Они только успели войти в дверь и освободить Танка, как позвонила Анна.
– Приезжай за мной, – коротко сказала она.
Грейс что-то уловила в голосе девушки. Слезы?
Что бы там ни было, она насторожилась. Анна должна была находиться у физиотерапевта. Но Девон – хитрый хорек. И воспользовавшись его машиной, Анна окажется в его власти.
Со вчерашнего дня Грейс дважды пыталась поговорить с Анной насчет этого, но та умела уйти от разговора.
Определенно фамильная черта Скоттов!
Все же Грейс не могла отделаться от ощущения, что Девон требует вещей, которые Анна не хотела ему дать.
– Где ты? – спросила она.
Анна протрещала адрес в предместье Лаки-Харбора. Грейс знала этот район, поскольку не раз доставляла туда цветы. Не слишком добропорядочное соседство.
Она глянула на Тоби, упражнявшегося со своим мечом, отчего Танк заходился лаем.
– Уже еду, – сказала она в трубку. – Мы поедем на прогулку, Тобс.
– Но мы с Танком ведем сражение!
– Закончите, когда вернемся.
– Настоящий джедай никогда не останавливается в разгар битвы.
Она присела на корточки и заглянула ему в глаза.
– Нам предстоит другая битва.
– Да ну! – возбужденно воскликнул малыш.
– Именно. Поедем за твоей тетей.
– Ну-у, это скучно, – разочарованно пробормотал он. – И ты обещала пойти в парк.
– Да, но иногда случается всякое.
– Только не с джедаями. С джедаями никогда не случаются плохие истории, вроде когда никто не идет в парк.
Все еще держа меч, он помчался по коридору и захлопнул дверь своей комнаты.
Значит, кто-то хочет спать? Вообще-то и Грейс не помешало бы…
Она открыла дверь спальни. И увидела две полки, мальчика и собаки, торчавшие из большого кресла в виде стручка фасоли. Классическая поза: «если я не вижу тебя, значит, ты не видишь меня».
– Тоби? Танк?
– Не отвечай, – раздался детский шепот. И тут же приглушенное фырканье.
Собачье фырканье.
– Ой, а куда же подевались лучшие в мире джедаи?
Снова фырканье.
И смешок.
– Как жаль, что я совсем одна, – пожаловалась Грейс, – потому что мне очень нужны лучшие из лучших воины-джедаи. Впереди нас ждет кровавая битва. Нам придется спасать тетю Анну.
Попки одновременно завиляли, это их хозяева старались выбраться из кресла. Всю процедуру сопровождали воинский клич и громкое тявканье. Грейс повела Тоби на крыльцо, но тут к дому подкатил Джош.
Вид у него уже был такой, словно день оказался слишком долгим.
– Мне нужен мой ноутбук, – пояснил он. Глаза потемнели, лицо осунулось. Но у него хватило времени присесть перед Тоби, обнять, прежде чем выпрямиться и встретиться с Грейс глазами.
Ей хотелось спросить, все ли в порядке. Хотелось обнять так же крепко, как он обнял Тоби. Хотелось дать шоколадную корзиночку и теплого молока. Хотелось вновь оседлать его и слышать свое имя на его губах, когда он кончит.
Но больше всего хотелось спросить, есть ли хоть малейший шанс на то, что он тоже чувствует: вся это история неприятно близка к тому, чтобы стать куда больше, чем просто развлечением?
– Эй, – окликнула она, втайне удивляясь, с каким придыханием говорит.
Джош зашел слишком далеко прошлой ночью из-за усталости и алкоголя. И она неожиданно поняла, что он, возможно, даже не помнит, что случилось.
В его глазах ничего нельзя было прочесть. В этом он чрезвычайно преуспел.
– Куда это вы собрались? – спросил он.
– Анна просила заехать за ней.
– Опять Девон?
– Не знаю. Вот где она сейчас.
Она показала адрес, нацарапанный на клочке бумаги.
– Но это в другой стороне от кабинета ее физиотерапевта.
Он глянул на часы.
– Моя машина. Едем.
По пути все молчали, если не считать звуков, издаваемых Тоби и его воинами жу-жу на заднем сиденье.
Джош свернул на убогую улочку, и они стали выискивать номера на многоквартирных домах. Трава из асфальтовых трещин, засохший газон, облупившаяся краска и решетки на окнах нижних этажей. Славно.
Анна ждала на тротуаре. При виде машины Джоша она поморщилась. И окинула его злым взглядом, когда он вышел, чтобы ей помочь.
– Я звонила Грейс. Не тебе.
– И тебе добрый день. Ты о’кей?
Он присел перед ней на корточки и прищурился. И попытался коснуться ее щеки в потеках размазанной туши, но она ударила его по руке.
– Я в порядке, только увези меня отсюда.
По дороге домой Джош в напряженном молчании оглядывался на молчаливую Анну, скорчившуюся на заднем сиденье.
Когда они добрались до дома, она покатила в свою комнату, захлопнула дверь, и все стихло.
Тоби схватил меч.
– Мы можем пойти в парк?
– Не сейчас, – отрезал Джош.
– Поплавать?
– Не сейчас.
Тоби воздел руки к небу.
– Ты ничего не позволяешь мне делать, – обиделся он и, прошагав к своей спальне, захлопнул за собой дверь. Точное подражание Анне.
Джош выглядел так, словно ему хотелось рвать на себе волосы. Но пошел по коридору и постучался к Анне.
– Проваливай! – завопила та.
Джош вернулся в гостиную совершенно потрясенный.
– Ты в порядке? – спросила Грейс.
– Не знаю.
Он поднял голову и пронзил ее взглядом:
– Расскажи о прошлой ночи.
– А что с прошлой ночью? – осторожно спросила она, не желая сознаваться в том, чего он, возможно, не запомнил.
Он опять уставился на нее, хотя Грейс старалась принять самый невинный вид.
– Можешь для начала показать мне список сексуальных фантазий, – обронил он наконец.
«Черт, – подумала она, краснея, – значит, он все-таки помнит».
Потемнев глазами, он шагнул к ней, но тут зазвонил телефон. Джош выругался, схватил ноутбук и ринулся к двери.
Грейс облегченно вздохнула, но тут же затаила дыхание, когда он резко повернулся и поднял ее. Так, что они оказались нос к носу.
– Теперь я у тебя в долгу, – тихо сказал он, поставил ее, коснулся губами губ и исчез.
Глава 14
Я бы отказалась от шоколада. Но не привыкла сдаваться.
День выдался тяжелым. Каждый пациент Джоша считал своим долгом поговорить о миссис Портер. Все горевали. Ди и девушки были безутешны. К тому времени как он добрался домой, еле волочил ноги и измучился сильнее, чем прошлой ночью, а это о чем-то говорило.
Он позвонил перед приездом. Тоби спал. Анна уехала, как только он появился на пороге. Впереди был пустой вечер. Он мог делать, что угодно.
Но хотел одного.
Грейс.
В окнах гостевого домика горел свет. Глянув через стекло, он увидел сидевшую на диване Грейс. Но она была не одна. Рядом сидели Эми и Мэлори. Девушки болтали и смеялись. Перед ними стоял столик с открытой коробкой. По всему столу разбросаны бумаги. Натюрморт завершали открытый ноутбук и калькулятор.
Очередное напоминание о том, что у Грейс есть своя жизнь. С ним никак не связанная.
Она взяла еще двух клиентов, это он узнал от Ди, которая слышала от Люсиль, которой сообщил это Андерсон из метизного магазинчика, поскольку сам был одним их этих клиентов. Другим новым клиентом стал магазин мороженого на причале в лице двух братьев, владевших этим магазином; Лэни и Такер, возможно, не имели никакой системы бухгалтерского учета, так что Грейс приходилось начинать с самого начала: правда для нее это не представляло проблему. Похоже, у нее была способность делать тысячу дел одновременно, причем делать блестяще. И он восхищался этим. Она была милой умной труженицей, делавшей все, чтобы найти себя. И никаких жалоб. Никакой жалости к себе. Она делала все, чтобы выжить. Вот так.
Грейс стянула волосы в хвост, но несколько сбежавших шелковых прядей обрамляли лицо, ласкали шею и плечи.
При одном взгляде на нее его охватило желание. И хотя она не видела стоявшего в темноте Джоша, все же на мгновение застыла, повернула голову и вгляделась во мрак.
И безошибочно нашла его взглядом.
Что-то сказала Мэлори и Эми, поднялась одним гибким движением и вышла наружу, закрыв за собой дверь.
Они встретились в тени у мелкого конца бассейна.
– Эй, – прошептала она, видение в просторном белом топе, спадавшем с одного плеча, и в белых шортах, открывавших милю-другую соблазнительных ножек.
– Сама эй. Как прошел день?
– Ну… я не убила Танка. Тоби продолжает овладевать английским, а Анна сегодня не сбежала. Прогресс.
– Здорово, но я имел в виду тебя. Как ТЫ?
Она удивилась, что совершенно ему не понравилось.
– Думаешь, я не хочу слышать о тебе? – спросил он.
– Сама эй. Как прошел день?
– Ну… я не убила Танка. Тоби продолжает овладевать английским, а Анна сегодня не сбежала. Прогресс.
– Здорово, но я имел в виду тебя. Как ТЫ?
Она удивилась, что совершенно ему не понравилось.
– Думаешь, я не хочу слышать о тебе? – спросил он.
Она прикусила губу.
– Грейс?
– То, что между нами… это все еще развлечение, верно?
Он присмотрелся к ней.
– И какое отношение это имеет к тому, что ты мне безразлична?
Она громко выдохнула и отвернулась.
– Прости, я не слишком хороша в подобных делах. И не так уж здорово смотрюсь в обществе такого парня, как ты.
– Такого парня, как я… – повторил он, пытаясь понять, что это означает.
– Послушай, это все я виновата. Продолжаю отношения, которые скорее всего ни к чему не приведут. Но я все время… – Она осеклась и отвернулась. – Прости.
– Такой парень, как я, – снова повторил он. – Грейс, я очень стараюсь понять, о чем ты, но…
Она глянула на него и моргнула, словно не представляя, как можно не понимать очевидного.
– Мы такие разные. У тебя своя жизнь, распланированная на сто лет вперед. Я не знаю, что делаю. Пытаюсь понять, но…
Она замолчала и снова глянула на него, словно ожидая согласного кивка.
Но он по-прежнему недоумевал.
– Если считаешь, что моя жизнь – работа по заранее определенному плану, значит, плохо меня знаешь. Ничего не получается так, как я планировал. А что касается «не слишком хорошо смотрюсь», по-моему, мы смотримся лучше некуда.
– Да. Но это не просто секс?
– Нет, – с мрачной веселостью ответил он. – Но не из-за отсутствия «химии». И в наших отношениях ничто не смахивает на «просто секс».
Она уставилась на него, явно потеряв дар речи. К сожалению, цикады сегодня молчали, а если бы пели, наверняка исполняли бы Бетховена.
И вдруг его осенило. Словно в голове что-то взорвалось.
– Кто был тот парень? – спросил он в упор.
– Парень?
– Тот, который так тебя ранил. У которого был грандиозный план, полагаю. План, в котором не было места для тебя. Он был доктором?
Грейс тяжело вздохнула и покачала головой.
– Так очевидно?
– Нет. Иначе до меня бы дошло куда раньше. И ты считала, что до меня дойдет, поскольку однажды я тоже обжегся на грандиозном плане…
Грейс снова вздохнула.
– Брайс Говард Третий.
– Похоже, он был еще тем жлобом.
Она поперхнулась смехом, почему-то говорившим о пережитом унижении.
– Он друг семьи. Его родители – известные и уважаемые специалисты в биоинженерии, находятся на переднем крае исследований сердечно-сосудистой системы.
– Никогда не слышал.
– Мы всегда знали, что будем вместе. Этого вроде как ожидали.
– Ожидали? И никто не понимал, что это двадцать первый век?
– Все не так, – тихо ответила она. – Мне нравился Брайс.
И тут до Джоша дошло. Иисусе. До чего же он тугодум!
– Ты любила его.
– Да. Любила до самой помолвки. Но на следующий день он пришел и велел собирать вещи. Потому что мы переезжаем в Англию, где у него работа. Ему дали грант на шестилетние исследования. Прекрасная возможность, но…
– Тебе не нравится, когда говорят, какой должна быть твоя жизнь в следующие шесть лет, – предположил он.
Грейс покачала головой.
– Знаешь, что самое печальное? Если бы он хотя бы спросил моего мнения, подумал обо мне и моей работе, я бы бросила все, чтобы быть с ним.
– Так что случилось?
– Он уехал на следующий день, а вскоре, когда разразился кризис, я лишилась работы.
– Могла бы поискать его, – заметил Джош. – Поехать к нему.
– Я думала об этом, – призналась она. – Но к тому времени уже встречалась с другим.
– Еще один доктор философии?
– Да, только на этот раз – банковский служащий. Стоун Кэмерон. Потерял работу одновременно со мной. Только он вкладывал деньги в недвижимость, а не в акции. У него в Австралии был дом. Поехал туда, чтобы заниматься серфингом и забыть об экономических проблемах.
– Он предлагал тебе поехать с ним?
– Нет. Я в его планы не входила.
Теперь перед Джошем возникла полная картина, и эта картина ему не нравилась.
– Итак, у твоих родителей были на тебя большие виды. У Брайса были на тебя большие виды. У Стоуна просто были большие виды. И никто не спросил о твоих.
– Никто, – тихо подтвердила она. – А я поняла, что, собственно говоря, планов у меня не было. Но хотелось бы, чтобы со мной считались.
Джош кивнул. Это он понимал.
– Так что ты не должен чувствовать ответственность за меня только потому, что мы… вроде бы занимались сексом.
На этот раз тихий смех звучал более естественно.
– Дважды. Я по-прежнему согласна, что это не больше, чем…
– Развлечение.
Его взгляд был по-прежнему непроницаемым.
– Да, – подтвердила она.
– Думаешь, я чувствую ответственность за тебя из-за хорошего секса? – медленно произнес он.
– Ну, это было лучше, чем хорошо. Но да. Думаю, что ты из тех, кто чувствует ответственность за всех, кто попадается на твоем пути. Ты спасатель.
Ну вот, помимо намека на то, что он хочет ее только из чувства ответственности, она также занесла его в ту же категорию, что и всех, в ком ошиблась. И черт возьми, если она не ухитрилась обозлить его! Она хотела, чтобы ему было все равно. Он это отчетливо понял. И тоже хотел, чтобы ему было все равно.
Но ему не все равно.
– Послушай, Грейс, неважно, как ты называешь то, что между нами: развлечение, чирей на заднице, вообще ничего – это не имеет значения. Не суди меня по всем болванам из твоего прошлого. Я заслуживаю большего, и что самое важное, ТЫ заслуживаешь большего.
Она долго смотрела на Джоша, прежде чем кивнуть.
– Ты прав. Прости.
Она повернула к домику, и он поморщился.
– Грейс…
– У Тоби сегодня выпал зуб. Он обрадовался и собирался дождаться Зубной феи. Но не сумел. Она появилась ровно через минуту после того, как он отключился.
Он сунул руку в карман.
– Спасибо. Сколько…
– Ты платишь мне тысячу баксов в неделю. Думаю, что могу себе это позволить. И еще много чего. Вот только по-прежнему остаюсь няней. А он по-прежнему чудесный пятилетний малыш, оставшийся без матери. Который также заслуживает лучшего.
Выпустив последнюю стрелу, она вошла в домик и тихо закрыла дверь.
Постояв немного, он кивнул. Похоже, они квиты. Все долги аннулированы. Почему же у него такое чувство, будто она разделала его заживо?
Тоби действительно крепко спал, обняв Танка и световой меч. Книга про мишек валялась рядом. Мама-медведица, как всегда, красовалась на обложке.
Джош проигнорировал боль в груди, признак того, что он по-прежнему подводил людей, появлявшихся в его жизни. И осторожно вытянул световой меч, после чего оглядел собаку.
Танк приоткрыл один глаз и, в свою очередь, окинул его взглядом, говорившим «даже не пытайся, приятель».
Джош сдался и укрыл обоих.
Танк лизнул его руку.
Джош нагнулся над Тоби и поцеловал в висок. От него пахло мылом и арахисовым маслом, что Джош посчитал хорошим признаком. Как и то, что малыш улыбался во сне. Вместо переднего зуба зияла дыра.
– Люблю тебя, – прошептал Джош, и с каждым словом тяжесть в груди становилась заметнее.
Тоби перевернулся на другой бок, подтянув к себе Танка одной рукой, книжку – другой, и, тихо вздохнув, прошептал:
– Тяф…
Наутро Грейс приехала в галерею Люсиль, встала на подиум и приняла позу. Сегодня она была искусно задрапирована простыней и призвана изображать греческую богиню, хотя, как подозревала, выглядела маскарадным персонажем.
– Хотела бы я быть на двадцать лет моложе. Как вы, Грейс, – вздохнула миссис Грегори. – Вернуться назад, в то время, когда мои сиськи были так же хо-роши.
– Хотите сказать, на пятьдесят лет, – пробормотала Люсиль.
– Я устала каждое утро засовывать их в лифчик, – пояснила миссис Грегори. – А вам это ни к чему. Эти крошки стоят сами по себе.
– Потому что здесь холодно, – оправдывалась Грейс. Она отсчитывала последние двадцать минут сеанса, стараясь одновременно не менять позу. Потом нужно к физиотерапевту, за Анной, и позвонить кандидаткам в няни. Она была полна решимости найти для Тоби лучшую. И для Танка тоже. И для Анны. Хотя двадцатиоднолетняя девушка будет утверждать, что ей никого не нужно.
И для Джоша…
Грейс признавалась себе, что хотела бы найти лучшую женщину, которая могла бы позаботиться о Джоше. Что уж совсем глупо. Очень глупо. Очевидно, этот человек более чем способен позаботиться о себе, не говоря уже об окружающих. Он доказал, что может сделать больше, чем любой другой средний мужчина: практика, «скорая», Тоби, Анна… потеря родителей.