— Молодец, — подбодрил его Харальд. — А теперь сильнее. Силы-то у тебя ещё остались?
Этот вопрос оказался настолько обидным, что Тринадцатый сам не понял, как вбил в основание поста следующий импульс. Кристаллическая толща завибрировала не так сильно, как у отца, но вполне уверенно. От неожиданности он даже открыл глаза.
— Теперь зажги его, — отец внимательно наблюдал за действиями сына. — Не жалей энергии. Чем больше ты в него вольёшь, тем дольше пост будет активным без стрелка внутри. Потом он погаснет, и свечение придётся зажигать вновь. Поторопись, вибрация угасает.
Тринадцатый торопливо настроился на частоту тихо гудящего основания, совместил с ней собственный поток и что есть силы направил его внутрь массивной толщи. Поток неожиданно рванулся сквозь её вещество, мгновенно пробуждая бесчисленные триллионы атомов, молекулярная решётка вздрогнула в едином порыве, синхронизируя вибрации элементарных частиц до степени резонанса. Мощная плита излучающего кристалла озарилась сиянием, и над её поверхностью яркой сферой вспыхнуло энергетическое свечение боевого поста. Тринадцатый, словно заворожённый, молча стоял перед ним, не спуская глаз с переплетения энергий. У него получилось! Невероятно…
— Ты получила запись? — тихий голос отца звучал, словно из другой реальности.
— Да! — возбуждённо шептала мать. — Я немедленно отправлю её в скрижаль рода! Любимый, можно я покажу её маме? Очень хочется похвастать! Обещаю: только маме! Она будет рада за нас!
— Отправляй без ограничений, — разрешил отец. — Хвастать нехорошо, лучше поставь пометку, что это запись урока с гармоничным сыном. Быть может, она пригодится наставникам или родителям других таких детей. Отправляй в родовые скрижали обоих родов, а там наставники разберутся. Тринадцатый! Заходи внутрь и встраивайся в корабельный поток, пока пост не погас! Его надолго не хватит, ты дал ему слишком мало энергии, он нуждается в операторе.
Это предупреждение мгновенно вывело сына из восторженного ступора. Тринадцатый шагнул в энергетическое свечение и почувствовал, как силовой поток корабля захлёстывает его целиком. Это было очень похоже на погружение в энергетику родового замка, и он привычно встроился в пришедший энергопоток. Внезапно тесные борта бронекатера рванулись куда-то в стороны, растворяясь в окружающем мире, и Тринадцатый ощутил нечто мощное и грозное, частью которого являлся. Более всего походило, что он превратился в сияющую чистой энергией сферу, переполненную силой и стоящую на посадочной площадке усадьбы. Точно! Именно так со стороны выглядят активные корабли сияющих, а сейчас он словно сам стал кораблём! В сознании тут же появился отец, точнее, сияющий шар его личной энергии, он тоже был частью мощной сферы, только занимал в ней гораздо больший объём. Тел не было видно, хотя они были, Тринадцатый ощущал руки и ноги, охваченные потоком энергий корабельного контура. А ещё требовалось работать шеей, чтобы смотреть по сторонам, хотя сильно вертеть головой было не лучшим вариантом. Небольшой поворот словно попадал в невидимый усилитель, широко меняющий угол обзора, и если поворачивать голову сильно, то мир начинал мелькать перед глазами. Оправившись от первого удивления, Тринадцатый понял, что чувствует множество элементов корабля, хотя не видит их. Тут вообще ничего корабельного не было видно, хотя одновременно всё оно имелось! Особенно близко и заманчиво ощущались боевые кристаллы излучателей бронекатера, но дотянуться до них почему-то не получалось.
— Ну как, нравится? — По обыкновению степенный, но весёлый голос отца, отчётливо звучал напрямую в сознании, отчего казалось, что оба они сидят внутри одного поста одновременно.
— Здорово! — восторженно выдохнул Тринадцатый. — Я как будто часть катера!
— Так и есть, — подтвердил отец. — Точнее, мы оба являемся с ним одним целым. Тебе пока ещё рано находиться в режиме абсолютного слияния, поэтому твой доступ ограничен. Это чтобы ты не стал палить по воробьям из излучателей антиматерии.
— Я бы не стал! — возмутился сын. — Это же антиматерия! Так только дурак может выстрелить!
— Меня очень радует, что ты достаточно серьёзен и осознаёшь подобное, — без тени иронии ответил Харальд. — Но таковы законы боевого флота. Твоего возраста недостаточно для доступа к боевым кристаллам. Но лететь на посту бортстрелка ты можешь. Но если тебя это не устраивает…
— Устраивает! — заторопился Тринадцатый. — Я ничего не буду трогать, чтобы не сломать! Честно!
— Здесь тебе ничего сломать не удастся, — корабельный поток сообщил о том, что действия сына вызывают у отца гордость и веселье одновременно. — Так что применяй всё, что сможешь. Это очень познавательно. И интересно. Самый первый полёт в режиме слияния — это много эмоций. Стартуем!
Сияющий шар бронекатера рванулся ввысь неожиданно и настолько стремительно, что у Тринадцатого захватило дух. Внутри всё замерло, словно это он сам, один, за бесконечно короткий миг оказался на высоте в полсотни метров над землёй, но в следующее мгновение ощущение единства с могучей силой вернулось.
— Молодец! — похвалил Харальд. — Не выпал из потока при первом взлёте! Хороший знак.
Бронекатер устремился вперёд, набирая скорость, Харальд бросил машину в боевую петлю, стремительно вывел её в вертикальную плоскость и включил форсажное ускорение. Сияющий шар пронзил атмосферу, окунаясь в безбрежную черноту усеянного звёздной россыпью пространства, и ощущение восторга от безудержного полёта полностью поглотило девятилетнего ребёнка.
Бронекатер пошёл на снижение, мягко проваливаясь сквозь белоснежный облачный фронт, и Тринадцатый почувствовал присутствие других кораблей. Они находились где-то внизу, до них было ещё довольно далеко, но с каждым мигом их количество возрастало. По мере приближения к поверхности плотность транспортного потока увеличивалась, и вскоре Тринадцатый смог различить суда, идущие на большой высоте. За время полёта он успел освоиться с управлением обзором, и теперь с удовольствием приближал то или иное изображение, разглядывая попадающие в поле зрения корабли. В основном это были грузовые транспорты, идущие параллельным земле курсом в различных направлениях. Хагард, конечно, не такой большой, как Асгард, но тоже очень даже крупный. Здесь живёт много миллиардов сияющих, три четверти населения составляют гражданские касты, а их деятельность требует обширных перевозок. Почти всю площадь континентов северного полушария занимают усыпанные усадьбами и замками бескрайние леса и цветущие степи. Сельскохозяйственных полей здесь почти нет, лишь изредка попадаются небольшие пашни, гражданские касты устроили их для обучения подрастающих поколений. В родовом замке на Асгарде тоже есть такая, для тренировок по земледелию, но она совсем маленькая, даже меньше, чем два на два километра. Настоящие сельскохозяйственные массивы расположены ближе к экватору и в южном полушарии. Наставники объясняли, что энергетика физических полей космических земель, находящихся вне эпицентра пространства высоких энергий, устроена так, что излучения, наиболее благоприятные для жизни сияющих, сконцентрированы в северных полушариях. Южные полушария для полноценной жизни малопригодны. Там удобно отдыхать и выращивать урожай, но постоянно жить нельзя, и особенно вредно там заводить и растить детей. Впрочем, это было понятно и без уроков. Как только попадаешь в Южное полушарие, сразу чувствуешь, что это не твой дом. Любой сияющий тебе это скажет. Хотя там бывает очень даже весело, особенно на занятиях по горной или тактико-физической подготовке.
— Твой круг завершил изучение вводного курса по строению космического пространства? — Тринадцатый почувствовал, как отец считывает информационные потоки, пронизывающие навигационные коридоры воздушных эшелонов.
— Ещё позапрошлым летом! — Он попытался просчитать, какой эшелон выберет отец, но не успел. Харальд считывал данные со слишком большой скоростью. — Хотя у нас никто не понял, зачем было нужно тратить на это время. Такие элементарные вещи знает каждый!
— Серьёзно? Каждый? — Это утверждение явно позабавило отца. — Действительно, странно! Тем более если учесть, что полный курс по устроению Мироздания изучается на самом высшем круге обучения. Надо будет связаться с наставниками и сказать, чтобы отменили за ненадобностью!
— Не надо! — забеспокоился Тринадцатый, чувствуя подвох. — Это же полный курс! Вдруг там есть что-то такое, чего мы не знаем, а на вводном курсе этого не рассказывают! Но на вводных занятиях нам точно ничего нового не дали. Такое в детстве рассказывают совсем маленьким чадам! Наши звёздочки и то, наверное, всё это уже знают, мама иногда устраивает с ними прогулки на дальней орбите Хагарда, как раньше со мной. Я пока маленький был, мне очень нравилось. И послушать интересно и сразу посмотреть можно. Хагард с орбиты такой красивый! Особенно облачный фронт над океанами.
— То есть вводный курс вас не удивил, — уточнил Харальд. — В чем же причина?
— Там не было ничего нового, — принялся объяснять сын. — Вот сам посмотри! Наставник рассказал про пространства высокой и низкой энергии. Кто об этом не знает?! Только если дети гражданских каст! А у нас половина рода каждый миг несёт службу в порубежных мирах!
Он сделал красноречивую паузу, чтобы отец мог лучше осознать всю очевидность сказанного.
— Или занятие о видах космических тел! — продолжил сын. — Ну кто не знает, что такое космические тела?! Излучают энергию звезды, их разновидностей полно. Вообще правильно звучит и чертится не «звезда», а «свезда» — СВЕт Землям ДАющая. Но слово «звезда» произносить удобнее, поэтому все так говорят. Вокруг звёзд вращаются крупные неизлучающие тела — их называют земли. Часто у крупных земель имеются спутники, они именуются лунами. Если говорить по правилам, то звезда, имеющая на орбите семь земель — это и есть звезда, а если земель больше, то звезду правильнее называть солнцем. Но в действительности сияющие, чтобы не заморачиваться, называют звёздами любые звёзды, а солнцем ту, которая светит в конкретной системе, о которой идёт речь.
На высоте пяти километров всевозможных гражданских грузовиков, катеров и маломерных лодок стало довольно много. Сияющие летели куда-то по своим делам, возвращались домой, посещали родных и друзей, и сияющие сферы и небольшие диски то взмывали с поверхности, занимая свободные лётные коридоры, то начинали снижение, быстро и ловко заходя на посадку. Отец перевёл машину в горизонтальный полёт и снизил скорость, вставая в незанятый эшелон на отметке три с половиной тысячи метров. Тринадцатый перевёл дух, но тут же спохватился, сообразив, что объяснил не всё:
— В конкретной системе — это в смысле в конкретной солнечной системе, я хотел сказать! Солнце и всё, что находится на орбитах внутри его гравитационного колодца, именуется солнечной системой. Есть ещё звездные системы — это группы звёзд, находящиеся в относительной близости друг от друга. Мы называем это ЧЕРТОГ, от слов «черта» и «га» — то есть траектория движения, курс. Если таковую группу звёзд соединить на карте чертами согласно оптимальному курсу, то получается рисунок чертога. Ну… вот и всё… А! Да! Огромные скопления звёзд объединены в галактики, мы их ещё называем мирами. В центре галактик находятся сверхмассивные чёрные дыры, это энергетические центры миров, они поглощают излишки энергии, чтобы замедлять общую энтропию галактики. Есть ещё чёрные дыры размерами поменьше, их много, они распределены по пространству галактики для равновесия.
Он задумался, вспоминая, не упустил ли что-нибудь, и на всякий случай уточнил:
— Галактики, как звёзды, бывают разных размеров и могут сильно отличаться друг от друга. Например, наша галактика спиральная с перемычкой, с четырьмя рукавами. Она невелика, в ней чуть больше двухсот миллиардов звёзд. Самая большая галактика — это Даария, прародина цивилизации сияющих, и дом нашего рода! В ней больше шестнадцати триллионов звёзд! И все они являются звёздами максимальной силы излучения! А в Пограничной звёзд максимальной силы очень мало, потому что она находится на самом краю пространства высоких энергий. Количество, баланс и качество звёзд и чёрных дыр определяют свойства галактики. Эти свойства непосредственно влияют на живых существ, которые живут на землях этого мира. Поэтому когда сияющие ещё не умели покидать мир прародины, все были внешне такие, как мы. А потом, когда были заселены близлежащие галактики, их население приобрело отличия, сформировавшиеся под воздействием факторов новых миров. Поэтому сияющие из галактики Харра отличаются от нас цветом глаз и волос. У нас глаза цвета звёздного свечения и белые волосы. А у них волосы серебристые, и глаза имеют ярко-зелёную прозрачность. А ещё мы выше ростом, потому что Даария немного мощнее Харра по интенсивности излучения. Сияющие из других галактик тоже различаются по цвету глаз и волос. В галактике Свага, наверное, самое смешное сочетание цветов: глаза небесного цвета и волосы светло-золотистые.
— Ты находишь это сочетание смешным? — осведомился Харальд. — Почему?
— Не знаю… — смутился Тринадцатый. — Просто необычно как-то… Хотя некоторых братьев моего круга больше веселят сияющие из галактики Туле. У тех вообще волосы пепельные, а глаза огненные — прям точно огненные, пламенно-оранжевые, словно у Парда! Только Туле совсем крохотные — два восемьдесят с небольшим. Маленькие Свага и то выше! Их галактика ещё дальше от эпицентра, так?
— Так, — подтвердил отец. — Но их галактика дала им уникальную особенность: Туле очень терпеливы к чужим. Они лучше и быстрее всех находят взаимопонимание с другими расами. Пока сияющие заселяли эпицентр пространства высоких энергий, это не было особо важным. Хотя уже тогда взаимодействие с пришельцами из низкоэнергетических территорий старались доверять именно Туле. Но когда мы добрались до миров, расположенных у окраин пространства высших энергий, оказалось, что в местных чертогах достаточно рас. И хоть они не сияющие, но сотворены внутри рубежа, они тоже светлые и потому живут на окраинах по праву рождения. Вот тут лучше Туле общий язык не найти никому. Кстати, Свага, которые тебя так веселят, являются лучшими мастерами среди сияющих. Почти половина всех выдающихся асов касты мастеров, известных всей цивилизации за многие миллиарды лет — это Свага. Так что никогда не забывай, сын, что истинное значение имеет не размер, а суть — те умения, стремления и качества сущности, что делают сияющего сияющим. Не столь важно, огненные глаза или небесные, ярко-зелёные или звёздно-пылающие, белоснежные волосы или бело-золотые. Важно, что они сияют. Недаром мудрецы говорят: «Глаза суть зеркало души». По глазам сразу видно, сияющий перед тобой или нет. И если да, то где именно расположен его дом. Вы уже изучали основные расы пространства низких энергий?
— Нет, наставники говорят, что их слишком много! — Тринадцатый вертел головой, разглядывая окружающий транспортный поток. — Занятия на эту тему будут проводиться на средних кругах обучения… Да, ещё я не сказал про названия! — вспомнил он. — Каждая земля, солнце, чертог и галактика имеют своё имя. Вот мы, например, живём в галактике Пограничная, это порубежный мир, в чертоге Рарог, это харрийский чертог, в системе Рады-солнца на Хагард-земле. Правда, чаще наш чертог называют чертогом Рады, по названию нашей системы, потому что здесь стоит штаб харрийской группировки. А основная база даарийской группировки расположена в чертоге Зимун, штаб находится в системе Тары-солнца. Внутри миров все чертоги сияющих соединены ноль-вратами, которые устанавливаются на поверхности наиболее заселённых земель. Ноль-врата между мирами разрешены только в центре пространства высоких энергий. Развёртывание стационарных пунктов ноль-сообщений между порубежными галактиками запрещено из соображений безопасности ещё со времён Великой Ассы, когда флоты тёмных атаковали эпицентр пространства сияющих, пройдя через ноль-врата нескольких пограничных миров. Вот, теперь точно всё!
— И действительно, — голос отца звучал с лёгкой хитрецой. — Ты молодец, всё хорошо запомнил. Остальные девяносто девять процентов информации вам дадут на старших кругах обучения.
— Так много?! — Тринадцатый неподдельно изумился. — О чем же там ещё можно говорить? Виды хвостов разумных рептилий заучивать, что ли… — Он присмотрелся к нескольким гражданским судам, неторопливо идущим параллельным курсом: пара грузовиков, один пассажирский лайнер и с десяток маломестных катеров. Интенсивность сияния корпусов средняя — сразу видно, все они принадлежат гражданским кастам.
— Отец, мы можем лететь быстрее них? — поинтересовался он. — Тех судов, что рядом с нами?
— Мы можем лететь быстрее всех, — ответил тот. — Мы воины, сын. Наши скорости выше, чем у гражданских. У каждой касты свои достоинства. Эта — одно из достоинств касты воинов.
— Давай их обгоним! — загорелся Тринадцатый. — Помчимся быстрее всех! А то мама всегда летает так неторопливо, что я постоянно засыпаю в пассажирском свечении. Давай рванём на форсаже!
— Нет, сын, пугать гражданских — не лучший поступок для воина, — отказался отец. — Мы не торопимся и вполне способны долететь на текущей скорости. Град уже недалеко.
— Но мы не будем их пугать! — не сдавался Тринадцатый. Уж очень хотелось ещё раз промчаться на бешеной скорости. — Мы просто включим форсаж и всё! Покажем, что мы очень сильные и не зря называемся воинами!
— Гражданские касты и без этого знают, что мы очень сильны, — неторопливо изрёк Харальд. — Поэтому когда-то давно, девять миллиардов лет назад, они доверили нам свои жизни. Они гордятся нами, ибо ведают, что мы всегда придём на помощь, чего бы нам это ни стоило. Даже если ради спасения одного гражданского придётся погибнуть нескольким воинам. Наша каста никогда не прекращает боевого дежурства. Даже в самые мирные тысячелетия, даже в самом сердце пространства сияющих. Ибо мы в ответе за нашу Родину и нашу расу. Поэтому гражданские касты нам доверяют безоговорочно. На заводах наши заказы всегда имеют высший приоритет. Лучшие учёные откладывают все дела, если нам требуется их помощь. Каждый род каждой касты считает почётным выделять часть плодов своего труда на наше обеспечение. Даже если мы не просили, они придут и зададут вопрос: не нуждаемся ли мы в чём-либо? Потому что знают: мы ничего и никогда не делаем без смысла, без причины или неразумного хвастовства ради. А теперь ответь мне, сын, что подумают гражданские, спокойно летящие по своим мирным делам, когда увидят, что бронекатер воинской касты внезапно и без видимых оснований вошёл в режим форсажного ускорения и исчез далеко впереди на огромной скорости?