Уже самостоятельно он поднялся с колен, и хотя изнутри его всего трясло, внешне, к его удивлению, это никак не проявлялось.
Аспект Времени отстраненно глядел в сторону арки, ведущей на заснеженную террасу. Дамы Драконьего союза к тому времени, наверное, уже определились, кому достается первенство обольстителя, но Калесгос не слышал их выводов. Только Старейшины, едва сдерживая кипевшие внутри них страсти, почтительно склонили головы перед Королевой драконов. Даже Алекстраза уже не источала ту уверенность, как в самом начале этого визита.
В тот же момент со стороны террасы раздались крики стражи:
— Предательство! К оружию!
Только это смогло стряхнуть с Калесгоса охватившее его оцепенение.
С пиками наголо лазурные дракониды выскочили вперед, спрятав опешившего Аригоса за их широкими спинами. Красные стражники окружили Королеву стеной из щитов и копий. Оставшиеся без защиты Старейшины сбились вместе.
Ноздорму виновато улыбнулся Алекстразе.
Черный, будто весь покрытый сажей, дракон с нескрываемым любопытством в голубых глазах глядел на испугавшихся собратьев-драконов с заснеженной террасы.
Аспект Времени, преодолев разделявшее их расстояние, легонько толкнул черного дракона обратно на балкон. Голова молодого дракона спряталась, но очень быстро показалась вновь. Он явно не разделял ужаса ощетинившихся копьями охранников Королевы. Тогда Ноздорму бесцеремонно щелкнул непослушного дракона по носу, и тот окончательно исчез за колонной.
— Опустите оружие, — приказала Алекстраза и коснулась руки Кореалстраза, с пальцев которого в любой момент готовы были сорваться огненные молнии.
Рубиновые стражники недоверчиво расступились, опустив копья. Кореалстраз с недоверием покосился на супругу, только дракониды Аригоса не двинулись ни на шаг.
— Все, — повторила Алекстраза.
Ноздорому сверкнул янтарными глазами.
— Дорогая Королева, вы спрашивали, зачем я здесь. Так вот причина моего визита уже шею себе свернула, наблюдая за нами, не так ли?
Застигнутый врасплох, черный дракон улыбнулся присутствующим, обнажая ровный ряд верхних клыков. Калесгос услышал, как консорт Королевы пробормотал:
— Если он притащил из прошлого молодого Смертокрыла, мы обречены…
— Что это чудовище делает здесь? — выкрикнул Залиарос.
— Он такое же чудовище, как и вы, только другого цвета, — парировал Ноздорму, не отрывая взгляда от Королевы драконов.
— Кто он, Ноздорму? — тихо произнесла Алекстраза.
Черный дракон медленно нырнул под арку, пригибая голову, и поравнялся рядом с Ноздорму. Дракон был совсем молодым — с тонкими, угловатыми крыльями и незначительными рожками на голове. Даже в облике высшего эльфа, стоявший рядом Ноздорму был одного с ним роста, а в настоящем облике бронзового дракона Ноздорму должен был превосходить его раз в пять по размерам. Но чешуя молодого дракона была черной, как мир, сожженный огнем Смертокрыла, и только это делало его невероятно опасным.
— Перекидывайся, — приказал Аспект Времени черному дракону. — Не пристало тебе королев пугать.
У него это заняло больше времени, чем требовалось. Увидев черного дракона в его человеческом облике, многие ахнули.
Рядом с Ноздорму стоял человеческий ребенок.
— Почти младенец, — прошептала Королева. — Сколько ему?
— По человеческим меркам около двух лет.
— Может, вы объясните, что здесь происходит? — с раздражением спросил Залиарос. — Почему мы должны умиляться этому отпрыску Изменника?
— Мальчик действительно кровный наследник Нелтариона…
— Смертокрыла! — хором ответили Старейшины Синей стаи.
Ноздорму всегда забывал, что все они, кроме него самого, видели существенную разницу, в том, как звали черного дракона.
— Неважно, — отмахнулся Вневременный и будто бы невзначай сказал то, чего так ждала Алекстраза. В его голосе звучала гордость. — Этот мальчик станет новым Аспектом-Хранителем.
Старейшины Синего рода отступили назад к балконной арке — им было спокойней около пропасти с завывающим ветром, чем возле еще одного сумасшедшего Аспекта. Даже Кореалстраз, почувствовав слабость в ногах, схватился за резную спинку Трона. Только Алекстраза не испытывала страха. Она медленно преодолела разделявшее их с Ноздорму расстояние и опустилась перед мальчиком на колени.
Ребенок, одетый в простой коричневый льняной жилет и такие же короткие штаны, с интересом разглядывал венчавшие голову Королевы рога с тяжелыми кольцами из красного золота. Он нерешительно коснулся протянутой к нему руки Алекстразы и улыбнулся, опустив синие глаза долу.
Черные кудряшки и золотистая кожа. Только голубые глаза неуловимо меняли его, но становились неотделимой частью его самого. Алекстразе не доводилось видеть Аспекта Земли ребенком, но одного взгляда хватило, чтобы знать — Нелтарион был бы точно таким же.
— Как его зовут, Ноздорму? — спросила Алекстраза.
— Тарион.
Бедный ребенок. Ноздорму дал ему почти что кличку, лишь окончание имени одного из рода черных драконов и близость к главе ее стаи. Такое имя не подходило Новому Аспекту Земли. Жестокий Ноздорму хотел, чтобы Королева сама выбрала мальчику полное имя. Как будто этот человеческий младенец с невинным выражением лица мог смягчить ее сердце по отношению к черным драконам и заставить забыть все горе, причиненное ими Азероту.
— Смертный ребенок станет Аспектом? — это были первые слова Аригоса, на которые он решился после приветствия.
Калесгос поразился силе ненависти, звучавшей в голосе молодого Лидера. Каждый из присутствующих испытывал к черным драконам разные чувства — от страха до ненависти, — но все же к тем, другим черным драконам. Тем, что парили в небесах Хиджала, сжигая ветви Великого Древа, что атаковали красную стаю в Сумеречном Нагорье. Если этот ребенок действительно потомок Смертокрыла и он не осквернен проклятием Древних, это может стать их спасением. Силы Аспектов в эти дни ослаблены, как никогда ранее.
— Расскажите Азероту, что мы стали выбирать в Аспекты незаконнорожденных, и к вечеру здесь будет не протолкнуться от сорванцов, подобных этому, — продолжал с презрением Аригос.
Даже Алекстраза, поднявшись с колен, с нескрываемым удивлением глядела на молодого сапфирового дракона.
— Аригос, — с угрозой в голосе процедил Фреймос.
В этот момент стоявший дальше всех от Аригоса, Калесгос ощутил, как от сапфирового дракона исходят волны того же жара, что терзал его самого, заставляя творить необдуманное.
Как могли собравшиеся драконы не видеть очевидного? И тогда Калесгосу стало ясно.
Жар источали татуировки Аспекта времени. Будто ожившие змеи, они двигались на плече Ноздорму, и невидимым для всех остальных, кроме Калесгоса, коконом обвивали тело Аригоса, вынуждая поступать его так, как одному только Ноздорму необходимо. «Благодаря» вмешательству Вневременного, Калесгос теперь отправится в странное путешествие в мир духов на поиски девятого Старейшины Азурегоса, из-за происков Ноздорму Королева не смогла одобрить кандидатуру Аригоса. Что же теперь ему нужно от самого Аригоса? Ведь без вмешательства Ноздорму, он и дальше молчал бы?
Глядя на испуганного мальчика, Аригос улыбался.
— Не делай этого, Аригос!
Крик Калесгоса не остановил его. Да и разве мог он соперничать с силой Ноздорму, если недавно сам же не мог вырваться из-под ее контроля?
Ледяная стрела, тонкая и острая как игла, сорвалась с пальцев Аригоса. В считанные секунды, не понимая еще зачем, Калесгос сотворил хрупкий ледяной барьер, прозрачным полукругом накрывший маленького черного дракона. Он не мог позволить новому Лидеру ввергнуть Стаю в еще большие разногласия, не мог позволить Вневременному играть ими себе на потеху.
— Изменник! — не своим голосом заорал Аригос. — Весь Азерот желает смерти черным драконам, а ты встал на их защиту?
Без страха, не обращая внимания на крики Аригоса, Калесгос посмотрел прямо в глаза бронзового дракона, сохранявшего невозмутимый вид.
— Да, — ответил посол лазурной стаи. — Ведь стоит поискать изменников не только среди черной стаи.
Дракониды рванули к Королеве. Несколько огненных стрел Кореалстраза попали под ноги Калесгосу, но он только перешагнул через лужицы пылающей лавы, сотворив барьерный щит и вокруг себя.
Старейшины, выставив вперед посохи, медлили с принятием решения. Только то, что конфликт развязали драконы их собственной стаи, останавливало их.
Но Залиарос первым направил лазурит, венчавший его посох, в сторону Королевы. Старые разногласия не были забыты.
— Синяя стая натерпелась сполна и от красных собратьев! В этом Калесгос прав! — крикнул Залиарос.
«Я вовсе не это имел в виду», — успел подумать Калесгос, но его ледяной щит с треском лопнул под напором огненных стрел консорта Королевы.
Калесгос вложил в этот удар всю нерастраченную силу. С десяток острых и крепких из-за магии льда иголок рухнули на Вневременного дракона, ничего не предпринявшего для собственного спасения.
«Я не ошибся в своем выборе, Калесгос», — громыхнул в сознании лазурного дракона голос Аспекта.
Огненная стрела Кореалстраза настигла Калесгоса. Почти настигла. На мгновение раньше перед глазами Калесгоса все потемнело, а ноги сами по себе подкосились. «Он хочет спасти тебя», — мелькнуло в его сознании. — «Не нужно сопротивляться».
Сила Аспекта тяжелым грузом легла ему на плечи, и Калесгос, как подкошенный, рухнул на мраморный пол Круглого зала. Огненная стрела консорта, не встретив на своем пути препятствий, проскользнула прямо над головой Калесгоса.
«Твой выбор?!», — ворвался в сознание лазурного дракона крик Королевы.
Алекстраза, все это время не предпринимавшая ни единого действия для собственной защиты или нападения, одним взмахом руки остановила любое проявление магии вокруг себя. Оставив ребенка, она перешагнула через рухнувшего у ее ног Калесгоса, и направилась к Ноздорму. От ее воинственного вида Аспект Времени даже отступил на шаг назад.
«Происходящее позабавило тебя, не так ли?» — вопила Королева драконов.
Только Аспекты, даже в облике смертных, могли общаться телепатически. Но измученный Калесгос, до сих пор прижатый к мраморным плитам силой Вневременного, не совсем понимал, причем здесь он и почему он слышит их разговор? Голова и без того раскалывалась, а от криков Королевы и вовсе хотелось умереть прямо на месте.
«Аригосу не быть Аспектом Магии, Алекстраза! Нельзя этого допускать! Кто угодно — лишь бы не он», — не сдавал своей позиции Ноздорму.
По-видимому, они общались и до этого, и небольшой обмен волшебными стрелами даже не прервал их разгоряченной беседы.
— Вот, к чему приводит любое присутствие черных драконов, — твердо произнес Аригос.
«Хватит, Ноздорму. Прекрати это!».
«Это не я, Алекстраза», — опешил Вневременный. — «Это он сам».
Ноздорму не ожидал, что кто-то другой подхватит его игру и даже ответит ему. Аригос двигался к ребенку медленно, и остальные, как завороженные, следили за ним, не в силах ничего сделать. По рукам и ногам Аспектов связала иная сила, для которой не осталось незамеченным появление того, кого они так долго искали. Пусть и был тот, кто внушал Культу такой страх, всего лишь двухлетним ребенком. Главное, что он смертен.
«Теперь они знают, что это не артефакт».
Словно отвечая мыслям Ноздорму, Аригос рассмеялся чужим, резким смехом.
— С артефактом я поступил бы точно так же.
С кончиков его пальцев сорвался ледяной вихрь. Каждая вращающаяся грань смерча состояла из тысячи острых кусочков льда. Аригос направил его прямо в грудь мальчика.
Глава 10. Облик зверя
Чернолесье не зря получило свое имя — мрачнее места не было во всем Азероте. Пожалуй, даже Хиджал после нападения огненного Лорда Рагнароса выглядел живее. Принц Лиам не понимал, отчего для встречи его отец выбрал именно эти места. В своем письме король Седогрив просил никому не распространяться о миссии, особенно Лорне Кроули. Лиам не понимал, как Лорна может быть связана с государственно-важными тайнами, но отец умолял его приехать, не задавая лишних вопросов.
Буйство жизнеутверждающих звуков сменилось гробовой тишиной по мере их углубления в Чернолесье, и прерывалась только учащенным дыханием всадников, старавшихся ехать как можно ближе друг к другу. Лошади нервно всхрапывали и стремились ускорить шаг, но под опавшей листвой на неровной тропе скрывалось множество ям, которые уже стоили жизни одного коня, поддавшегося паническому галопу. Голые кривые ветви цеплялись за путников, не давая им проходу, будто умоляя не оставлять их здесь. Отряд остановился. Тропинка у самого края холма обрывалась и ничего, кроме тьмы, внизу склона различить было невозможно.
— Разве нам туда? — спросил майор Шелли.
Нет, нет, нет — заволновались шатающиеся ветром деревья. Вам не нужно туда, покачивая облезлыми макушками, отговаривали их ели.
Лиам еще раз развернул карту, присланную вместе с письмом.
— Вниз по склону, — подтвердил принц.
Медленно, под заунывные стоны ветра, отряд с сожалением двинулся дальше.
Лиам не верил, что тьма может быть еще непроглядней, но она стала таковой, поглотив даже звуки шуршащей под копытами опавшей листвы. Миром правили тени, впитавшие в себя все лишние цвета. Чернолесье показало свою сущность — ни неба над головой из-за плотного переплетения ветвей, ни земли под ногами, только тьма. Только страх. Пронзительный и долгий волчий вой остановил биение сердец взвинченных до передела людей. Как один, они посмотрели в ту сторону, откуда раздался вой.
Ворген был почти два метра ростом. Он не стоял на четвереньках, как его меньшие собратья. Его передняя лапа с острыми когтями упиралась в ствол дерева, а вторая в его же бок. Хвост извивался за его спиной.
В своем письме король Седогрив просил не брать с собой оружия, клятвенно уверяя, что путешествие будет полностью безопасным. Только сейчас Лиам усомнился в подлинности этого письма, поражающего своими странными просьбами.
И тогда раздался выстрел.
Конечно, остальные не были так же ослеплены верностью, как и принц. А майор Шелли просто не мог расстаться со своим трофейным, короткоствольным ружьем, отправляясь неизвестно куда, неизвестно для чего.
Оборотень взвыл, схватившись за грудь.
— Идиоты! — донеслось из-за деревьев.
Бесшумно, словно из-под земли, десяток воргенов окружили их. И все они стояли на задних лапах, как люди! Плечи одного из оборотней даже покрывал плащ с гербом Гилнеаса.
Королевский плащ.
Раньше, чем принц сопоставил факты, ворген в плаще выступил вперед, отчего гнедой конь Лиама шарахнулся в сторону.
— Лиам, — проговорил оборотень, обнажая клыки. — Сын мой… Это я.
* * *— А другого дома не нашлось? — осведомилась Лорна, когда они подошли к двери, на которой висела табличка: «Лорд В. Годфри».
— Нашему принцу ни к чему лишние волнения, — ответил Винсент Годфри, распахивая входную дверь и пропуская девушку внутрь.
Леди Кроули остановилась в дверном проеме.
— Я не буду жить под одной крышей с предателем.
— Пауки в лесу всегда к вашим услугам, — отозвался Годфри. — Они, конечно, безобидны, но в полнолуние бывают всеядны.
Винсент Годфри зажег в темном холле свечу. Круглые стекла его очков вспыхнули, как два уголька.
— К тому же, — продолжил зажигать остальные свечи Годфри, — до Паучьего городка очень плохо доходят новости из Столицы.
— К чему вы клоните, Годфри?
— Для многих здесь именно вы, Лорна Кроули, дочь предателя, вздумавшего свергнуть короля и захватить власть в свои руки. И к сожалению, другого жилища для вас здесь не нашлось. Кроме как под моей доброжелательной крышей.
Лорна все еще стояла в проходе. Ночной холодный ветер врывался через раскрытые двери и тушил зажженные свечи, пока Годфри с раздражением не бросил это неблагодарное занятие.
— Я знаю, Лорна, что король простил Кроули незадолго до… его гибели, — тише и без едкой примеси в голосе добавил он.
— Тогда сообщите об этом всем и каждому, лорд Годфри. Чтобы даже пауки в лесу знали, кто настоящий предатель и кто перебегал из одного лагеря в другой по три раза на дню, — с презрением ответила Лорна. — Мой отец был тем, кто предвидел крах Гилнеаса и делал все, чтобы не допустить этого.
— Лорна…
— Леди Кроули! — отрезала девушка.
— Хорошо, леди Кроули, поступайте, как знаете, — сдался Годфри. — Возводите на пьедестал ошибки прошлого, не замечая настоящего. Цепляйтесь за воспоминания, как за свою последнюю надежду. Но не я в этом городе и во всем Гилнеасе ваш главный враг. Я знаю, как бы вам хотелось обратного, но это так. Не я один и не король Седогрив виноваты в том, что королевство осаждают нежить и воргены, и уж точно никто из нас не предвидел катаклизма. Не буду спорить, раньше я признавал правоту короля, поддерживая идею добровольного отшельничества. Но теперь я не вижу смысла держаться за эти земли. Гилнеаса больше нет. На его руинах бродят пауки, волки, зомби и мы, оставшиеся в живых. Вы видели жителей городка? Видели их шляпки и отутюженные камзолы? Разве смогут они когда-либо признать, что предатель лорд Кроули был прав? Это нарушит все их восприятие мира, за которое они цепляются из последних сил. Гилнеас слишком долго жил в отчуждении, и Кроули был первым, кто понял, что ничего хорошего из этого не выйдет.