уронил голову на передние лапы. – Но кролик спрятался в норе… а когда я вернулся, дома никого не оказалось.
Меня пробрало холодом. Это было очень похоже на то, что случилось с моей собственной семьей.
– Вот поэтому я и отправился к Старейшинам, – понизил голос Хайки. – Если я хочу найти родных, мне нужна помощь. Я просто не знаю, куда еще идти. Старейшины – умнейшие лисы во всех Диких землях. Они ведь должны мне помочь, да?
Я кивнула, прекрасно его понимая. А когда заговорила, мой голос прозвучал напряженно:
– А ты знаешь, куда подевалась твоя семья?
– А ты знаешь, куда подевалась твоя семья?
– Нет, не знаю, – тихо откликнулся Хайки. – Но ушли они не по своей воле. И мне известно, кто их забрал. Он, должно быть, использовал злые чары. У него странные светлые глаза и лохматый хвост.
Я невольно зашипела. Мне не нужно было уточнять, о ком именно говорил Хайки.
Но сама я знала лишь то, что рассказывал Сиффрин: «Почти никто не слыхал о нем. Он устроил свою берлогу в Дремучем лесу под древними деревьями. Говорят, он подчинил лисье искусство страшной цели… Стаи из Болотных земель поведали о странном шуме, что доносился из того леса, о необычных запахах и исчезновении лис…»
Это мог быть только Мэйг – повелитель Зачарованных.
3
Воздух вокруг казался густым и липким, он словно попался в ловушку моросящего дождя. Царило полное безветрие. Холодное небо скрывала паутина вьющихся растений, опутавших ветки. Глядя вверх, я пыталась найти хоть какие-то осколки света. День стоял или давно наступила ночь? Ни единый солнечный луч не проникал под деревья, и даже намека на созвездие Канисты не было видно в кромешном мраке. Только слабая желтая дымка висела в воздухе, но ее хватало лишь для того, чтобы ловить неясные тени и бросать их на землю перед моими лапами.
Ужас щекотал мой живот, будто по нему ползли жуки. Куда я попала?
Та жизнь, которую я знала, здесь отсутствовала. В ветвях не чирикали птицы, только где-то каркали вороны. Я посмотрела вниз. Ни травинки не росло под этими деревьями. Ни единого листка. Вместо зелени из земли торчали странные грибы, похожие на злобные головы, ползущие куда-то в темноте и грызущие влажную почву.
Я обнюхала один гриб. И почуяла очень слабый запах чего-то едкого и перезрелого. На языке выступила слюна от ощущения кислоты.
– Осторожнее! – взвизгнула я. – Они ядовитые!
Но когда я повернулась к лису, стоящему рядом со мной, его глаза были пустыми.
Я проснулась с громким рычанием.
– Что случилось?
Мягкая серая морда Хайки нависала надо мной. Он глядел на меня с тревогой.
Над горой занимался рассвет. Теплые лучи солнца окрасили камни в розовый цвет, коснулись Хайки, и его мех засиял в серебристом ореоле. Я могла рассмотреть каждый усик на морде лиса, каждый волосок на его боках. Шерсть у него была длинной, я такой никогда не видела. Несмотря на короткие толстые лапы, Хайки выглядел изящно: красивые карие глаза, узкая длинная морда. Я уставилась на него.
Что я на самом деле знала об этом лисе? Только то, что он сам рассказал…
Я вспомнила шрам, похожий на смятую розу, – тот, который я видела у всех Зачарованных, а потом обнаружила и у Сиффрина.
Поддавшись порыву, я прыгнула вперед. Хайки отшатнулся, но не ударил меня, когда я лапой взъерошила его шерсть. Под длинным серым мехом виднелась только светлая кожа.
Я отступила назад, смутившись, и прошептала:
– Прости…
– Зачем… Что это значит? – Хайки смотрел на меня в упор.
Я вздохнула. Пожалуй, придется кое-что ему объяснить.
– Хотела убедиться, что ты… – Нужные слова не шли на ум. – Что ты такой же, как я. И тебя не похищали.
Он растерянно склонил голову набок:
– Похищали? Как это?
Я не знала, с чего начать.
– Ты говорил о лисе, похитившем твою семью.
– И что? – вскочил Хайки.
– Его называют Мэйгом?
Хайки облизнул нос.
– Мэйг… маг… Да, это он. Я никогда его не видел, но о нем поговаривают лисы Нижних земель.
– Я тоже кое-что слышала. А еще встречала Зачарованных. Считают, что это Мэйг сделал их такими.
Хайки не сводил с меня немигающих карих глаз.
– Зачарованные?
– Семья Мэйга – настоящая стая, однако она больше любой другой. Зачарованные не похожи на нас. Они не думают самостоятельно… Они просто выполняют приказы Мэйга, как рабы.
В тех лисицах было что-то совсем иное…
Некая гниль под шкурой.
– Мех у них едкий, он пахнет пеплом. А глаза – с красным ободком, и, когда в них смотришь, видишь пустоту. – Я откашлялась. – Кем бы они ни были прежде, теперь от них осталась лишь оболочка. Надеюсь, твоя семья избежала такой участи.
Морда Хайки исказилась от страха.
– Я не знаю, что случилось. Мои родные исчезли, и виновен в этом Мэйг. Моя семья… Она была не первой. До нас доходили страшные слухи из Болотных земель. А потом тьма навалилась и на нас. Моя семья пропала в один миг… – Хайки вздрогнул, несмотря на теплые лучи солнца.
– Моя тоже, – проскулила я.
Хайки резко повернул уши вперед.
– Их забрал Мэйг?
Я уставилась на свои передние лапы.
– Его слуги пытались… А мои родные боролись. Только брату удалось сбежать. Неизвестно, где он теперь. Должно быть, в Диких землях. Но они такие большие, даже больше, чем Путаница. Я уже несколько дней здесь, а кругом все леса да поля.
– Ты хочешь сказать… Твои родные погибли?
– Брат выжил. И я собираюсь его найти… собираюсь найти Пайри.
– Это ужасно. – Хайки опустил нос и печально глянул на меня.
– Но я не могу разобраться, кто служит Мэйгу, а кто верен Старейшинам. И что все это значит. И потому мне тревожно…
Я сказала это скорее самой себе, чем серому лису… Необходимо было помнить об осторожности.
– А то, что ты устроила с моими лапами…
Я облизнула нос с виноватым видом:
– Извини. Я просто проверяла: вдруг ты один из Зачарованных? У них у всех метка, похожая на смятую розу.
Хайки ответил далеко не сразу. Он принялся расхаживать вдоль камней. Наконец он оглянулся на меня и заговорил:
– Вокруг происходят перемены, Айла. Не хочется о них думать, но… Лисица больше не может жить в этом мире и не обращать на него внимания. Мы с тобой похожи. Оба потеряли родных. А важнее семьи ничего нет… – Он внезапно обернулся, его глаза расширились. – Ты должна пойти со мной к Старейшинам! Они нам помогут. Ты сама сказала, Дикие земли велики – больше, чем способна вообразить любая лисица. Глупо бродить здесь без всякого плана, когда нам так нужны Старейшины!
Он умоляюще смотрел на меня. А я подумала о тех ночах, что скиталась в одиночестве, настороженная, пугаясь всего в этой незнакомой мне земле. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как я разговаривала с другой лисицей, хотя на самом деле минуло лишь несколько дней. Тогда моим собеседником был Сиффрин…
Я попыталась представить себе Старейшин. Можно ли им доверять? Сиффрин назвался посланцем Джаны, а ведь он мне лгал.
Тут меня кольнуло воспоминание: измученная морда Сиффрина, полный боли взгляд, когда похитители тащили его в манглер, навсегда разлучая нас.
И я снова услышала предостережение бабушки: «Не доверяй никому, кроме родных…»
– Мне не нужен спутник, – сказала я и уперлась передней лапой в камень.
Янтарное солнце поднималось над горой. Скоро оно осветит землю, что лежит за ней. И что там? Лес? Долина? В Диких землях, куда ни глянь, повсюду зеленый простор. Кончик моего хвоста стало покалывать. Может быть, у меня нет мудрости Старейшин, зато есть особая сила, которая оставалась секретом для других. Я могла дотянуться до Пайри с помощью джерра-шарм. Наша связь была настолько сильной, что мы обменивались мыслями на расстоянии.
Вершина горы скрылась за облаками. Целый день мог уйти на то, чтобы забраться на самый верх, но, если я поднимусь туда до заката, передо мной откроется обзор на все стороны света. Тогда я смогу позвать Пайри, и он подскажет, куда идти.
Хайки вилял хвостом, как детеныш.
– Но ведь мы оба ищем родных.
У меня пересохло в горле.
– Я ищу только брата, – напомнила я серому лису.
– Да ты только представь! – проскулил Хайки. – Мы вдвоем пойдем через лес и пустоши. Ты сможешь рассказать мне все о Серых землях, а я тебе поведаю истории Нижних Диких земель. А потом мы найдем маленьких кроликов! Их там полным-полно. Ты знала, что они рождаются без меха? Новорожденные – совсем маленькие и такие нежные!
Я нахмурилась, шевеля ушами. Не послышались ли мне где-то внизу шаги? По этим скалам пробираться было не проще, чем по серым камням в Путанице. Зато камни молчали, а вот опавшие листья могли выдать чью-то поступь. Я вытянула шею. Из-за болтовни Хайки трудно было что-то уловить.
– Хотя, как известно, детеныши у мышей появляются круглый год, они все-таки чаще приносят потомство весной и летом, – с жаром продолжал Хайки. – Ты просто не представляешь, как это вкусно! Моя сестра – потрясающая охотница – как-то раз нашла целый выводок. Она просто знала, куда смотреть. Мышата, знаешь ли, рождаются совсем без шерсти. И кролики тоже. Ох, я ведь уже говорил! Может, у бесшерстных нет меха потому, что их молодняк никогда не вырастает? – Он не стал ждать моего ответа. – А еще однажды… – Он умолк: должно быть, заметил выражение моей морды. – Что-то не так? Мама всегда упрекала меня в болтливости.
– Кажется, там может быть…